Прихватизация «Мемориала». Как меня загоняли в волонтеры
Я уже писал, что после появления моей статьи "Халява на грантах" (см. http://livchak.narod.ru/Diskussiya_o_ekaterinburgskom_Memoriale.doc) был изгнан из Екатеринбургского общества «Мемориал» (ЕОМ). Было объявлено я - сумасшедший, и, одновременно, агент ФСБ, специально засланный в ЕОМ, чтобы развалить организацию. (Как эти два утверждения согласуются друг с другом, не разъяснялось). Много лет меня не пускали в ЕОМ.
И вдруг позиция председателя ЕОМ Анны Яковлевны Пастуховой кардинально изменилась. Она стала настойчиво приглашать меня заходить в ЕОМ, пользоваться в тамошним «интернет-классом». Я согласился, поскольку дома у меня не то, что интернета, а даже электричества нет. В общем, последние несколько лет я активно пользовался интернет-классом ЕОМ, за что я искренне благодарен Пастуховой.
Правда, дело осложнялось одним обстоятельством. Пастухова постоянно пыталась внушить и мне, и окружающим, что я - волонтер ЕОМ, а руководимая мною организация Архив «Отписка» - один из проектов ЕОМ. Полагаю, это связано с тем, что дела в ЕОМ, особенно - в его «правозащитной приемной» шли, мягко говоря, не блестяще, и Пастуховой нужно было как-то выкручиваться. Например, отчитываться моими работами. А для того нужно было заставить меня признать себя волонтером ЕОМ.
Делалось это очень назойливо и глупо.
Вот типичный случай. В августе 2010 г. Пастухова готовит заявление в прокуратуру от имени некого Алексея Бочурова (см. http://livchak.narod.ru/Draft_Statement_of_A_Bochurov.doc). Речь там шла о нарушении ст. 31 Конституции РФ. Полюбуйтесь, какую «хитроумную» фразу вставила в это заявление Пастухова: «Сам я являюсь членом ЕО «Мемориал», поэтому я и обратился прежде всего к своему руководителю. А. Я. Пастухова вместе с членом Совета ЕО «Мемориал» Еленой Валентиновной Макей … и волонтером общества, руководителем проекта «Архив Отписка» Александром Борисовичем Ливчаком … пришли на место происшествия.»
Казалось бы, зачем это писать в заявлении о нарушении милицией 31-ой статьи? Ну, при чем здесь Архив «Отписка» и «Мемориал», при чем мои взаимоотношения с ним? Разгадка очень проста: Пастуховой на самом деле наплевать и на Бочурова, и на ст. 31-ую статью, и на прокуратуру. Ее волнует только гранты. И, соответственно, имидж ЕОМ. А для этого нужно было переписать историю, задним числом записать меня в волонтеры, а «Отписку» - в проект ЕОМ (по методологии «министерства правды» Оруэлла). Вот она и старается.
Но я такие вещи отлавливал, и терпеливо объяснял Пастуховой, что я отнюдь не волонтер ЕОМ, а незаконно исключенный член этой организации. Что я готов включиться в работу ЕОМ, отчитываться перед руководством обо всех своих делах и т.п., если меня восстановят в ЕОМ.
Последнее дело, которым я занимался перед моим вторичным изгнанием из ЕОМ, касалось пресс-хаты в СИЗО №1 Екатеринбурга. Напомню, что пресс-хата - это такое место, где из любого человека можно выбить любые показания. Обычно пресс-хату используют из «ложно понятых интересов службы». Но тут был особый случай - ее приспособили для надобностей семейства Ивановых. Глава семейства - Валентин Иванов, в то время - сотрудник Главного управления МВД по УрФО, поместил туда Артема Белолугова - потерпевшего по делу Иванова-сына. Дело младшего Иванова рассматривалось 4 года. Районный суд трижды выносил обвинительный приговор, но лишь на третий раз областной суд признал его законным и обоснованным. Сложность дела объяснялась, на мой взгляд, обилием лжесвидетельств, добытых в пресс-хате. Это и показания сокамерников, утверждавших, что Белолугов, якобы, признался в оговоре Иванова-младшего, и покаяния, выбитые из самого потерпевшего. (О деле Иванова см. http://livchak.livejournal.com/17300.html.)
Я участвовал в процессе в качестве представителя потерпевшего, благодаря чему имел доступ ко всем документам. Знакомство с ними позволило вскрыть механизмы работы пресс-хаты, выявить конкретных сотрудников ГУФСИН и заключенных, обслуживающих этот «инструмент правосудия». Однако прокуроры и следователи упорно не хотели привлекать к ответственности ни Иванова-старшего, ни его пособников. Видимо, они в глубине души считали пресс-хату неотъемлемым инструментом российской правоохранительной системы, и не могли способствовать ее разрушению. Жалобы на пытки, которым подвергался Белолугов в пресс-хате по существу не рассматривались.
Тогда мне пришлось привлечь к этому делу еще один институт - аппарат Президента РФ, в частности - его приемную в Екатеринбурге. Поначалу там тоже отказывались рассмотреть мои жалобы по существу. В конце концов, я собрал всю свою переписку с ними (а она заняла у меня почти год), распечатал в виде брошюры (см. http://livchak.narod.ru/Priemnaja_Medvedeva1.doc), и пошел с ней на прием к заместителю полпреда Президента РФ в УрФО В.А. Севрикову. Это подействовало. Дело сдвинулось с мертвой точки.
В марте-апреле 2011 г. непосредственно перед моим вторичным изгнанием из ЕОМ, произошли следующие события.
1. Приговор по делу Иванова-сына наконец-то вступил в законную силу. (Это был уже третий приговор по делу, первые два были отменены кассационной инстанцией).
2. Генеральная прокуратура поручила областной подготовить доклад по моим жалобам по делу Иванова-отца (основного двигателя по пресс-хате). В результате прокуратура отменила постановление об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении В.Иванова.
Это было очень существенным продвижением в деле о пресс-хате. И все это шло помимо Пастуховой и ее бутафорской «правозащитной приемной». Допустить, чтобы такая жирная рыба проплыла мимо ее рта, Пастухова не могла. В конце концов, она предъявила мне ультиматум: либо я признаю себя ее вассалом, либо она лишает меня доступа в ЕОМ.
Был устроен грандиозный скандал (любимое занятие Пастуховой), в результате которого все документы и мои личные вещи, хранившиеся в ЕОМ, были «арестованы». (Примерно так же развивались события и во время изгнания Димы К., см. http://livchak.livejournal.com/35998.html) Дело о пресс-хате и другие дела, которые я вел, оказались парализованными.
Теперь Пастухова, видимо, ждет, что я приползу к ней на коленях, и буду вымаливать документы и свои вещи. Тут уж она добьется, чтобы я признал себя волонтером ЕОМ, согласился, что она - полновластный диктатор. Только я почему-то не ползу. А пишу статейки о том, как ЕОМ под флагом борьбы за демократию и права человека превращается в тоталитарную секту, контору по распилу грантов.
Другие материалы о ЕОМ см. на http://livchak.livejournal.com
P.S. Кстати, Пастухова - член правления Международного «Мемориала». Похоже, деградация этой организации наблюдается не только в Екатеринбурге.
Александр Ливчак, Архив «Отписка»
И вдруг позиция председателя ЕОМ Анны Яковлевны Пастуховой кардинально изменилась. Она стала настойчиво приглашать меня заходить в ЕОМ, пользоваться в тамошним «интернет-классом». Я согласился, поскольку дома у меня не то, что интернета, а даже электричества нет. В общем, последние несколько лет я активно пользовался интернет-классом ЕОМ, за что я искренне благодарен Пастуховой.
Правда, дело осложнялось одним обстоятельством. Пастухова постоянно пыталась внушить и мне, и окружающим, что я - волонтер ЕОМ, а руководимая мною организация Архив «Отписка» - один из проектов ЕОМ. Полагаю, это связано с тем, что дела в ЕОМ, особенно - в его «правозащитной приемной» шли, мягко говоря, не блестяще, и Пастуховой нужно было как-то выкручиваться. Например, отчитываться моими работами. А для того нужно было заставить меня признать себя волонтером ЕОМ.
Делалось это очень назойливо и глупо.
Вот типичный случай. В августе 2010 г. Пастухова готовит заявление в прокуратуру от имени некого Алексея Бочурова (см. http://livchak.narod.ru/Draft_Statement_of_A_Bochurov.doc). Речь там шла о нарушении ст. 31 Конституции РФ. Полюбуйтесь, какую «хитроумную» фразу вставила в это заявление Пастухова: «Сам я являюсь членом ЕО «Мемориал», поэтому я и обратился прежде всего к своему руководителю. А. Я. Пастухова вместе с членом Совета ЕО «Мемориал» Еленой Валентиновной Макей … и волонтером общества, руководителем проекта «Архив Отписка» Александром Борисовичем Ливчаком … пришли на место происшествия.»
Казалось бы, зачем это писать в заявлении о нарушении милицией 31-ой статьи? Ну, при чем здесь Архив «Отписка» и «Мемориал», при чем мои взаимоотношения с ним? Разгадка очень проста: Пастуховой на самом деле наплевать и на Бочурова, и на ст. 31-ую статью, и на прокуратуру. Ее волнует только гранты. И, соответственно, имидж ЕОМ. А для этого нужно было переписать историю, задним числом записать меня в волонтеры, а «Отписку» - в проект ЕОМ (по методологии «министерства правды» Оруэлла). Вот она и старается.
Но я такие вещи отлавливал, и терпеливо объяснял Пастуховой, что я отнюдь не волонтер ЕОМ, а незаконно исключенный член этой организации. Что я готов включиться в работу ЕОМ, отчитываться перед руководством обо всех своих делах и т.п., если меня восстановят в ЕОМ.
Последнее дело, которым я занимался перед моим вторичным изгнанием из ЕОМ, касалось пресс-хаты в СИЗО №1 Екатеринбурга. Напомню, что пресс-хата - это такое место, где из любого человека можно выбить любые показания. Обычно пресс-хату используют из «ложно понятых интересов службы». Но тут был особый случай - ее приспособили для надобностей семейства Ивановых. Глава семейства - Валентин Иванов, в то время - сотрудник Главного управления МВД по УрФО, поместил туда Артема Белолугова - потерпевшего по делу Иванова-сына. Дело младшего Иванова рассматривалось 4 года. Районный суд трижды выносил обвинительный приговор, но лишь на третий раз областной суд признал его законным и обоснованным. Сложность дела объяснялась, на мой взгляд, обилием лжесвидетельств, добытых в пресс-хате. Это и показания сокамерников, утверждавших, что Белолугов, якобы, признался в оговоре Иванова-младшего, и покаяния, выбитые из самого потерпевшего. (О деле Иванова см. http://livchak.livejournal.com/17300.html.)
Я участвовал в процессе в качестве представителя потерпевшего, благодаря чему имел доступ ко всем документам. Знакомство с ними позволило вскрыть механизмы работы пресс-хаты, выявить конкретных сотрудников ГУФСИН и заключенных, обслуживающих этот «инструмент правосудия». Однако прокуроры и следователи упорно не хотели привлекать к ответственности ни Иванова-старшего, ни его пособников. Видимо, они в глубине души считали пресс-хату неотъемлемым инструментом российской правоохранительной системы, и не могли способствовать ее разрушению. Жалобы на пытки, которым подвергался Белолугов в пресс-хате по существу не рассматривались.
Тогда мне пришлось привлечь к этому делу еще один институт - аппарат Президента РФ, в частности - его приемную в Екатеринбурге. Поначалу там тоже отказывались рассмотреть мои жалобы по существу. В конце концов, я собрал всю свою переписку с ними (а она заняла у меня почти год), распечатал в виде брошюры (см. http://livchak.narod.ru/Priemnaja_Medvedeva1.doc), и пошел с ней на прием к заместителю полпреда Президента РФ в УрФО В.А. Севрикову. Это подействовало. Дело сдвинулось с мертвой точки.
В марте-апреле 2011 г. непосредственно перед моим вторичным изгнанием из ЕОМ, произошли следующие события.
1. Приговор по делу Иванова-сына наконец-то вступил в законную силу. (Это был уже третий приговор по делу, первые два были отменены кассационной инстанцией).
2. Генеральная прокуратура поручила областной подготовить доклад по моим жалобам по делу Иванова-отца (основного двигателя по пресс-хате). В результате прокуратура отменила постановление об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении В.Иванова.
Это было очень существенным продвижением в деле о пресс-хате. И все это шло помимо Пастуховой и ее бутафорской «правозащитной приемной». Допустить, чтобы такая жирная рыба проплыла мимо ее рта, Пастухова не могла. В конце концов, она предъявила мне ультиматум: либо я признаю себя ее вассалом, либо она лишает меня доступа в ЕОМ.
Был устроен грандиозный скандал (любимое занятие Пастуховой), в результате которого все документы и мои личные вещи, хранившиеся в ЕОМ, были «арестованы». (Примерно так же развивались события и во время изгнания Димы К., см. http://livchak.livejournal.com/35998.html) Дело о пресс-хате и другие дела, которые я вел, оказались парализованными.
Теперь Пастухова, видимо, ждет, что я приползу к ней на коленях, и буду вымаливать документы и свои вещи. Тут уж она добьется, чтобы я признал себя волонтером ЕОМ, согласился, что она - полновластный диктатор. Только я почему-то не ползу. А пишу статейки о том, как ЕОМ под флагом борьбы за демократию и права человека превращается в тоталитарную секту, контору по распилу грантов.
Другие материалы о ЕОМ см. на http://livchak.livejournal.com
P.S. Кстати, Пастухова - член правления Международного «Мемориала». Похоже, деградация этой организации наблюдается не только в Екатеринбурге.
Александр Ливчак, Архив «Отписка»