ДОЖДЬ. Дмитрий Зимин: Обязательная программа для чтения
Дмитрий Зимин: Обязательная программа для чтения
Зимин: Во-первых, слушайте, не сочтите за хвастовство, но большую часть авторов, которые помещены в этом списке, я читаю. Мои помощники делают обзор ежедневный прессы, и большую часть я их читаю. Вот вы знаете, я даже некий комплимент, может быть, и в адрес всей вашей братии скажу, я имею в виду журналистов. Вот в истории человеческой цивилизации были периоды, когда вдруг неожиданно какая-то часть человеческой деятельности, человеческого интеллекта, поднималась на недостигаемую высоту. Вот так было с живописью эпохи Возрождения, так было с русской литературой конца XIX, начала XX века. В это же время потрясающий прорыв в физике, когда в одно и то е время творили там Бор, Эйнштейн, Гейзенберг, де Бройль, переворот совершили. Такая вершина, которая, как говорят, вряд ли когда будет выше возведена.
Вот сейчас достаточно модно говорить, что у нас в стране стагнация происходит. Я бы в какой-то мере с этим делом бы поспорил. Мне кажется, что такого рассвета журналистики я не упомню, когда каждый день хочется сказать: «А ты это читал? Ты это читал?». В общем, мне кажется, что вот эти годы, причем довольно большие годы, ознаменованы некой вершиной журналистской деятельности. Если вот сейчас надо было бы кому из наших интеллектуалов ставить памятник, действия которых в большой мере сказались на все процессы в стране, я бы не забыл упомянуть журналистов, в том числе. Там всякие есть люди, но в целом, конечно, мне кажется, сейчас уровень очень высок.
Может быть, я не совсем правильно сказал. Дело даже не в самих журналистах, а в публицистах, скажем. Того самого Ясина, блистательного Алексашенко. Их не назовешь журналистами, но они занимаются просветительством. У них появилась трибуна - это и Интернет, это и существующие всякие другие издания сейчас есть. И я снимаю перед ними шляпу, по крайней мере, читаю их я для себя. Я меняюсь.
Самсонова: Чем вы объясняете такой расцвет публицистики?
Зимин: Черт его знает. Наверное, причин в достаточной мере много. Во-первых, абсолютно перелом в российской истории. Он длится после крушений Советского Союза, потом опять этот путинский откат, но вместе с тем, безусловно, есть какие-то отдушины, где люди могут высказаться - это вот и ваш канал, и «Эхо Москвы», и там Альбац. И людям есть что сказать. Раскрепостились мозги и разверзлись уста. И появился, по-моему, и благодарный читатель, судя по всему.
Самсонова: Кто на вас произвел впечатление? Какие статьи, какие авторы?
Зимин: Поскольку я вхожу в состав жюри, мне, по меньшей мере, неэтично говорить на сей счет. Сейчас, кстати, идет голосование на «Эхе Москвы», молодец Венедиктов, вывесили этот список «ПолитПросвета». Я вот только должен сказать, это не совсем правильно называть журналистской премией. Все-таки эта премия, она, в первую очередь, направлена не на журналистское расследование, а на исследователей. Вот, скажем, того же самого Ясина, Сонина не назовешь же журналистами, но это публицисты, которые способствуют просвещению. Вот на них, в первую очередь, направлена вот эта вот премия. Да, выбор будет очень тяжелый. Там очень много достойных людей.
Зимин: Во-первых, слушайте, не сочтите за хвастовство, но большую часть авторов, которые помещены в этом списке, я читаю. Мои помощники делают обзор ежедневный прессы, и большую часть я их читаю. Вот вы знаете, я даже некий комплимент, может быть, и в адрес всей вашей братии скажу, я имею в виду журналистов. Вот в истории человеческой цивилизации были периоды, когда вдруг неожиданно какая-то часть человеческой деятельности, человеческого интеллекта, поднималась на недостигаемую высоту. Вот так было с живописью эпохи Возрождения, так было с русской литературой конца XIX, начала XX века. В это же время потрясающий прорыв в физике, когда в одно и то е время творили там Бор, Эйнштейн, Гейзенберг, де Бройль, переворот совершили. Такая вершина, которая, как говорят, вряд ли когда будет выше возведена.
Вот сейчас достаточно модно говорить, что у нас в стране стагнация происходит. Я бы в какой-то мере с этим делом бы поспорил. Мне кажется, что такого рассвета журналистики я не упомню, когда каждый день хочется сказать: «А ты это читал? Ты это читал?». В общем, мне кажется, что вот эти годы, причем довольно большие годы, ознаменованы некой вершиной журналистской деятельности. Если вот сейчас надо было бы кому из наших интеллектуалов ставить памятник, действия которых в большой мере сказались на все процессы в стране, я бы не забыл упомянуть журналистов, в том числе. Там всякие есть люди, но в целом, конечно, мне кажется, сейчас уровень очень высок.
Может быть, я не совсем правильно сказал. Дело даже не в самих журналистах, а в публицистах, скажем. Того самого Ясина, блистательного Алексашенко. Их не назовешь журналистами, но они занимаются просветительством. У них появилась трибуна - это и Интернет, это и существующие всякие другие издания сейчас есть. И я снимаю перед ними шляпу, по крайней мере, читаю их я для себя. Я меняюсь.
Самсонова: Чем вы объясняете такой расцвет публицистики?
Зимин: Черт его знает. Наверное, причин в достаточной мере много. Во-первых, абсолютно перелом в российской истории. Он длится после крушений Советского Союза, потом опять этот путинский откат, но вместе с тем, безусловно, есть какие-то отдушины, где люди могут высказаться - это вот и ваш канал, и «Эхо Москвы», и там Альбац. И людям есть что сказать. Раскрепостились мозги и разверзлись уста. И появился, по-моему, и благодарный читатель, судя по всему.
Самсонова: Кто на вас произвел впечатление? Какие статьи, какие авторы?
Зимин: Поскольку я вхожу в состав жюри, мне, по меньшей мере, неэтично говорить на сей счет. Сейчас, кстати, идет голосование на «Эхе Москвы», молодец Венедиктов, вывесили этот список «ПолитПросвета». Я вот только должен сказать, это не совсем правильно называть журналистской премией. Все-таки эта премия, она, в первую очередь, направлена не на журналистское расследование, а на исследователей. Вот, скажем, того же самого Ясина, Сонина не назовешь же журналистами, но это публицисты, которые способствуют просвещению. Вот на них, в первую очередь, направлена вот эта вот премия. Да, выбор будет очень тяжелый. Там очень много достойных людей.