Владислав ИНОЗЕМЦЕВ: Новая фаза Европы, или Пять главных вопросов по итогам Brexit
Пока я следил за тем, как карта страны в ходе референдума в Великобритании постепенно покрывалась синим цветом, ассоциировавшимся со сторонниками «out», - трансляцию подсчета голосов можно было наблюдать на сайте газеты Daily Mail, - особого удивления испытать мне не пришлось. И хотя я выступаю ревностным поклонником Европейского союза, никакого «исторического вызова», нависшего над единой Европой, пока не ощутил. Вот такие мысли пришли мне на ум по итогам Brexit.
Почему британцы проголосовали так, как они проголосовали?
Помимо давнего британского евроскептицизма и ложно понимаемого патриотизма, свою роль сыграли два важных момента.
С одной стороны, на протяжении последних нескольких лет евроскептицизм активно демонстрировали не только сторонники экзотических партий типа UKIP, но и вполне системные политики. Более того, если оглянуться всего лишь на год назад, стоит вспомнить, что Дэвид Кэмерон добился никем не ожидавшегося успеха на майских выборах в парламент именно на обещании провести референдум о членстве Британии в ЕС (а что такое «референдум о членстве», если не вопрос о выходе, ведь страна уже состояла в ЕС?).
Скажу больше: лишь одно агентство по опросам общественного мнения предсказало тогда тори абсолютное большинство в парламенте. Соответственно, сложно было предположить, что британцы, которые выбрали сторонников референдума, не воспользуются предоставленной возможностью. Они же в большинстве своем не знали, что референдум предусматривался премьером как форма торга с Ангелой Меркель и Дональдом Туском (многие вообще не знали, кто эти люди). Кэмерон ловко обманул самого себя, своих коллег по партии и своих партнеров в Брюсселе, а то же агентство еще в середине июня бесстрастно выдало результат - 53:47 за «out». Немного ошиблись. Бывает.
Мораль: тот, кто считает избирателей равными себе по изобретательности, - идиот.
С другой стороны, поработали и континентальные европейцы. Вместо того, чтобы, сохраняя деланное безразличие, сообщать прессе, что они заняты важной проблемой стандартизации посевного картофеля или унификацией форм затычек в газопроводах, все европейские чиновники наперебой начали кричать о том, что без Британии не будет Европейского союза; нет, даже Европы. Да что там Европы - всего западного мира.
Немцы, которые 72 года назад пытались сбросить британцев обратно в море с берегов Нормандии, с обложки журнала Spiegel возопили: «Пожалуйста, не уходите!» Истерия, нагнетавшаяся на континенте и проецировавшаяся на Великобританию, посылала неопределившимся и не слишком влюбленным в Европу избирателям четкий сигнал: сначала высасывали из нас фунты в свой общий бюджет, а как мы собрались подумать о нашем будущем - запели. Сложно отделаться от мысли, что нагнетание важности момента и стало дополнительным фактором, обусловившим именно такой выбор. Хотя сейчас уже не так важно, почему Brexit cocтоялся.
Что теперь делать европейцам?
Особых вариантов нет. Нужно выразить сожаление выбором подданных Ее Величества, подчеркнуть свое к нему уважение и как можно быстрее запустить процесс выхода согласно статье 50 Лиссабонского договора. Самое глупое, что сейчас можно сделать, - начать затягивать процесс и возвращаться к торгу, который один раз уже все испортил. Как бы жестоко это ни звучало, континентальным державам сейчас нужнее всего проблемная, неудачливая, столкнувшаяся с серьезными экономическими (уход европейских и международных, оперирующих в Европе компаний на континент, падение цен на активы и курса фунта, рост безработицы и т.д.) и в еще большей мере политическими (пересмотр Соглашения Страстной пятницы по Северной Ирландии, новая попытка самоопределения Шотландии и т.д.) проблемами Великобритания. Действительно, и на континенте достаточно европессимистов, поэтому сейчас единственным действенным средством их успокоить будет демонстрация тех неудач, которые постигнут «поднявшееся с колен» островное государство.
По сути, Британия не сможет никуда далеко отплыть от ЕС. Она останется в положении Норвегии или Швейцарии и будет платить практически те же деньги, что и раньше, но уже не в единый бюджет Европейского союза, а просто в ЕС за доступ к общему рынку Союза. При этом британцам в ближайшее время придется вступать в ВТО (в котором они пока состоят как Европейский союз), обновлять массу других экономических договоров и соглашений и т.д. В общем, задача ЕС на первом этапе - подчеркнуто отдалиться от Британии и показать на ее примере другим членам Союза, как не нужно вести себя странам, желающим экономического процветания и политической стабильности.
При этом нужно четко заявить, что между континентом и островом нет никаких обид, и постулировать, что все страны ЕС с огромной радостью встретят тот момент, когда Соединенное Королевство уже в четвертый раз попросит о своем принятии в Союз (и, конечно, оно будет принято, причем на общих условиях и без всяких недавних «кондиций»).
Как воспринимать единую Европу и ее будущее?
Здесь нужно, с одной стороны, внимательнее приглядеться к реальности и, с другой, ни в коем случае не впадать в панику.
Посмотрев внимательнее вокруг себя, европейцы могут заметить, что есть их единый континент - страны, сплоченные долгой историей, общими нормами, культурой и стереотипами поведения, миллионами смешанных браков, наконец. Эта континентальная Европа окружена двумя флангами - своего рода двумя «европейскими окраинами»: американской (атлантической) и российской (восточной). Собственно, Европейский союз и должен формироваться как континентальное интеграционное объединение (он когда-то и был таким, когда холодная война исключала из него СССР, а подозрительность де Голля обусловливала прохладное отношение к Америке) - в этом нет ничего катастрофического. При этом стоит четко признать, что из ЕС может выйти любой его участник (а потом войти, если захочет) - гибкая структура всегда лучше застывшей.
И не нужно паниковать и рассуждать о «завершении европейского проекта». Переосмысление интеграции как континентального начинания может поспособствовать более спокойному восприятию действительности. Потеряв Великобританию, добивавшуюся особых условий во всем, что только можно, стоило бы постепенно начать продвигать в европейском core элементы подлинной федерации, о которых много говорили отцы - основатели Евросоюза и о которых в последнее время практически забыли. И экономически, и политически потеряла Великобритания, а не Европа - и этот тезис нужно постоянно подчеркивать и из него исходить. Широта интеграции должна в ближайшие годы замениться углублением интеграционных процессов.
И подчеркну еще раз, Европейскому союзу сегодня можно начать учиться понимать, что он идеальная форма организации пространства, расположившегося между англосаксонским и русским «мирами». Если он будет воспринимать себя таковым, его историческая миссия выглядит вполне определенной.
Предпринять ли какие-то символические шаги?
Думаю, такая мера была бы крайне полезной. Первое, что приходит в такой момент в голову, - это вопрос языка. Английский язык был официальным языком Европейского союза, и, помимо того, что он выступал языком общения для одной из стран-членов, он являлся де-факто главным рабочим языком общеевропейских органов. Думается, его нужно оставить в качестве официального языка, но теперь уже в статусе языка атлантического «ближнего зарубежья». Заодно я бы придал такой же статус и русскому языку - тем самым подчеркнув значение для Европейского союза обеих его периферий. Возможны и другие символические акции.
Какие перспективные цели могли бы быть поставлены перед ЕС?
Сейчас это выглядит немного фантазийно, но ближайшей задачей для ЕС в новом качестве является, как это ни странно, скорейшее освоение всего пространства между Атлантикой и российской границей.
С уходом Британии ЕС, по сути, начинает состоять из полных членов (27 оставшихся стран) и трех наблюдателей (Соединенного Королевства, Норвегии и Швейцарии). Задачей могла бы стать «инвентаризация» членства и формулирование ускоренной программы федерализации. Кто не согласен, могут перейти в статус ассоциированных членов, которые пользуются всеми преимуществами общего экономического пространства, но при этом не получают помощи по линии ЕС и не принимают участия в выработке законодательства Союза и в принятии решений в его основных органах. Такой ход представляется мне очень важным для того, чтобы избавить европейцев от опасений расширения единой Европы (нам придется «всех кормить» и при этом от них зависеть).
В случае подобного переформатирования Балканы, Молдавия и Украина (и даже Белоруссия) могли бы быть немедленно приняты в Союз как ассоциированные члены. Их население получило бы защиту европейских законов, а европейские предприниматели смогли бы переносить свои производства и далее на Восток, доказывая преимущества европейской экономической модели. Пусть я выскажусь крайне неполиткорректно, но и свобода передвижения по Европе для украинцев или белорусов, на мой взгляд, предпочтительнее открытия дверей перед выходцами с Ближнего Востока, в трудовых качествах которых сейчас пытается убедить своих сограждан канцлерин Меркель.
По сути, в итоге могла бы образоваться федеративная Европа в составе, например, изначальной «шестерки» или с участием Испании и Австрии, окруженная ассоциированными членами, занимающими все пространство до российской границы. Америка при этом погрузилась бы в свои проблемы, Россия уснула в объятиях Китая, а континентальная Европа осталась бы тем, чем и должна быть, - кристаллом мечты в оправе чуждого ей мира, если немного перефразировать знаменитую фразу Марка Блока. Получится ли это? Сложно сказать.
В чем можно быть совершенно уверенным, так это в том, что уход Великобритании из ЕС открывает поистине уникальные возможности для политического и социального конструирования, которых в Старом Свете не было уже по крайней мере пару десятилетий. Вопрос состоит теперь только в том, найдутся ли сегодня новые Моннэ и Спинелли, которые смогут реализовать очередную фазу европейского проекта.
Владислав ИНОЗЕМЦЕВ - экономист, социолог. Профессор НИУ "Высшая школа экономики". Основатель (с 1996 г.) и научный руководитель АНО "Центр исследований постиндустриального общества". Автор более 300 печатных работ, опубликованных в России, Франции, Великобритании и США, в том числе 15 монографий.
С 2011 г. член научного совета Российского совета по международным делам, в 2012-2014 гг. - председатель Высшего совета партии "Гражданская сила". В 2003-2012 гг. - главный редактор журнала "Свободная мысль".
https://ru.wikipedia.org/wiki/Иноземцев,_Владислав_Леонидович
Slon, 24.06.2016
https://slon.ru/posts/69945
Почему британцы проголосовали так, как они проголосовали?
Помимо давнего британского евроскептицизма и ложно понимаемого патриотизма, свою роль сыграли два важных момента.
С одной стороны, на протяжении последних нескольких лет евроскептицизм активно демонстрировали не только сторонники экзотических партий типа UKIP, но и вполне системные политики. Более того, если оглянуться всего лишь на год назад, стоит вспомнить, что Дэвид Кэмерон добился никем не ожидавшегося успеха на майских выборах в парламент именно на обещании провести референдум о членстве Британии в ЕС (а что такое «референдум о членстве», если не вопрос о выходе, ведь страна уже состояла в ЕС?).
Скажу больше: лишь одно агентство по опросам общественного мнения предсказало тогда тори абсолютное большинство в парламенте. Соответственно, сложно было предположить, что британцы, которые выбрали сторонников референдума, не воспользуются предоставленной возможностью. Они же в большинстве своем не знали, что референдум предусматривался премьером как форма торга с Ангелой Меркель и Дональдом Туском (многие вообще не знали, кто эти люди). Кэмерон ловко обманул самого себя, своих коллег по партии и своих партнеров в Брюсселе, а то же агентство еще в середине июня бесстрастно выдало результат - 53:47 за «out». Немного ошиблись. Бывает.
Мораль: тот, кто считает избирателей равными себе по изобретательности, - идиот.
С другой стороны, поработали и континентальные европейцы. Вместо того, чтобы, сохраняя деланное безразличие, сообщать прессе, что они заняты важной проблемой стандартизации посевного картофеля или унификацией форм затычек в газопроводах, все европейские чиновники наперебой начали кричать о том, что без Британии не будет Европейского союза; нет, даже Европы. Да что там Европы - всего западного мира.
Немцы, которые 72 года назад пытались сбросить британцев обратно в море с берегов Нормандии, с обложки журнала Spiegel возопили: «Пожалуйста, не уходите!» Истерия, нагнетавшаяся на континенте и проецировавшаяся на Великобританию, посылала неопределившимся и не слишком влюбленным в Европу избирателям четкий сигнал: сначала высасывали из нас фунты в свой общий бюджет, а как мы собрались подумать о нашем будущем - запели. Сложно отделаться от мысли, что нагнетание важности момента и стало дополнительным фактором, обусловившим именно такой выбор. Хотя сейчас уже не так важно, почему Brexit cocтоялся.
Что теперь делать европейцам?
Особых вариантов нет. Нужно выразить сожаление выбором подданных Ее Величества, подчеркнуть свое к нему уважение и как можно быстрее запустить процесс выхода согласно статье 50 Лиссабонского договора. Самое глупое, что сейчас можно сделать, - начать затягивать процесс и возвращаться к торгу, который один раз уже все испортил. Как бы жестоко это ни звучало, континентальным державам сейчас нужнее всего проблемная, неудачливая, столкнувшаяся с серьезными экономическими (уход европейских и международных, оперирующих в Европе компаний на континент, падение цен на активы и курса фунта, рост безработицы и т.д.) и в еще большей мере политическими (пересмотр Соглашения Страстной пятницы по Северной Ирландии, новая попытка самоопределения Шотландии и т.д.) проблемами Великобритания. Действительно, и на континенте достаточно европессимистов, поэтому сейчас единственным действенным средством их успокоить будет демонстрация тех неудач, которые постигнут «поднявшееся с колен» островное государство.
По сути, Британия не сможет никуда далеко отплыть от ЕС. Она останется в положении Норвегии или Швейцарии и будет платить практически те же деньги, что и раньше, но уже не в единый бюджет Европейского союза, а просто в ЕС за доступ к общему рынку Союза. При этом британцам в ближайшее время придется вступать в ВТО (в котором они пока состоят как Европейский союз), обновлять массу других экономических договоров и соглашений и т.д. В общем, задача ЕС на первом этапе - подчеркнуто отдалиться от Британии и показать на ее примере другим членам Союза, как не нужно вести себя странам, желающим экономического процветания и политической стабильности.
При этом нужно четко заявить, что между континентом и островом нет никаких обид, и постулировать, что все страны ЕС с огромной радостью встретят тот момент, когда Соединенное Королевство уже в четвертый раз попросит о своем принятии в Союз (и, конечно, оно будет принято, причем на общих условиях и без всяких недавних «кондиций»).
Как воспринимать единую Европу и ее будущее?
Здесь нужно, с одной стороны, внимательнее приглядеться к реальности и, с другой, ни в коем случае не впадать в панику.
Посмотрев внимательнее вокруг себя, европейцы могут заметить, что есть их единый континент - страны, сплоченные долгой историей, общими нормами, культурой и стереотипами поведения, миллионами смешанных браков, наконец. Эта континентальная Европа окружена двумя флангами - своего рода двумя «европейскими окраинами»: американской (атлантической) и российской (восточной). Собственно, Европейский союз и должен формироваться как континентальное интеграционное объединение (он когда-то и был таким, когда холодная война исключала из него СССР, а подозрительность де Голля обусловливала прохладное отношение к Америке) - в этом нет ничего катастрофического. При этом стоит четко признать, что из ЕС может выйти любой его участник (а потом войти, если захочет) - гибкая структура всегда лучше застывшей.
И не нужно паниковать и рассуждать о «завершении европейского проекта». Переосмысление интеграции как континентального начинания может поспособствовать более спокойному восприятию действительности. Потеряв Великобританию, добивавшуюся особых условий во всем, что только можно, стоило бы постепенно начать продвигать в европейском core элементы подлинной федерации, о которых много говорили отцы - основатели Евросоюза и о которых в последнее время практически забыли. И экономически, и политически потеряла Великобритания, а не Европа - и этот тезис нужно постоянно подчеркивать и из него исходить. Широта интеграции должна в ближайшие годы замениться углублением интеграционных процессов.
И подчеркну еще раз, Европейскому союзу сегодня можно начать учиться понимать, что он идеальная форма организации пространства, расположившегося между англосаксонским и русским «мирами». Если он будет воспринимать себя таковым, его историческая миссия выглядит вполне определенной.
Предпринять ли какие-то символические шаги?
Думаю, такая мера была бы крайне полезной. Первое, что приходит в такой момент в голову, - это вопрос языка. Английский язык был официальным языком Европейского союза, и, помимо того, что он выступал языком общения для одной из стран-членов, он являлся де-факто главным рабочим языком общеевропейских органов. Думается, его нужно оставить в качестве официального языка, но теперь уже в статусе языка атлантического «ближнего зарубежья». Заодно я бы придал такой же статус и русскому языку - тем самым подчеркнув значение для Европейского союза обеих его периферий. Возможны и другие символические акции.
Какие перспективные цели могли бы быть поставлены перед ЕС?
Сейчас это выглядит немного фантазийно, но ближайшей задачей для ЕС в новом качестве является, как это ни странно, скорейшее освоение всего пространства между Атлантикой и российской границей.
С уходом Британии ЕС, по сути, начинает состоять из полных членов (27 оставшихся стран) и трех наблюдателей (Соединенного Королевства, Норвегии и Швейцарии). Задачей могла бы стать «инвентаризация» членства и формулирование ускоренной программы федерализации. Кто не согласен, могут перейти в статус ассоциированных членов, которые пользуются всеми преимуществами общего экономического пространства, но при этом не получают помощи по линии ЕС и не принимают участия в выработке законодательства Союза и в принятии решений в его основных органах. Такой ход представляется мне очень важным для того, чтобы избавить европейцев от опасений расширения единой Европы (нам придется «всех кормить» и при этом от них зависеть).
В случае подобного переформатирования Балканы, Молдавия и Украина (и даже Белоруссия) могли бы быть немедленно приняты в Союз как ассоциированные члены. Их население получило бы защиту европейских законов, а европейские предприниматели смогли бы переносить свои производства и далее на Восток, доказывая преимущества европейской экономической модели. Пусть я выскажусь крайне неполиткорректно, но и свобода передвижения по Европе для украинцев или белорусов, на мой взгляд, предпочтительнее открытия дверей перед выходцами с Ближнего Востока, в трудовых качествах которых сейчас пытается убедить своих сограждан канцлерин Меркель.
По сути, в итоге могла бы образоваться федеративная Европа в составе, например, изначальной «шестерки» или с участием Испании и Австрии, окруженная ассоциированными членами, занимающими все пространство до российской границы. Америка при этом погрузилась бы в свои проблемы, Россия уснула в объятиях Китая, а континентальная Европа осталась бы тем, чем и должна быть, - кристаллом мечты в оправе чуждого ей мира, если немного перефразировать знаменитую фразу Марка Блока. Получится ли это? Сложно сказать.
В чем можно быть совершенно уверенным, так это в том, что уход Великобритании из ЕС открывает поистине уникальные возможности для политического и социального конструирования, которых в Старом Свете не было уже по крайней мере пару десятилетий. Вопрос состоит теперь только в том, найдутся ли сегодня новые Моннэ и Спинелли, которые смогут реализовать очередную фазу европейского проекта.
Владислав ИНОЗЕМЦЕВ - экономист, социолог. Профессор НИУ "Высшая школа экономики". Основатель (с 1996 г.) и научный руководитель АНО "Центр исследований постиндустриального общества". Автор более 300 печатных работ, опубликованных в России, Франции, Великобритании и США, в том числе 15 монографий.
С 2011 г. член научного совета Российского совета по международным делам, в 2012-2014 гг. - председатель Высшего совета партии "Гражданская сила". В 2003-2012 гг. - главный редактор журнала "Свободная мысль".
https://ru.wikipedia.org/wiki/Иноземцев,_Владислав_Леонидович
Slon, 24.06.2016
https://slon.ru/posts/69945