И казалось бы здесь-то причем ералаш?.. Каждый Борух знает, Кто наш, кто не наш. Что за кот нам устроил большой раскардаш, чью сметану он съел, почему он не мышь, Почему он уехал в Берлин, не Париж... Мы с толпою пойдем из вагонов метро, как шахтер из забоя идет своего. И свободы полно, и цветное кино, И желанье живо и стучится в окно, Поезда сквозь туман к нему мчат всё равно! И живой я, и лишь По ошибке окликнул его... Он на воле, - Нас больше не двое.
И слова, и стихи мои лживы... И стою один в чистом поле.
«ЧТО-ТО рыщет, ища поживы.» Да... Поэзия - уникальный метод познания. Теперь чувствую, как Зло, у которого бывали имена и фамилии, уже превратилось во «что-то», в ОНО. И ведь выросло и доросло нынешнее ОНО - благодаря массовому равнодушию. Герой начал с призыва «Один за всех и все за одного». И он до сих пор один за всех, а мы кончились в день второго приговора, в морозный вечер 30 декабря 2014 нас на Манежной было жалких 2 тысячи. Если точнее, кончились уже 1 марта того проклятого года, когда объявление войны обсуждали на кухнях, а не на площадях. Одиночество Ланцелота...
Было бы странно, если бы на кресте с Христом висели бы все апостолы, и никого не осталось бы, для проповеди его учения. У каждой истории есть свои закономерные этапы...
Comments 10
Reply
Каждый Борух знает,
Кто наш, кто не наш.
Что за кот нам устроил большой раскардаш,
чью сметану он съел, почему он не мышь,
Почему он уехал в Берлин, не Париж...
Мы с толпою пойдем из вагонов метро,
как шахтер из забоя идет своего.
И свободы полно, и цветное кино,
И желанье живо и стучится в окно,
Поезда сквозь туман к нему мчат всё равно!
И живой я, и лишь
По ошибке окликнул его...
Он на воле, -
Нас больше не двое.
И слова, и стихи мои лживы...
И стою один в чистом поле.
Reply
Да... Поэзия - уникальный метод познания.
Теперь чувствую, как Зло, у которого бывали имена и фамилии, уже превратилось во «что-то», в ОНО. И ведь выросло и доросло нынешнее ОНО - благодаря массовому равнодушию.
Герой начал с призыва «Один за всех и все за одного».
И он до сих пор один за всех, а мы кончились в день второго приговора, в морозный вечер 30 декабря 2014 нас на Манежной было жалких 2 тысячи. Если точнее, кончились уже 1 марта того проклятого года, когда объявление войны обсуждали на кухнях, а не на площадях.
Одиночество Ланцелота...
Reply
Было, пожалуй, и побольше, но да, день был довольно важный.
Reply
Было бы странно, если бы на кресте с Христом висели бы все апостолы, и никого не осталось бы, для проповеди его учения.
У каждой истории есть свои закономерные этапы...
Reply
Чтоб день миновался без казни."
Reply
Reply
Leave a comment