А секс ли? Часть 1.
TW: пост может оскорбить особо чувствительные чувства, в том числе и сильно радикальных на голову женщин. Если я пойму по комментарию, что текст не был прочитан полностью либо что вы его с пожаром в жопе пробежали глазами по диагонали, вы будете моментально посланы, независимо от пережитых невзгод, возраста и даже заслуг перед движением. Прежде чем кинуться меня оскорблять, задумайтесь: нам столько веков лгали, ложью пропитаны наши собственные головы - как вы можете быть уверены, что какая-то часть лжи не осталась в вашем сознании, незамеченная, никогда не подвергавшаяся оспариванию?
За название спасибо Marissa The Witch.
При просмотре очередного дешевого детективчика пришла в голову мысль... Типичный образ изнасилованной женщины в масс-медиа - хнычущая истеричная неадекватка, посылающая нахуй вежливых женщин-полицейских и психологинь и отказывающаяся заявлять на насильника. Мне стало интересно: этот образ так же отражает реальность, как все эти злобные злодейки и крутые тетки с ганами? Мне лично ни одна из подруг не рассказывала о подобном опыте, т.е. о классическом рейп-рейп. Одну фактически изнасиловали под расслабляющими таблетками для каких-то там душевнобольных, но она не воспринимает это как изнасилование, ибо пришла в дом к насильнику, осознавая, что сексу быть. Короче, она это изнасилованием не считает. Можно долго говорить о «защитной реакции психики», но факт остается фактом - такое восприятие существенно облегчило ее жизнь. У нее же (жертвы изнасилования часто становятся таковыми повторно: спермомрази чуют кровь за версту, как шакалы!) была попытка грубого изнасилования, но она отбилась вроде как. Еще одна тоже типа отбилась. Ей урод нож к горлу приставлял. По крайней мере, со старыми знакомыми говорят они о своем опыте достаточно свободно.
Среди онлайн-знакомых выделяется одна либфем, известная под ником Хелен Флорес. Историю своего изнасилования она рассказала в публичном доступе, у нее какое-то время эта запись в прикрепе висела. Там была классика жанра и жесть: 15 лет, поздний вечер, парк, толпа обмудков. Но они ее еще и избили и чуть не убили. Травма у той женщины действительно серьезная, но там примешались боль и страх за свою жизнь, и невозможно с точностью определить, какой травмирующий фактор основной.
Сама я не имею опыта классического изнасилования «рейп-рейп», но имею опыт мерзкого унизительного секса по согласию + меня избивал незнакомец на улице. Я знаю, как противен может стать секс после опыта ЛЮБОГО травматичного или унизительного сношения (урод причинил мне сильную боль при дефлорации, заставлял сосать постоянно, пытался проникать анально - слава Богине, эрекции не хватило! - раз обкончал абсолютно всю, с головы до ног). И по опыту нанесения побоев я знаю, что такое последствия травмы. Это банальный страх, которого раньше не было, но который будет с тобой всегда и изменит твою личность в той или иной мере. Я вспоминаю мерзкий свой секс, побои и присовокупляю к этому детский опыт клизмы: я ненавидела клизму и, когда мне ее пытались сделать, орала благим матом, а потом лежала и плакала. Почему - сама понять не могу. Вроде не больно. Но просто противно, когда тебе что-то суют в тело и когда с твоим телом делают что-то, что тебе неприятно, а ты ничего поделать с этим фактом не можешь и просто ждешь, когда оно закончится. И вдвойне противно, когда эти манипуляции совершаются с частями тела, связанными с процессами выделения, которых стыдятся большинство людей и некоторые животные. Соединяю все вместе: обнажили твои органы выделения, которые ни у кого не эстетичны и которых ты всю жизнь стеснялась, смотрят на них, обоняют их, засунули тебе что-то в тело, причинив боль, некоторое время это что-то находилось в твоем теле против твоей воли, а ты лежала дегуманизированная до крайности, не имеющая права даже на отверстие в своем теле, потом тебе еще и впрыснули в тело чужую биологическую жидкость - неэстетичную и не особо чистую, параллельно с этим тебя оскорбляли, больно стискивали, возможно, били, душили и угрожали убить. Присовокупляю травлю (я знаю, что такое травля в режиме реального времени). Да, получается гадкая ситуация, причиняющая сильную эмоциональную боль и реально травмирующая личность. Да, это кошмар, который лучше не переживать, который хочется забыть и не получается, к которому ты будешь возвращаться в своих снах.
Но все равно я ее не могу положить изнасилование более чем за километр от тех же родов по степени реального страдания женщины. Посторонний «предмет» находится в твоем теле не 5-30 минут, а 9 месяцев, причиняя физические недомогания, вытягивая вещества, необходимые для твоей жизнедеятельности, ухудшая здоровье. На твои органы выделения смотрит и обоняет их куча посторонних людей, включая гинеколога-мужчину, в течение полусуток. Тебя оскорбляют, унижают и могут бить. Физическая боль - да кощунство даже пытаться сравнить ЭТУ боль с болью при изнасиловании. С какой стати изнасилование - ужас, а роды - щасье, причем придерживаются этого мнения не только патриархалки, но и многие либеральные феминистки, которые, по логике вещей, должны проще относиться к изнасилованию по причине своей мейл-френдли и секс-позитивной позиции?
И мне непонятно, почему в массовой культуре изнасилование преподносится как самое страшное, что может произойти с женщиной, как уважительная, блядь, причина для суицида или кровной мести, за которую посадят ТЕБЯ. И мне вдвойне непонятно, почему это представление не просто просочилось в радикальный феминизм, но и стало основной, ключевой его идеей. Причем многие феминистки даже не осознают, насколько прочно ЛОЖЬ засела в головах, когда сравнивают роды с изнасилованием, чтобы доказать травмирующее влияние родов, или называют изнасилованием сексуальную повинность женщины в браке.
Тьфу-тьфу-тьфу, не дай богиня оказаться в такой ситуации, но если бы у меня был выбор между побоями и изнасилованием без дополнительных травмирующих факторов, я бы выбрала изнасилование просто потому, что это объективно меньший вред моему телу и меньшая боль. И никакого чувства вины, самообвинений и еще богиня весть чего, о чем говорят демагоги в фильмах и феминистки, у меня в помине бы не было - в этом я уверена абсолютно, ибо знаю себя, в том числе свое поведение в стрессе. Я выживаю, как могу. Если для того чтобы выжить, нужно дать себя сексуально использовать, я дам себя сексуально использовать, потому что хочу жить. Это нормально. Никакая моя экзистенциальная ценность этим фактом уничтожена не будет.
Общеизвестно, что радфем 70-х годов впервые, выражаясь словами то ли Позитивы, то ли кого-то еще из КД, извлекли скелет сексуального насилия из шкафа. По сей день многие люди, как мужчины, так и женщины, не хотят говорить и слушать о подобных преступлениях вообще ничего. Реакция как на скабрезную шутку: ой, хватит, фуфуфу. Тебе просто затыкают рот, когда ты пытаешься об этом говорить. Мужчины скатываются в те самые похабные шуточки о том, как женщины любят, когда их насилуют. А женщины заводят виктим-блейминговую шарманку про юбки и пр, а если ты разозлишься, спрашивают таким голосом, каким спросили бы, наверное, не рак ли у тебя: "А тебя что... ЭТО?" Как будто, если тебя действительно «ЭТО», ты должна висеть в петле, или загреметь в психушку, или надеть власяницу и вериги и отмаливать потерянную «честь» (ну у мужчин честь - это личностное качество - гордость, совесть, а у нас вестимо что…). А если у тебя не совсем поехала крыша и ты считаешь, что жизнь после изнасилования есть, то самахотела.
Идем далее. Изнасилование не есть единичный целостный самодостаточный акт, такой, как убийство. Когда пытаешься анализировать это преступление, оно распадается на составляющие: насильники производят половой акт максимально грубо и болезненно, часто избивают и угрожают убить и не так уж редко убивают жертв, чтобы избежать ответственности. От пенетрации можно получить разрыв влагалища с сильной болью и нехилым кровотечением, половые инфекции, можно забеременеть отродьем насильника. Плюс к этому всему могут быть присовокуплены побои и вполне оправданный страх смерти. А если жертва избежала серьезного вреда здоровью и даже запугиваний: стиснул, трахнул и сбежал, - на помощь насильнику приходит культура изнасилования с обвинением жертвы. Тут появляются унижение, стигма и общественный остракизм. То есть объективно существуют три составляющие вреда изнасилования: 1) вред здоровью и боль, связанные с половыми органами; 2) вред здоровью и боль, не связанные с половыми органами + страх смерти; 3) психологический вред от остракизма. Все вместе дает реально серьезные последствия. Но если представить гипотетическое "милосердное" изнасилование: в презервативе со смазкой, под снотворным или алкоголем, без побоев, запугивания... Допустим, жертва ничего не чувствовала и даже не видела своего насильника: сделал черное дело и исчез. Что произошло, она поняла утром, обнаружив под кроватью презерватив. Я понимаю, что таких изнасилований от общего числа не более 1%, но именно этот гипотетический пример важен для меня, потому что на нем удобно поставить следующий вопрос: ЧТО ЯВЛЯЕТСЯ ПРИЧИНОЙ ПАНИЧЕСКОГО СТРАХА ЖЕНЩИН ПЕРЕД ИЗНАСИЛОВАНИЕМ: САМ ОТВЛЕЧЕННЫЙ В ВАКУУМЕ ФАКТ ПЕНЕТРАЦИИ БЕЗ ТВОЕГО РАЗРЕШЕНИЯ ИЛИ ЖЕ СОПУТСТВУЮЩИЕ ЕМУ ОБСТОЯТЕЛЬСТВА, НАНОСЯЩИЕ ВПОЛНЕ РЕАЛЬНЫЙ И СЕРЬЕЗНЫЙ ВРЕД?
Если второе, то все окей, я обеими руками распишусь под всеми статьями Дворкин и прочих активно кошмарящих по поводу именно этого вида насилия.
А если первое, если женщину травмируют не сопутствующие обстоятельства, а сам факт любой пенетрации без разрешения, то тут стоит говорить о МОЩНЕЙШЕМ КОЛЛЕКТИВНОМ ПСИХОЗЕ, который ни в коем случае не может служить идеологической основной для освободительной борьбы. Какая там борьба, когда мы кучка нытиков, трясущихся за свои пиписьки?
А если говорить о культуре насильственного секса, то вообще нецелесообразно выделять изнасилование как какой-то особый вид сексуального насилия и можно поставить знак равенства между сексом и изнасилованием в принципе, что радфем и делают - совершенно справедливо. У нас есть БДСМ, копрофилия и групповой секс, по согласию в тело женщины можно воткнуть тысячу игл, женщине по согласию можно насрать в рот, по согласию влагалище женщины могут измотать 10 хуев, заразив всем, чем можно, впрыснув ей в тело столько спермы, что хватило бы для оплодотворения слонихи, - да многие изнасилования совершаются милосерднее, чем ТАКОЙ секс по согласию! И если у нас существует феномен секса как средства контроля и насилия, то каким образом в рамки этой радфем-концепции вписывается либеральненькая идея того, что секас без волшебного слова "да" - это страшнейшая трагедия в жизни женщины?
Настораживает еще и следующий факт: масс-медиа как-то удивительно быстро и охотно подхватили радфемовскую (Клара!!!) идею изнасилования как самого страшного события в жизни женщины. С чего бы мудским масс-медиа вдруг стать такими гуманными и сознательными? А может, они так обрадовались, потому что видят, что мы смотрим не в ту сторону?
Возвращаясь к разговору о нежелании говорить об изнасилованиях: женщины боятся этого акта, панически, истерически, до потери сознания. Иногда мне кажется, что многие реально боятся его БОЛЬШЕ, ЧЕМ СМЕРТИ. Причем все очень плохо: патриархальные женщины боятся не сопутствующих факторов, а именно пенетрации. Чувства личных границ там не никакого, всю свою личность и всю человеческую ценность женщина сводит к тому, чтобы быть чистым гигиеничным унитазиком для мужа/любимава. А если в унитазик другой покакал - все, пойду самоубьюсь. По крайней мере, такая картина вырисовывается из массовой культуры и из традиционалистских идеологий. Зовите меня поехавшей скатившейся мизогинной сукой, но женщины, у которых я замечаю подобное представление, вызывают у меня чувство глубочайшей гадливости. И нет, мне не жалко тех, кто сигает с крыш. Пусть сигают и не распространяют свою травму на других женщин. Жесткость моей позиции обусловлена историческими обстоятельствами. Увы, психотравмы заразны: травмированная женщина передает свои представления о том, как избежать того, что она стало для нее опасностью, всем женщинам, до которых дотянется. Так формируется специфическая КОЛЛЕКТИВНАЯ ТРАВМА ЖЕНЩИН. Чем дольше я живу на этом свете, тем больше убеждаюсь в том, что явление, обозначаемое термином «социальный стокгольмский синдром женщин», на самом деле ооой как далеко от настоящего стокгольмского синдрома, в основе которого лежит страх за свою жизнь. Наша коллективная травма не стокгольмский синдром - наша коллективная травма СЕКСУАЛЬНОГО характера и скорее напоминает коллективную фобию, а идентификация с агрессором вторична и возникает уже на почве массового панического страха перед «несанкционированной» пенетрацией.
Я все более и более убеждаюсь, что ряд радфем (я говорю сейчас не только и не столько о КД, сколько о Дворкин, Witchwind и прочих, занимающихся темой секса) допускает серьезную СТРАТЕГИЧЕСКУЮ ошибку, форсируя тему изнасилований и сексуального использования в ущерб другим составляющим нашей беды, что собака зарыта отнюдь не здесь и "золотой ключик" (выражение Позитивы) не найден.
Часть 2
Часть 3
Комментировать можно по прочтении третьей части
За название спасибо Marissa The Witch.
При просмотре очередного дешевого детективчика пришла в голову мысль... Типичный образ изнасилованной женщины в масс-медиа - хнычущая истеричная неадекватка, посылающая нахуй вежливых женщин-полицейских и психологинь и отказывающаяся заявлять на насильника. Мне стало интересно: этот образ так же отражает реальность, как все эти злобные злодейки и крутые тетки с ганами? Мне лично ни одна из подруг не рассказывала о подобном опыте, т.е. о классическом рейп-рейп. Одну фактически изнасиловали под расслабляющими таблетками для каких-то там душевнобольных, но она не воспринимает это как изнасилование, ибо пришла в дом к насильнику, осознавая, что сексу быть. Короче, она это изнасилованием не считает. Можно долго говорить о «защитной реакции психики», но факт остается фактом - такое восприятие существенно облегчило ее жизнь. У нее же (жертвы изнасилования часто становятся таковыми повторно: спермомрази чуют кровь за версту, как шакалы!) была попытка грубого изнасилования, но она отбилась вроде как. Еще одна тоже типа отбилась. Ей урод нож к горлу приставлял. По крайней мере, со старыми знакомыми говорят они о своем опыте достаточно свободно.
Среди онлайн-знакомых выделяется одна либфем, известная под ником Хелен Флорес. Историю своего изнасилования она рассказала в публичном доступе, у нее какое-то время эта запись в прикрепе висела. Там была классика жанра и жесть: 15 лет, поздний вечер, парк, толпа обмудков. Но они ее еще и избили и чуть не убили. Травма у той женщины действительно серьезная, но там примешались боль и страх за свою жизнь, и невозможно с точностью определить, какой травмирующий фактор основной.
Сама я не имею опыта классического изнасилования «рейп-рейп», но имею опыт мерзкого унизительного секса по согласию + меня избивал незнакомец на улице. Я знаю, как противен может стать секс после опыта ЛЮБОГО травматичного или унизительного сношения (урод причинил мне сильную боль при дефлорации, заставлял сосать постоянно, пытался проникать анально - слава Богине, эрекции не хватило! - раз обкончал абсолютно всю, с головы до ног). И по опыту нанесения побоев я знаю, что такое последствия травмы. Это банальный страх, которого раньше не было, но который будет с тобой всегда и изменит твою личность в той или иной мере. Я вспоминаю мерзкий свой секс, побои и присовокупляю к этому детский опыт клизмы: я ненавидела клизму и, когда мне ее пытались сделать, орала благим матом, а потом лежала и плакала. Почему - сама понять не могу. Вроде не больно. Но просто противно, когда тебе что-то суют в тело и когда с твоим телом делают что-то, что тебе неприятно, а ты ничего поделать с этим фактом не можешь и просто ждешь, когда оно закончится. И вдвойне противно, когда эти манипуляции совершаются с частями тела, связанными с процессами выделения, которых стыдятся большинство людей и некоторые животные. Соединяю все вместе: обнажили твои органы выделения, которые ни у кого не эстетичны и которых ты всю жизнь стеснялась, смотрят на них, обоняют их, засунули тебе что-то в тело, причинив боль, некоторое время это что-то находилось в твоем теле против твоей воли, а ты лежала дегуманизированная до крайности, не имеющая права даже на отверстие в своем теле, потом тебе еще и впрыснули в тело чужую биологическую жидкость - неэстетичную и не особо чистую, параллельно с этим тебя оскорбляли, больно стискивали, возможно, били, душили и угрожали убить. Присовокупляю травлю (я знаю, что такое травля в режиме реального времени). Да, получается гадкая ситуация, причиняющая сильную эмоциональную боль и реально травмирующая личность. Да, это кошмар, который лучше не переживать, который хочется забыть и не получается, к которому ты будешь возвращаться в своих снах.
Но все равно я ее не могу положить изнасилование более чем за километр от тех же родов по степени реального страдания женщины. Посторонний «предмет» находится в твоем теле не 5-30 минут, а 9 месяцев, причиняя физические недомогания, вытягивая вещества, необходимые для твоей жизнедеятельности, ухудшая здоровье. На твои органы выделения смотрит и обоняет их куча посторонних людей, включая гинеколога-мужчину, в течение полусуток. Тебя оскорбляют, унижают и могут бить. Физическая боль - да кощунство даже пытаться сравнить ЭТУ боль с болью при изнасиловании. С какой стати изнасилование - ужас, а роды - щасье, причем придерживаются этого мнения не только патриархалки, но и многие либеральные феминистки, которые, по логике вещей, должны проще относиться к изнасилованию по причине своей мейл-френдли и секс-позитивной позиции?
И мне непонятно, почему в массовой культуре изнасилование преподносится как самое страшное, что может произойти с женщиной, как уважительная, блядь, причина для суицида или кровной мести, за которую посадят ТЕБЯ. И мне вдвойне непонятно, почему это представление не просто просочилось в радикальный феминизм, но и стало основной, ключевой его идеей. Причем многие феминистки даже не осознают, насколько прочно ЛОЖЬ засела в головах, когда сравнивают роды с изнасилованием, чтобы доказать травмирующее влияние родов, или называют изнасилованием сексуальную повинность женщины в браке.
Тьфу-тьфу-тьфу, не дай богиня оказаться в такой ситуации, но если бы у меня был выбор между побоями и изнасилованием без дополнительных травмирующих факторов, я бы выбрала изнасилование просто потому, что это объективно меньший вред моему телу и меньшая боль. И никакого чувства вины, самообвинений и еще богиня весть чего, о чем говорят демагоги в фильмах и феминистки, у меня в помине бы не было - в этом я уверена абсолютно, ибо знаю себя, в том числе свое поведение в стрессе. Я выживаю, как могу. Если для того чтобы выжить, нужно дать себя сексуально использовать, я дам себя сексуально использовать, потому что хочу жить. Это нормально. Никакая моя экзистенциальная ценность этим фактом уничтожена не будет.
Общеизвестно, что радфем 70-х годов впервые, выражаясь словами то ли Позитивы, то ли кого-то еще из КД, извлекли скелет сексуального насилия из шкафа. По сей день многие люди, как мужчины, так и женщины, не хотят говорить и слушать о подобных преступлениях вообще ничего. Реакция как на скабрезную шутку: ой, хватит, фуфуфу. Тебе просто затыкают рот, когда ты пытаешься об этом говорить. Мужчины скатываются в те самые похабные шуточки о том, как женщины любят, когда их насилуют. А женщины заводят виктим-блейминговую шарманку про юбки и пр, а если ты разозлишься, спрашивают таким голосом, каким спросили бы, наверное, не рак ли у тебя: "А тебя что... ЭТО?" Как будто, если тебя действительно «ЭТО», ты должна висеть в петле, или загреметь в психушку, или надеть власяницу и вериги и отмаливать потерянную «честь» (ну у мужчин честь - это личностное качество - гордость, совесть, а у нас вестимо что…). А если у тебя не совсем поехала крыша и ты считаешь, что жизнь после изнасилования есть, то самахотела.
Идем далее. Изнасилование не есть единичный целостный самодостаточный акт, такой, как убийство. Когда пытаешься анализировать это преступление, оно распадается на составляющие: насильники производят половой акт максимально грубо и болезненно, часто избивают и угрожают убить и не так уж редко убивают жертв, чтобы избежать ответственности. От пенетрации можно получить разрыв влагалища с сильной болью и нехилым кровотечением, половые инфекции, можно забеременеть отродьем насильника. Плюс к этому всему могут быть присовокуплены побои и вполне оправданный страх смерти. А если жертва избежала серьезного вреда здоровью и даже запугиваний: стиснул, трахнул и сбежал, - на помощь насильнику приходит культура изнасилования с обвинением жертвы. Тут появляются унижение, стигма и общественный остракизм. То есть объективно существуют три составляющие вреда изнасилования: 1) вред здоровью и боль, связанные с половыми органами; 2) вред здоровью и боль, не связанные с половыми органами + страх смерти; 3) психологический вред от остракизма. Все вместе дает реально серьезные последствия. Но если представить гипотетическое "милосердное" изнасилование: в презервативе со смазкой, под снотворным или алкоголем, без побоев, запугивания... Допустим, жертва ничего не чувствовала и даже не видела своего насильника: сделал черное дело и исчез. Что произошло, она поняла утром, обнаружив под кроватью презерватив. Я понимаю, что таких изнасилований от общего числа не более 1%, но именно этот гипотетический пример важен для меня, потому что на нем удобно поставить следующий вопрос: ЧТО ЯВЛЯЕТСЯ ПРИЧИНОЙ ПАНИЧЕСКОГО СТРАХА ЖЕНЩИН ПЕРЕД ИЗНАСИЛОВАНИЕМ: САМ ОТВЛЕЧЕННЫЙ В ВАКУУМЕ ФАКТ ПЕНЕТРАЦИИ БЕЗ ТВОЕГО РАЗРЕШЕНИЯ ИЛИ ЖЕ СОПУТСТВУЮЩИЕ ЕМУ ОБСТОЯТЕЛЬСТВА, НАНОСЯЩИЕ ВПОЛНЕ РЕАЛЬНЫЙ И СЕРЬЕЗНЫЙ ВРЕД?
Если второе, то все окей, я обеими руками распишусь под всеми статьями Дворкин и прочих активно кошмарящих по поводу именно этого вида насилия.
А если первое, если женщину травмируют не сопутствующие обстоятельства, а сам факт любой пенетрации без разрешения, то тут стоит говорить о МОЩНЕЙШЕМ КОЛЛЕКТИВНОМ ПСИХОЗЕ, который ни в коем случае не может служить идеологической основной для освободительной борьбы. Какая там борьба, когда мы кучка нытиков, трясущихся за свои пиписьки?
А если говорить о культуре насильственного секса, то вообще нецелесообразно выделять изнасилование как какой-то особый вид сексуального насилия и можно поставить знак равенства между сексом и изнасилованием в принципе, что радфем и делают - совершенно справедливо. У нас есть БДСМ, копрофилия и групповой секс, по согласию в тело женщины можно воткнуть тысячу игл, женщине по согласию можно насрать в рот, по согласию влагалище женщины могут измотать 10 хуев, заразив всем, чем можно, впрыснув ей в тело столько спермы, что хватило бы для оплодотворения слонихи, - да многие изнасилования совершаются милосерднее, чем ТАКОЙ секс по согласию! И если у нас существует феномен секса как средства контроля и насилия, то каким образом в рамки этой радфем-концепции вписывается либеральненькая идея того, что секас без волшебного слова "да" - это страшнейшая трагедия в жизни женщины?
Настораживает еще и следующий факт: масс-медиа как-то удивительно быстро и охотно подхватили радфемовскую (Клара!!!) идею изнасилования как самого страшного события в жизни женщины. С чего бы мудским масс-медиа вдруг стать такими гуманными и сознательными? А может, они так обрадовались, потому что видят, что мы смотрим не в ту сторону?
Возвращаясь к разговору о нежелании говорить об изнасилованиях: женщины боятся этого акта, панически, истерически, до потери сознания. Иногда мне кажется, что многие реально боятся его БОЛЬШЕ, ЧЕМ СМЕРТИ. Причем все очень плохо: патриархальные женщины боятся не сопутствующих факторов, а именно пенетрации. Чувства личных границ там не никакого, всю свою личность и всю человеческую ценность женщина сводит к тому, чтобы быть чистым гигиеничным унитазиком для мужа/любимава. А если в унитазик другой покакал - все, пойду самоубьюсь. По крайней мере, такая картина вырисовывается из массовой культуры и из традиционалистских идеологий. Зовите меня поехавшей скатившейся мизогинной сукой, но женщины, у которых я замечаю подобное представление, вызывают у меня чувство глубочайшей гадливости. И нет, мне не жалко тех, кто сигает с крыш. Пусть сигают и не распространяют свою травму на других женщин. Жесткость моей позиции обусловлена историческими обстоятельствами. Увы, психотравмы заразны: травмированная женщина передает свои представления о том, как избежать того, что она стало для нее опасностью, всем женщинам, до которых дотянется. Так формируется специфическая КОЛЛЕКТИВНАЯ ТРАВМА ЖЕНЩИН. Чем дольше я живу на этом свете, тем больше убеждаюсь в том, что явление, обозначаемое термином «социальный стокгольмский синдром женщин», на самом деле ооой как далеко от настоящего стокгольмского синдрома, в основе которого лежит страх за свою жизнь. Наша коллективная травма не стокгольмский синдром - наша коллективная травма СЕКСУАЛЬНОГО характера и скорее напоминает коллективную фобию, а идентификация с агрессором вторична и возникает уже на почве массового панического страха перед «несанкционированной» пенетрацией.
Я все более и более убеждаюсь, что ряд радфем (я говорю сейчас не только и не столько о КД, сколько о Дворкин, Witchwind и прочих, занимающихся темой секса) допускает серьезную СТРАТЕГИЧЕСКУЮ ошибку, форсируя тему изнасилований и сексуального использования в ущерб другим составляющим нашей беды, что собака зарыта отнюдь не здесь и "золотой ключик" (выражение Позитивы) не найден.
Часть 2
Часть 3
Комментировать можно по прочтении третьей части