Скандал вокруг вывески "Антисоветская"
От посетителя Антисоветской.
В советские (Брежнево-Андроповские) времена мне приходилось иногда в компании сотрудников посещать шашлычную, расположенную напротив гостиницы «Советская». Как и все общепитовские заведения Москвы, она имела вывеску, соответствущую ее профилю, как и «Столовая», «Чебуречная», «Пирожковая», «Блинная» и т.п. И ее постоянные посетители, именуя ее в общении между собой Антисоветской, прежде всего имели в виду ее территориальное расположение напротив гостиницы "Советская", хотя доля некоторого фрондерства в этом ощущалась. И современные частные владельцы этого заведения вполне разумно перенесли на вывеску это фольклорное наименование.
Думаю, что и после снятия вывески, посетители этого заведения, если только его совсем не закроют, не перестанут называть его Антисоветской.
Мне кажется, что убедительного повода для столь широко развернувшегося скандала просто не было.
Не удивляет реакция на все антисоветское бывшего кандидата в члены Политбюро СССР товарища Долгих. Не удивляет также поведение современного городского чиновника Митволя, распорядившегося снять вывеску, оскорбляющую чувства бывшего могущественного члена высшего руководства Советского Союза: чиновник должен нутром чувствовать веяния политического климата, в котором все более ощущается ностальгия по павшему советскому строю.
Мне также понятно искреннее возмущение правозащитника Подрабинека попытками реставрации коммунистического режима.
Оставляя в стороне возмутительный шабаш, устроенный сурковскими хунвэйбинами, выскажу некоторые замечания.
Подрабинек:
«А вот к ветеранам, написавшим жалобу, хотелось бы обратиться. Это вам только кажется, что вы приватизировали патриотизм, любовь к России и заботу о ее будущем. Это вам только кажется, что отдых ваш заслуженный и почетный. Это вам только кажется, что вы пользуетесь всеобщим уважением. Вам внушили это давно, но ваше время кончилось. Ваша родина - не Россия. Ваша родина - Советский Союз. Вы - советские ветераны, и вашей страны, слава Богу, уже 18 лет как нет.»
Я полагаю, что эти суровые слова сказаны в запальчивости и крайне неосторожно. Поколение, к которому относятся ветераны, воспитывалось советской властью в духе безграничной преданности коммунистической идеологии и ее носителям - Ленину, Сталину и их верным сообщникам. И если сегодняшнему авторитарному режиму, в жестокости, пока еще далеко не достигающей сталинской, удаётся управлять массовым сознанием, то нужно ли удивляться тому, что люди, которые более 20 лет жили и взрослели в Советском Союзе, все еще сохраняют верность внушенным им представлениям. Их надо не осуждать за это, им нужно сочувствовать. Они достойны сожаления.
Разъясняя свою позицию, Подрабинек говорит: «Ветераны есть разные - есть ветераны, которые сражались с нацизмом, и есть ветераны, которые сражались ради советского строя.»
Этому я должен решительно возразить.
Каждый солдат действовал не в одиночку, а в строю, в составе отделения, взвода, роты, батальона. Подчиняясь долгу, дисциплине, товарищеской солидарности, команде, он вместе со всеми вылезал из окопа на штурм очередной «высотки» навстречу пулеметным трассам и чаще всего оставался лежать на ее склонах навеки…
Можно ли определить, кто из миллионов солдат, заплативших своими жизнями за победу в этой войне, в том числе и десятков или сотен тысяч до сих пор незахороненных бойцов, погиб «за Советскую Родину, за Сталина», а кто - сражаясь с захватчиками земли русской? И правомерно ли отказать кому-то из них в уважении?
При всем моем почтении к А. Подрабинеку - стойкому и последовательному правозащитнику, я воспринял его слова в адрес ветеранов войны, как оскорбительные для всех, ибо никто из них не сражался только за советскую власть.
К тому же, ветераны не уполномочили товарища Долгих делать заявление от их имени.
Лично я всегда в зрелом возрасте был убежденным антисталинистом, хотя в советские времена об этом был вынужден молчать. Но после разоблачения Хрушевым культа Сталина, я уже не скрывал своего к нему отношения. На встречах ветеранов-однополчан 2-го гвардейского кавалерийского корпуса (в 1975 году в Москве и области их было около 300, сейчас - 6) я демонстративно отказывался участвовать в здравицах в честь генералиссимуса, при этом не теряя уважения своих боевых друзей. И несмотря на то, что мои взгляды большинством из них не разделялись, они почти единогласно избрали меня секретарем совета. Среди ветеранов главным являлась память «о битвах, где вместе сражались они», а не лозунги, которые провозглашали комиссары и замполиты..
В советские (Брежнево-Андроповские) времена мне приходилось иногда в компании сотрудников посещать шашлычную, расположенную напротив гостиницы «Советская». Как и все общепитовские заведения Москвы, она имела вывеску, соответствущую ее профилю, как и «Столовая», «Чебуречная», «Пирожковая», «Блинная» и т.п. И ее постоянные посетители, именуя ее в общении между собой Антисоветской, прежде всего имели в виду ее территориальное расположение напротив гостиницы "Советская", хотя доля некоторого фрондерства в этом ощущалась. И современные частные владельцы этого заведения вполне разумно перенесли на вывеску это фольклорное наименование.
Думаю, что и после снятия вывески, посетители этого заведения, если только его совсем не закроют, не перестанут называть его Антисоветской.
Мне кажется, что убедительного повода для столь широко развернувшегося скандала просто не было.
Не удивляет реакция на все антисоветское бывшего кандидата в члены Политбюро СССР товарища Долгих. Не удивляет также поведение современного городского чиновника Митволя, распорядившегося снять вывеску, оскорбляющую чувства бывшего могущественного члена высшего руководства Советского Союза: чиновник должен нутром чувствовать веяния политического климата, в котором все более ощущается ностальгия по павшему советскому строю.
Мне также понятно искреннее возмущение правозащитника Подрабинека попытками реставрации коммунистического режима.
Оставляя в стороне возмутительный шабаш, устроенный сурковскими хунвэйбинами, выскажу некоторые замечания.
Подрабинек:
«А вот к ветеранам, написавшим жалобу, хотелось бы обратиться. Это вам только кажется, что вы приватизировали патриотизм, любовь к России и заботу о ее будущем. Это вам только кажется, что отдых ваш заслуженный и почетный. Это вам только кажется, что вы пользуетесь всеобщим уважением. Вам внушили это давно, но ваше время кончилось. Ваша родина - не Россия. Ваша родина - Советский Союз. Вы - советские ветераны, и вашей страны, слава Богу, уже 18 лет как нет.»
Я полагаю, что эти суровые слова сказаны в запальчивости и крайне неосторожно. Поколение, к которому относятся ветераны, воспитывалось советской властью в духе безграничной преданности коммунистической идеологии и ее носителям - Ленину, Сталину и их верным сообщникам. И если сегодняшнему авторитарному режиму, в жестокости, пока еще далеко не достигающей сталинской, удаётся управлять массовым сознанием, то нужно ли удивляться тому, что люди, которые более 20 лет жили и взрослели в Советском Союзе, все еще сохраняют верность внушенным им представлениям. Их надо не осуждать за это, им нужно сочувствовать. Они достойны сожаления.
Разъясняя свою позицию, Подрабинек говорит: «Ветераны есть разные - есть ветераны, которые сражались с нацизмом, и есть ветераны, которые сражались ради советского строя.»
Этому я должен решительно возразить.
Каждый солдат действовал не в одиночку, а в строю, в составе отделения, взвода, роты, батальона. Подчиняясь долгу, дисциплине, товарищеской солидарности, команде, он вместе со всеми вылезал из окопа на штурм очередной «высотки» навстречу пулеметным трассам и чаще всего оставался лежать на ее склонах навеки…
Можно ли определить, кто из миллионов солдат, заплативших своими жизнями за победу в этой войне, в том числе и десятков или сотен тысяч до сих пор незахороненных бойцов, погиб «за Советскую Родину, за Сталина», а кто - сражаясь с захватчиками земли русской? И правомерно ли отказать кому-то из них в уважении?
При всем моем почтении к А. Подрабинеку - стойкому и последовательному правозащитнику, я воспринял его слова в адрес ветеранов войны, как оскорбительные для всех, ибо никто из них не сражался только за советскую власть.
К тому же, ветераны не уполномочили товарища Долгих делать заявление от их имени.
Лично я всегда в зрелом возрасте был убежденным антисталинистом, хотя в советские времена об этом был вынужден молчать. Но после разоблачения Хрушевым культа Сталина, я уже не скрывал своего к нему отношения. На встречах ветеранов-однополчан 2-го гвардейского кавалерийского корпуса (в 1975 году в Москве и области их было около 300, сейчас - 6) я демонстративно отказывался участвовать в здравицах в честь генералиссимуса, при этом не теряя уважения своих боевых друзей. И несмотря на то, что мои взгляды большинством из них не разделялись, они почти единогласно избрали меня секретарем совета. Среди ветеранов главным являлась память «о битвах, где вместе сражались они», а не лозунги, которые провозглашали комиссары и замполиты..