Как я помню Сталина
Выписка из обзора № 39 латвийской прессы за 16 и 17 февраля 1933 г.
КАК Я ПОМНЮ СТАЛИНА
«Яунакас Зиняс» от 16 февраля печатает воспоминания Э.Озолиня - директора Латбанка о Сталине.
В 1911 г. я был членом ЦК латвийской с.д. партии. Осенью в Гельсингфорсе должен был пройти IV-й партийный конгресс. Предварительная работа была проведена весьма внимательно, ибо бдительность тайной полиции усилилась. Различными косвенными путями все благополучно добрались до Гельсингфорса, но там мы почувствовали , что за нами следят и поэтому провал неизбежен. По этой причине конгресс не мог произойти в определенном месте и в определенное время. В феврале 1912 г. у нас в Риге произошли обыски и меня арестовали. По делу гельсингфорсского конгресса расследование велось в Петрограде. Меня послали туда и поместили в предварилке. Всеми силами меня старались связать с гельсингфорсскими событиями. Я, понятно, все категорически отрицал. После 4-х месячного предварительного расследования дело было закончено. Так как не было прямых доказательств, нас не предали суду, но директор Белецкий решил выслать нас в Сибирь на 4 года. Когда наступил день отъезда, нас вызвали из камер и привели в контору тюрьмы. Там я впервые встретил нынешнего сов. диктатора - Сталина-Джугашвили. Так как пришлось ехать вместе, то мы будущие товарищи по пути - наблюдали друг за другом. Сталин был человеком среднего роста с черными, вьющимися волосами и темными, весьма выразительными глазами, которые несомненно свидетельствовали, что это у этого человека большая воля и большая трудоспособность.
Мы поздоровались и перекинулись несколькими словами. Произношение Сталина на русском языке было твердым, с своеобразным акцентом. Со Сталиным мы беспрерывно ехали до Челябинска. В этот город прибывали эшелоны со всех концов европейской России. Из Челябинска эшелоны безостановочно ехали до конечных пунктов. Вагоны были узкими и неудобными, весьма похожие на наши взморские, но несравненно хуже их. Вагоны были чрезвычайно переполнены и конвойные наблюдали за всеми. Понятно, что при таких обстоятельствах у всех арестантов было подавленное настроение. Они мало говорили между собой и как будто боялись друг друга. В нашем купе было человек 6 политзаключенных. Двое из них, были приговорены к каторге и их отправили в «Александровскую централку». Постепенно мы ознакомились друг с другом, рассказали об истории своей ссылки. Каторжане хотели изучать языки, в особенности английский, чтобы затем удрать в Америку, ибо возвращение в Россию для было невозможным делом. После истечения срока наказания, каторжане должны были поселиться в Сибири. Высланные же административным порядком часто удирали в европейскую Россию.
К последним принадлежал и Сталин. В революционном движении он начал работать уже с 1897 г., будучи еще учеником духовной семинарии, но с 1901 г. он стал профессиональным революционером и с самым большим увлечением предавался только этой работе. Хотя Сталин сравнительно молодым человеком, около 30 лет, все же в партии он занял видное положение. Это отчасти объясняется тем, что заботы о хлебе его не угнетали, так как партийные организации всегда предоставляли средства для жизни и путевые расходы.
«Мое счастье было в том, что все свои силы и всю свою мозговую работу я мог пожертвовать только для революции и для партии. Работая в какой -либо конторе или в каком-либо другом месте, я несомненно подпал бы под влияние мелкобуржуазных взглядов, потерял бы остроту мышления, и моя революционная энергия была бы ослаблена, как это обстояло с той революционной интеллигенцией, которая была принуждена зарабатывать себе на хлеб в конторках и бюро, хотя бы и русской либеральной буржуазии», сказал Сталин, когда однажды в вагоне мы дискуссировали о правильности большевистской и меньшевистской тактики.
Уже в 1903 г. Сталин впервые был выслан на три года в Восточную Сибирь, но через месяц удрал. Позже, после 1905 г., он три раза высылался, но всегда через несколько месяцев удирал.
После конференции в Праге (в 1912 г.) Сталин был уже членом ЦК большевистской партии и по заданию ЦК подготовил выступление рабочих в первомайских демонстрациях в главных центрах. Все же в апреле его опять арестовали. Этот арест его привел в Нарым.
Некоторые эпизоды в нашем путешествии ясно доказывали, какой необузданный темперамент был у Сталина и как он ненавидел своих противников. Весьма часто кавказцев по их внешнему виду принимают за евреев. Наши конвойные, понятно, были настроены весьма антисемитски. В дороге они ругали евреев. Эти ругательства были направлены против Сталина. Тогда нужно было видеть, как глаза Сталина загорались. Часто дело доходило до столкновений. Иногда можно было бояться, что эти столкновения закончатся печально. Все же у Сталина всегда было столько такта и разума, что он эти столкновения не доводил до крайностей. Несмотря на свой бурный характер, он в нужный момент умел сдерживаться и скрывать свое озлобление. Он не разбрасывал себя по мелочам.
Своеобразности характера Сталина ярко проявились в его отношениях к остальным товарищам по судьбе в эшелоне. Мне памятна одна мелочь, которая все же весьма характерна для Сталина. Поезд остановился на какой-то маленькой станции. Мы за свои 10 коп. купили кое-какие продукты. Поезд стоял всего несколько минут. Мы должны были спешить с покупками и быстро уплатить продавщице деньги через окно. Один из наших не успел так быстро сосчитать деньги и уплатить. Сталин уплатил вместо него. Когда поезд начал двигаться, товарищ хотел отдать Сталину свой долг. Сталин по этому поводу только смеялся и отказался от денег. Когда тот настаивал, Сталин взял деньги, выбросил их через окно, улыбнулся и сказал: «Теперь вы мне больше ничего не должны и ваше самолюбие получило полное удовлетворение».
Сталин вообще оценивал людей весьма безжалостно и открыто. Он признавался, что редко может найти такого человека, который нравился бы ему и мог бы стать близким. Все же по отношению к своим товарищам по судьбе он был всегда внимателен и помогал им. Кто знает, сохранил ли он хорошие черты своего характера и теперь.
Я должен дополнить характеристику Сталина еще и, с другой стороны. Он был хорошим рассказчиком анекдотов. кавказские анекдоты он рассказывал весьма живо, остроумно и своеобразно. Этим он нам доставил много действительно веселых минут в нашем тяжелом и однообразном путешествии.
В Томске мы должны были задержаться пять-шесть дней, пока не прибудет пароход, который довез нас до Нарыма. Нарым тогда имел население 500 человек, из них 80-100 политзаключенные.
Когда наш пароход остановился в Нарыме, на берегу собралось много людей. одежда и вид встречающих свидетельствовал, что все они - братья судьбы. Некоторые из встречающих узнали Сталина и приветствовали его сердечно. Среди них был также Александр Петрович Смирнов. После Октябрьской революции он был комиссаром земледелия. Как газеты сообщают, он ушел теперь с этого поста из-за разногласий в вопросах аграрной реформы. А.П. пригласил нас пока поселиться у него, что нас обрадовало.
Мы пообедали и сразу же пошли искать квартиру. А.П. был по отношению к нам весьма услужлив и так мы вскоре нашли маленькую квартиру-две комнаты на втором этаже одного маленького домика. Я взял себе маленькую комнату, Сталин поселился в большой.
(Из жизни в Нарыме в будущем номере) (В деле отсутствует Прим. Критика)
Верно.
1 э.
14.IV.33
РГАЭ 413.12. 977 Л. 31-33
Прим.
Смирнов Александр Петрович - Из крестьянской семьи. С 1894 года в Твери, рабочий на фабрике Морозова. В революционном движении с 1896 года. Член «Союза борьбы за освобождение рабочего класса». Участник революции 1905-1907 гг. в Твери. Избран кандидатом в члены ЦК РСДРП в 1907 и 1912 гг.
Был избран депутатом Учредительного собрания. С 1917 г. член коллегии наркомвнудел, с 1918 года заместитель наркома по внутренним делам РСФСР.
- 1917 г. - председатель Богородского Совета (Московская губерния), член Президиума Московского губернского Совета,
- 1917-1918 гг. - член коллегии НКВД Российской Советской Республики - РСФСР,
- 1917-1919 гг. - товарищ-заместитель народного комиссара внутренних дел Российской Советской Республики-РСФСР,
- 1919-1923 гг. - заместитель народного комиссара продовольствия РСФСР,
- 1923-1928 гг. - народный комиссар земледелия РСФСР,
- 1923-1928 гг. - генеральный секретарь Крестинтерна,
- 1925-1928 гг. - заместитель председателя,
- 1928-1929 гг. - первый заместитель председателя Совета Народных Комиссаров РСФСР,
- 1928-1930 гг. - секретарь ЦК ВКП(б),
- 1930-1931 гг. - член Президиума ВСНХ СССР,
- 1931-1933 гг. - председатель Всесоюзного совета по делам коммунального хозяйства при ЦИК СССР,
- 1933-1937 гг. - начальник отдела заводов первичной обработки пеньки Народного комиссариата лёгкой промышленности СССР.
В 1922-1933 - член ЦК партии. В 1924-1930 - член Оргбюро ЦК ВКП(б), в 1930-1933 - кандидат в члены Оргбюро ЦК ВКП(б).
Участник оппозиционной «группы Смирнова-Эйсмонта-Толмачёва», в 1934 году исключен из ВКП(б). Арестован в марте 1937, приговорен 8 февраля 1938 года Военной коллегией Верховного суда СССР к расстрелу, приговор исполнен 10 февраля. Реабилитирован в июле 1958 г., в 1960 году восстановлен в КПСС.
Эрнест Озолиньш (ErnestsOzoliņš) (3 августа 1887 - 17 Мая 1942). Латвийский политический и общественный деятель. Член Латвийской Социал-демократической рабочей партии, меньшевик.
Родился 3 августа 1887 г. в крестьянской семье в Кастранской волости Видземской (Лифляндской) губернии. Учился в Рижском реальном училище Петра I и Московском коммерческом институте. С 1903 г. - в студенческих революционных кружках, принимал участие в революции 1905 г. В 1906 г. на короткое время эмигрировал в Швейцарию. В дальнейшем неоднократно арестовывался за участие в социалистических и рабочих организациях. Работал в различных рижских кооперативах, в последующем - в торговых предприятиях Сибири и Одессы. После Гельсингфорского съезда ЛСДРП (1911 г.) арестован и выслан на 4 года в Сибирь. Ссылку отбывал в Нарыме, какое-то время - совместно с И.В. Сталиным. После побега из ссылки переехал в Одессу, где снова арестован и выслан в Астраханскую губернию. В годы Первой мировой войны отправлен на Галицийский фронт. После демобилизации работал в Московском продовольственном комитете и «Центросоюзе». В 1919 г. арестован. В 1920 г. вместе с некоторыми латышскими социал-демократами и другими общественными деятелями вернулся в Латвию в обмен на арестованных там большевиков. В 1921-23 гг. входил в правительство З.А. Мейеровица в качестве Государственного контролёра. В 1923 г. назначен директором Банка Латвии. В июне 1941 г. выслан на территорию РСФСР, 17 мая 1942 г. расстрелян в Усольлаге.
Награждён орденом Трёх Звёзд 3-й степени.