*живущий в стеклянном доме...* и т.д., но уж больно хорошо это:
явление ее на свет означило собой неохотный кивок в адрес необходимости произвести роду де ла Мартиньерес наследника (...) Слишком зрелая, чтобы зачать снова - Эмили появилась в последнюю вспышку плодовитости - (...) еще героиня хотела вырвать свои синие зрачки. - мыслимо ли это, спросим себя?
Это Вы только о стилистических ляпах - а если еще с оригиналами посравнивать, сколько там смысловых найдется! Правильно balda_balda делает, что переводов не читает.
Поскольку оказывается, что смысловые ляпы присутствуют в переводе "Над пропастью во ржи", который мы все считали превосходным, то чего уж... Вероятно, хорошим перевод может считаться только если автор его осмысленно одобрил: он достаточно знает воторой язык, или же он много сот часов сидел рядом с переводчиком, который объяснял ему все возможные смыслы и оттенки употреблённых им слов. И в этом случае адекватным перевод не будет, появится новый текст (о чём свидетельствуют переводы Набоковым самого себя). Но по крайней мере он будет отвечать ожиданиям автора. (Такой проверкой занимался Умберто Эко, его об этом очень интересно читать).
При всём этом мне продолжает казаться, что Кашкин и Хинкис переводили с английского адекватно.
Когда я встречаю такие обороты, у меня прямо противоположная реакция. Это не имеет никакого отношения к обычному неуменью выразить мысль, которое выражается в тяжеловесных конструкциях, к концу которых забываешь, что было в начале, или в бюрократических оборотах, где вместо одного слова пять, да и те не те; а имеет это отношение - ну скажем, к употреблению как бы несуществующих причастий будущего времени: "человек, придущий завтра ко мне
( ... )
Я, собственно, не про деепричастный оборот. Я про встал (стал)-сел. Стал садиться, сел ложиться. Хотя деепричастный оборот, конечно, тоже придаёт аромат выражению.
Глагол "стать" в русском языке имеет довольно отдалённое отношение к глаголу "встать". Точнее, второй имеет, скорее всего, отношение к первому, тогда как первый не имел никогда значения "вставать" (ит. stare, скажем, является вторым глаголом "быть", отличающимся от essere именно сиюминутным значением). Я могу сказать "стал садиться" и "стал ложиться". Я скромно утверждаю, что хорошо владею русским языком и его средствами выражения, хотя, конечно, не на уровне, который позволил бы мне создать художественный текст, который бы меня самого устроил.
Что до деепричастного оборота, то стоит вспомнить, что в русском языке вообще не было чётко определённых деепричастий (отличных от причастий) как категории не так уж давно. Если бы не настойчивые и удачные попытки регулировать, что можно, а что нельзя, они бы, я думаю, развились куда лучше, и языку было бы лучше. Опять - можно сравнить с регулируемым (хотя меньше, чем русский) французским и нерегулируемым английским: у кого из них больше средств выражения?
Для меня дело не в формальных различиях между "стать" и "встать", а в их неформальной близости. Получившаяся у переводчика фраза напоминает мне "он просил её руки, стоя на коленях".
Comments 14
явление ее на свет означило собой неохотный кивок в адрес необходимости произвести роду де ла Мартиньерес наследника (...) Слишком зрелая, чтобы зачать снова - Эмили появилась в последнюю вспышку плодовитости - (...)
еще героиня хотела вырвать свои синие зрачки. - мыслимо ли это, спросим себя?
Reply
Reply
Reply
Reply
Reply
Reply
Вероятно, хорошим перевод может считаться только если автор его осмысленно одобрил: он достаточно знает воторой язык, или же он много сот часов сидел рядом с переводчиком, который объяснял ему все возможные смыслы и оттенки употреблённых им слов. И в этом случае адекватным перевод не будет, появится новый текст (о чём свидетельствуют переводы Набоковым самого себя). Но по крайней мере он будет отвечать ожиданиям автора. (Такой проверкой занимался Умберто Эко, его об этом очень интересно читать).
При всём этом мне продолжает казаться, что Кашкин и Хинкис переводили с английского адекватно.
Reply
Reply
Reply
Что до деепричастного оборота, то стоит вспомнить, что в русском языке вообще не было чётко определённых деепричастий (отличных от причастий) как категории не так уж давно. Если бы не настойчивые и удачные попытки регулировать, что можно, а что нельзя, они бы, я думаю, развились куда лучше, и языку было бы лучше. Опять - можно сравнить с регулируемым (хотя меньше, чем русский) французским и нерегулируемым английским: у кого из них больше средств выражения?
Reply
Reply
Leave a comment