Раскол и реформация
Оригинал взят у mikhael_mark в Раскол и реформация
Если бы Вячеслав Кондратьев (vikond65) не напомнил, я, вероятнее всего, пропустил бы важную дату. Дело в том, что 23 мая 1666 года Большой Церковный Собор в Москве принял решение анафематствовать адептов т.н. "старообрядчества", объявив их еретиками, "супостатами" и "дьявольским семенем". С этого момента старообрядческий раскол в Русской Православной Церкви сделался необратимым.
Лишение сана Патриарха Никона на Большом Московском Соборе
Примечательно, что Большой Московский Собор изначально собирался отнюдь не для того, чтобы обсуждать поведение и заблуждения старообрядцев. Собор был созван для церковного осуждения Патриарха Никона, вступившего в конфликт с царём Алексеем Михайловичем из-за своих властных амбиций. В отличие от предыдущего Собора 1654 года, утвердившего богослужебную реформу Никона, Большой Московский Собор выходил за рамки поместного - на нём присутствовали двое из восточных Патриархов - Папа Александрийский Паисий и Патриарх Антиохийский Макарий III. Последнее было более чем логичным, коль скоро Собору предстояло решить судьбу их собрата-Патриарха. Тем не менее, осудив Никона, лишив его духовного сана (бывший Патриарх и инициатор церковной реформы так и умер в сане простого монаха), избрав ему на смену нового Патриарха, Большой Московский Собор счёл необходимым пресечь возможные толки, будто Церковь признала правоту старообрядческого раскола - и потому обрушился с прещениями на старообрядцев.
СПРАВКА. Патриарх Московский и всей Руси Никон (Минов) родился 7 мая 1605 года на Нижегородчине (деревня Вельдеманово, ныне Перевозского района), в крестьянской семье. Обучался грамоте и Закону Божию у приходского священника. С 12 лет подвизался послушником в Макарьевском Желтоводском монастыре. По настоянию родителей вернулся, женился и принял священный сан. Отличался начитанностью, что привлекало к нему внимание прихожан. Московские купцы выхлопотали отцу Никите (так до монашеского пострига звали будущего Патриарха) место в одном из Московских храмов. Смерть всех детей в 1635 году склонила о. Никиту Минова к принятию монашества (то же самое сделала и его жена). С 1643 года - игумен, с 1646 - архимандрит. Произвёл благоприятное впечатление на царя Алексея и Патриарха Иосифа. В 1649 году возведён в сан митрополита. 25 июля 1652 г. получил патриарший сан. Перенёс в Москву мощи свт. Филиппа (Колычева), убиенного по приказу Ивана Грозного. Добился от царя обещания не вмешиваться в дела Церкви.
Патриарх Московский и всея Руси Никон (Минов)
Богослужебные реформы Никона начались с того, что до Москвы стали доходить смутные вести о ЧП в Молдавии, где группа ревностных не по разуму монахов с Афона учинила публичное сожжение московских церковных книг как еретических. Восточные Патриархи, осудив этот чрезмерный жест, в то же время признали московские книги погрешительными. Встал вопрос об их исправлении в соответствии с учением и уставом Вселенской Православной Церкви. И не мудрено. Между Крещением Руси и изобретением книгопечатания протекли века, за это время неграмотные и невнимательные переписчики внесли в богословскую и богослужебную литературу множество ошибок (не забудем: электрическое освещение ещё не было изобретено, переписчикам - вот уж адова работа! - приходилось трудиться при свечах, а то и при лучине. В 1654 году на состоявшемся Церковном Соборе исправленные книги были представлены царю, после чего последовал указ об изъятии всей бывшей до этого в употреблении богослужебной литературы и о приведении этой литературы в соответствие с греческими оригиналами. К работе были привлечены образованные малороссийские монахи, много общавшиеся с представителями Восточных Патриархий (до Переяславской Рады Украина находилась под церковной юрисдикцией Константинопольского Патриарха, а Переяславская Рада - это как раз 1654 год, тот же самый, когда были внесены исправления в церковные книги) и владевшие греческим языком. Правда, правили они богослужебные уставы по современным им греческим изданиям, игнорируя тот факт, что сами греки внесли со времён Крещения Руси немало нового в свою богослужебную практику (в частности, то самое пресловутое троеперстие, за которое раскольники-старообрядцы, не колеблясь, шли на костёр). Церковная жизнь, как бы не хотелось некоторым "ревнителям" заморозить её навсегда, не стоит на месте - уточняются богословские формулировки, создаются обряды, лучше отражающие суть Православного вероучения. Но в результате значительная часть духовенства состоявшихся реформ не приняла. Своими проповедями эти священники-расколоучители совратили вслед себе немалое количество мирян. Так возник старообрядческий раскол.
Идеологом раскола стал земляк, а до некоторого времени - и друг Патриарха Никона протопоп Аввакум (полное имя - Аввакум Петрович Кондратьев). Аввакум не был, как думают многие наши современники, неграмотным деревенским батюшкой, погрязшим в невежестве и суевериях. Это был богословски образованный, необычайно красноречивый и аскетически настроенный человек. Эти его достоинства, к несчастью, омрачались крайним властолюбием Аввакума Петровича, столь же крайним его радикализмом и совершенно волюнтаристскими требованиями к окружающим. В голове "огнепального протопопа" плохо укладывалось, что соответствие высшим идеалам святости - это Божий Дар, который невозможно стяжать человеческими усилиями, что далеко не каждый человек способен понести крест такой святости и далеко не каждый человек к этому призван. В своих проповедях Аввакум совершенно не стеснялся в выражениях и мог запросто отказать человеку в благословении из-за какого-нибудь совершенно надуманного повода. "До нас положено - лежи так во веки веков!" - стало его девизом. В результате он неоднократно бывал бит своими же прихожанами - до тех пор, пока религиозную совесть малограмотных мирян не смутили богослужебные нововведения Никона.
Протопоп Аввакум Петрович Кондратьев - главный идеолог старообрядческого раскола.
Почитается у старообрядцев как священномученик.
Аввакум решил, что настал его звёздный час, тем более, что царь и многие вельможи выказывали ему явное благоволение. И обрушился с гневной критикой на священноначалие в целом и персонально на Никона. Властолюбие... Страшное обвинение, если вдуматься, если учесть, что речь идёт о священнике. Тем не менее, обосновать его достаточно просто. В 1653 году Аввакум был сослан в Тобольск (правда, без лишения сана, на чём настаивал Патриарх Никон - заступился царь Алексей Михайлович). Но в 1663 году царь распорядился вернуть Аввакума в Москву. Вернувшемуся из ссылки опальному писателю и богослову (а Аввакум - автор 43-х книг) царь начал оказывать явные знаки внимания, а взамен требовал прекратить критиковать каноничную церковную иерархию. И Аввакум, этот "священеномученик" и "исповедник" - согласился! Ради того, чтобы погреться при царском дворе, "огнепальный протопоп" охотно согласился не критиковать действующее священноначалие, чем фактически предал своих сторонников. И лишь после того, как эти самые сторонники один за другим начали его, Аввакума, активно навещать, Аввакум с удвоенной яростью снова принялся клеймить позором действующую иерархию - народная поддержка многое значила в его глазах, а поддержка царская (как он, вероятно, думал) гарантировала успех. В конце концов, терпение властей лопнуло, и уже при следующем царе, Фёдоре Алексеевиче, не связанном никакими нравственными обязательствами перед лидером раскола, к тому же страстном почитателе Никона, Аввакум был казнён - сожжён в срубе вместе со своими сторонниками.
Казнь протопопа Аввакума
Картина не вполне соответствует действительности -
так сжигала своих жертв католическая инквизиция, но не московские власти
Судьба протопопа Аввакума заставляет взглянуть на историю старообрядческого раскола под несколько неожиданным ракурсом. Дело в том, что в XVI веке Европу охватило движение, которое мы сегодня знаем под названием Реформации, кончившееся возникновением новой религии - протестантизма. Реформацию нередко противопоставляют старообрядческому расколу, указывая на то, что европейские протестанты боролись за удешевление богослужения, за сокращение числа обрядов и Таинств, в то время, как русские старообрядцы восстали против Церкви из-за мелких, ничего не значащих обрядовых разногласий. Всё так, но...
Как справедливо указывает Вячеслав Кондратьев в комментариях к своей статье, все разговоры об удешевлении обрядов в итоге вылились в банальный грабёж храмов, монастырей и архиереев. Главная суть Реформации - не в удешевлении обрядов, а в противопоставлении епископата прихожанам, в попытках заменить установленную от Бога (Мф, гл. 18) церковную иерархию "народными" богословами-самоучками, весьма вольно трактовавшими Священное Писание (при том, что церковное Предание отвергалось). Эти вольности открывали широкий простор для откровенных жуликов и манипуляторов, толковавших Библию вкривь и вкось, но в соответствии с народными чаяниями - чтобы в итоге оторвать народ от Церкви и увлечь вослед себе. Не берусь утверждать, что все вожди европейской Реформации были сознательными сатанистами или иудеями, сознательно же искоренявшими христианство. Реформация и протестантизм - явления, психологически куда более сложные. Тут играло роль и властолюбие идеологов (особенно ярко проявившее себя в общине Ж. Кальвина), и человеческое тщеславие, когда некий богослов не мог вовремя остановиться, полагая своё понимание Библии единственно правильным и возможным (случай Мартина Лютера). И корысть в разнообразных её проявлениях - от грабежей церковных имуществ, до обирания собственных адептов (а протестанты, в отличие от католиков, не гнушались забирать у своих прихожан буквально последнее - со ссылками на скорый конец света и на "не привязывайтесь к миру сему")
В старообрядчестве мы видим всё тот же бунт толпы против богоустановленной Церковной иерархии. С теми же в точности мотивами лидеров. В XVI - XVII веках проще всего было разжечь смуту под религиозным "соусом" - она и началась. А уж во имя чего властолюбцы и честолюбцы поднимают народ против Церкви - во имя ли мнимого удешевления обрядов или в защиту "извращённого" Крестного Знамения - дело десятое. К чему у народа больше душа лежит, во имя того и поднимают. Славянская национальная особенность - воспринимать религиозные вопросы слишком всерьёз. Всё свято до мельчайшей подробности. Как говаривал Аввакум, "до нас положено - лежи так во веки веков". Этот избыток религиозного консерватизма во все времена использовался шарлатанами от религии - не только в "дремучем" XVII веке, но и в куда более просвещённом XVIII-м (Пугачёв, демонстрирующий "царские знаки" на теле), и даже в атомном XXI-м (борьба с экуменизмом, ИННами и прочее, тому подобное).
И всё же есть своя красота в этом безумном бунте раскольников. Европейские протестанты боролись банально за бабки и даже не скрывали этого. Христос их фактически уже не интересовал. А если уж совсем приходилось туго - спокойно отрекались от своей "веры", лицемерно принимая прежде активно порицавшееся католичество ("Париж стоит мессы", - с циничной откровенностью выразился по этому поводу французский король Генрих IV). Наши старообрядцы воевали за веру, за то, что им казалось истиной. Крест Христов - залог нашего спасения, соответственно, тот, кто изображал на себе крестное знамение неправильно, воспринимался как человек, который над этим священным символом глумится ("никонианское" троеперстие старообрядцы объявили "кукишем"). А уж исправление богослужебных книг и вовсе расценивалось ими как чуть ли не языческий ренессанс. При том, что сами старообрядцы, оказавшись без церковного попечения, очень быстро начали в своих скитах практиковать откровенно кощунственные и чисто языческие ритуалы, вроде издевательского пародирования православных крещальных молитв при совершении Крещения или чисто магического "наведения порчи" на церковных иерархов путём совершения молебнов об их здравии со свечами, опущенными огнём книзу. Такие вот парадоксы - в полном соответствии с Евангельской формулой о сучке в глазу брата и бревне - в собственном.
Патриарх Никон представляет царю Алексею Михайловичу для сравнения греческие и русские богослужебные книги
Изъятие старопечатных книг
"Черный собор"на Соловках. "Противники никонианской реформы провели в Соловецком монастыре свой, антипатриарший церковный собор, который закончился призывом к восстанию", - пишет Вячеслав Кондратьев
Старообрядческий лубок, изображающий взятие монастыря правительственными войсками. "Осада монастыря длилась три года и завершилась взятием крепости благодаря предательству одного из защитников, указавшего царским стрельцам тайный проход вовнутрь" (В.И. Кондратьев).
Протопопа Аввакума конвоируют в ссылку
Знаменитая картина "Боярыня Морозова", изображающая арест этой ярой проповедницы Раскола
Аввакум перед казнью.
История старообрядчества в России также во многом напоминает историю западноевропейского протестантизма. Поначалу (с Большого Московского Собора до конца XVII века) имело место жёсткое силовое противостояние раскольников и правительства. Раскольники не просто удалились от "осквернившейся" Церковной иерархии в труднодоступные места, где продолжали служить по собственным старопечатным книгам. Раскольники (как и протестанты на Западе) нередко становились вождями вооружённых восстаний (Степан Разин был старообрядцем, старообрядцами были и появившиеся много позднее Кондратий Булавин и Емельян Пугачёв). Три года оборонялся от правительственных войск Соловецкий монастырь, в котором раскольникам даже удалось организовать собственный "собор", предавший анафеме "никонианскую" Церковь. Стрельцы тщательным образом разыскивали по лесам старообрядческие скиты и беспощадно их разоряли. Когда же раскольники видели, что устоять против военных отрядов правительства (стоит обратить внимание на то, что силовое преследование Раскола взяло на себя именно светское правительство, а не церковная власть, собственной вооружённой силы не имевшая) или скрыться от них не получится - дело обычно кончалось коллективным самоубийством: раскольники запирались в своих молельнях и поджигали их. Что, к слову, исчерпывающе характеризует не только степень их приверженности собственным заблуждениям, но и их действительную связь с христианской традицией (вернее, отсутствие таковой).
Самосожжение раскольников
XVIII столетие ознаменовало собой попытки конституировать раскол, ввести хоть каким-то образом вновь возникшие парарелигиозные группировки в правовое поле. Пётр Великий (почитавшийся старообрядцами за - не больше, не меньше - самого антихриста) разрешил раскольникам беспрепятственно селиться на пустующих землях при условии оплаты двойного налога. Это породило весьма своеобразный феномен - феномен старообрядческого купечества. Протодиакон Андрей Кураев не столь давно указывал в одной из своих книг, что введённый Петром двойной налог со староверов будоражил их и без того воспалённое честолюбие: "Что это я, веру за какие-то деньги продавать буду? Так не бывать же этому! Я лучше землю зубами грызть буду, но деньги эти достану и откуплюсь". В результате старообрядчество куда сильнее, нежели каноническая Церковь, стимулировало своих прихожан на достижение светского, материального успеха (как и в случае с протестантизмом, являвшимся выражением интересов европейской буржуазии). Возникла довольно мощная общественная прослойка людей, материально более чем обеспеченных и при этом резко критически настроенных по отношению к действующей власти и "официальной" Церкви. Это, в свою очередь, заложило под фундамент русской православно-монархической государственности мину замедленного действия, рванувшую в начале ХХ века со страшной силой: во главе заговора против императора Николая II, приведшего к Февральской революции, стоял купец-старообрядец Гучков, поддержанный многими своими единоверцами и их капиталами.
Конечно, и в XVIII веке с обеих сторон предпринимались попытки решить проблему силовым путём. Во главе восстаний Кондратия Булавина и Емельяна Пугачёва снова оказались раскольники. Власть же периодичеси обрушивала свои репрессии на головы не только бунтовщиков, но и рядовых членов старообрядческих общин. Так, в 1734 году поселение старообрядцев на Ветке (ныне в Гомельской области Белоруссии) было окружено правительственными войсками, которые сожгли все постройки, а захваченные раскольники, всего около 40 тысяч человек, подверглись ссылке. Однако, в целом это были уже скорее рецидивы былого противостояния, нежели его продолжение.
В 90-е годы XVIII века в старообрядчестве возникло согласие, именуемое единоверчеством. Единоверцы, сохраняя старообрядческое богослужение, при этом признавали над собой власть канонической Церкви. Император Павел I уравнял их в правах с "обычными" православными.
На протяжении XVIII - XIX веков не утихала интеллектуальная, богословская полемика Русской Православной Церкви против раскола. В этой полемике приняли участие такие выдающиеся богословские умы, как свт. Димитрий Ростовский и свт. Феофан Затворник. Полемика велась достаточно жёстко: так, свт. Димитрий обвинил старообрядцев в приверженности к монофизитству, а свт. Феофан вовсе отказал им в праве именоваться старообрядцами, поскольку всё их т.н. "учение" имело в своей основе банальные ошибки, вкравшиеся в богослужебные книги по невнимательности переписчиков.
После революции, когда новая власть обрушила свои гонения на религию как таковую, Православная Церковь скорректировала свое отношение к старообрядцам, сняв с них все прещения и уточнив, что анафемы Большого Московского Собора относились не к старообрядцам вообще, а к лидерам раскола, сознательно выступившим против Церкви. К восстановлению молитвенно-евхаристического общения между Русской Православной Церковью и старообрядческими иерархиями это не привело: сами старообрядцы, за исключением единоверцев, снимать свои анафемы с "никониан" не торопятся, пребывая вне общения не только с Русской Церковью, но и со всем Вселенским Православием. Так что раскол продолжается и вряд ли будет преодолён в обозримом будущем.
Любопытно сложилась судьба и лидера противоположного лагеря. Лишённый сана Патриарх Никон Минов до самой смерти царя Алексея Михайловича (судя по всему, так и не сумевшего сделать окончательный выбор между Никоном и Аввакумом) прожил рядовым монахом. Однако ситуация чуть было не изменилась с воцарением Фёдора Алексеевича. Царь Фёдор был большим почитателем Никона и вызвал его в Москву. Бывший Патриарх с большим энтузиазмом воспринял приглашение нового царя, но до Москвы доехать не успел - скончался по пути. Скончался простым монахом. Фёдор Алексеевич настоял на том, чтобы при отпевании Никона поминали Патриархом, несмотря на резкое сопротивление этому нового Патриарха Московского Иоакима. Владыка Иоаким с этим царским решением так и не смирился - и по канонам Церкви был абсолютно прав.
Лишение сана Патриарха Никона.
Если бы Вячеслав Кондратьев (vikond65) не напомнил, я, вероятнее всего, пропустил бы важную дату. Дело в том, что 23 мая 1666 года Большой Церковный Собор в Москве принял решение анафематствовать адептов т.н. "старообрядчества", объявив их еретиками, "супостатами" и "дьявольским семенем". С этого момента старообрядческий раскол в Русской Православной Церкви сделался необратимым.
Лишение сана Патриарха Никона на Большом Московском Соборе
Примечательно, что Большой Московский Собор изначально собирался отнюдь не для того, чтобы обсуждать поведение и заблуждения старообрядцев. Собор был созван для церковного осуждения Патриарха Никона, вступившего в конфликт с царём Алексеем Михайловичем из-за своих властных амбиций. В отличие от предыдущего Собора 1654 года, утвердившего богослужебную реформу Никона, Большой Московский Собор выходил за рамки поместного - на нём присутствовали двое из восточных Патриархов - Папа Александрийский Паисий и Патриарх Антиохийский Макарий III. Последнее было более чем логичным, коль скоро Собору предстояло решить судьбу их собрата-Патриарха. Тем не менее, осудив Никона, лишив его духовного сана (бывший Патриарх и инициатор церковной реформы так и умер в сане простого монаха), избрав ему на смену нового Патриарха, Большой Московский Собор счёл необходимым пресечь возможные толки, будто Церковь признала правоту старообрядческого раскола - и потому обрушился с прещениями на старообрядцев.
СПРАВКА. Патриарх Московский и всей Руси Никон (Минов) родился 7 мая 1605 года на Нижегородчине (деревня Вельдеманово, ныне Перевозского района), в крестьянской семье. Обучался грамоте и Закону Божию у приходского священника. С 12 лет подвизался послушником в Макарьевском Желтоводском монастыре. По настоянию родителей вернулся, женился и принял священный сан. Отличался начитанностью, что привлекало к нему внимание прихожан. Московские купцы выхлопотали отцу Никите (так до монашеского пострига звали будущего Патриарха) место в одном из Московских храмов. Смерть всех детей в 1635 году склонила о. Никиту Минова к принятию монашества (то же самое сделала и его жена). С 1643 года - игумен, с 1646 - архимандрит. Произвёл благоприятное впечатление на царя Алексея и Патриарха Иосифа. В 1649 году возведён в сан митрополита. 25 июля 1652 г. получил патриарший сан. Перенёс в Москву мощи свт. Филиппа (Колычева), убиенного по приказу Ивана Грозного. Добился от царя обещания не вмешиваться в дела Церкви.
Патриарх Московский и всея Руси Никон (Минов)
Богослужебные реформы Никона начались с того, что до Москвы стали доходить смутные вести о ЧП в Молдавии, где группа ревностных не по разуму монахов с Афона учинила публичное сожжение московских церковных книг как еретических. Восточные Патриархи, осудив этот чрезмерный жест, в то же время признали московские книги погрешительными. Встал вопрос об их исправлении в соответствии с учением и уставом Вселенской Православной Церкви. И не мудрено. Между Крещением Руси и изобретением книгопечатания протекли века, за это время неграмотные и невнимательные переписчики внесли в богословскую и богослужебную литературу множество ошибок (не забудем: электрическое освещение ещё не было изобретено, переписчикам - вот уж адова работа! - приходилось трудиться при свечах, а то и при лучине. В 1654 году на состоявшемся Церковном Соборе исправленные книги были представлены царю, после чего последовал указ об изъятии всей бывшей до этого в употреблении богослужебной литературы и о приведении этой литературы в соответствие с греческими оригиналами. К работе были привлечены образованные малороссийские монахи, много общавшиеся с представителями Восточных Патриархий (до Переяславской Рады Украина находилась под церковной юрисдикцией Константинопольского Патриарха, а Переяславская Рада - это как раз 1654 год, тот же самый, когда были внесены исправления в церковные книги) и владевшие греческим языком. Правда, правили они богослужебные уставы по современным им греческим изданиям, игнорируя тот факт, что сами греки внесли со времён Крещения Руси немало нового в свою богослужебную практику (в частности, то самое пресловутое троеперстие, за которое раскольники-старообрядцы, не колеблясь, шли на костёр). Церковная жизнь, как бы не хотелось некоторым "ревнителям" заморозить её навсегда, не стоит на месте - уточняются богословские формулировки, создаются обряды, лучше отражающие суть Православного вероучения. Но в результате значительная часть духовенства состоявшихся реформ не приняла. Своими проповедями эти священники-расколоучители совратили вслед себе немалое количество мирян. Так возник старообрядческий раскол.
Идеологом раскола стал земляк, а до некоторого времени - и друг Патриарха Никона протопоп Аввакум (полное имя - Аввакум Петрович Кондратьев). Аввакум не был, как думают многие наши современники, неграмотным деревенским батюшкой, погрязшим в невежестве и суевериях. Это был богословски образованный, необычайно красноречивый и аскетически настроенный человек. Эти его достоинства, к несчастью, омрачались крайним властолюбием Аввакума Петровича, столь же крайним его радикализмом и совершенно волюнтаристскими требованиями к окружающим. В голове "огнепального протопопа" плохо укладывалось, что соответствие высшим идеалам святости - это Божий Дар, который невозможно стяжать человеческими усилиями, что далеко не каждый человек способен понести крест такой святости и далеко не каждый человек к этому призван. В своих проповедях Аввакум совершенно не стеснялся в выражениях и мог запросто отказать человеку в благословении из-за какого-нибудь совершенно надуманного повода. "До нас положено - лежи так во веки веков!" - стало его девизом. В результате он неоднократно бывал бит своими же прихожанами - до тех пор, пока религиозную совесть малограмотных мирян не смутили богослужебные нововведения Никона.
Протопоп Аввакум Петрович Кондратьев - главный идеолог старообрядческого раскола.
Почитается у старообрядцев как священномученик.
Аввакум решил, что настал его звёздный час, тем более, что царь и многие вельможи выказывали ему явное благоволение. И обрушился с гневной критикой на священноначалие в целом и персонально на Никона. Властолюбие... Страшное обвинение, если вдуматься, если учесть, что речь идёт о священнике. Тем не менее, обосновать его достаточно просто. В 1653 году Аввакум был сослан в Тобольск (правда, без лишения сана, на чём настаивал Патриарх Никон - заступился царь Алексей Михайлович). Но в 1663 году царь распорядился вернуть Аввакума в Москву. Вернувшемуся из ссылки опальному писателю и богослову (а Аввакум - автор 43-х книг) царь начал оказывать явные знаки внимания, а взамен требовал прекратить критиковать каноничную церковную иерархию. И Аввакум, этот "священеномученик" и "исповедник" - согласился! Ради того, чтобы погреться при царском дворе, "огнепальный протопоп" охотно согласился не критиковать действующее священноначалие, чем фактически предал своих сторонников. И лишь после того, как эти самые сторонники один за другим начали его, Аввакума, активно навещать, Аввакум с удвоенной яростью снова принялся клеймить позором действующую иерархию - народная поддержка многое значила в его глазах, а поддержка царская (как он, вероятно, думал) гарантировала успех. В конце концов, терпение властей лопнуло, и уже при следующем царе, Фёдоре Алексеевиче, не связанном никакими нравственными обязательствами перед лидером раскола, к тому же страстном почитателе Никона, Аввакум был казнён - сожжён в срубе вместе со своими сторонниками.
Казнь протопопа Аввакума
Картина не вполне соответствует действительности -
так сжигала своих жертв католическая инквизиция, но не московские власти
Судьба протопопа Аввакума заставляет взглянуть на историю старообрядческого раскола под несколько неожиданным ракурсом. Дело в том, что в XVI веке Европу охватило движение, которое мы сегодня знаем под названием Реформации, кончившееся возникновением новой религии - протестантизма. Реформацию нередко противопоставляют старообрядческому расколу, указывая на то, что европейские протестанты боролись за удешевление богослужения, за сокращение числа обрядов и Таинств, в то время, как русские старообрядцы восстали против Церкви из-за мелких, ничего не значащих обрядовых разногласий. Всё так, но...
Как справедливо указывает Вячеслав Кондратьев в комментариях к своей статье, все разговоры об удешевлении обрядов в итоге вылились в банальный грабёж храмов, монастырей и архиереев. Главная суть Реформации - не в удешевлении обрядов, а в противопоставлении епископата прихожанам, в попытках заменить установленную от Бога (Мф, гл. 18) церковную иерархию "народными" богословами-самоучками, весьма вольно трактовавшими Священное Писание (при том, что церковное Предание отвергалось). Эти вольности открывали широкий простор для откровенных жуликов и манипуляторов, толковавших Библию вкривь и вкось, но в соответствии с народными чаяниями - чтобы в итоге оторвать народ от Церкви и увлечь вослед себе. Не берусь утверждать, что все вожди европейской Реформации были сознательными сатанистами или иудеями, сознательно же искоренявшими христианство. Реформация и протестантизм - явления, психологически куда более сложные. Тут играло роль и властолюбие идеологов (особенно ярко проявившее себя в общине Ж. Кальвина), и человеческое тщеславие, когда некий богослов не мог вовремя остановиться, полагая своё понимание Библии единственно правильным и возможным (случай Мартина Лютера). И корысть в разнообразных её проявлениях - от грабежей церковных имуществ, до обирания собственных адептов (а протестанты, в отличие от католиков, не гнушались забирать у своих прихожан буквально последнее - со ссылками на скорый конец света и на "не привязывайтесь к миру сему")
В старообрядчестве мы видим всё тот же бунт толпы против богоустановленной Церковной иерархии. С теми же в точности мотивами лидеров. В XVI - XVII веках проще всего было разжечь смуту под религиозным "соусом" - она и началась. А уж во имя чего властолюбцы и честолюбцы поднимают народ против Церкви - во имя ли мнимого удешевления обрядов или в защиту "извращённого" Крестного Знамения - дело десятое. К чему у народа больше душа лежит, во имя того и поднимают. Славянская национальная особенность - воспринимать религиозные вопросы слишком всерьёз. Всё свято до мельчайшей подробности. Как говаривал Аввакум, "до нас положено - лежи так во веки веков". Этот избыток религиозного консерватизма во все времена использовался шарлатанами от религии - не только в "дремучем" XVII веке, но и в куда более просвещённом XVIII-м (Пугачёв, демонстрирующий "царские знаки" на теле), и даже в атомном XXI-м (борьба с экуменизмом, ИННами и прочее, тому подобное).
И всё же есть своя красота в этом безумном бунте раскольников. Европейские протестанты боролись банально за бабки и даже не скрывали этого. Христос их фактически уже не интересовал. А если уж совсем приходилось туго - спокойно отрекались от своей "веры", лицемерно принимая прежде активно порицавшееся католичество ("Париж стоит мессы", - с циничной откровенностью выразился по этому поводу французский король Генрих IV). Наши старообрядцы воевали за веру, за то, что им казалось истиной. Крест Христов - залог нашего спасения, соответственно, тот, кто изображал на себе крестное знамение неправильно, воспринимался как человек, который над этим священным символом глумится ("никонианское" троеперстие старообрядцы объявили "кукишем"). А уж исправление богослужебных книг и вовсе расценивалось ими как чуть ли не языческий ренессанс. При том, что сами старообрядцы, оказавшись без церковного попечения, очень быстро начали в своих скитах практиковать откровенно кощунственные и чисто языческие ритуалы, вроде издевательского пародирования православных крещальных молитв при совершении Крещения или чисто магического "наведения порчи" на церковных иерархов путём совершения молебнов об их здравии со свечами, опущенными огнём книзу. Такие вот парадоксы - в полном соответствии с Евангельской формулой о сучке в глазу брата и бревне - в собственном.
Патриарх Никон представляет царю Алексею Михайловичу для сравнения греческие и русские богослужебные книги
Изъятие старопечатных книг
"Черный собор"на Соловках. "Противники никонианской реформы провели в Соловецком монастыре свой, антипатриарший церковный собор, который закончился призывом к восстанию", - пишет Вячеслав Кондратьев
Старообрядческий лубок, изображающий взятие монастыря правительственными войсками. "Осада монастыря длилась три года и завершилась взятием крепости благодаря предательству одного из защитников, указавшего царским стрельцам тайный проход вовнутрь" (В.И. Кондратьев).
Протопопа Аввакума конвоируют в ссылку
Знаменитая картина "Боярыня Морозова", изображающая арест этой ярой проповедницы Раскола
Аввакум перед казнью.
История старообрядчества в России также во многом напоминает историю западноевропейского протестантизма. Поначалу (с Большого Московского Собора до конца XVII века) имело место жёсткое силовое противостояние раскольников и правительства. Раскольники не просто удалились от "осквернившейся" Церковной иерархии в труднодоступные места, где продолжали служить по собственным старопечатным книгам. Раскольники (как и протестанты на Западе) нередко становились вождями вооружённых восстаний (Степан Разин был старообрядцем, старообрядцами были и появившиеся много позднее Кондратий Булавин и Емельян Пугачёв). Три года оборонялся от правительственных войск Соловецкий монастырь, в котором раскольникам даже удалось организовать собственный "собор", предавший анафеме "никонианскую" Церковь. Стрельцы тщательным образом разыскивали по лесам старообрядческие скиты и беспощадно их разоряли. Когда же раскольники видели, что устоять против военных отрядов правительства (стоит обратить внимание на то, что силовое преследование Раскола взяло на себя именно светское правительство, а не церковная власть, собственной вооружённой силы не имевшая) или скрыться от них не получится - дело обычно кончалось коллективным самоубийством: раскольники запирались в своих молельнях и поджигали их. Что, к слову, исчерпывающе характеризует не только степень их приверженности собственным заблуждениям, но и их действительную связь с христианской традицией (вернее, отсутствие таковой).
Самосожжение раскольников
XVIII столетие ознаменовало собой попытки конституировать раскол, ввести хоть каким-то образом вновь возникшие парарелигиозные группировки в правовое поле. Пётр Великий (почитавшийся старообрядцами за - не больше, не меньше - самого антихриста) разрешил раскольникам беспрепятственно селиться на пустующих землях при условии оплаты двойного налога. Это породило весьма своеобразный феномен - феномен старообрядческого купечества. Протодиакон Андрей Кураев не столь давно указывал в одной из своих книг, что введённый Петром двойной налог со староверов будоражил их и без того воспалённое честолюбие: "Что это я, веру за какие-то деньги продавать буду? Так не бывать же этому! Я лучше землю зубами грызть буду, но деньги эти достану и откуплюсь". В результате старообрядчество куда сильнее, нежели каноническая Церковь, стимулировало своих прихожан на достижение светского, материального успеха (как и в случае с протестантизмом, являвшимся выражением интересов европейской буржуазии). Возникла довольно мощная общественная прослойка людей, материально более чем обеспеченных и при этом резко критически настроенных по отношению к действующей власти и "официальной" Церкви. Это, в свою очередь, заложило под фундамент русской православно-монархической государственности мину замедленного действия, рванувшую в начале ХХ века со страшной силой: во главе заговора против императора Николая II, приведшего к Февральской революции, стоял купец-старообрядец Гучков, поддержанный многими своими единоверцами и их капиталами.
Конечно, и в XVIII веке с обеих сторон предпринимались попытки решить проблему силовым путём. Во главе восстаний Кондратия Булавина и Емельяна Пугачёва снова оказались раскольники. Власть же периодичеси обрушивала свои репрессии на головы не только бунтовщиков, но и рядовых членов старообрядческих общин. Так, в 1734 году поселение старообрядцев на Ветке (ныне в Гомельской области Белоруссии) было окружено правительственными войсками, которые сожгли все постройки, а захваченные раскольники, всего около 40 тысяч человек, подверглись ссылке. Однако, в целом это были уже скорее рецидивы былого противостояния, нежели его продолжение.
В 90-е годы XVIII века в старообрядчестве возникло согласие, именуемое единоверчеством. Единоверцы, сохраняя старообрядческое богослужение, при этом признавали над собой власть канонической Церкви. Император Павел I уравнял их в правах с "обычными" православными.
На протяжении XVIII - XIX веков не утихала интеллектуальная, богословская полемика Русской Православной Церкви против раскола. В этой полемике приняли участие такие выдающиеся богословские умы, как свт. Димитрий Ростовский и свт. Феофан Затворник. Полемика велась достаточно жёстко: так, свт. Димитрий обвинил старообрядцев в приверженности к монофизитству, а свт. Феофан вовсе отказал им в праве именоваться старообрядцами, поскольку всё их т.н. "учение" имело в своей основе банальные ошибки, вкравшиеся в богослужебные книги по невнимательности переписчиков.
После революции, когда новая власть обрушила свои гонения на религию как таковую, Православная Церковь скорректировала свое отношение к старообрядцам, сняв с них все прещения и уточнив, что анафемы Большого Московского Собора относились не к старообрядцам вообще, а к лидерам раскола, сознательно выступившим против Церкви. К восстановлению молитвенно-евхаристического общения между Русской Православной Церковью и старообрядческими иерархиями это не привело: сами старообрядцы, за исключением единоверцев, снимать свои анафемы с "никониан" не торопятся, пребывая вне общения не только с Русской Церковью, но и со всем Вселенским Православием. Так что раскол продолжается и вряд ли будет преодолён в обозримом будущем.
Любопытно сложилась судьба и лидера противоположного лагеря. Лишённый сана Патриарх Никон Минов до самой смерти царя Алексея Михайловича (судя по всему, так и не сумевшего сделать окончательный выбор между Никоном и Аввакумом) прожил рядовым монахом. Однако ситуация чуть было не изменилась с воцарением Фёдора Алексеевича. Царь Фёдор был большим почитателем Никона и вызвал его в Москву. Бывший Патриарх с большим энтузиазмом воспринял приглашение нового царя, но до Москвы доехать не успел - скончался по пути. Скончался простым монахом. Фёдор Алексеевич настоял на том, чтобы при отпевании Никона поминали Патриархом, несмотря на резкое сопротивление этому нового Патриарха Московского Иоакима. Владыка Иоаким с этим царским решением так и не смирился - и по канонам Церкви был абсолютно прав.
Лишение сана Патриарха Никона.