Тёмная личность. Шикарное размышление компетентного человека
Originally posted by cleofide at Тёмная личность
Странная мысль пришла мне в голову вчера ближе к ночи.
Казалось бы, после весьма насыщенного хлопотами дня надо было размазаться по дивану и оторваться от реальности с глупым детективчиком.
Ан нет, одолел собственный детективчик, интеллектуально-музыковедческий.
Я вдруг поняла, почему Моцарт с таким суеверным ужасом воспринял заказ Реквиема, сделанный гостем-анонимом - пресловутым "Чёрным человеком".
На самом деле, человек был серым во всех смыслах слова. Неизвестным, неприметным, скромно одетым. И впоследствии удалось даже вычислить его возможное имя - вернее, имена двух людей, которые могли явиться с таким поручением к Моцарту (Антон Лёйтгеб или Иоганн Зортчан). Оба этих персонажа являлись служащими графа Франца фон Вальзегг цу Штуппаха (1763-1827), который страдал музыкальной клептоманией: он заказывал (на условиях полной секретности) произведения именитым композиторам, хорошо им платил, а потом собственноручно переписывал и исполнял в своей капелле, предлагая музыкантам догадаться об имени автора. Музыканты, не будь дураки, кивали на графа, он счастливо улыбался, сохраняя гордый и таинственный вид - и... Этим, собственно, всё и кончалось. Граф никогда не писал свое имя на ворованных партитурах и не пытался их издавать или как-то распространять. Минуты тихой славы в кругу своих приближенных и родственников этому клептоманистому меломану было достаточно.
Силуэтное изображение графа
Но вот с Моцартом он обломался, история вышла наружу, и выдать Реквием за своё сочинение уже не получилось.
Это всё давно известно. Известно также, зачем понадобился именно Реквием: 14 февраля 1791 года умерла супруга графа, Анна фон Фламмберт, и он хотел почтить ее память таким способом. Даже если бы Моцарт успел закончить партитуру лишь к годовщине ее кончины, это было бы совсем не поздно.
"Детектив" же вот в чём.
Вена, 1791 год. Император Иосиф умер в предыдущем году, его брат Леопольд II кое-какие его радикальные реформы отменил, но суровые законы о погребальном деле оставались в силе. Нормой были очень скромные похороны (в том числе - по третьему разряду, в общей могиле, как вышло и с Моцартом). Ограничений было множество, и некоторые из них имели не только экономический смысл (избежать лишних расходов), но и, так сказать, санитарный: во избежание эпидемий кладбища были вынесены за городскую черту, процессии были запрещены, равно как и надгробные речи.
Масоны могли чтить память собратьев собственными церемониями (у Моцарта было такое сочинение, "Траурная масонская музыка"), но это никоим образом не был официальный публичный обряд. С помпой могли хоронить или поминать лишь очень высокопоставленных лиц, а уж чтить специально заказанной музыкой - вообще в исключительных случаях. В Вене таких ВИПов было немного, и Моцарт всех их знал, как знал и людей вокруг них - секретарей, казначеев, библиотекарей, и т.д. (а заказ передал отнюдь не лакей). Равным образом Моцарт знал, что никто из венских меценатов, потенциально способных заказать ему нечто крупное, не понес тогда семейной утраты, значимой настолько, чтобы почтить ее авторским Реквиемом. Его в 1791 году не очень-то баловали частными заказами; самые монументальные произведения писались не по заказам аристократов ("Милосердие Тита" - пражский театр, "Волшебная флейта" - Шиканедер, кларнетовый концерт - Штадлер, и др.). А Реквием вообще - жанр довольно редкий и сугубо "штучный", сочинявшийся лишь по особым поводам. А поскольку повод невесёлый, то и щеголять тут своей крутизной никто не стремился, - да и в эпоху Иосифа, ещё раз повторю, это было не принято даже в высшем обществе. Если уж хотелось торжественной поминальной церковной службы, можно было исполнить любой из уже существовавших австрийских авторских Реквиемов - например, Фукса, Гассмана или Михаэля Гайдна. А тут - на тебе, подавай Моцарта! Для кого, для чего?..
Возможно, он судорожно начал перебирать в голове всех знакомых и полузнакомых из всех городов, где бывал в обозримом прошлом. Вена - нет, Прага - нет, Линц - нет, Зальцбург - заведомо нет... В протестантских землях Германии, Саксонии и Пруссии, католический Реквием уж точно никому не нужен, равно как сам Моцарт оказался не сильно нужен во время его последней концертной поездки в 1790 году.
Тогда - кто же?
Естественно, Моцарт струхнул и нафантазировал себе всякой мистики.
А ларчик открывался относительно просто. Граф-плагиатор жил не в Вене, но сравнительно недалеко. Если сейчас ехать на поезде в сторону Бадена, то путь ведёт мимо городка Винер-Нойштадт (картинка моя, снята из окна проездом).
Вальзегг цу Штуппах обитал не в самом городке, а чуть дальше, под селением Глоггниц, в собственном замке. Нужно сказать, музыкальная жизнь тут била ключом и была вполне самодостаточной. Граф держал капеллу, иногда устраивал даже театральные представления, а регулярно - квартетные вечера (сам он играл на флейте и виолончели, а также дирижировал своим оркестром).
Моцарт там никогда не бывал, а граф, вероятно, нечасто наведывался в Вену и старался не сильно "засвечиваться", хотя в музыке разбирался превосходно. Служащих графа Моцарт, разумеется, в лицо не знал - на это и был расчёт.
Так что никакого зловещего заговора масонов вокруг Реквиема не было, и уж тем более - никаких козней Сальери, как показано в известном фильме Милоша Формана. Кстати, эта сцена у меня с самого начала вызвала резкое отторжение, и не только из-за вопиющей несправедливости по отношению к Сальери, но и из-за полного неправдоподобия. Допустим, Моцарт мог не узнать хорошо замаскированного знакомого. Но не узнать его голоса? С его-то слухом?.. Это было решительно невозможно. Так что гостем был действительно незнакомец.
Странная мысль пришла мне в голову вчера ближе к ночи.
Казалось бы, после весьма насыщенного хлопотами дня надо было размазаться по дивану и оторваться от реальности с глупым детективчиком.
Ан нет, одолел собственный детективчик, интеллектуально-музыковедческий.
Я вдруг поняла, почему Моцарт с таким суеверным ужасом воспринял заказ Реквиема, сделанный гостем-анонимом - пресловутым "Чёрным человеком".
На самом деле, человек был серым во всех смыслах слова. Неизвестным, неприметным, скромно одетым. И впоследствии удалось даже вычислить его возможное имя - вернее, имена двух людей, которые могли явиться с таким поручением к Моцарту (Антон Лёйтгеб или Иоганн Зортчан). Оба этих персонажа являлись служащими графа Франца фон Вальзегг цу Штуппаха (1763-1827), который страдал музыкальной клептоманией: он заказывал (на условиях полной секретности) произведения именитым композиторам, хорошо им платил, а потом собственноручно переписывал и исполнял в своей капелле, предлагая музыкантам догадаться об имени автора. Музыканты, не будь дураки, кивали на графа, он счастливо улыбался, сохраняя гордый и таинственный вид - и... Этим, собственно, всё и кончалось. Граф никогда не писал свое имя на ворованных партитурах и не пытался их издавать или как-то распространять. Минуты тихой славы в кругу своих приближенных и родственников этому клептоманистому меломану было достаточно.
Силуэтное изображение графа
Но вот с Моцартом он обломался, история вышла наружу, и выдать Реквием за своё сочинение уже не получилось.
Это всё давно известно. Известно также, зачем понадобился именно Реквием: 14 февраля 1791 года умерла супруга графа, Анна фон Фламмберт, и он хотел почтить ее память таким способом. Даже если бы Моцарт успел закончить партитуру лишь к годовщине ее кончины, это было бы совсем не поздно.
"Детектив" же вот в чём.
Вена, 1791 год. Император Иосиф умер в предыдущем году, его брат Леопольд II кое-какие его радикальные реформы отменил, но суровые законы о погребальном деле оставались в силе. Нормой были очень скромные похороны (в том числе - по третьему разряду, в общей могиле, как вышло и с Моцартом). Ограничений было множество, и некоторые из них имели не только экономический смысл (избежать лишних расходов), но и, так сказать, санитарный: во избежание эпидемий кладбища были вынесены за городскую черту, процессии были запрещены, равно как и надгробные речи.
Масоны могли чтить память собратьев собственными церемониями (у Моцарта было такое сочинение, "Траурная масонская музыка"), но это никоим образом не был официальный публичный обряд. С помпой могли хоронить или поминать лишь очень высокопоставленных лиц, а уж чтить специально заказанной музыкой - вообще в исключительных случаях. В Вене таких ВИПов было немного, и Моцарт всех их знал, как знал и людей вокруг них - секретарей, казначеев, библиотекарей, и т.д. (а заказ передал отнюдь не лакей). Равным образом Моцарт знал, что никто из венских меценатов, потенциально способных заказать ему нечто крупное, не понес тогда семейной утраты, значимой настолько, чтобы почтить ее авторским Реквиемом. Его в 1791 году не очень-то баловали частными заказами; самые монументальные произведения писались не по заказам аристократов ("Милосердие Тита" - пражский театр, "Волшебная флейта" - Шиканедер, кларнетовый концерт - Штадлер, и др.). А Реквием вообще - жанр довольно редкий и сугубо "штучный", сочинявшийся лишь по особым поводам. А поскольку повод невесёлый, то и щеголять тут своей крутизной никто не стремился, - да и в эпоху Иосифа, ещё раз повторю, это было не принято даже в высшем обществе. Если уж хотелось торжественной поминальной церковной службы, можно было исполнить любой из уже существовавших австрийских авторских Реквиемов - например, Фукса, Гассмана или Михаэля Гайдна. А тут - на тебе, подавай Моцарта! Для кого, для чего?..
Возможно, он судорожно начал перебирать в голове всех знакомых и полузнакомых из всех городов, где бывал в обозримом прошлом. Вена - нет, Прага - нет, Линц - нет, Зальцбург - заведомо нет... В протестантских землях Германии, Саксонии и Пруссии, католический Реквием уж точно никому не нужен, равно как сам Моцарт оказался не сильно нужен во время его последней концертной поездки в 1790 году.
Тогда - кто же?
Естественно, Моцарт струхнул и нафантазировал себе всякой мистики.
А ларчик открывался относительно просто. Граф-плагиатор жил не в Вене, но сравнительно недалеко. Если сейчас ехать на поезде в сторону Бадена, то путь ведёт мимо городка Винер-Нойштадт (картинка моя, снята из окна проездом).
Вальзегг цу Штуппах обитал не в самом городке, а чуть дальше, под селением Глоггниц, в собственном замке. Нужно сказать, музыкальная жизнь тут била ключом и была вполне самодостаточной. Граф держал капеллу, иногда устраивал даже театральные представления, а регулярно - квартетные вечера (сам он играл на флейте и виолончели, а также дирижировал своим оркестром).
Моцарт там никогда не бывал, а граф, вероятно, нечасто наведывался в Вену и старался не сильно "засвечиваться", хотя в музыке разбирался превосходно. Служащих графа Моцарт, разумеется, в лицо не знал - на это и был расчёт.
Так что никакого зловещего заговора масонов вокруг Реквиема не было, и уж тем более - никаких козней Сальери, как показано в известном фильме Милоша Формана. Кстати, эта сцена у меня с самого начала вызвала резкое отторжение, и не только из-за вопиющей несправедливости по отношению к Сальери, но и из-за полного неправдоподобия. Допустим, Моцарт мог не узнать хорошо замаскированного знакомого. Но не узнать его голоса? С его-то слухом?.. Это было решительно невозможно. Так что гостем был действительно незнакомец.