Луганский кошмар: записки свидетеля
Оригинал взят у cyatsliy в Луганский кошмар: записки свидетеля
_jpg.jpeg/w590.jpg)
Танай Чолханов, патриот большой России, евразиец, мусульманский религиозный деятель отправился добровольцем в Луганск. В городе попал в руки украинской диверсионной группы. Выжил. Выбирался из окружения. Собирается вернуться обратно. Его записки - прямое свидетельство того кошмара, в который каратели погрузили Луганщину.
Диверсанты
Приехал - сразу попал к диверсантам, те накачали меня соком с дурью, и начали допрашивать. Потом придушили и бросили в лифтовую шахту. На ощупь я открыл створки технического отверстия. Как выжил - не знаю, инстинкты.
Под действием дури выходил в поля - выспаться и подальше от обстрелов. Но не успел. При переходе дороги мина ударила в кювет. Нижний поток взрывной волны хлестанул по икрам, верхний "грибок" врезал по башке, снес с дороги. Так я валялся в придорожных кустах не знаю, сколько, очнулся - сумка в клочья, нога болит, вокруг горят поля, пополз до местных построек. Там были перепуганные фермеры, потом они дали мне воды, но пускать побоялись, после этого меня подобрал батальон Заря, выслушав все, они сказали, что у этих парней, которые меня взяли, и так изъяли кучу оружия. Только взять их по крупному время не позволяет, отправили в санчасть, там со мной обращались очень хорошо. Кормили, поили, перевязывали, прибывали все новые раненые, обгоревшие, много раненых. Потом кольцо сомкнули, мы оказались в полном окружении, но тогда решено было организовать караван. Меня просили рассказать все, что там творится, и вернуться потом.
Город без завтра
Что я видел в Луганске? Я видел семейный автомобиль - минивен после обстрела. От взрывной волны водителю, главе семейства, разрезало голову цепочкой нательного креста. Рядом, впереди на сидении, так и осталась его жена. Сзади из машины выбросило 4 детских тела. Два подростка, - девушки, два мальчика лет 12. Тела были поломаны, деформированы. Это были бесформенные куски плоти... и всюду была кровь, искореженная машина стояла в лужах крови.
Я видел и другие тела на улицах. Их уже никто не убирает. Нет людей. И люди боятся - по ночам диверсанты минируют тела...
Видел, как люди встречаются и здороваются с улыбкой, как обнимаются, даже не зная друг друга - потому что в Луганске каждый день - последний. Это - город без завтра. Город, где есть только сегодня и сейчас. А сейчас - это пороховая гарь и рокот обстрела. Это минометы, гаубицы и системы залпового огня.
Я видел, как на простреливаемом мосту снайпер выбирает цели по приоритету, - а в приоритете транспорты с детьми. Если на автобусе написано "ДЕТИ", то он - цель. Этому транспорту не дойти. Потому что это - приоритет для украинского снайпера и минометчиков.
Я видел как в госпиталь приносят ополченцев с ранами и ожогами. Я слышал, как они кричат, что хотят на передовую. Хотят убивать, убивать и убивать.
Почему я возвращаюсь в Новороссию? Потому что это - очищение. Только там человек может считать себя человеком. Только там человек по настоящему жив. Я возвращаюсь, потому что и с камерой, и с блокнотом, с пулеметом и винтовкой от меня там есть толк. Возвращаюсь, потому что тех, кто стреляет в ДЕТЕЙ нельзя назвать людьми или животными. Это монстры. А значит, их следует УБИВАТЬ, УБИВАТЬ и УБИВАТЬ…
Выход из окружения
Как мы вышли из окружения? Мы просто ехали ночью по "зеленке". С выключенными фарами. С разведгруппой, которая проверяла каждый сантиметр впереди. Мы вышли из Луганска. Но скоро начался обстрел. Я сидел на месте стрелка, справа от водителя. Водитель лаконично сказал - "началось"... Но во всем этом пути самое сильное впечатление не могут произвести обстрелы, нападения диверсионных групп, перестрелки, нет... когда начинается стрельба, нужно вжиматься в сиденье, как можно сильнее вжиматься в спинку сидения. Но тогда уже все ясно. Все стреляют в явного врага. Стреляют туда, откуда стреляют в тебя.
Но есть в этом бестиарии и другие монстры. Когда колонна без фар, без всякой связи идет по дороге, ты чувствуешь, что вся та тишина, тьма, которая окружает тебя начинает оживать. Это древнее чудовище тьмы, эта Тиамат начинает изменять самую твою суть. Твои глаза становятся выпуклыми, рыбьими, и видят все вокруг, даже где-то позади затылка. Это уже не твои глаза. Они сверлят ночную тьму, они сами становятся этой тьмой, и как рентген просвечивают "зеленку" вокруг каравана. Твои уши, кажется, уловят тиканье часов на руке врага, где бы он не находился. И все. В этой ожившей тьме и липкой тишине ты - больше не ты. Ты монстр. И, возможно, самое страшное существо в этой части вселенной. Впрочем, это может показать только бой, который может начаться в каждую секунду... и ты крепче держишь оружие в своих руках
Краснодон
Мы приехали в Краснодон утром. Ранним утром. Очень болела нога. Но от усталости я упал на сиденье военного "Урала" и уснул. Проснулся через часа два. Завалился прямо на РПГ, так что еще и дико отлежал бок. Вся нога стала красной, а выше колена покрылась мраморной сеткой. Гудела голова. Меня отвели в медчасть. Там дали противовоспалительное средство и обезболивающее. Молодая девушка, только что закончившая медицинскую академию. Она наложила повязку. Только сказала, - "мы победим... мы сильнее их, я знаю! Мы победим!" Потом мне оставалось только лежать и ждать отправки в Ростов. Стояла удивительная тишина. Я не мог заснуть - не было привычного рокота разрывов, канонады обстрелов. Но вдруг, на следующее утро земля вздрогнула. Завибрировали стекла, подпрыгнули полы. К штабу ополчения подбежал какой-то человек. Он кричал - "музей! Там было так много людей! Это семьи, это наши семьи!" Мы словно привезли все это с собой. Мы прятали глаза. Потому что выбравшись из луганского "огненного кольца" мы прекрасно знали, что значит фраза "там было очень много людей"... все эти люди - были...
Украинский штурмовик нанес удар по музею Краснодона. Там действительно было много людей. Летчик не стал атаковать ополченцев. Он выбрал цель - большое скопление народу. Для них все враги. Женщины, дети и старики. Зачем рисковать? Так "освободительные силы Украины" пришли в Краснодон. Что же - еще один повод вернуться.
Танай Чолханов
Источник:
Танай Чолханов, патриот большой России, евразиец, мусульманский религиозный деятель отправился добровольцем в Луганск. В городе попал в руки украинской диверсионной группы. Выжил. Выбирался из окружения. Собирается вернуться обратно. Его записки - прямое свидетельство того кошмара, в который каратели погрузили Луганщину.
Диверсанты
Приехал - сразу попал к диверсантам, те накачали меня соком с дурью, и начали допрашивать. Потом придушили и бросили в лифтовую шахту. На ощупь я открыл створки технического отверстия. Как выжил - не знаю, инстинкты.
Под действием дури выходил в поля - выспаться и подальше от обстрелов. Но не успел. При переходе дороги мина ударила в кювет. Нижний поток взрывной волны хлестанул по икрам, верхний "грибок" врезал по башке, снес с дороги. Так я валялся в придорожных кустах не знаю, сколько, очнулся - сумка в клочья, нога болит, вокруг горят поля, пополз до местных построек. Там были перепуганные фермеры, потом они дали мне воды, но пускать побоялись, после этого меня подобрал батальон Заря, выслушав все, они сказали, что у этих парней, которые меня взяли, и так изъяли кучу оружия. Только взять их по крупному время не позволяет, отправили в санчасть, там со мной обращались очень хорошо. Кормили, поили, перевязывали, прибывали все новые раненые, обгоревшие, много раненых. Потом кольцо сомкнули, мы оказались в полном окружении, но тогда решено было организовать караван. Меня просили рассказать все, что там творится, и вернуться потом.
Город без завтра
Что я видел в Луганске? Я видел семейный автомобиль - минивен после обстрела. От взрывной волны водителю, главе семейства, разрезало голову цепочкой нательного креста. Рядом, впереди на сидении, так и осталась его жена. Сзади из машины выбросило 4 детских тела. Два подростка, - девушки, два мальчика лет 12. Тела были поломаны, деформированы. Это были бесформенные куски плоти... и всюду была кровь, искореженная машина стояла в лужах крови.
Я видел и другие тела на улицах. Их уже никто не убирает. Нет людей. И люди боятся - по ночам диверсанты минируют тела...
Видел, как люди встречаются и здороваются с улыбкой, как обнимаются, даже не зная друг друга - потому что в Луганске каждый день - последний. Это - город без завтра. Город, где есть только сегодня и сейчас. А сейчас - это пороховая гарь и рокот обстрела. Это минометы, гаубицы и системы залпового огня.
Я видел, как на простреливаемом мосту снайпер выбирает цели по приоритету, - а в приоритете транспорты с детьми. Если на автобусе написано "ДЕТИ", то он - цель. Этому транспорту не дойти. Потому что это - приоритет для украинского снайпера и минометчиков.
Я видел как в госпиталь приносят ополченцев с ранами и ожогами. Я слышал, как они кричат, что хотят на передовую. Хотят убивать, убивать и убивать.
Почему я возвращаюсь в Новороссию? Потому что это - очищение. Только там человек может считать себя человеком. Только там человек по настоящему жив. Я возвращаюсь, потому что и с камерой, и с блокнотом, с пулеметом и винтовкой от меня там есть толк. Возвращаюсь, потому что тех, кто стреляет в ДЕТЕЙ нельзя назвать людьми или животными. Это монстры. А значит, их следует УБИВАТЬ, УБИВАТЬ и УБИВАТЬ…
Выход из окружения
Как мы вышли из окружения? Мы просто ехали ночью по "зеленке". С выключенными фарами. С разведгруппой, которая проверяла каждый сантиметр впереди. Мы вышли из Луганска. Но скоро начался обстрел. Я сидел на месте стрелка, справа от водителя. Водитель лаконично сказал - "началось"... Но во всем этом пути самое сильное впечатление не могут произвести обстрелы, нападения диверсионных групп, перестрелки, нет... когда начинается стрельба, нужно вжиматься в сиденье, как можно сильнее вжиматься в спинку сидения. Но тогда уже все ясно. Все стреляют в явного врага. Стреляют туда, откуда стреляют в тебя.
Но есть в этом бестиарии и другие монстры. Когда колонна без фар, без всякой связи идет по дороге, ты чувствуешь, что вся та тишина, тьма, которая окружает тебя начинает оживать. Это древнее чудовище тьмы, эта Тиамат начинает изменять самую твою суть. Твои глаза становятся выпуклыми, рыбьими, и видят все вокруг, даже где-то позади затылка. Это уже не твои глаза. Они сверлят ночную тьму, они сами становятся этой тьмой, и как рентген просвечивают "зеленку" вокруг каравана. Твои уши, кажется, уловят тиканье часов на руке врага, где бы он не находился. И все. В этой ожившей тьме и липкой тишине ты - больше не ты. Ты монстр. И, возможно, самое страшное существо в этой части вселенной. Впрочем, это может показать только бой, который может начаться в каждую секунду... и ты крепче держишь оружие в своих руках
Краснодон
Мы приехали в Краснодон утром. Ранним утром. Очень болела нога. Но от усталости я упал на сиденье военного "Урала" и уснул. Проснулся через часа два. Завалился прямо на РПГ, так что еще и дико отлежал бок. Вся нога стала красной, а выше колена покрылась мраморной сеткой. Гудела голова. Меня отвели в медчасть. Там дали противовоспалительное средство и обезболивающее. Молодая девушка, только что закончившая медицинскую академию. Она наложила повязку. Только сказала, - "мы победим... мы сильнее их, я знаю! Мы победим!" Потом мне оставалось только лежать и ждать отправки в Ростов. Стояла удивительная тишина. Я не мог заснуть - не было привычного рокота разрывов, канонады обстрелов. Но вдруг, на следующее утро земля вздрогнула. Завибрировали стекла, подпрыгнули полы. К штабу ополчения подбежал какой-то человек. Он кричал - "музей! Там было так много людей! Это семьи, это наши семьи!" Мы словно привезли все это с собой. Мы прятали глаза. Потому что выбравшись из луганского "огненного кольца" мы прекрасно знали, что значит фраза "там было очень много людей"... все эти люди - были...
Украинский штурмовик нанес удар по музею Краснодона. Там действительно было много людей. Летчик не стал атаковать ополченцев. Он выбрал цель - большое скопление народу. Для них все враги. Женщины, дети и старики. Зачем рисковать? Так "освободительные силы Украины" пришли в Краснодон. Что же - еще один повод вернуться.
Танай Чолханов
Источник: