Легко ли быть партизаном
Может быть, кто-то уже видел эти тексты. Во-первых, показания Ираклия Андроникова на группу писателей, протаскивающих в детскую литературу антисоветчину. И во-вторых - показания Даниила Хармса на самого себя.
Конечно, первое чувство, возникающее у любого человека доброй воли - возмущение и стремление заклеймить первейшего краснобая советской эстрады. Понимаю. Но вот история из моей, так сказать, биографии.
Итак, служил я в армии, был первогодком - а значит, сильно поражённым в правах. И вот, то ли чем-то наш призыв провинился, то ли старшие товарищи собрались нас жизни поучить, но после отбоя в казарме устроили нам строевую подготовку в нижнем белье. Причём как бы и не дедовщина вовсе, потому что командовал нами сержант, командир моего отделения. Но остальным сержантам было не слишком приятно, что их подчинённых воспитывает посторонний человек, и скоро мои товарищи уже лежали по койкам, а посередине казармы стоял один я (остальные бойцы нашего отделения и призыва были в этот момент на боевом дежурстве). И вот сидит мой сержантик на койке, с друзьями балагурит, и изредка подаёт мне команды: отжался там, прошёлся гусиным шагом - всё в таком роде. Ну, ходил я по кругу гусиным шагом, ходил, а потом плюнул и встал. Всё, говорю, не буду идиотские приказы выполнять. Ну, ясное дело, сержант обиделся и подошёл ко мне. А был он где-то на полголовы выше меня, и в плечах шире раза в полтора. Шахтёрская такая косточка из под города Донецка. Сперва он словами что-то мне пытался такое сообщить, но, сами понимаете, этим оружием он владел далеко не в совершенстве. И тогда он полез в драку. Вернее, ударил меня, потому что я драться с ним не собирался. Ударил удачно, рассёк бровь, и пол-лица у меня сразу оказалось в крови. Но тут, как нарочно, меня срочно вызвали на узел связи, я быстренько смыл кровь, оделся и умотал. А за меня вступился Женя Мясников, мой друг из Волгограда, который комплекцией не уступал сержанту, а в умениях его превосходил. Я этого уже ничего не видел, но только утром узрел, что у моего командира пол-лица закрывает великолепный синяк всех оттенков синего - от голубого до фиолетового. Ясное дело, такую улику не спрячешь. Началось дознание, но мы, как полагается, рассказывали сказку про то, что один, мол, споткнулся в ленинской комнате о стул, ударился о лоб другого, а потом и о стол. В общем, анекдот. Тогда после отбоя местный особист или, как это деликатно называлось, замполит вызвал нас к себе в кабинет и начал колоть. Просидел с нами довольно долго, и без особого успеха. И тогда он достаёт моё личное дело, отыскивает мой домашний телефон и звонит мне домой - а на часах, между тем, полночь. Звонит и разговаривает с матерью: говорит, мол, беда с вашим сыном, поднял руку на сержанта, и теперь ему грозит тюрьма. Ясное дело, такого мы выдержать не могли и раскололись одновременно - и мой сержант, и я. Замполит тут же развёл нас по разным комнатам и дал по листку бумаги. То есть, сделал всё, как в учебнике - наверняка у них имеются учебники по этой дисциплине. Только потом до меня дошло, что, конечно, никуда он не звонил, а просто брал на понт. Ну, действительно, не зверь ведь какой-нибудь бесчуственный, а советский политработник. Надо сказать, что на следующее утро после драки, ещё до всех разбирательств, Женька Мясников отправился в сержантскую школу (ну вот такая цепь совпадений - нарочно не придумаешь), и, значит, оставались только я и мой сержант. Ну, сержанта наказывать - значит, признавать факт дедовщины, поэтому наказали меня - отправили в наряд на кухню на неделю. Надо сказать, не самое тяжёлое занятие. На целую неделю ты выключаешься из жизни части, живёшь по своему расписанию, тобой никто не интересуется - только вовремя накрывай на стол и убирай. А в перерывах я уходил на пустырь и лежал в траве, глядя в небо. Сержант мой, что характерно, злыднем вовсе не был, и мы более или менее нормально потом общались. Женька вернулся через пару месяцев, когда об этой истории уже никто предпочитал не вспоминать, в чине сержанта и стал командиром отделения. И только недавно, вспоминая этот случай, я подумал, что, пойди вот так, с окровавленным лицом к дежурному по части - был бы серьёзный кипеш, и сержант мой наверняка загремел бы в дисбат. Но тогда бы и Женьке было тухло.
Я эту историю к чему вспомнил. Может, Андроников был и малодушным человеком, но, раз столкнувшись с этой костоломкой, понимаешь на всю оставшуюся жизнь, что настоящие профессионалы своего дела знают множество способов выбить из тебя те слова, которые нужны им, и физические пытки им совершенно не нужны.
P.S. Бонус для тех, кого не было с нами во время каникул. Вот так я встречал Новый Год:
пишущие по русски...
Я играл себя, как умел.
Грустное новогоднее послание, переданное с Саддамом Хусейном
Люблю вас
статистика посещений сайта
Конечно, первое чувство, возникающее у любого человека доброй воли - возмущение и стремление заклеймить первейшего краснобая советской эстрады. Понимаю. Но вот история из моей, так сказать, биографии.
Итак, служил я в армии, был первогодком - а значит, сильно поражённым в правах. И вот, то ли чем-то наш призыв провинился, то ли старшие товарищи собрались нас жизни поучить, но после отбоя в казарме устроили нам строевую подготовку в нижнем белье. Причём как бы и не дедовщина вовсе, потому что командовал нами сержант, командир моего отделения. Но остальным сержантам было не слишком приятно, что их подчинённых воспитывает посторонний человек, и скоро мои товарищи уже лежали по койкам, а посередине казармы стоял один я (остальные бойцы нашего отделения и призыва были в этот момент на боевом дежурстве). И вот сидит мой сержантик на койке, с друзьями балагурит, и изредка подаёт мне команды: отжался там, прошёлся гусиным шагом - всё в таком роде. Ну, ходил я по кругу гусиным шагом, ходил, а потом плюнул и встал. Всё, говорю, не буду идиотские приказы выполнять. Ну, ясное дело, сержант обиделся и подошёл ко мне. А был он где-то на полголовы выше меня, и в плечах шире раза в полтора. Шахтёрская такая косточка из под города Донецка. Сперва он словами что-то мне пытался такое сообщить, но, сами понимаете, этим оружием он владел далеко не в совершенстве. И тогда он полез в драку. Вернее, ударил меня, потому что я драться с ним не собирался. Ударил удачно, рассёк бровь, и пол-лица у меня сразу оказалось в крови. Но тут, как нарочно, меня срочно вызвали на узел связи, я быстренько смыл кровь, оделся и умотал. А за меня вступился Женя Мясников, мой друг из Волгограда, который комплекцией не уступал сержанту, а в умениях его превосходил. Я этого уже ничего не видел, но только утром узрел, что у моего командира пол-лица закрывает великолепный синяк всех оттенков синего - от голубого до фиолетового. Ясное дело, такую улику не спрячешь. Началось дознание, но мы, как полагается, рассказывали сказку про то, что один, мол, споткнулся в ленинской комнате о стул, ударился о лоб другого, а потом и о стол. В общем, анекдот. Тогда после отбоя местный особист или, как это деликатно называлось, замполит вызвал нас к себе в кабинет и начал колоть. Просидел с нами довольно долго, и без особого успеха. И тогда он достаёт моё личное дело, отыскивает мой домашний телефон и звонит мне домой - а на часах, между тем, полночь. Звонит и разговаривает с матерью: говорит, мол, беда с вашим сыном, поднял руку на сержанта, и теперь ему грозит тюрьма. Ясное дело, такого мы выдержать не могли и раскололись одновременно - и мой сержант, и я. Замполит тут же развёл нас по разным комнатам и дал по листку бумаги. То есть, сделал всё, как в учебнике - наверняка у них имеются учебники по этой дисциплине. Только потом до меня дошло, что, конечно, никуда он не звонил, а просто брал на понт. Ну, действительно, не зверь ведь какой-нибудь бесчуственный, а советский политработник. Надо сказать, что на следующее утро после драки, ещё до всех разбирательств, Женька Мясников отправился в сержантскую школу (ну вот такая цепь совпадений - нарочно не придумаешь), и, значит, оставались только я и мой сержант. Ну, сержанта наказывать - значит, признавать факт дедовщины, поэтому наказали меня - отправили в наряд на кухню на неделю. Надо сказать, не самое тяжёлое занятие. На целую неделю ты выключаешься из жизни части, живёшь по своему расписанию, тобой никто не интересуется - только вовремя накрывай на стол и убирай. А в перерывах я уходил на пустырь и лежал в траве, глядя в небо. Сержант мой, что характерно, злыднем вовсе не был, и мы более или менее нормально потом общались. Женька вернулся через пару месяцев, когда об этой истории уже никто предпочитал не вспоминать, в чине сержанта и стал командиром отделения. И только недавно, вспоминая этот случай, я подумал, что, пойди вот так, с окровавленным лицом к дежурному по части - был бы серьёзный кипеш, и сержант мой наверняка загремел бы в дисбат. Но тогда бы и Женьке было тухло.
Я эту историю к чему вспомнил. Может, Андроников был и малодушным человеком, но, раз столкнувшись с этой костоломкой, понимаешь на всю оставшуюся жизнь, что настоящие профессионалы своего дела знают множество способов выбить из тебя те слова, которые нужны им, и физические пытки им совершенно не нужны.
P.S. Бонус для тех, кого не было с нами во время каникул. Вот так я встречал Новый Год:
пишущие по русски...
Я играл себя, как умел.
Грустное новогоднее послание, переданное с Саддамом Хусейном
Люблю вас
статистика посещений сайта