Мифы о музыке
текст: Леха Андреев, lexa
Откуда взялась идея, что ранние занятия музыкой способствуют развитию умственных способностей? Кажется, мы все слышали об этом с детства. Это даже показывали в кино: хулиганы во дворе пинают мяч, а мальчик из интеллигентной семьи в это время играет гаммы дома. Ему скучно, его дразнят, но зритель понимает, что именно у этого мальчика - светлое будущее. И так думало не только поколение наших родителей. Говорят, затраты на музыкальное образование детей в Китае сейчас превосходят военный бюджет США.
Существует еще несколько общепринятых истин о музыке. Например, что музыкальный слух является врожденным даром, а всем остальным людям "медведь на ухо наступил". Или что музыка Чайковского, Моцарта или Шричинмоя оказывает оздоровительное воздействие на организм человека, в то время как тяжелый рок ведет в психушку.
Но если вы попытаетесь разыскать какие-нибудь научные обоснования этих истин, то скорее всего не найдете ничего вменяемого. Большинство исследований на эту тему представляют собой странно организованные эксперименты с небольшими группами людей; да и выявляют в таких экспериментах лишь корреляции, то есть совпадение некоторых событий, но не причинно-следственную связь между ними. Такая связь появляется только в сенсационных новостях журналистов, поскольку у них такая работа.
Ниже я собрал некоторые современные представления ученых о влиянии музыки на мозг, а также ряд собственных наблюдений. Сразу скажу, что не являюсь принципиальным борцом с мифами музыкальной индустрии - которая, конечно же, должна быть уничтожена, но сейчас не об этом речь. Как отец своих детей, я больше интересуюсь конкретными практическими вопросами. Например, есть ли польза в том, чтобы мучить детей музыкой с раннего возраста?
И если это окажется мифом, я не удивлюсь, поскольку в своей родительской практике наблюдал опровержение многих заблуждений. Например, человечество многие годы практиковало тугое пеленание младенцев. Но оказалось, что от этого вполне можно отказаться без ущерба (и даже с пользой) для здоровья детей. Видимо, младенцев заматывали в смирительные рубашки только ради удобства взрослых - хотя существовали теории, что это нужно детям. Может, так и с музыкой?
Краткая история взлома мозга
Факт воздействия музыки на человека очевиден, люди наблюдали это с давних времен. Но как и почему происходит это воздействие, до сих пор неизвестно. Зачем нам искусственные наборы звуков, не имеющих связи с реальностью?
Западная наука о музыке до XX века в основном сводилась к ньютоновской физике - гармония звуковых колебаний вполне вписывалась в прочие гармонически-колебальные описания неорганического мира, от звезд до атомов. Астрономы говорили о "музыке сфер"; Лейбницу приписывают фразу "Музыка есть не что иное, как бессознательная арифметика". Музыканты отвечали симметрично, проявляя себя в научном мире - как органист Уильям Гершель, открывший планету Уран.
Увы, этот красивый синтез науки и искусства оставлял за бортом не только вопрос о механизме влияния, но и огромное множество всякой "варварской" музыки, которая не вписывалась в гармонию сфер. Такое же отношение, кстати, осталось в некоторых современных «теориях музыки», которые оперируют множеством красивых терминов, классификаций, правил композиции и исполнения, но при этом не имеют никакого научного фундамента.
Механизмы влияния стали активно изучать в XX веке; но и тут начались свои перегибы. Вообще наука, хотя и претендует на объективность, на самом деле почти всегда страдает "культом инструмента". Ученые XVIII века любили идеальные гармонические модели, поскольку символом времени были часы и другие машины с простым колебательно-циклическим движением.
В XX веке культовым инструментом науки становится электричество, желательно беспроводное (радио). Человеческий мозг теперь тоже воспринимается как электроприбор, эдакий "черный ящик", схему которого можно вычислить, подключая к нему электроды с разных сторон. Вооруженные электроэнцефалограммой, ученые начинают говорить про "токи мозга" и "мозговые волны". Начинается поиск отдельных центров, отвечающих за различные человеческие проявления, подобно поиску отдельных сгоревших деталей в радиоприемнике (именно сгоревших - значительная часть выводов о работе мозга в начале XX века делается на основе изучения травм и патологий).
Тем временем успехи синтетической химии и бурное развитие фарминдустрии приводят к другой популярной научной парадигме, которую психолог Джон Слобода позже будет критиковать как "витаминную модель". Подобно тому, как медики научились выписывать рецепты лекарств на любую болезнь, психологи тоже начали выдавать позитивные исследования музыки по принципу "послушали - вылечились". Именно тогда родились популярные мифы о том, как музыка улучшает производительность труда, способствует покупкам или развивает интеллект - безо всякого учета индивидуальных различий и контекста, а зачастую даже без учета того, насколько долго длится "эффект улучшения". Все это очень напоминало попытки создать оружие массового поражения [1].
Я столкнулся с одним таким «оружием» пару месяцев назад, когда лечил зубы. Пока застывала пломба, стоматолог и ее ассистентка пожаловались мне, что им не разрешают включать никакую музыку, кроме радио "Релакс". Руководство клиники считает, что именно такая музыка благотворно действует на пациентов. Однако руководство не учло, что сами врачи от постоянного прослушивания такой музыки либо засыпают, либо звереют. А заснувший или взбешенный стоматолог - это совсем не благотворно. Я ещё легко отделался, потому что пришел в клинику с утра.
Однако вернемся к науке. Радиоэлектронная модель мозга в конце XX века получила волшебный пендель благодаря технологии магнитно-резонансной томографии: стало возможно наблюдать реакции отдельных зон мозга, причем достаточно мелких. Конечно же, МРТ-сканнеры тоже породили свой культ инструмента, связанный с большими объемами данных (есть исследования, говорящие о том, что пациентам, проходящим МРТ-обследования, назначают больше ненужных лекарств). Тем не менее, методы анализа данных тоже совершенствовались.
Выяснилось, например, что в мозгу нет отдельного "центра музыки" - в ее обработке участвуют многие зоны, в том числе и те, что задействованы в других формах познавательной деятельности. На нашлось и подтверждения идее о фиксированной "прошивке" мозга на отдельные тона; оказалось, что реакции нейронов зависят от положения тона в мелодии, то есть мозг распознает именно паттерны звуков, как фразы языка.
Была поставлена под сомнение и "врожденная музыкальность". Выяснилось, что музыкальная настройка клеток может меняться даже под влиянием краткосрочного обучения; при этом происходят вполне регистрируемые физические изменения в мозге - число нейронов, реагирующих на значимые звуки, вырастает, а их реакция усиливается. [2] Кстати, психологам понадобилось еще несколько лет, чтобы признать это [3].
И вот наконец XXI век. Добравшись до уровня коммуникации отдельных нейронов, ученые подтвердили то, что давно знали хиппи 60-х: «sex, drugs, rock-n-roll». По-научному говоря: при прослушивании заводных мелодий в мозгу происходят выбросы дофамина. Этот нейромедиатор - своеобразный "сигнал удовольствия", система самопоощрения мозга за правильные дела [4].
Дофаминовая модель интересна тем, что объединяет многие феномены. Например, есть такой "ген авантюризма", у носителей которого снижена чувствительность нейронов к дофамину. Это приводит их к постоянному «поиску новизны». В зависимости от среды и воспитания, такие люди могут стать путешественниками, или спортсменами-экстремалами, или алкоголиками... или может быть, меломанами?
А бывает, наоборот, избыток дофамина - когда обалдевшие мыши перестают бояться кошек, а рыба выпрыгивает из воды прямо в рот чайкам. Виной тому - паразиты, которые усиливают у своих хозяев выработку дофамина. Потому что им, паразитам, надо продолжить свой цикл в новом хозяине (кошке или чайке). В человеческой культуре также существуют "дофаминовые ловушки" - например, казино.
На этом месте можно представить навязчивую мелодию как паразитный нейрокод, который запускает в мозгу зацикленный контур возбуждения. А значит, вся любовь к гармоничным звукам может оказаться чем-то вроде слюней собаки Павлова. Вам всё ещё хочется узнать, зачем приучать детей к Чайковскому?
Происхождение музыки: как мы полюбили консервы
Не будучи профессиональным музыкантом, я всегда считал себя достаточно музыкальным человеком; не только ходил на концерты, но и сам не раз выступал с гитарой со сцены. Но при этом я всегда ненавидел наушники - они отключают меня от реальных звуков, которые, видимо, очень важны для моей жизненной навигации. И потому среди моих знакомых, никогда не видевших меня с плеером, этим обязательным атрибутом меломана, я выгляжу скорее как нелюбитель музыки. И одновременно - «достаточно музыкальный человек»?
Я, конечно, придумал себе приятное объяснение этого парадокса, по аналогии с едой: многие люди могут сказать, что любят покушать, но среди них есть гурманы (это я), а есть больные и зависимые обжоры-анорексики (это все люди с плеерами). Но научного обоснования у меня не было - по крайней мере, до истории с дофамином. Однако еще раньше я заметил нечто похожее у своих детей.
Когда годовалому ребенку показываешь игру на музыкальном инструменте, он быстро понимает связь и даже пытается повторить твои действия, хлопая в барабан или облизывая дудку. Совсем другое дело, когда включаешь ему музыку на магнитофоне. Вначале новый звук привлекает внимание, ребенок озирается, ищет источник звука... и не увидав никакого действия, никакого изменения среды, просто теряет интерес к новому звуку.
Однако реакция на "консервную" музыку появляется позже - и очевидно, происходит это только после того, как музыка сопровождается какими-то действиями взрослых (танцем, хлопаньем в ладоши, сменой выражения лица, выносом праздничного торта).
Получается, что эмоциональное воздействие музыки - это все-таки условный рефлекс. Музыка могла появиться как имитация значимых звуков окружающего мира - тех звуков, на которые человеческий мозг уже отвечает какими-то яркими реакциями-эмоциями. Так, низкочастотный грохот (гроза, падение камней) вызывает ощущение тревоги. Зато звук мирно текущей воды обладает успокаивающим действием: это знак близости жизненно-важного ресурса. Можно вызвать аналогичные рефлексы искусственно, если повторить те же звуки с помощью музыкальных инструментов.
Собственно говоря, имитационно-игровая культура и считается главным отличием людей от животных. Возросший объем памяти позволил человеку использовать полученный опыт для более сложных реакций, включая моделирование грядущих событий. Охотники могли отрабатывать свои навыки, используя изображение оленя как мишень, а ритуальный танец - как обучающую игру. Вполне естественно было имитировать и звуки.
С другой стороны, не забываем о паразитах: если существует короткий путь для вызова нужной реакции, то найдутся и те, кто воспользуется этим путем. Крик от боли, детский плач вызывают повышенное внимание соплеменников? Значит, срочно запоминаем и имитируем: "этот стон у них песней зовётся". По той же причине на телевидении популярны дикторы с истерическими нотками в голосе, вроде Канделаки и Парфёнова.
Вместе с песней-рыданием, в каждой культуре можно найти еще пару универсальных мелодий: это бодрящий (хочется сказать "военно-эротический") танец и успокаивающая колыбельная. Паттерны такой музыки из разных стран очень похожи - в частности, они согласуются с ритмами сердца и ритмами дыхания. [5] Что неудивительно, ведь музыку исполняют люди, а они анатомически очень схожи.
Однако всё сказанное можно отнести и к человеческой речи. В ней тоже много звукоподражаний; в ней тоже есть свои ритмические и мелодические паттерны, вызывающие определенные эмоции. Более того, ряд исследований доказали, что "понимание" музыки сильно коррелирует с пониманием языка (речи) той культуры, к которой относится музыка [6], [7].
Из этих корреляций можно вывести много разных гипотез: например, что музыка является паразитной имитацией языка. Или наоборот: что именно музыка была первоязыком, языком эмоций, к которому впоследствии добавилось смысловое содержание - и так получилась речь. Либо же музыка и речь - это вообще отдельные системы коммуникации, а их частичное сходство определяется лишь анатомией общего носителя (человека).
Но я вернусь к более простой и практической мысли: музыке, как и языку, можно обучаться. При этом вещи, которые мы запомнили в детстве, могут действовать очень долго. Такая картина сильно подрывает выводы исследований на тему "такая-то музыка способствует тому-то".
В 1993 году психолог Фрэнсис Раушер опубликовал исследование, которое утверждало, что после прослушивания Моцарта у детей улучшаются способности в решении задач пространственной координации [8]. Как часто бывает, данная сенсация и до сих пор является гораздо более известной, чем другие исследования, которые опровергли этот "эффект Моцарта" [9]. И сторонники Раушера признавали: скорее всего это не сами способности улучшаются, а просто приятные эмоции, вызванные музыкой, создают человеку более комфортное состояние для работы.
А эмоции от музыки, как говорилось выше, вполне могут быть заученной реакцией. Подтверждение тому - исследование, авторы которого достигли "эффекта Моцарта" с гораздо более попсовой музыкой группы Blur [10]. А вот еще интересней - оказалось, что повысить креативность можно с помощью звуков, которые мы вообще не считаем музыкой: такой положительный эффект дает, например, умеренный шум, как в кафе или на вокзале [11].
Поэтому не удивляйтесь, если вы увидите новости типа "Звук электродрели помогает учить китайский язык" или "Шум моря развивает математические способности". Пузырь музыкальной индустрии будет сдуваться медленно, но в конце концов правда дойдет до широких масс.
Музыка как павлиний хвост: скрытая польза бессмысленного
"Павы, предпочитающие длиннохвостых павлинов, одобряются отбором исключительно по причине предпочтения таких же павлинов другими самками. Качества самого самца при этом произвольны и несущественны. В этом смысле, музыкальный фанат, жаждущий конкретной записи лишь на основании того, что она находится в списке “Топ 20”, ведёт себя в точности, как пава. Но конкретные механизмы, обеспечивающие работу положительных обратных связей в этих двух случаях, различны".
Этими словами заканчивается 8-я глава книги Ричарда Докинза "Слепой часовщик" [12]. Данная глава посвящена эффекту "взрывной эволюции" на основе положительной обратной связи - история про половой отбор красивых, но бессмысленных павлиньих хвостов плавно переходит в аналогию с поп-музыкой. Любопытно, что сам автор теории полового отбора Чарльз Дарвин до таких смелых сравнений не дошел: он считал музыку «одной из самых больших загадок человеческой культуры».
Последователи Дарвина значительно продвинулись в исследовании "бессмысленной красоты". Правда, как показывает Докинз, даже сейчас среди них нет согласия. Некоторые эволюционисты считают, что длинный павлиний хвост является прямым "диагнозом" неких внутренних качеств самца, существенных для отбора (устойчивость к паразитам, например).
Другие же, включая Докинза, полагают, что увлечение самок длинными хвостами - это пример лавинообразного эволюционного процесса, который привёл к генетической победе "вкусов большинства" безо всякого практического смысла. То есть длинный хвост стал своего рода медиавирусом, "потому что девочкам нравилось". Последняя фраза в кавычках - почти точная цитата из "Истории Аквариума", где Борис Гребенщиков объясняет, почему они продолжали играть, несмотря на критику и прочие проблемы.
А почему девочке нравится определенная музыка? Ну, например потому, что нравится всей её компании, особенно девочкам-лидерам. Или диджей по радио сказал, что этот хит занимает верхнюю строчку в чарте. Вот опять Докинз с примерами взрывной обратной связи, бессмысленной и беспощадной:
"Похоже, что это факт - многие люди купят запись единственно по причине покупки (или вероятности покупки) этой записи большим количеством других людей. Поразительное подтверждение этого факта заключается в практике звукозаписывающих компаний, посылающих своих представителей в ключевые магазины для скупки больших количеств их собственных записей, с целью поднять цифры продаж в том регионе, где у них есть шансы "взлететь". (Сделать это не так трудно, как кажется, потому что цифры Топ 20 основываются на продажах в небольшом количестве магазинов грамзаписи. Если вы знаете эти ключевые магазины, то вам не нужно покупать большую часть записей, чтобы оказать существенное влияние на общенациональные цифры продаж. Есть также достоверные случаи подкупа продавцов в этих ключевых магазинах). Подобный феномен самоценной популярности, хотя и в меньшей степени, известен в книгоиздательстве, женских модах, и вообще рекламы. Едва ли лучшее, чем можно прорекламировать какой-то товар, так это сказать о нём, что он пользуется спросом среди товаров этого вида".
Это, конечно, не означает, что популярность любой музыки определяется только рекламным бюджетом. Есть еще множество эволюционных факторов, по-разному работавших в разные времена и в разных странах. Скажем, уже упоминавшийся "культ инструмента" работает не только в науке, но и в искусстве - сама форма клавиатуры пианино определяет, какие мелодии на этом инструменте сыграть легче. Зато с пианино невозможно путешествовать, у бродяг и кочевников другие инструменты - и другая музыка.
Но гораздо интересней, что даже бессмысленная и случайным образом победившая музыка может быть полезной. Совсем грубый пример: если мужчина дарит девушке диск с модной группой (а не книгу по квантовой физике), то совершенно неважно, что музыка тупая. Важно, что мужчина догадался сделать приятный подарок даме, и тем повысил свои шансы на взаимность. Это ценная жизненная стратегия, это и есть тот ум, который побеждает в отборе. Хотя прямой связи ума с музыкой тут нет. Можно сказать, что ум и музыка вступили в сговор для обоюдной пользы (оба продолжают размножаться). Если этот пример кажется слишком фривольным, могу привести другой: российские рок-клубы 80-х годов представляли собой симбиоз КГБ и довольно вторичного рока; но оба инвалида выжили за счет этого совместного проекта. Назовём это "симбиотическим отбором".
Аналогичное объяснение возможно и в историях о влиянии музыкальных занятий на способности. Подчеркиваю - не пассивное прослушивание музыки, а именно игра на музыкальных инструментах. Тот же Раушер после критики своих первых исследований (про "эффект Моцарта") выпустил ряд работ с более содержательными результатами. В частности, выяснил, что шестилетние дети после занятий музыкой в течение двух лет показывают значительные успехи в решении пространственных задач - по сравнению с теми детьми, кто вместо музыки брал уроки компьютерных навыков.
А вот совсем свежее исследование канадских нейробиологов даже уточняет критический возраст: музыканты, начавшие заниматься пианино до 7 лет, отличаются более продвинутыми способностями в задачах на координацию движений (и по результатам тестов, и по картине задействованных нейронов). А те, кто стал заниматься музыкой позже семи, не отличаются в решении двигательных задач от тех, кто вообще не занимался музыкой. [13]
В такие исследования я готов поверить, хотя с одной оговоркой: это тоже не про музыку. Это про работу руками.
Развитие мозга очень сильно связано с движениями конечностей: кто быстрее бегает, кто точнее и крепче хватает. Именно это и было главной работой мозга на протяжении веков. Но индустриальная цивилизация оставляет людям все меньше и меньше движений. У нас уже нет собирательства и охоты, нет рукоделия и ремесел, нет регулярных единоборств и танцев. Даже мелкая слесарка и столярка, вся эта возня с паяльником или гаечным ключом, что была так популярна в поколении наших родителей, уже уходит в прошлое: техника теперь сложней, ею занимаются автосервисы и другие узкие специалисты.
А детям остается и того меньше. Если сто лет назад они с раннего возраста привлекались к домашним и полевым работам, к ремеслам родителей, то современные Институты Детства упорно защищают детей от таких «взрослых» занятий. До сих пор правильным поведением детей в школе считается многочасовое бездвижное высиживание за партой.
В этих условиях музыка оказалась одним из редких гетто мелкой моторики. Чуть ли не единственным "богоугодным" занятием, в котором детям было позволено шевелить пальцами во все стороны.
Но пора признать наконец, что это не единственная возможность. Недавно американский математик Джеймс Мерфи опубликовал в Wall Street Journal статью под названием "Может ли колыбель для кошки спасти наши школы?" [14]. В этой статье математик с индейскими корнями говорит практически то же самое, что сказано выше про развитие мозга: настоящее развитие ребенка должно в первую очередь "нагружать" его пальцы разнообразными движениями. А не текстами и картинками, которыми завалены школы.
Однако Мерфи использует для раскачки мозгов не музыку, а веревочные игры, известные в западных странах как «колыбель для кошки». Причем его курс веревочных игр - это эксперимент с двоечниками, на которых классическое образование поставило крест. А Мерфи с помощью веревочных фигур поднимает их математические способности до "стабильной четверки".
Есть и другие способы развивать мелкую моторику. Не буду утверждать, что многие из них лучше, чем музыка. Хотя... почему бы не подразнить музыкантов?
Вот глядите: в 1995 г. немецкий исследователь Томас Элберт сообщил, что площадь мозговых зон, получающих сенсорные сигналы от пальцев левой руки скрипачей, была значительно больше, чем у немузыкантов . С другой стороны, ученые не выявили никакого увеличения площади корковых зон, связанных с правой рукой скрипачей. Почему так? Видимо, потому, что пальцы левой руки скрипача активно бегают по струнам, а пальцы правой просто сжимают смычок и не совершают отдельных движений [2].
Выходит, от занятий скрипкой мозг становится ассиметричнее. Хорошо ли это, думайте сами.
И животноводство (пара слов о синхронизации)
Итак, вы сели на берегу журчащей горной речки, звуки которой вызывают приятные эмоции. А в руках у вас - веревка для игры в "колыбель для кошки", или ножик для резьбы по дереву, или кусок глины для лепки, или пяльцы для вышивания. В общем, инструмент поддержки ясного ума через мелкую моторику. Можно ли сказать, что вы достигли всех эффектов, что дает музыка?
Нет, конечно. Есть, например, исследования, говорящие о том, что человек лучше запоминает информацию, если ее напеть, а не наговорить [15]. Правда, это лишь одна из мнемонических техник, со своими ограничениями. Поэтому напоследок я лучше напомню о более сильном и несомненном эффекте музыки. Этот эффект называется "тусовка".
В молодости меня очень раздражала такая черта музыкальной культуры, как жанровые обобщения. Люди видят у тебя первый альбом "Кино" - и зовут слушать депрессивные бардовские песенки Юрия Шевчука, помеченные той же биркой "русский рок". Вы что, не слышите разницы вообще?
Нет, не слышат. Зато любят ходить толпами. А что нужно для сбора в более-менее согласованную толпу? Средство массовой коммуникации. Самое простое и доступное - это ритмичный звук. Такая синхронизирующая сила звуков применяется повсеместно, от детсадовских хороводов до армейских маршей и корпоративного караоке. И кстати, это объясняет, почему разным поколениям нравится разная музыка: "своя" тусовка по определению требует "своего" синхронизатора.
Некоторые ученые даже считают, что именно согласование человеческих сообществ является основной причиной существования музыки. Возможно, так и было в те далекие времена, когда африканский барабан или христианский колокол были единственным средством массовой коммуникации на многие километры вокруг.
Вообще, искусственно вызвать эмоциональную реакцию можно разными способами - рефлекс может быть "подвешен" на любой орган чувств. То есть стимулом может быть и запах, и тактильное ощущение, и визуальный образ. Но это будет лишь индивидуальная галлюцинация; чтобы сделать ее коллективной, стимул должен воздействовать на многих людей одновременно. Вероятно, именно в этом - секрет популярности гигантских сооружений прошлого, вроде идолов острова Пасхи: такие конструкции видны издалека, многим людям сразу, то есть вызывают заданные коллективные эмоции (страх, благоговение, зависть).
Но звук всё-таки работает лучше: он не просто летит на многие километры, но и во все стороны сразу (а от идола можно и отвернуться). По сути, именно барабан и колокол - главные прообразы общей виртуальной "Матрицы". Заложенный ими формат объединения людей настолько силён, что его можно распознать во многих современных традициях. Например, новости по радио принято читать в начале каждого часа. Особого смысла в этом нет, поскольку новости, конечно же, приходят не к началу часа. Просто раньше люди использовали сигналы точного времени, чтобы заводить и синхронизировать часы, так что объявление каждого часа сопровождалось повышенным вниманием.
Однако современные электронные часы не требуют постоянной сверки. Да и вообще за последние двести лет у человечества появилось так много синхронизирующих устройств, что впору задуматься о рассинхронизации. Не потому ли в самые механические, самые индустриальные годы XX века в моду входит джаз? Как утверждают вездесущие нейробиологи с МРТ-сканнерами, джазовая импровизация включает совсем другие отделы мозга, чем обычное исполнение уже знакомой музыки (то есть повторение).
Поколение современных родителей синхронизировано еще больше, благодаря мобильному Интернету со всеми его твиттерами, фейсбуками и прочей навальной блохосферой. А это значит, что у ваших детей наверняка появится какой-нибудь свой новый джаз. И может быть, это действительно будет звук электродрели. И этот звук вам наверняка не понравится. Но это неважно. Важно, с какой деятельностью он будет связан. В конце концов, дрелью можно и дырки сверлить.
Ссылки:
(1) John Sloboda. Science and Music: The ear of the beholder. Nature, 2008
http://www.nature.com/nature/journal/v454/n7200/full/454032a.html
(2) Норман Уэйнбергер. МУЗЫКА И МОЗГ. "В МИРЕ НАУКИ", февраль 2005 № 2.
http://web.archive.org/web/20110120233416/http://www.sciam.ru/2005/2/neyrobiology.shtml
(3) Neil McLachlan. Love of musical harmony is not nature but nurture.
Melbourne School of Psychological Sciences
http://newsroom.melbourne.edu/news/love-musical-harmony-not-nature-nurture
(4) Valorie N Salimpoor et al. Anatomically distinct dopamine release during anticipation and experience of peak emotion to music.
Nature Neuroscience 14, 257-262(2011)
http://www.nature.com/neuro/journal/v14/n2/full/nn.2726.html
(5) H. Bettermann et al. Musical rhythms in heart period dynamics.
American Journal of Psychology. Heart. November 1, 1999 vol. 277
http://ajpheart.physiology.org/content/277/5/H1762.full
(6) Е. Наймарк. Музыка и речь передают эмоции одинаковыми способами. "Элементы", 28.03.12
http://elementy.ru/news?discuss=431793&return=1
(7) Erin E. Hannon. Perceiving speech rhythm in music: Listeners classify instrumental songs according to language of origin.
Cognition, Volume 111, Issue 3, June 2009
http://www.sciencedirect.com/science/article/pii/S0010027709000663
(8) Frances H. Rauscher et al. Music and spatial task performance. Nature 365, 611 (14 October 1993)
http://www.nature.com/nature/journal/v365/n6447/abs/365611a0.html
(9) Kenneth M. Steele et al. Prelude or requiem for the ‘Mozart effect’? Nature 400, 827 (26 August 1999)
http://www.nature.com/nature/journal/v400/n6747/full/400827a0.html#B1
(10) E. Glen Schellenberg at al. Music Listening and Cognitive Abilities in 10- and 11-Year-Olds: The Blur Effect.
Annals of the New York Academy of Sciences, Volume 1060
http://onlinelibrary.wiley.com/doi/10.1196/annals.1360.013/abstract
(11) Ravi Mehta. Is Noise Always Bad? Exploring the Effects of Ambient Noise on Creative Cognition.
Journal of Consumer Research Vol. 39, No. 4, December 2012
http://www.jstor.org/discover/10.1086/665048
(12) Ричард Докинз, "Слепой часовщик", 1987
http://www.evolbiol.ru/blind/bw.html
(13) 1.C. J. Steele, J. A. Bailey, R. J. Zatorre, V. B. Penhune. Early Musical Training and White-Matter Plasticity in the Corpus Callosum: Evidence for a Sensitive Period. Journal of Neuroscience, 2013; 33 (3)
http://dx.doi.org/10.1523/JNEUROSCI.3578-12.2013
(14) James R. Murphy. String Theory: Can Cat’s Cradle Help Save Our Schools? Wall Street Journal Blogs, 17.09.2012
http://blogs.wsj.com/speakeasy/2012/09/17/string-theory-can-cats-cradle-help-save-our-schools/
(15) Michael H. Thaut et al Musical Mnemonics Induce Brain Plasticity and Oscillatory Synchrony in Neural Networks Underlying Memory
Annals of the New York Academy of Sciences, Volume 1060
http://onlinelibrary.wiley.com/doi/10.1196/annals.1360.017/abstract