Федор Тютчев, пророк в своем Отечестве - Столетие.RU
http://www.stoletie.ru/sozidateli/fedor_tutchev_prorok_v_svojem_otechestve_768.htm
Великий русский поэт точно предсказывал судьбы России и Европы
Владимир Малышев
«Умом Россию не понять». Замечательные слова великого поэта, 210 лет со дня рождения которого исполняется сегодня. Любим мы и его чудесные лирические стихи, но не всем известно, что Федор Тютчев был еще автором острых политических статей. Еще Федор Достоевский называл его первым поэтом-философом, равных которому, кроме Александра Пушкина, не было.
Родился Федор Иванович 23 ноября (5 декабря) 1803 года в селе Овстуг Орловской губернии, в небогатой, но родовитой дворянской семье. «Овстуг… Прелестный, благоуханный и безмятежный», - вспоминал он родной край потом, работая на чужбине. Будущий поэт получил домашнее образование под руководством Семена Раича, впоследствии учителя Михаила Лермонтова. Делал успехи, уже в 13 лет переводил с латыни оды Горация. Учился в Московском университете, после окончания получил «распределение» в Коллегию иностранных дел, и в возрасте 18 лет отправился на работу в российскую дипломатическую миссию в Мюнхен.
Кем был в те времена дипломат? А тем же, кем и сегодня - политическим разведчиком. А Тютчев стал разведчиком еще и по наследству. Один из его предков, Захарий Тютчев, был послан Дмитрием Донским в Золотую орду, в стан к самому Мамаю, с особыми поручениями. Другими словами - на разведку в тыл к неприятелю, и сумел самым блестящим образом выполнить задание. Тем же самым занимался 20 лет в Германии, а еще и в Турине и Федор Тютчев: регулярно слал донесения в Санкт-Петербург, беседовал с информаторами, анализировал политическую ситуацию в странах пребывания, делал выводы и вносил свои предложения.
Уровню его информированности мог бы позавидовать любой современный дипломат. Он был «на дружеской ноге» не только с королями, местной знатью, но и с Гейне, Шеллингом, Гете, другими корифеями европейской культуры. И, следовательно, знал очень и очень много, был в курсе всех европейских интриг, тайных заговоров и самых глубоких стратегических замыслов.
Местом для сбора разведывательной информации в те времена были королевские дворцы, салоны князей и баронов, светские рауты и приемы в посольствах. На них Тютчев, отличавшийся блестящим красноречием и редким остроумием, чувствовал себя как рыба в воде.
Кроме того, он был в Германии вроде бы и вообще своим, женившись на девушке из родовитой немецкой семьи Элеоноре Петерсон.
А вот своему литературному творчеству, благодаря которому мы помним о нем сегодня, Тютчев большого значения не придавал. Часто терял рукописи или вообще их сжигал, как мусор. Стихосложение было для него лишь способом самовыражения. Приятели убедили послать его некоторые из стихов для публикации в Россию, что он и сделал. Но - подписанные инициалами. Многие, в том числе и самые известные, стихотворения были опубликованы только после его смерти. Если бы не Николай Некрасов, обративший на Тютчева внимание в своей статье «Русские второстепенные поэты», то его, наверное, при жизни в этом качестве вообще бы не заметили.
В Санкт-Петербург Тютчев вернулся в 1844 году и поначалу впал в опалу. Все изменила его встреча с могущественным шефом Третьего отделения Александром Бенкендорфом. Тот разыскал его по поручению Николая I, которому понравилась опубликованное без подписи письмо Тютчева редактору германской газеты Гюставу Кольбу. В итоге Тютчев был назначен чиновником по особым поручениям при госканцлере и стал близким другом Александра Горчакова, а потом - председателем иностранного цензурного комитета.
Поэт во главе цензурного ведомства? Более чем странно, но дело в том, повторю, что Тютчев сам себя поэтом вовсе не считал. Он был государственным чиновником, служил России. Служил верой и правдой, и всю жизнь был пламенным русским патриотом. Но еще - и тонким дипломатом, а, следовательно, разведчиком и очень осторожным человеком. Неслучайно именно он написал:
Молчи, скрывайся и таи,
И мысли и мечты свои…
Лишь жить в самом себе умей,
Есть целый мир в душе твоей…
Тютчеву было поручено создание позитивного облика России на Западе, а также самостоятельные выступления в печати по политическим проблемам взаимоотношений между Европой и Россией.
Другими словами, Тютчев стал первым в российской истории организатором контрпропаганды на заграницу в ответ на потоки лжи и клеветы, уже тогда лавиной катившихся на нашу страну.
Тютчев долго жил за рубежом и лучше многих понимал, как на самом деле относятся в Западной Европе к России. «Единственная естественная политика России по отношению к западным державам, - сделал он вывод, - это не союз с той или иной из этих держав, а разъединение, разделение их. Ибо они только когда разъединены между собой, перестают быть нам враждебными - по бессилию. Эта суровая истина, быть может, покоробит чувствительные души, но, в конце концов, ведь это же закон нашего бытия». Мало того, он предсказывал возможность появления в Германии фашизма. Отмечал зарождение в ней нечто такого, что «может повести Европу к состоянию варварства, не имеющего подобного себе в истории мира».
В те годы русское общество было шокировано появлением на Западе книги «Россия в 1839 году» французского маркиза де Кюстина, ласково принятого в Санкт-Петербурге. В ней, в ответ на щедрое русское гостеприимство, он изобразил нашу страну с ненавистью и презрением, а заодно ненароком выдал тайные планы Запада против России. «Этот коварный замысел, - проговорился болтливый маркиз, - берет свое начало от эпохи Наполеона. Прозорливый корсиканец видел опасность, грозящую Европе от растущей мощи русского колосса, и, желая ослабить страшного врага, прибегнул к силе идей… Он послал в Петербург под предлогом помочь осуществлению планов молодого монарха (то есть Александра. - В.М.), целую плеяду политических работников - нечто вроде переодетой армии, которая должна была тайком расчистить путь для наших солдат. Эти искусные интриганы получили задание втереться в администрацию, завладеть, прежде всего, народным образованием и заронить в умы молодежи идеи, противные политическому символу веры страны, вернее, ее правительства…».
Россия, освободившая Европу от наполеоновского господства, писал по этому поводу Тютчев, подвергается ныне постоянным враждебным нападкам европейской печати. Он не стал отвечать де Кюстину, а написал Гюставу Кольбу, редактору влиятельного немецкого журнала:
«Истинный защитник России - это история, ею в течение трех столетий неустанно разрешаются в пользу России все испытания, которым подвергает она свою таинственную судьбу».
Тютчев пророчески предупреждал германского редактора, что проводимая по отношению к России политика раздоров и вражды принесет горькие плоды. «И вот тогда-то, милостивый государь, - писал он, - вы слишком дорого заплатите за то, что однажды были к нам несправедливы».
Ну, а главным ответом Тютчева клеветникам стало его то самое, знаменитое:
Умом Россию не понять,
Аршином общим не измерить…
Причем, нетрудно догадаться, что он имел при этом в виду «западноевропейский ум» и такой же «аршин». Тютчев, писал Николай Погодин, был первым представителем народного сознания о русской миссии в Европе, в истории.
Поразительно его высказывание в статье «Россия и Запад» о прозападной интеллигенции, будто списанное с портрета сегодняшних активистов Болотной площади. «Сей безымянный народец, - отмечает он, называя его «злейшим врагом», - одинаков во всех странах. Это племя индивидуализма, отрицания». При этом Тютчев отмечал ложность навязываемых России с Запада норм и стандартов:
Давно на почве европейской,
Где ложь так пышно разрослась,
Давно наукой фарисейской
Двойная правда создалась.
Применительно к славянству, горячим сторонником которого он был, Тютчев так описывает эту угрозу: «Есть у Славянства злейший враг, и еще более внутренний, чем немцы, поляки, мадьяры и турки. Это их так называемые интеллигенции. Вот что может окончательно погубить славянское дело… Эти глупые, тупые, с толку сбитые интеллигенции до сих пор не могли себе уяснить, что для славянских племен нет и возможности самостоятельной исторической жизни вне законно-органической их зависимости от России». Тютчев будто предвидел тот факт, что сербы, например, после натовских бомбардировок стали сами проситься в российское подданство. Но ведь и другие государства уже понимают, что без нашей страны современный мир обойтись не может. Это отчетливо показали последние события вокруг Сирии, когда только Россия смогла остановить новую надвигающуюся бойню.
Тютчев мечтал о создании под эгидой России православно-славянской державы и считал, что «русское царство должно простираться от Нила до Невы, от Эльбы до Китая». Причем не только мечтал, но и активно этому содействовал, упорно боролся против антирусских сил, был убежден во всемирной судьбе России, верил в ее особый путь развития. Неустанно разоблачал коварные происки иезуитов и папства, критиковал политику поднимающихся США.
По его мнению, Россия «самим фактом своего существования отрицает будущее Запада». А потому он был убежденным противником слепого заимствования иностранного опыта, переноса на русскую почву европейских учреждений и институтов. Он считал, что «необходимо оставаться там, где нас поставила судьба. Но таково роковое стечение обстоятельств, вот уже несколько поколений отягощающих наши умы, что вместо сохранения у нашей мысли относительно Европы естественно данной ей точки опоры мы ее волей-неволей привязали, так сказать, к хвосту Запада».
Но при этом он считал, что Россия вовсе не противостоит Западу, а является его «законной сестрой», живущей только «своей собственной, органичной и самобытной жизнью».
Вопреки мнению тогдашнего канцлера Германии Бисмарка, заявившего, что единство наций достигается только «железом и кровью», Тютчев написал:
«Единство, - возвестил оракул наших дней, -
Быть может спаяно железом лишь и кровью…»
Но мы попробуем спаять его любовью, -
А там увидим, что прочней…
Он пророчески сознавал, что под лозунгами свободы и западноевропейских «демократических» революций для России подготавливается страшная судьба, ее ждут суровые испытания. Он писал:
Ужасный сон отяготел над нами,
Ужасный, безобразный сон:
В крови до пят, мы бьемся с мертвецами,
Воскресшими для новых похорон.
Осьмой уж месяц длятся эти битвы
Геройский пыл, предательство и ложь,
Притон разбойничий в дому Молитвы,
В одной руке распятие и нож.
И целый мир, как опьяненный ложью,
Все виды зла, все ухищренья зла!..
Нет, никогда так дерзко правду божью
Людская кривда к бою не звала!..
И этот клич сочувствия слепого,
Всемирный клич к неистовой борьбе,
Разврат умов и искаженье слова-
Все поднялось и все грозит тебе,
О край родной! - такого ополченья
Мир не видал с первоначальных дней…
Велико, знать, о Русь, твое значенье!
Мужайся, стой, крепись и одолей!
Предвидя события, Тютчев отмечал: «Революция и Россия. Эти две силы сегодня стоят друг против друга, а завтра, быть может, схватятся между собой. Между ними невозможны никакие соглашения и договоры. Жизнь одной из них означает смерть другой. От исхода борьбы между ними, величайшей борьбы, когда-либо виденной миром, зависит на века вся политическая и религиозная будущность человечества».
И Тютчев оказался прав - так и произошло. Революция в России не только разрушила вековые устои страны и залила ее кровью, но и изменила облик мира, последствия продолжают ощущаться до сих пор. А ненависть адептов к исторической России он объяснял тем, что Россия, прежде всего, «христианская держава, а русский народ является христианским не только вследствие православия своих верований, но и благодаря чему-то еще более задушевному…
Революция же, прежде всего - враг христианства. Антихристианский дух есть душа революции, ее сущностное, отличительное свойство.
Ее последовательно обновляемые формы и лозунги, даже насилия и преступления - все это частности и случайные подробности. А оживляет ее именно антихристианское начало».
В своей статье «Россия и революция» он утверждал, что если страна нравственно и духовно преобразится, то одержит победу над революционной заразой: «И когда еще призвание России было более ясным и очевидным? Можно сказать, что Господь начертал его огненными стрелами на помраченных от бурь Небесах. Запад уходит со сцены, все рушится и гибнет во всеобщем мировом пожаре… И когда над столь громадным крушением мы видим еще более громадную Империю, всплывающую подобно Святому Ковчегу, кто дерзнет сомневаться в ее призвании, и нам ли, ее детям, проявлять неверие и малодушие?»
В нынешние времена, когда США и НАТО бомбили Сербию, разрушали Ирак, спровоцировали хаос в Ливии, а теперь поощряют банды террористов, ведущих войну в Сирии, когда политика Запада основывается на двойных стандартах и весь мир охвачен глобальной сетью электронного шпионажа со стороны США, а духовные основы западного общества разлагают беснование сексуальных меньшинств, однополых браков и культ золотого тельца, возведенный за океаном в ранг национальной идеи, Россия, несмотря на все свои собственные нелегкие проблемы, остается сегодня для всего мира чуть ли не единственным оплотом христианских ценностей.
…Еще молчат колокола,
А уж Восток заря румянит,
Ночь бесконечная прошла,
И скоро светлый день настанет!
Вставай же, Русь! Уж близок час!
Но нелегка была судьба пророка в своем Отечестве. Последние годы жизни Тютчева были омрачены тяжелыми утратами. Умер его старший сын, брат, дочь Мария. От чахотки умерла его возлюбленная Елена Денисьева, а через год - двое их детей, его мать. Сам он тяжело болел, и умер в 1873 году в Царском Селе. Но до последнего дня своей жизни он верил в торжество правды и справедливости, упорно боролся за интересы России. Это же завещал и нам, потомкам:
Мужайтесь, боритесь,
О славные други,
Как бой ни жесток,
Ни упорна борьба.
Специально для Столетия
Великий русский поэт точно предсказывал судьбы России и Европы
Владимир Малышев
«Умом Россию не понять». Замечательные слова великого поэта, 210 лет со дня рождения которого исполняется сегодня. Любим мы и его чудесные лирические стихи, но не всем известно, что Федор Тютчев был еще автором острых политических статей. Еще Федор Достоевский называл его первым поэтом-философом, равных которому, кроме Александра Пушкина, не было.
Родился Федор Иванович 23 ноября (5 декабря) 1803 года в селе Овстуг Орловской губернии, в небогатой, но родовитой дворянской семье. «Овстуг… Прелестный, благоуханный и безмятежный», - вспоминал он родной край потом, работая на чужбине. Будущий поэт получил домашнее образование под руководством Семена Раича, впоследствии учителя Михаила Лермонтова. Делал успехи, уже в 13 лет переводил с латыни оды Горация. Учился в Московском университете, после окончания получил «распределение» в Коллегию иностранных дел, и в возрасте 18 лет отправился на работу в российскую дипломатическую миссию в Мюнхен.
Кем был в те времена дипломат? А тем же, кем и сегодня - политическим разведчиком. А Тютчев стал разведчиком еще и по наследству. Один из его предков, Захарий Тютчев, был послан Дмитрием Донским в Золотую орду, в стан к самому Мамаю, с особыми поручениями. Другими словами - на разведку в тыл к неприятелю, и сумел самым блестящим образом выполнить задание. Тем же самым занимался 20 лет в Германии, а еще и в Турине и Федор Тютчев: регулярно слал донесения в Санкт-Петербург, беседовал с информаторами, анализировал политическую ситуацию в странах пребывания, делал выводы и вносил свои предложения.
Уровню его информированности мог бы позавидовать любой современный дипломат. Он был «на дружеской ноге» не только с королями, местной знатью, но и с Гейне, Шеллингом, Гете, другими корифеями европейской культуры. И, следовательно, знал очень и очень много, был в курсе всех европейских интриг, тайных заговоров и самых глубоких стратегических замыслов.
Местом для сбора разведывательной информации в те времена были королевские дворцы, салоны князей и баронов, светские рауты и приемы в посольствах. На них Тютчев, отличавшийся блестящим красноречием и редким остроумием, чувствовал себя как рыба в воде.
Кроме того, он был в Германии вроде бы и вообще своим, женившись на девушке из родовитой немецкой семьи Элеоноре Петерсон.
А вот своему литературному творчеству, благодаря которому мы помним о нем сегодня, Тютчев большого значения не придавал. Часто терял рукописи или вообще их сжигал, как мусор. Стихосложение было для него лишь способом самовыражения. Приятели убедили послать его некоторые из стихов для публикации в Россию, что он и сделал. Но - подписанные инициалами. Многие, в том числе и самые известные, стихотворения были опубликованы только после его смерти. Если бы не Николай Некрасов, обративший на Тютчева внимание в своей статье «Русские второстепенные поэты», то его, наверное, при жизни в этом качестве вообще бы не заметили.
В Санкт-Петербург Тютчев вернулся в 1844 году и поначалу впал в опалу. Все изменила его встреча с могущественным шефом Третьего отделения Александром Бенкендорфом. Тот разыскал его по поручению Николая I, которому понравилась опубликованное без подписи письмо Тютчева редактору германской газеты Гюставу Кольбу. В итоге Тютчев был назначен чиновником по особым поручениям при госканцлере и стал близким другом Александра Горчакова, а потом - председателем иностранного цензурного комитета.
Поэт во главе цензурного ведомства? Более чем странно, но дело в том, повторю, что Тютчев сам себя поэтом вовсе не считал. Он был государственным чиновником, служил России. Служил верой и правдой, и всю жизнь был пламенным русским патриотом. Но еще - и тонким дипломатом, а, следовательно, разведчиком и очень осторожным человеком. Неслучайно именно он написал:
Молчи, скрывайся и таи,
И мысли и мечты свои…
Лишь жить в самом себе умей,
Есть целый мир в душе твоей…
Тютчеву было поручено создание позитивного облика России на Западе, а также самостоятельные выступления в печати по политическим проблемам взаимоотношений между Европой и Россией.
Другими словами, Тютчев стал первым в российской истории организатором контрпропаганды на заграницу в ответ на потоки лжи и клеветы, уже тогда лавиной катившихся на нашу страну.
Тютчев долго жил за рубежом и лучше многих понимал, как на самом деле относятся в Западной Европе к России. «Единственная естественная политика России по отношению к западным державам, - сделал он вывод, - это не союз с той или иной из этих держав, а разъединение, разделение их. Ибо они только когда разъединены между собой, перестают быть нам враждебными - по бессилию. Эта суровая истина, быть может, покоробит чувствительные души, но, в конце концов, ведь это же закон нашего бытия». Мало того, он предсказывал возможность появления в Германии фашизма. Отмечал зарождение в ней нечто такого, что «может повести Европу к состоянию варварства, не имеющего подобного себе в истории мира».
В те годы русское общество было шокировано появлением на Западе книги «Россия в 1839 году» французского маркиза де Кюстина, ласково принятого в Санкт-Петербурге. В ней, в ответ на щедрое русское гостеприимство, он изобразил нашу страну с ненавистью и презрением, а заодно ненароком выдал тайные планы Запада против России. «Этот коварный замысел, - проговорился болтливый маркиз, - берет свое начало от эпохи Наполеона. Прозорливый корсиканец видел опасность, грозящую Европе от растущей мощи русского колосса, и, желая ослабить страшного врага, прибегнул к силе идей… Он послал в Петербург под предлогом помочь осуществлению планов молодого монарха (то есть Александра. - В.М.), целую плеяду политических работников - нечто вроде переодетой армии, которая должна была тайком расчистить путь для наших солдат. Эти искусные интриганы получили задание втереться в администрацию, завладеть, прежде всего, народным образованием и заронить в умы молодежи идеи, противные политическому символу веры страны, вернее, ее правительства…».
Россия, освободившая Европу от наполеоновского господства, писал по этому поводу Тютчев, подвергается ныне постоянным враждебным нападкам европейской печати. Он не стал отвечать де Кюстину, а написал Гюставу Кольбу, редактору влиятельного немецкого журнала:
«Истинный защитник России - это история, ею в течение трех столетий неустанно разрешаются в пользу России все испытания, которым подвергает она свою таинственную судьбу».
Тютчев пророчески предупреждал германского редактора, что проводимая по отношению к России политика раздоров и вражды принесет горькие плоды. «И вот тогда-то, милостивый государь, - писал он, - вы слишком дорого заплатите за то, что однажды были к нам несправедливы».
Ну, а главным ответом Тютчева клеветникам стало его то самое, знаменитое:
Умом Россию не понять,
Аршином общим не измерить…
Причем, нетрудно догадаться, что он имел при этом в виду «западноевропейский ум» и такой же «аршин». Тютчев, писал Николай Погодин, был первым представителем народного сознания о русской миссии в Европе, в истории.
Поразительно его высказывание в статье «Россия и Запад» о прозападной интеллигенции, будто списанное с портрета сегодняшних активистов Болотной площади. «Сей безымянный народец, - отмечает он, называя его «злейшим врагом», - одинаков во всех странах. Это племя индивидуализма, отрицания». При этом Тютчев отмечал ложность навязываемых России с Запада норм и стандартов:
Давно на почве европейской,
Где ложь так пышно разрослась,
Давно наукой фарисейской
Двойная правда создалась.
Применительно к славянству, горячим сторонником которого он был, Тютчев так описывает эту угрозу: «Есть у Славянства злейший враг, и еще более внутренний, чем немцы, поляки, мадьяры и турки. Это их так называемые интеллигенции. Вот что может окончательно погубить славянское дело… Эти глупые, тупые, с толку сбитые интеллигенции до сих пор не могли себе уяснить, что для славянских племен нет и возможности самостоятельной исторической жизни вне законно-органической их зависимости от России». Тютчев будто предвидел тот факт, что сербы, например, после натовских бомбардировок стали сами проситься в российское подданство. Но ведь и другие государства уже понимают, что без нашей страны современный мир обойтись не может. Это отчетливо показали последние события вокруг Сирии, когда только Россия смогла остановить новую надвигающуюся бойню.
Тютчев мечтал о создании под эгидой России православно-славянской державы и считал, что «русское царство должно простираться от Нила до Невы, от Эльбы до Китая». Причем не только мечтал, но и активно этому содействовал, упорно боролся против антирусских сил, был убежден во всемирной судьбе России, верил в ее особый путь развития. Неустанно разоблачал коварные происки иезуитов и папства, критиковал политику поднимающихся США.
По его мнению, Россия «самим фактом своего существования отрицает будущее Запада». А потому он был убежденным противником слепого заимствования иностранного опыта, переноса на русскую почву европейских учреждений и институтов. Он считал, что «необходимо оставаться там, где нас поставила судьба. Но таково роковое стечение обстоятельств, вот уже несколько поколений отягощающих наши умы, что вместо сохранения у нашей мысли относительно Европы естественно данной ей точки опоры мы ее волей-неволей привязали, так сказать, к хвосту Запада».
Но при этом он считал, что Россия вовсе не противостоит Западу, а является его «законной сестрой», живущей только «своей собственной, органичной и самобытной жизнью».
Вопреки мнению тогдашнего канцлера Германии Бисмарка, заявившего, что единство наций достигается только «железом и кровью», Тютчев написал:
«Единство, - возвестил оракул наших дней, -
Быть может спаяно железом лишь и кровью…»
Но мы попробуем спаять его любовью, -
А там увидим, что прочней…
Он пророчески сознавал, что под лозунгами свободы и западноевропейских «демократических» революций для России подготавливается страшная судьба, ее ждут суровые испытания. Он писал:
Ужасный сон отяготел над нами,
Ужасный, безобразный сон:
В крови до пят, мы бьемся с мертвецами,
Воскресшими для новых похорон.
Осьмой уж месяц длятся эти битвы
Геройский пыл, предательство и ложь,
Притон разбойничий в дому Молитвы,
В одной руке распятие и нож.
И целый мир, как опьяненный ложью,
Все виды зла, все ухищренья зла!..
Нет, никогда так дерзко правду божью
Людская кривда к бою не звала!..
И этот клич сочувствия слепого,
Всемирный клич к неистовой борьбе,
Разврат умов и искаженье слова-
Все поднялось и все грозит тебе,
О край родной! - такого ополченья
Мир не видал с первоначальных дней…
Велико, знать, о Русь, твое значенье!
Мужайся, стой, крепись и одолей!
Предвидя события, Тютчев отмечал: «Революция и Россия. Эти две силы сегодня стоят друг против друга, а завтра, быть может, схватятся между собой. Между ними невозможны никакие соглашения и договоры. Жизнь одной из них означает смерть другой. От исхода борьбы между ними, величайшей борьбы, когда-либо виденной миром, зависит на века вся политическая и религиозная будущность человечества».
И Тютчев оказался прав - так и произошло. Революция в России не только разрушила вековые устои страны и залила ее кровью, но и изменила облик мира, последствия продолжают ощущаться до сих пор. А ненависть адептов к исторической России он объяснял тем, что Россия, прежде всего, «христианская держава, а русский народ является христианским не только вследствие православия своих верований, но и благодаря чему-то еще более задушевному…
Революция же, прежде всего - враг христианства. Антихристианский дух есть душа революции, ее сущностное, отличительное свойство.
Ее последовательно обновляемые формы и лозунги, даже насилия и преступления - все это частности и случайные подробности. А оживляет ее именно антихристианское начало».
В своей статье «Россия и революция» он утверждал, что если страна нравственно и духовно преобразится, то одержит победу над революционной заразой: «И когда еще призвание России было более ясным и очевидным? Можно сказать, что Господь начертал его огненными стрелами на помраченных от бурь Небесах. Запад уходит со сцены, все рушится и гибнет во всеобщем мировом пожаре… И когда над столь громадным крушением мы видим еще более громадную Империю, всплывающую подобно Святому Ковчегу, кто дерзнет сомневаться в ее призвании, и нам ли, ее детям, проявлять неверие и малодушие?»
В нынешние времена, когда США и НАТО бомбили Сербию, разрушали Ирак, спровоцировали хаос в Ливии, а теперь поощряют банды террористов, ведущих войну в Сирии, когда политика Запада основывается на двойных стандартах и весь мир охвачен глобальной сетью электронного шпионажа со стороны США, а духовные основы западного общества разлагают беснование сексуальных меньшинств, однополых браков и культ золотого тельца, возведенный за океаном в ранг национальной идеи, Россия, несмотря на все свои собственные нелегкие проблемы, остается сегодня для всего мира чуть ли не единственным оплотом христианских ценностей.
…Еще молчат колокола,
А уж Восток заря румянит,
Ночь бесконечная прошла,
И скоро светлый день настанет!
Вставай же, Русь! Уж близок час!
Но нелегка была судьба пророка в своем Отечестве. Последние годы жизни Тютчева были омрачены тяжелыми утратами. Умер его старший сын, брат, дочь Мария. От чахотки умерла его возлюбленная Елена Денисьева, а через год - двое их детей, его мать. Сам он тяжело болел, и умер в 1873 году в Царском Селе. Но до последнего дня своей жизни он верил в торжество правды и справедливости, упорно боролся за интересы России. Это же завещал и нам, потомкам:
Мужайтесь, боритесь,
О славные други,
Как бой ни жесток,
Ни упорна борьба.
Специально для Столетия