Там навны кричат
После мучительной борьбы с конвертацией вывешиваем два фрагмента пресловутой презентации на Улице ОГИ.
Напоминаем: 11 января 2010 года, книга Наталии Черных "Похвала бессоннице".
Снимал Влад Павловский, спасибо.
Признаться, не узнал я действа, увидев его на экране. Я находился во время него на сцене, то есть в окружении действа. Не могу говорить за тех, кто смотрел из зала, и судить о мере их вовлеченности. Но вокруг меня-то все и происходило. Например, читающую Наталию Черных и куралесящего за ее спиной Мумика я видел... равномерно (так скажем), под одним углом. А тот, кто смотрит запись, видит Мумика лишь когда он показывается то с одной стороны, то с другой. То есть полное пространство удивительного диалога разрушено, я бы устраивал выступления Черных и Мумика вдвоем, им больше никого и не нужно.
Игорь Вишневецкий: наша признательность ему и мое неустанное восхищение. Его выступление, оказавшееся в середине, ближе к кульминации вечера, и было подлинным предисловием, объяснением того, что происходит. Несколкими терминами (сновидческие, литургия, дифирамб, флейта, ударные) он разметил пространство, в котором существуют стихи Черных и одновременно объяснил органическую связь их с тем, что происходило здесь и сейчас.
Светлана Максимова: как и во времена гулливеровских презентаций, без нее ничего не было бы. Она и режиссер, и дирижер. И прекрасное стихотворение прочитала. И как удивительно сыгрались они - Григорий Гуляев, Светлана, Мумик - в этой композиции по стихотворению Максимовой (а ведь впервые играли вместе), которая она посвятила хозяйке действа. И как (обратите внимание во втором уже фрагменте) замечательно Максимова вторит на своем диджериду и интонациям читающей Наталии, и извивам темы ее стихотворения ("Пряха и кудель")
Стас "Мумик" Ноксвилл: Мысль именно о такой вот презентации книги Черных (до этого были смутные преположения: слово - музыка - движения) оформилась у меня, когда я увидел выступление группы "Ssassa" с кружением-закручиванием перед ними цыганской танцовщицы. Ролик этот я уже вывешивал в гулливеровском ЖЖ; сегодня возобновлю его для сравнения. Его я разослал учатникам будущего действа, чтобы проиллюстрировать мою мысль. Но только Мумик, не в обиду сказано нашим очаровательным танцовщицам, воспроизвел это завораживающее, закручивающееся движение, столь подходящее стихам Черных, и прежде всего ее "Измайлову" (так я увидел это однажды) - воспроизвел, конечно, совсем по-своему, в обнимку с барабаном и к совсем другому стихотворению.
Андрей Тавров: прекрасен, как всегда, и все согласятся. Жаль, что обещанного стихотворения он так и не нашел, и не прочитал. Очень хороша и необычна мысль о том, что стихи Черных "дрейфуют" в сторону сибирской иконы. Тавров у нас в мире движения представлял застывшие формы: картины, скульптуры. Сибирская скульптура (Таврова) очень естественно соединилась с дифирамбом под флейту (Вишневецкого): две стороны одного явления.
Вук (Вук Стокер): без его флейты (как в другом случае без его барабанов) тоже ничего бы не возникло. А на "Пряхе и кудели" благодаря этим самым флейтам звуковое сопровождение и стало музыкой, то есть пространством, объемом. Слушайте его "голоса птиц". И подобно трио, о котором я говорил, на композиции по стихотворении Максимовой, так же слажено, а еще лучше сказать - дружески (единение их) звучали инструменты этого другого трио на "Пряхе и кудели": Максимова и Мумик, составившие почти один инструмент, и флейты Вука.
Григорий Гуляев: с его чашками. Едва ли не больше всех поразил зрителей (знаю по отзывам). А наблюдать за его колдующими, волнообразными движениями (стукнет, обведет, звук длится) было для меня сидящего рядом завораживающим занятием.
Лилит Мазикина: очаровательна в жизни, на сцене становится почти канонически прекрасной. Ее танец, начатый на последних строках "Ухода Уладов", стал подлинным продолжением стихотворения. Поэт умолк, а стихотворение длится, его движения продолжаются (и могли бы продолжаться бесконечно (пока вынесет танцовщица).
Тая Бартель: изысканная Бартель, необходимый и прекрасный контраст Лилит. Без их двойного танца в "Пряхи и кудели" этого множащегося, до беспорядочности, до неразличимости (кто здесь поэт и кто танцует), движения (лесного, болотного, природного) не возникло бы.
Click to view