(no subject)
Как обещал aliksandar'у расскажу поподробней о
Официально он Лев Иваныч (Павлинец), иногда Лев Леопардович. Родился в Москве, раньше говорил, что в 1917, но теперь утверждает, что в 1918, может молодится. Семья его выехала из России когда ему был годик, с тех пор упорно считает себя москвичем. Отец у него грузин, адвокат, мать русская. В 12 летнем возрасте заболел менингитом, который в чем-то остановил его развитие и сделал счастливым. В Югославии Павлинцы жили в Белграде, Левушка был посощником у митр. Антония (Храповицкого), владыка его Павлинчиком звал, хорошо помнит владыку Иоанна (Максимовича), знал его еще когда он был Мишей и торговал газетами в Белграде, митр. Евлогия и многих других. Затем, попал в Мильковский монастырь в Сербии, м.б. после смерти отца, застал там схиархим. Амвросия - отца многих отцов, о котором сохранил теплую память. Сколько прожил в Мильково не могу сказать, но знаю, что уже после Мильково мать посадила его на поезд с табличкой на шее и отправила в Чехословакию, в Ладомирово, к владыке Виталию (Максименко) в его обитель преп. Иова на Карпатах, где Лёвушка прожил сколько-то труднических лет. Там он даже подрясник получил, но вскоре его лишился навсегда за то, что стукнул о. Серафима (Иванова), будущего Чикагского, по спине кулаком, кажется, было за что. В Ладомирово трудился вместе со всей братией - с владыкой Лавром, тогда еще Васей, о. Флором, с буд. митр. Виталием вычищали сортир ведрами и клали все это на огород... (Жуть, нет чтобы вначале прокомпостировать). Помню, когда владыка Лавр в трапезе объявил о выборах нового митр. Виталия, стоял рядом с Левушкой в рабочей трапезе, он от новости пришел в восторг. - А мы с ним вместе г... чистили! После Второй мировой вместе с матерью уехал в Америку и поселился в Ново-Дивеево, где она постриглась и обрела свой последний приют. А из Ново-Дивеева Левушка переехал в Джорданвилль, где и живет безвыездно уже лет 50. Тут он много лет нес тяжелое послушание - мыл дойки у коров, 60 дойных коров у нас было, доить начинали рано, в 5 утра, на что уходило добрых 2 часа, и вечером та-же процедура. Тут он много чего претерпел от дояра и др. Про дояра (из мирян) после очередных побоев он говорил, что ему в коровнике не место, его нельзя пускать в приличное общество. Это, пожалуй, самые резкие его слова о ком-то.
А теперь, перейду к его портрету его же словами, это все из хакнутого ЖЖ (спасибо angeliccare за то что выудил его из небытия) , т.ч. многие, может, уже все это и читали:
Вчера Левушка позвал прогуляться на кладбище. Начал с загадок, это по дороге к кладбищу:
- Отгадайте загадку?
- Да, Левушка.
- Почему у католических монахинь шапки как аэропланы на голове?
- Наверное, чтобы легче было на небо возноситься.
- Это Вы правильно отгадали, как это Вы так отгадали, это была трудная загадка.
Дорога на кладбище с ним кажется бесконечной, все время нагибается и убирает с дороги сбитые ветром ветки, а когда мимо проезжает машина, то начинается демонстрация чувств, останавливается, поворачивается к ней и машет своими букетами веток, цветов и неразлучным посохом. Для машин у него свои названия, зеленая - Смотри жаба поехала. Красная - А, красивая какая! - По дороге поет, декламирует стихи, есть у него и свои: "Лев Иваныч молодчина замечательный мужчина носит гордо, как венец, имя Лева Павлинец". Или второе и последнее из известных его произведений: "Еще одно последнее сказание и летопись окончена моя, прощай, родной навоз, увижу ль я тебя до следущей зимы!" Дошли наконец до старого кладбища, вместо того, чтоб зайти через главный вход он направился к тропинке: "Узким путем, узким путем! Пропоем панихиду у Нины Славянской". - Панихиды у него все разные иногда только "Святый Боже" и "Отче наш" и "Со святыми упокой", иногда "Вечная память". Обошли могил десять, на каждой он пел "панихиду", а у его друга и такого же блаженнаго Васи Скорикова запел "Христос Воскресе!" Я стал замерзать и еле утянул его назад, это после часа таких панихид. Да, главная почти полная панихида была у младенца Порфирия, которого задавила на смерть цементная кроватка, случилось это прямо около его теперешней могилки. Ему было 2 годика. Невероятно светлый был мальчонка. У меня долго потом хранилось его "кадило" - игрушечный пластмассовый самолетик на веревке, с которым он все кадил и пел Аллилуия. Левушка всегда перед началом этих панихид говорит: "Пойдем к Порфирию, панихиду отслужим". По дороге назад вопрос:
- Вы в магазине бываете?
- Бываю.
- А в каком?
- В продуктовом.
- А, это хорошо, вы можете там митру купить?
- А зачем тебе?
- Да не мнее..., а вам, у меня есть, я ведь тайный протопресвитер! А как вы думаете, стоит мне на рыжей жениться?
- Это, уж, ты как хочешь.
- А ослик дорого стоит?
- Не дороже денег.
Ему этот ответ очень нравится и это единственный правильный ответ на его вопросы о ценах.
- Отгадайте загадку. Что самое важное в жизни?
- Не знаю
- Если хочешь петь легко и быть к Богу близко, держи сердце высоко, а голову ниизко! И будешь у Бога блииизко!...
Лазарева суббота кончается, Вербное начинается. А там и Страстная - и... Пасха! Летит время. Зима, лето, зима, лето - и нас нету!
Катался сегодня с Левушкой на лодке. Хорошо было! С ним всегда хорошо. Пока шли к озеру мимо ельника он при виде каждой аккуратной елочки вздыхал: "Какая красивая елочка, жалко, что подарков на ней нет!" На озере встретили канадскаго гуся, мамка наверное на яйцах сидит, а он одиноко шляется. У Левушки при предложении прокатиться на лодке глаза заблестели как у ребенка. Он про себя говорит - Я юноша. Он и есть 85-летний юноша. Попросил ему постричь ногти, вел себя хуже чем юноша - как пятилетний, масса ахов и охов было.
Сегодня приземлились первые снежинки. Небо посерело и запахло зимой. Летнюю кухню теперь надо топить. Там сложена замечательная кирпичная печь. Левушка сейчас туда почти не показывается, зато в типографию зарядил, благо, что никто не гонит. Стучит сегодня в окно.
- КакаО е?
- Заходи Лев, погрейся.
Он сегодня какой то шустрый, не ходит, а почти бегает.
- Левушка ты как?
- Как горох при дороге, кто пройдет, тот и сорвет. А что вам больше нравится зима или лето?
- А тебе?
- Лето мне противно, а зима очень нравится, на санках кататься можно. Летом жара, от которой можно сдохнуть без покаяния. За Бабу-ягу можно молиться?
- Она же выдуманная.
- Нет, нет. Я ее недавно видел на дороге.
- Она летела или пешком шла?
- Летела! Какой пешком!
- А ты что думаешь, за нее можно молиться?
- Ну, да, она же старуха, она тоже человек, она не звееерь.
- А вы за Иуду молитесь?
- А за Иуду можно молиться?
- Конечно, он же повесился!
- А за кого нельзя молиться?
- За сатану. За сатану никто не молиться. А что вы больше любите галушки или арбуз?
- И то и другое.
- А-а-а, вы Гусь лапчатый. Это хорошо, это мне нравится. Дай Бог вам здоровья. Желаю вам прожить 165 лет. Это большая цифра. Вы в детстве собирали марки?
- Собирал.
- А сколько лет вам было в детстве?
- ?
- Пойдем на кладбище, навестим младенца Порфирия, душе будет радостно. А душа она в середине тела?
- А в мире много скупых?
- Не мало.
- А вы мне эту солонку подОрите?
- Хм... хм... ПодОрю.
- Не подОрю, а подарЮ!
В пятницу с о. Всеволодом поехали в Ново-Дивеево забрать архив архимандрита Амвросия (Погодина). Взяли и Левушку с собой. Последний раз его возили на могилу матери лет 15 тому назад. Дорога туда длинная - часа 4 в одну сторону. Левушку выкупали, постригли, выбрили ему профессорскую бородку и тронулись.
По дороге он почти без остановки пел, все что в голову придет и с большим чувством, иногда с надрывом, не знаю как не охрип. Порой изрекал мудрости. - "Что самое главное в жизни?" - любимый его вопрос. - "Не знаю" - любимый мой ответ. - "Любить Бога, - это раз.., и любить ближнего, - это два!".
Ехали мы довольно быстро и всем обгоняемым он радостно махал рукой и комментировал: "Две барышни, очень симпатичные", "Какая толстая тетя, надо молиться за нее", "Негр поехал, все лицо черное", "Однааа девушка", едем дальше: "Вторааая девушка", третию обходим: "Треетия девушка... а там и могила", "Днем с зажженным светом едут, какое идиотство!" Все надписи и дорожные знаки он перекладывал на русский лад. Варианты были самые неожиданные. Обгоняем дальнобойник с Coca-Cola, Левушка читает: "Соки", потом слегка проскланял и повеселился.
Когда остановились на Service station, то тут его детским восторгам не было предела - особенно туалет понравился: "Как тут красиво, как красиво!" - восхищенным взором обводил он кафельные стены. Когда уходили из Макдональда, то он разыграл свою любимую сцену, стал изображать преп. Серафима, сгорбившись, с палкой, шел и всем официантам и ткам махал рукой, а они ему отвечали с не меньшим энтузиазмом. Актер! Вообще, люди как то сразу чувствуют, что это за самородок и воспринимают его в иной категории человеческих отношений. Его детская свобода открывает к нему даже самые рациональные сердца.
Сегодня опять попал на кухню. Хорошая команда помощников попалась, все прошло безболезненно. Если не считать одного, вчера приехавшего из Бостонского монастыря монаха, который был очень разговорчивый, такой разговорчивый, что даже Лева умолк. Его негативные воспоминания о Бостоне не страшно хотелось слушать.
Зато после ужина с Левушкой отвели душу. Забрались с ним на летнюю кухню и там он поехал:
Уж небо осенью дышало
Короче становился день
Лесов таинственная тень
С печальным шумом обнажалась
Картинка была потрясающая, весьма!
Я решил выпить вина и ему предложил.
- Только на донышке, на донышке.
Пока пошел в погреб за бутылкой, слышу пение
- Налейте бокалы, налейте полно, что немец добро мы знаем давно.
Сидим..., Левушка жует халву, его любимое лакомство. Вдруг:
- Что такое деспот?
- Это владыка, по гречески.
- Да, нет.
- Да, да. Ты в следующий раз подойди к владыке и скажи: деспот, благословите!
- Ха-ха-ха. Он бы мне показал Кузькину мать, где раки зимуют. Неет, деспот, это такой, который допытывает особу, что она из себя представляет - слона или крокодила. А можно слона считать за барышню? Крокодила за профессора? Обезьяну за царицу? А что лучше иметь ослика или машину?
- А ты как думаешь?
- Думаю ослика, все-таки живое существо. Машина дорого стоит, 6, 7, а то и 8 тысяч и даже 9. Этот, который тут на велосипеде проезжает, говорит, что я святой.
- А ты что думаешь?
- Они говорят, что я святой.
- А ты сам, что о себе думаешь?
- Думаю, что святой, у меня грехов мало.
- А я очень грешный, Левушка.
- Надо очищаться.
- А что надо делать, чтобы спастись?
- Надо подумать...... - Долгое молчание.
- Надо обратиться к Божией Матери, Она спасет!
Я перекрестился и говорю - Спасибо, Левушка!
- Не один раз, надо три раза перекреститься! А он один, одного мало. А почему только мужчины на клиросе поют?
- У нас тут мужской монастырь.
- Вы догадливый дядя. Вас не проведешь, вас не проведешь.
Тут на него нашла волна воспоминаний. Причем удивительно, что все имена и названия улиц и даже номера домов 60-летней давности он помнит как вчера.
- Иоанн Шанхайский был святым. Я помню с ним чай пил, варенье с хлебом кушал, так хорошо было. Все пролетело, как дым из трубы... А вот, когда Рождество было, так красиво было - там был ослик, вол, Иосиф, Божия Матерь, маленький Спаситель и конец тут. А кто еще?
- Пастухи, волхвы.
- А да, да, правда. Так красиво было смотреть на все это со стороны. Все пролетело, как дым из трубы.... Афанасий Васильевич Висильев был, ел бублики, мазал хлеб вареньем, хорошо было. Пролетело время, как дым из трубы вылетает... На Дормиторской улице пекли мясные котлеты, картофельные котлеты, хорошо было. Все промчалось, как дым из трубы... Какая досада, досада берет. Иван Васильевич Трегубов был, продавал Евангелия, целый ящик, у дворца.... Тоже пролетело время. Вот ты беда, беда моя... А была Люся, она всегда в зеркало смотрелась и улыбалась... Не знаю, что впереди ждет....
Вчера вечером Левушка предложил прогуляться к озеру и покататься на лодке. Что мы и сделали. Жара спала и кусачки в лесу исчезли. Шли медленно, я пел акафист Богородице, а Левушка собирал цветы вдоль дороги и подпевал "Радуйся". Подошли к часовне. В ее стену вмонтирована икона св. Иоанна Кронштадтскаго, высеченная из камня руками Васи-казака.
- Перед иконой три земных поклона - слышу сзади повелительный голос. - Но поОолных!
Часовня плотно окружена цветущим мышиным горохом и зверобоем. Стоит она на бугре, а внизу застывшее озеро. Берега заросли ежевикой (через недельку созреет, тогда начну на ней пастись). В лодку залезали долго, 85 лет все таки этому юноше. Как то раз говорю ему:
- Левушка, ты хороший человек.
- Я не человек.
- А кто ты?
- Я юноша!
Дело в том, что на Карпатах, где он провел большую часть своего юношества, довольно просто решался классово-половой вопрос. Крестьянин мужского рода, зрелого возраста назывался - человiк, женщина звалась - баба, священник - пiп, барин - пан, а юноша - юноша.
Пока катались на лодке, я спросил - Хотел бы ты искупаться? - Если бы у меня были тыквы, то я искупался. - Очевидно тогда в Сербии детей учили плавать при помощи полых тыкв, а может на Карпатах. Жаль, что не было удочки, мимо лодки в водорослях медленно проплыло несколько окуньков. Есть в воде, что то успокоительное, тем более когда вокруг ни души.
По дороге назад Левушка предложил пойти на кладбище "отслужить панихиду по младенцу Порфирию". Идти туда после двух киллометров прогулки совсем не тянуло, но тронулись. И хорошо было! Взяли длинную дорогу через пасеку, там я застрял в кустах крыжовника, красной и черной смородины, застрял почти буквально, заросло все жутко - огромные медвежьи уши, вездесущая ежевика и прочая ползучая растительность. Когда подходили к могиле младенца Порфирчика, то Левушка говорит - Пойдем, помолимся и скажем ему: "Младенец Порфирий, вставай, тебя ждет Христос!" Пока пели разные панихидные песнопения, подошла одна вдова с огромной свечой для могилки своего мужа и передала ее Левушке: "Левушка, ты поставь своему любимому младенчику!"
Когда возвращались в монастырь было такое чувство, что вымыли изнутри и снаружи.
Зашел на летнюю кухню, а там Лев Иваныч. Пол грязный, у нас там маленькое наводнение случилось, решил его помыть. И тут потекла беседа.
- Кто пол моет, тот в рай попадает. Это не каждому удается пол мыть. Вы мойте, а я пересяду в другой вагон.
Перешел в прихожую. Беседа продолжается.
- Вы за митрополита Евлогия молитесь?
- Нет.
- А почему? Хороший был владыка, раскольник немножко. Владыка Иоанн Максимович тоже был хороший.
Следует заметить, что у Левушки перерывы в мыслях длятся доли секунд.
- Сегодня приехало много девушек (американок) на мотоциклах. Все полуголые. Я думал, что в рай попал.
- Ты что мусульманин?
- Да то шутка, шутка.
- Ты им что-нибудь говорил?
- Одной сказал, что она будет святая.
- А она тебя поняла?
- Ну как же, поняла. Как такое не понять?!
- Вы в театре были?
- Да.
- А сколько раз?
- Раз 20.
- Вы что обалдели? 20 раз! Надоест. Как портному надоест штаны шить все время.
- Вообще, я больше туда не собираюсь.
- Нет, если какая хорошая опера, то не надоест. А вот касторку принимать надоест!
- На Волге были? Там запах воды какой то странный.
- А когда ты был на Волге.
- Ну, еще в Белграде.
- Так там нет Волги, она в России.
- В Белграде нет Волги?! Да этож не справедливо. Это все равно, что портной сошьет костюм, а потом его в сорный ящик бросит. Не сладкий шоколад... Вы в шахматы умеете играть?
- Да.
- В домино?
- Да.
- Какая еще есть игра.... В каарты?
- Да.
- Любите в каарты играть?
- Так себе.
- Да, магазин был "Тата" угол Краля Мила и Александровская. Там разные вещи продавали.
- Какие?
- Один Господь знает. Да, вы что то обещали, а не исполнили.
- Что.
- На лодке покатать. Там хорошо, на середину выедишь, прохладно.
- Ну, хорошо, Левушка, я пошел в типографию.
- Помолитесь о матушке Надежде (его усопшая мама-монахиня).
- Хорошо помолюсь.
- Она очень довольна будет.
День тот же. Погода чудная. Посеял еще фасоли, потом зашел на летнюю кухню передохнуть. Там пение во всю львуивановскую: "Тууроок из Москвы, туууроок из Москвы...." и тд. без особых изменений в тексте, только в мелодии. Лев Иванович насладившись "турком из Москвы" затянул: "Пойте красавицы горных аул, пойте о нас. С меткой последнею пулею мы покидаем Кавказ". И вдруг, резко оборвав песню, кричит: "Жареный картош!" Гляжу владыка Лавр мимо идет. У них в Ладомирово, на Карпатах, был иеромонах итальянец, повар, который говорил: "сегодня жареный картош". Т.ч. для тамошних старожил это своего рода пароль. Владыка не удержался, зашел:
- "Жареный картош", где ты этот крест украл?
А у Льва Иваныча в пол груди висит огромный крест с распятием, вроде католическаго, но восьмиконечный.
- А вы за мать Надежду молитесь?
- Вспоминаю твою маму и раба Божия Ивана (отец его) и Игоря (его брат).
Левушка сидит, а владыка, наклонившись, качает его за плечи:
- А ты о них молишься?
- Ну конечно!
Затем владыка разсказал, что брат Левушки, Игорь, был летчиком в Сербской армии. На стареньком истребителе один вышел в неравную схватку со многими немецкими машинами и погиб. Интересная семья. Царство им всем небесное.
Сижу перевожу,.. стук в окно палкой, хорошо, что стекла крепкие. Лев Иванович свеженький, как огурчик:
- Выходите на двор, хватит там сидеть. А вы не забываете после каждаго слова говорить - Боже, милостив буди мне грешному?
- Левушка, я занять, работаю.
- А-а, жалко, ну значит судьба такая.
Через три минуты опять стук:
- Выходите, вы мне сапог завяжите.
- Сейчас, Левушка... - Смотрю батюшка из Сибири уже сидит на корточках и завязывает, а Лева сверху поучает: "После каждаго слова надо говорить - Боже, милостив буди мне грешному". - Батюшка встал и говорит: "Помолитесь обо мне!"
Прогулялись с Левушкой вокруг озера. Он без остановки что то декламировал. Одно произведение запомнилось:
"Едем дааальше. Видим моост. На мосту ворона сохнет.
Взял ворону я за хвост, положил ее под мост, пусть ворона мооокнет!"
Жаль, что не передашь всех его интонаций.
Сегодня наогородился. Весь хороший, ясный, солнечный день сеял, пахал и слушал поэтический винегрет Льва Леопардовича. Он весь день был около и даже увязался за нами к соседям пахать огороды. Как только залез с пассажирской стороны в грузовик, то тут же поставил ногу на полный газ, спасло, что грузовик очень древний и хоть стрелка показывала, что стоит на скорости, он был на нетральной! Начал Лев Иваныч свой поэтический дебют с - "Вороне Бог послал кусочек сыра... и до конца, затем ...и с ним была плутовака такова" - Достоевский! - торжественно заключил декламатор. Потом похлопал себя по карману и спросил - хочу ли я яйцо? Благородно отказался. Но тут он вынул очень красиво расписанное деревянное пасхальное яйцо, и я тут же передумал:
- Левушка, а тебе не жалко?
- Неет, я же не сумасшедший!
Прогулялись с ним до дорожного знака Stop.
- Тут написано Стоп! Надо остановится!
Остановились, пошли назад. На одной из придорожных елок висит надпись Posted.
- Написано Постой, надо постоять, хоть и неприятно, но надо, рядом Канада.
Постояли. Под вечер с Алешкой поехали к одному нашему 90-летнему старожилу Сергею Тарнопольскому пахать огород. Левушку взяли с собой проветриться. Огородом оказалась заросшая целина. Пришлось отказаться, наш ручной тракторишка ее бы не поднял. Сергей, однако, все равно, был очень рад посетителям, только Левино появление его не обрадовало:
- Он скоро домой начнет проситься. - А это явно было не в Сергиевых планах. Говорил брат Сергий без остановки и, конечно, на свою любимую тему про перпетум мобили, которые он уже полстолетия как пытается изобрести. Алешка стоял и с большим интересом все это глотал. Я начал от нечего делать рассматривать древние сельхоз-машины, которые могли бы теперь занять почетное место где-нибудь в местном музее, он их когда-то купил по $5 за штуку для своего изобретения. Сергей горько жаловался Алешке, что бюро патентов отказалось вообще принимать подобные изобретения.
- Так что, поехали домой - вдруг вылез из грузовика Лев Иванович. Сергий недовольно на него покосился. Я тут же согласился. Но хозяин хотел нас завести домой. Обошли дом. Плюшкин бы позавидовал этому имению. Пять входов. Дом когда-то был шикарный - трехэтажный, резная облицовка, наличники, резные колоны на веранде, сгнившие снизу и еще прикрепленные сверху, мезонин, над крышей возвышается застекленная башенка. Истлевающее заглядение. На чем еще держится непонятно, наверное, на всем хламе, которым он обильно начинен. Когда то это был один из домов, кот. американское правительство подарило северным генералам после Гражданской войны. К каждой из четырех дверей дома была прислонена гора гнилых досок, видно что они давно исполняют тут какую то функцию.
- Брат Сергий, а ... - еле сдерживая смех, поинтерсовался Алешка - зачем доски?
- От воров. Меня уже пытались ограбить.
Понятно, а через пятую он не боится. Наконец, через корридор хлама - ржавого, пластикового, пружинистого дошли до двери дома. Я представлял, что будет внутри поэтому шока не было.
- У вас тут уюютно!
Хлам был организованно сложен в своеобразные стопки, образующие лабиринтовые корридоры, через них можно было видить противоположные стены под потолком, не ниже, поэтому не создавалось кластрофобное чувство безысходности.
- Я прочитал в инструкциях электрической компании, - сказал брат Сергий, - что когда отключается электричество, то для сохранения тепла в доме помогает когда вокруг стен стоят книги и вещи, но не металлические. - И правда металла видно не было. Алешка прыснул и схватился за живот. Левушка хохотал за компанию. А брат Сергий от всеобщего веселья тоже подхихикивал.
- Ну, нам пора!
Три дня подряд лил дождь (4 см. у меня на огороде). Сегодня прояснилось и пошел собирать папортники на ужин. Они уже переросли съедобный возраст, но что-то собрал. Вдобавок набрал черемши. По дороге назад натолкнулся на следы мокрого дела - какой то зверь или стервятник съел дикую индюшку. Подобрал самое красивое перо из крыла. Когда подходил к маленькому прудику, совсем маленькому, то оттуда с гоготом взлетели два канадских гуся, а еще две пары продолжали плавать, а между ними желтенькие гусята, штук десять. Один из родителей змееобразно изгибал шею и что-то шептал своим отпрыскам в спину, и они послушно следовали его указаниям, а другой прокладывал дорогу. Побежал за камерой, в надежде, что деваться им все равно некуда с такой ватагой. Пришел на летнюю кухню, а там Лев Иванович сидит, греется.
- Приятно зреть, как белый медведь маленькую сучку ведет под ручку - заявил он мне. Стушил папортники и угостил его с вином. Ему страшно понравилось, а вообще он разборчивый. С нами за компанию ужинал один мой старый друг - Юра Фокин, бывший барабанщик из "Цветов" и "Машины Времени", в наши юнные годы самый лучший барабанщик во всем Союзе. Юра говорит, что только что разговаривал со своим знакомым N, легендарным АйБиЭмным програмистом, который моложе Левушки лет на 10, ему наверное где то за 70, - И, знаешь, мне было интересно, что человек достиг к этому возрасту, он ходячая компьюторная энциклопедия, знаток церковно-славянскаго, весь учебник ц.сл. грамматики у него в памяти, чтобы понять с чем человек остался к концу жизни я стал изучать его глаза и понял, что они старше Левушкиных лет на 50! - Если бы мне предоставили выбор с чьими глазами остаться к концу жизни - то выбрал бы с Левушкиными.
Лев пришел сегодня на кухню в шубе с цветком в петлице, в галстуке и в кальсонах. На ногах разного стиля ботинки. На протесты публики невозмутимо отвечал, что это его весенний наряд. Нарвал у меня в огороде молодого чеснока и отнес на кухню. Завтра поведу его в огород обяснять, что это No, No!
В индейцах много сохранилось первозданного, часто чувствую себя рядом с ними фотокопией с фотокопии.
На днях навестили с Аляски о. Даниил со своим старостой-алеутом. Повел их гулять по джорданвилльским окрестностям, благо что их тут за день не обойдешь. Лёвушка тоже присоединился. Прогулка с сим 86-летним юношей всегда превращается в длинную, полную сюрпризов, он как трехлетний на каждой былинке зацикливается. При виде проезжающих машин процессия останавливалась и начинались сердечные приветствия с наречением имен - жаба поехала. У ворот на пасеку: А здесь мы крестимся! Все послушно повернулись лицом к воротам и перекрестились на покосившийся крест. До кладбища наконец доплелись, но перед входом он занялся сбором букета из мышиного гороха, затем долго сопел, запихивая его в петлицу своей шубы (sic) в августе. Белые представители нашей группы, то бишь я с о. Даниилом, стали проявлять нетерпение. Исаак, староста, - сирский - шопотом пояснил батюшка, время от времени останавливался и ждал пока Лёвушка догонит, ждал с почтением, без всякого нетерпения, у индейцев, вообще, старость в любом виде пользуется большим уважением. На кладбище Исааку больше всего понравились гранитные кресты, долго их рассматривал и восхищался. Его в детстве, в конце 40-х, как и многих других детей индейцев, при живых родителях отдали в детдом для воспитания в белом духе, когда вернулся, то мать уже умерла, а могилку не смог найти, деревянный крест сгнил безследно.
Исаак большую часть лета рыбачит вдали от всего. Летом там деревенские церкви пустеют - почти все местные уходят в открытое море либо на побрежье в рабацкие хибарки. Летом живут в безлюдье, только чайки да мишки составляют компанию.
На следующий день, после литургии, повел их к часовне и ко кресту. Моросил дождишка и у подножия Голгофского холма, обутый в сандали батюшка, при виде мокрой травы, решительно повернул назад. Исаак, поняв, что я готов дальше, с видимым облегчением зашагал вперед. - "Люблю, - говорит, - гулять под открытым небом, дома не могу сидеть, тоска нападает. Пока с батюшкой жили два дня в Манхэтане нашел себе спутника, взяли коробку пива и до темна бродили по Central Park. Отец у меня тоже дома сидеть не мог, уходил охотиться на Rainy Pass на неделю, спрашивал его, - не боишься потеряться? - а он в ответ только недоуменно на меня глядел, будто не понимал вопроса".
В книжной лавке Исаак попросил найти ему иконку архангела Рафаила, для сына. Сын у него родился сразу после смерти брата, в честь которого его и назвали. Когда, говорит, проявили фотографии крещения, то на одной из них стоял и его брат у купели, все, кто знал покойного, тоже сразу его узнавали.
Вот, такая была встреча... Ахляска!
А это из недавнего, не хакнутого жж:
http://www.livejournal.com/users/lesolub/177464.html#cutid1
И пара фот:
Официально он Лев Иваныч (Павлинец), иногда Лев Леопардович. Родился в Москве, раньше говорил, что в 1917, но теперь утверждает, что в 1918, может молодится. Семья его выехала из России когда ему был годик, с тех пор упорно считает себя москвичем. Отец у него грузин, адвокат, мать русская. В 12 летнем возрасте заболел менингитом, который в чем-то остановил его развитие и сделал счастливым. В Югославии Павлинцы жили в Белграде, Левушка был посощником у митр. Антония (Храповицкого), владыка его Павлинчиком звал, хорошо помнит владыку Иоанна (Максимовича), знал его еще когда он был Мишей и торговал газетами в Белграде, митр. Евлогия и многих других. Затем, попал в Мильковский монастырь в Сербии, м.б. после смерти отца, застал там схиархим. Амвросия - отца многих отцов, о котором сохранил теплую память. Сколько прожил в Мильково не могу сказать, но знаю, что уже после Мильково мать посадила его на поезд с табличкой на шее и отправила в Чехословакию, в Ладомирово, к владыке Виталию (Максименко) в его обитель преп. Иова на Карпатах, где Лёвушка прожил сколько-то труднических лет. Там он даже подрясник получил, но вскоре его лишился навсегда за то, что стукнул о. Серафима (Иванова), будущего Чикагского, по спине кулаком, кажется, было за что. В Ладомирово трудился вместе со всей братией - с владыкой Лавром, тогда еще Васей, о. Флором, с буд. митр. Виталием вычищали сортир ведрами и клали все это на огород... (Жуть, нет чтобы вначале прокомпостировать). Помню, когда владыка Лавр в трапезе объявил о выборах нового митр. Виталия, стоял рядом с Левушкой в рабочей трапезе, он от новости пришел в восторг. - А мы с ним вместе г... чистили! После Второй мировой вместе с матерью уехал в Америку и поселился в Ново-Дивеево, где она постриглась и обрела свой последний приют. А из Ново-Дивеева Левушка переехал в Джорданвилль, где и живет безвыездно уже лет 50. Тут он много лет нес тяжелое послушание - мыл дойки у коров, 60 дойных коров у нас было, доить начинали рано, в 5 утра, на что уходило добрых 2 часа, и вечером та-же процедура. Тут он много чего претерпел от дояра и др. Про дояра (из мирян) после очередных побоев он говорил, что ему в коровнике не место, его нельзя пускать в приличное общество. Это, пожалуй, самые резкие его слова о ком-то.
А теперь, перейду к его портрету его же словами, это все из хакнутого ЖЖ (спасибо angeliccare за то что выудил его из небытия) , т.ч. многие, может, уже все это и читали:
Вчера Левушка позвал прогуляться на кладбище. Начал с загадок, это по дороге к кладбищу:
- Отгадайте загадку?
- Да, Левушка.
- Почему у католических монахинь шапки как аэропланы на голове?
- Наверное, чтобы легче было на небо возноситься.
- Это Вы правильно отгадали, как это Вы так отгадали, это была трудная загадка.
Дорога на кладбище с ним кажется бесконечной, все время нагибается и убирает с дороги сбитые ветром ветки, а когда мимо проезжает машина, то начинается демонстрация чувств, останавливается, поворачивается к ней и машет своими букетами веток, цветов и неразлучным посохом. Для машин у него свои названия, зеленая - Смотри жаба поехала. Красная - А, красивая какая! - По дороге поет, декламирует стихи, есть у него и свои: "Лев Иваныч молодчина замечательный мужчина носит гордо, как венец, имя Лева Павлинец". Или второе и последнее из известных его произведений: "Еще одно последнее сказание и летопись окончена моя, прощай, родной навоз, увижу ль я тебя до следущей зимы!" Дошли наконец до старого кладбища, вместо того, чтоб зайти через главный вход он направился к тропинке: "Узким путем, узким путем! Пропоем панихиду у Нины Славянской". - Панихиды у него все разные иногда только "Святый Боже" и "Отче наш" и "Со святыми упокой", иногда "Вечная память". Обошли могил десять, на каждой он пел "панихиду", а у его друга и такого же блаженнаго Васи Скорикова запел "Христос Воскресе!" Я стал замерзать и еле утянул его назад, это после часа таких панихид. Да, главная почти полная панихида была у младенца Порфирия, которого задавила на смерть цементная кроватка, случилось это прямо около его теперешней могилки. Ему было 2 годика. Невероятно светлый был мальчонка. У меня долго потом хранилось его "кадило" - игрушечный пластмассовый самолетик на веревке, с которым он все кадил и пел Аллилуия. Левушка всегда перед началом этих панихид говорит: "Пойдем к Порфирию, панихиду отслужим". По дороге назад вопрос:
- Вы в магазине бываете?
- Бываю.
- А в каком?
- В продуктовом.
- А, это хорошо, вы можете там митру купить?
- А зачем тебе?
- Да не мнее..., а вам, у меня есть, я ведь тайный протопресвитер! А как вы думаете, стоит мне на рыжей жениться?
- Это, уж, ты как хочешь.
- А ослик дорого стоит?
- Не дороже денег.
Ему этот ответ очень нравится и это единственный правильный ответ на его вопросы о ценах.
- Отгадайте загадку. Что самое важное в жизни?
- Не знаю
- Если хочешь петь легко и быть к Богу близко, держи сердце высоко, а голову ниизко! И будешь у Бога блииизко!...
Лазарева суббота кончается, Вербное начинается. А там и Страстная - и... Пасха! Летит время. Зима, лето, зима, лето - и нас нету!
Катался сегодня с Левушкой на лодке. Хорошо было! С ним всегда хорошо. Пока шли к озеру мимо ельника он при виде каждой аккуратной елочки вздыхал: "Какая красивая елочка, жалко, что подарков на ней нет!" На озере встретили канадскаго гуся, мамка наверное на яйцах сидит, а он одиноко шляется. У Левушки при предложении прокатиться на лодке глаза заблестели как у ребенка. Он про себя говорит - Я юноша. Он и есть 85-летний юноша. Попросил ему постричь ногти, вел себя хуже чем юноша - как пятилетний, масса ахов и охов было.
Сегодня приземлились первые снежинки. Небо посерело и запахло зимой. Летнюю кухню теперь надо топить. Там сложена замечательная кирпичная печь. Левушка сейчас туда почти не показывается, зато в типографию зарядил, благо, что никто не гонит. Стучит сегодня в окно.
- КакаО е?
- Заходи Лев, погрейся.
Он сегодня какой то шустрый, не ходит, а почти бегает.
- Левушка ты как?
- Как горох при дороге, кто пройдет, тот и сорвет. А что вам больше нравится зима или лето?
- А тебе?
- Лето мне противно, а зима очень нравится, на санках кататься можно. Летом жара, от которой можно сдохнуть без покаяния. За Бабу-ягу можно молиться?
- Она же выдуманная.
- Нет, нет. Я ее недавно видел на дороге.
- Она летела или пешком шла?
- Летела! Какой пешком!
- А ты что думаешь, за нее можно молиться?
- Ну, да, она же старуха, она тоже человек, она не звееерь.
- А вы за Иуду молитесь?
- А за Иуду можно молиться?
- Конечно, он же повесился!
- А за кого нельзя молиться?
- За сатану. За сатану никто не молиться. А что вы больше любите галушки или арбуз?
- И то и другое.
- А-а-а, вы Гусь лапчатый. Это хорошо, это мне нравится. Дай Бог вам здоровья. Желаю вам прожить 165 лет. Это большая цифра. Вы в детстве собирали марки?
- Собирал.
- А сколько лет вам было в детстве?
- ?
- Пойдем на кладбище, навестим младенца Порфирия, душе будет радостно. А душа она в середине тела?
- А в мире много скупых?
- Не мало.
- А вы мне эту солонку подОрите?
- Хм... хм... ПодОрю.
- Не подОрю, а подарЮ!
В пятницу с о. Всеволодом поехали в Ново-Дивеево забрать архив архимандрита Амвросия (Погодина). Взяли и Левушку с собой. Последний раз его возили на могилу матери лет 15 тому назад. Дорога туда длинная - часа 4 в одну сторону. Левушку выкупали, постригли, выбрили ему профессорскую бородку и тронулись.
По дороге он почти без остановки пел, все что в голову придет и с большим чувством, иногда с надрывом, не знаю как не охрип. Порой изрекал мудрости. - "Что самое главное в жизни?" - любимый его вопрос. - "Не знаю" - любимый мой ответ. - "Любить Бога, - это раз.., и любить ближнего, - это два!".
Ехали мы довольно быстро и всем обгоняемым он радостно махал рукой и комментировал: "Две барышни, очень симпатичные", "Какая толстая тетя, надо молиться за нее", "Негр поехал, все лицо черное", "Однааа девушка", едем дальше: "Вторааая девушка", третию обходим: "Треетия девушка... а там и могила", "Днем с зажженным светом едут, какое идиотство!" Все надписи и дорожные знаки он перекладывал на русский лад. Варианты были самые неожиданные. Обгоняем дальнобойник с Coca-Cola, Левушка читает: "Соки", потом слегка проскланял и повеселился.
Когда остановились на Service station, то тут его детским восторгам не было предела - особенно туалет понравился: "Как тут красиво, как красиво!" - восхищенным взором обводил он кафельные стены. Когда уходили из Макдональда, то он разыграл свою любимую сцену, стал изображать преп. Серафима, сгорбившись, с палкой, шел и всем официантам и ткам махал рукой, а они ему отвечали с не меньшим энтузиазмом. Актер! Вообще, люди как то сразу чувствуют, что это за самородок и воспринимают его в иной категории человеческих отношений. Его детская свобода открывает к нему даже самые рациональные сердца.
Сегодня опять попал на кухню. Хорошая команда помощников попалась, все прошло безболезненно. Если не считать одного, вчера приехавшего из Бостонского монастыря монаха, который был очень разговорчивый, такой разговорчивый, что даже Лева умолк. Его негативные воспоминания о Бостоне не страшно хотелось слушать.
Зато после ужина с Левушкой отвели душу. Забрались с ним на летнюю кухню и там он поехал:
Уж небо осенью дышало
Короче становился день
Лесов таинственная тень
С печальным шумом обнажалась
Картинка была потрясающая, весьма!
Я решил выпить вина и ему предложил.
- Только на донышке, на донышке.
Пока пошел в погреб за бутылкой, слышу пение
- Налейте бокалы, налейте полно, что немец добро мы знаем давно.
Сидим..., Левушка жует халву, его любимое лакомство. Вдруг:
- Что такое деспот?
- Это владыка, по гречески.
- Да, нет.
- Да, да. Ты в следующий раз подойди к владыке и скажи: деспот, благословите!
- Ха-ха-ха. Он бы мне показал Кузькину мать, где раки зимуют. Неет, деспот, это такой, который допытывает особу, что она из себя представляет - слона или крокодила. А можно слона считать за барышню? Крокодила за профессора? Обезьяну за царицу? А что лучше иметь ослика или машину?
- А ты как думаешь?
- Думаю ослика, все-таки живое существо. Машина дорого стоит, 6, 7, а то и 8 тысяч и даже 9. Этот, который тут на велосипеде проезжает, говорит, что я святой.
- А ты что думаешь?
- Они говорят, что я святой.
- А ты сам, что о себе думаешь?
- Думаю, что святой, у меня грехов мало.
- А я очень грешный, Левушка.
- Надо очищаться.
- А что надо делать, чтобы спастись?
- Надо подумать...... - Долгое молчание.
- Надо обратиться к Божией Матери, Она спасет!
Я перекрестился и говорю - Спасибо, Левушка!
- Не один раз, надо три раза перекреститься! А он один, одного мало. А почему только мужчины на клиросе поют?
- У нас тут мужской монастырь.
- Вы догадливый дядя. Вас не проведешь, вас не проведешь.
Тут на него нашла волна воспоминаний. Причем удивительно, что все имена и названия улиц и даже номера домов 60-летней давности он помнит как вчера.
- Иоанн Шанхайский был святым. Я помню с ним чай пил, варенье с хлебом кушал, так хорошо было. Все пролетело, как дым из трубы... А вот, когда Рождество было, так красиво было - там был ослик, вол, Иосиф, Божия Матерь, маленький Спаситель и конец тут. А кто еще?
- Пастухи, волхвы.
- А да, да, правда. Так красиво было смотреть на все это со стороны. Все пролетело, как дым из трубы.... Афанасий Васильевич Висильев был, ел бублики, мазал хлеб вареньем, хорошо было. Пролетело время, как дым из трубы вылетает... На Дормиторской улице пекли мясные котлеты, картофельные котлеты, хорошо было. Все промчалось, как дым из трубы... Какая досада, досада берет. Иван Васильевич Трегубов был, продавал Евангелия, целый ящик, у дворца.... Тоже пролетело время. Вот ты беда, беда моя... А была Люся, она всегда в зеркало смотрелась и улыбалась... Не знаю, что впереди ждет....
Вчера вечером Левушка предложил прогуляться к озеру и покататься на лодке. Что мы и сделали. Жара спала и кусачки в лесу исчезли. Шли медленно, я пел акафист Богородице, а Левушка собирал цветы вдоль дороги и подпевал "Радуйся". Подошли к часовне. В ее стену вмонтирована икона св. Иоанна Кронштадтскаго, высеченная из камня руками Васи-казака.
- Перед иконой три земных поклона - слышу сзади повелительный голос. - Но поОолных!
Часовня плотно окружена цветущим мышиным горохом и зверобоем. Стоит она на бугре, а внизу застывшее озеро. Берега заросли ежевикой (через недельку созреет, тогда начну на ней пастись). В лодку залезали долго, 85 лет все таки этому юноше. Как то раз говорю ему:
- Левушка, ты хороший человек.
- Я не человек.
- А кто ты?
- Я юноша!
Дело в том, что на Карпатах, где он провел большую часть своего юношества, довольно просто решался классово-половой вопрос. Крестьянин мужского рода, зрелого возраста назывался - человiк, женщина звалась - баба, священник - пiп, барин - пан, а юноша - юноша.
Пока катались на лодке, я спросил - Хотел бы ты искупаться? - Если бы у меня были тыквы, то я искупался. - Очевидно тогда в Сербии детей учили плавать при помощи полых тыкв, а может на Карпатах. Жаль, что не было удочки, мимо лодки в водорослях медленно проплыло несколько окуньков. Есть в воде, что то успокоительное, тем более когда вокруг ни души.
По дороге назад Левушка предложил пойти на кладбище "отслужить панихиду по младенцу Порфирию". Идти туда после двух киллометров прогулки совсем не тянуло, но тронулись. И хорошо было! Взяли длинную дорогу через пасеку, там я застрял в кустах крыжовника, красной и черной смородины, застрял почти буквально, заросло все жутко - огромные медвежьи уши, вездесущая ежевика и прочая ползучая растительность. Когда подходили к могиле младенца Порфирчика, то Левушка говорит - Пойдем, помолимся и скажем ему: "Младенец Порфирий, вставай, тебя ждет Христос!" Пока пели разные панихидные песнопения, подошла одна вдова с огромной свечой для могилки своего мужа и передала ее Левушке: "Левушка, ты поставь своему любимому младенчику!"
Когда возвращались в монастырь было такое чувство, что вымыли изнутри и снаружи.
Зашел на летнюю кухню, а там Лев Иваныч. Пол грязный, у нас там маленькое наводнение случилось, решил его помыть. И тут потекла беседа.
- Кто пол моет, тот в рай попадает. Это не каждому удается пол мыть. Вы мойте, а я пересяду в другой вагон.
Перешел в прихожую. Беседа продолжается.
- Вы за митрополита Евлогия молитесь?
- Нет.
- А почему? Хороший был владыка, раскольник немножко. Владыка Иоанн Максимович тоже был хороший.
Следует заметить, что у Левушки перерывы в мыслях длятся доли секунд.
- Сегодня приехало много девушек (американок) на мотоциклах. Все полуголые. Я думал, что в рай попал.
- Ты что мусульманин?
- Да то шутка, шутка.
- Ты им что-нибудь говорил?
- Одной сказал, что она будет святая.
- А она тебя поняла?
- Ну как же, поняла. Как такое не понять?!
- Вы в театре были?
- Да.
- А сколько раз?
- Раз 20.
- Вы что обалдели? 20 раз! Надоест. Как портному надоест штаны шить все время.
- Вообще, я больше туда не собираюсь.
- Нет, если какая хорошая опера, то не надоест. А вот касторку принимать надоест!
- На Волге были? Там запах воды какой то странный.
- А когда ты был на Волге.
- Ну, еще в Белграде.
- Так там нет Волги, она в России.
- В Белграде нет Волги?! Да этож не справедливо. Это все равно, что портной сошьет костюм, а потом его в сорный ящик бросит. Не сладкий шоколад... Вы в шахматы умеете играть?
- Да.
- В домино?
- Да.
- Какая еще есть игра.... В каарты?
- Да.
- Любите в каарты играть?
- Так себе.
- Да, магазин был "Тата" угол Краля Мила и Александровская. Там разные вещи продавали.
- Какие?
- Один Господь знает. Да, вы что то обещали, а не исполнили.
- Что.
- На лодке покатать. Там хорошо, на середину выедишь, прохладно.
- Ну, хорошо, Левушка, я пошел в типографию.
- Помолитесь о матушке Надежде (его усопшая мама-монахиня).
- Хорошо помолюсь.
- Она очень довольна будет.
День тот же. Погода чудная. Посеял еще фасоли, потом зашел на летнюю кухню передохнуть. Там пение во всю львуивановскую: "Тууроок из Москвы, туууроок из Москвы...." и тд. без особых изменений в тексте, только в мелодии. Лев Иванович насладившись "турком из Москвы" затянул: "Пойте красавицы горных аул, пойте о нас. С меткой последнею пулею мы покидаем Кавказ". И вдруг, резко оборвав песню, кричит: "Жареный картош!" Гляжу владыка Лавр мимо идет. У них в Ладомирово, на Карпатах, был иеромонах итальянец, повар, который говорил: "сегодня жареный картош". Т.ч. для тамошних старожил это своего рода пароль. Владыка не удержался, зашел:
- "Жареный картош", где ты этот крест украл?
А у Льва Иваныча в пол груди висит огромный крест с распятием, вроде католическаго, но восьмиконечный.
- А вы за мать Надежду молитесь?
- Вспоминаю твою маму и раба Божия Ивана (отец его) и Игоря (его брат).
Левушка сидит, а владыка, наклонившись, качает его за плечи:
- А ты о них молишься?
- Ну конечно!
Затем владыка разсказал, что брат Левушки, Игорь, был летчиком в Сербской армии. На стареньком истребителе один вышел в неравную схватку со многими немецкими машинами и погиб. Интересная семья. Царство им всем небесное.
Сижу перевожу,.. стук в окно палкой, хорошо, что стекла крепкие. Лев Иванович свеженький, как огурчик:
- Выходите на двор, хватит там сидеть. А вы не забываете после каждаго слова говорить - Боже, милостив буди мне грешному?
- Левушка, я занять, работаю.
- А-а, жалко, ну значит судьба такая.
Через три минуты опять стук:
- Выходите, вы мне сапог завяжите.
- Сейчас, Левушка... - Смотрю батюшка из Сибири уже сидит на корточках и завязывает, а Лева сверху поучает: "После каждаго слова надо говорить - Боже, милостив буди мне грешному". - Батюшка встал и говорит: "Помолитесь обо мне!"
Прогулялись с Левушкой вокруг озера. Он без остановки что то декламировал. Одно произведение запомнилось:
"Едем дааальше. Видим моост. На мосту ворона сохнет.
Взял ворону я за хвост, положил ее под мост, пусть ворона мооокнет!"
Жаль, что не передашь всех его интонаций.
Сегодня наогородился. Весь хороший, ясный, солнечный день сеял, пахал и слушал поэтический винегрет Льва Леопардовича. Он весь день был около и даже увязался за нами к соседям пахать огороды. Как только залез с пассажирской стороны в грузовик, то тут же поставил ногу на полный газ, спасло, что грузовик очень древний и хоть стрелка показывала, что стоит на скорости, он был на нетральной! Начал Лев Иваныч свой поэтический дебют с - "Вороне Бог послал кусочек сыра... и до конца, затем ...и с ним была плутовака такова" - Достоевский! - торжественно заключил декламатор. Потом похлопал себя по карману и спросил - хочу ли я яйцо? Благородно отказался. Но тут он вынул очень красиво расписанное деревянное пасхальное яйцо, и я тут же передумал:
- Левушка, а тебе не жалко?
- Неет, я же не сумасшедший!
Прогулялись с ним до дорожного знака Stop.
- Тут написано Стоп! Надо остановится!
Остановились, пошли назад. На одной из придорожных елок висит надпись Posted.
- Написано Постой, надо постоять, хоть и неприятно, но надо, рядом Канада.
Постояли. Под вечер с Алешкой поехали к одному нашему 90-летнему старожилу Сергею Тарнопольскому пахать огород. Левушку взяли с собой проветриться. Огородом оказалась заросшая целина. Пришлось отказаться, наш ручной тракторишка ее бы не поднял. Сергей, однако, все равно, был очень рад посетителям, только Левино появление его не обрадовало:
- Он скоро домой начнет проситься. - А это явно было не в Сергиевых планах. Говорил брат Сергий без остановки и, конечно, на свою любимую тему про перпетум мобили, которые он уже полстолетия как пытается изобрести. Алешка стоял и с большим интересом все это глотал. Я начал от нечего делать рассматривать древние сельхоз-машины, которые могли бы теперь занять почетное место где-нибудь в местном музее, он их когда-то купил по $5 за штуку для своего изобретения. Сергей горько жаловался Алешке, что бюро патентов отказалось вообще принимать подобные изобретения.
- Так что, поехали домой - вдруг вылез из грузовика Лев Иванович. Сергий недовольно на него покосился. Я тут же согласился. Но хозяин хотел нас завести домой. Обошли дом. Плюшкин бы позавидовал этому имению. Пять входов. Дом когда-то был шикарный - трехэтажный, резная облицовка, наличники, резные колоны на веранде, сгнившие снизу и еще прикрепленные сверху, мезонин, над крышей возвышается застекленная башенка. Истлевающее заглядение. На чем еще держится непонятно, наверное, на всем хламе, которым он обильно начинен. Когда то это был один из домов, кот. американское правительство подарило северным генералам после Гражданской войны. К каждой из четырех дверей дома была прислонена гора гнилых досок, видно что они давно исполняют тут какую то функцию.
- Брат Сергий, а ... - еле сдерживая смех, поинтерсовался Алешка - зачем доски?
- От воров. Меня уже пытались ограбить.
Понятно, а через пятую он не боится. Наконец, через корридор хлама - ржавого, пластикового, пружинистого дошли до двери дома. Я представлял, что будет внутри поэтому шока не было.
- У вас тут уюютно!
Хлам был организованно сложен в своеобразные стопки, образующие лабиринтовые корридоры, через них можно было видить противоположные стены под потолком, не ниже, поэтому не создавалось кластрофобное чувство безысходности.
- Я прочитал в инструкциях электрической компании, - сказал брат Сергий, - что когда отключается электричество, то для сохранения тепла в доме помогает когда вокруг стен стоят книги и вещи, но не металлические. - И правда металла видно не было. Алешка прыснул и схватился за живот. Левушка хохотал за компанию. А брат Сергий от всеобщего веселья тоже подхихикивал.
- Ну, нам пора!
Три дня подряд лил дождь (4 см. у меня на огороде). Сегодня прояснилось и пошел собирать папортники на ужин. Они уже переросли съедобный возраст, но что-то собрал. Вдобавок набрал черемши. По дороге назад натолкнулся на следы мокрого дела - какой то зверь или стервятник съел дикую индюшку. Подобрал самое красивое перо из крыла. Когда подходил к маленькому прудику, совсем маленькому, то оттуда с гоготом взлетели два канадских гуся, а еще две пары продолжали плавать, а между ними желтенькие гусята, штук десять. Один из родителей змееобразно изгибал шею и что-то шептал своим отпрыскам в спину, и они послушно следовали его указаниям, а другой прокладывал дорогу. Побежал за камерой, в надежде, что деваться им все равно некуда с такой ватагой. Пришел на летнюю кухню, а там Лев Иванович сидит, греется.
- Приятно зреть, как белый медведь маленькую сучку ведет под ручку - заявил он мне. Стушил папортники и угостил его с вином. Ему страшно понравилось, а вообще он разборчивый. С нами за компанию ужинал один мой старый друг - Юра Фокин, бывший барабанщик из "Цветов" и "Машины Времени", в наши юнные годы самый лучший барабанщик во всем Союзе. Юра говорит, что только что разговаривал со своим знакомым N, легендарным АйБиЭмным програмистом, который моложе Левушки лет на 10, ему наверное где то за 70, - И, знаешь, мне было интересно, что человек достиг к этому возрасту, он ходячая компьюторная энциклопедия, знаток церковно-славянскаго, весь учебник ц.сл. грамматики у него в памяти, чтобы понять с чем человек остался к концу жизни я стал изучать его глаза и понял, что они старше Левушкиных лет на 50! - Если бы мне предоставили выбор с чьими глазами остаться к концу жизни - то выбрал бы с Левушкиными.
Лев пришел сегодня на кухню в шубе с цветком в петлице, в галстуке и в кальсонах. На ногах разного стиля ботинки. На протесты публики невозмутимо отвечал, что это его весенний наряд. Нарвал у меня в огороде молодого чеснока и отнес на кухню. Завтра поведу его в огород обяснять, что это No, No!
В индейцах много сохранилось первозданного, часто чувствую себя рядом с ними фотокопией с фотокопии.
На днях навестили с Аляски о. Даниил со своим старостой-алеутом. Повел их гулять по джорданвилльским окрестностям, благо что их тут за день не обойдешь. Лёвушка тоже присоединился. Прогулка с сим 86-летним юношей всегда превращается в длинную, полную сюрпризов, он как трехлетний на каждой былинке зацикливается. При виде проезжающих машин процессия останавливалась и начинались сердечные приветствия с наречением имен - жаба поехала. У ворот на пасеку: А здесь мы крестимся! Все послушно повернулись лицом к воротам и перекрестились на покосившийся крест. До кладбища наконец доплелись, но перед входом он занялся сбором букета из мышиного гороха, затем долго сопел, запихивая его в петлицу своей шубы (sic) в августе. Белые представители нашей группы, то бишь я с о. Даниилом, стали проявлять нетерпение. Исаак, староста, - сирский - шопотом пояснил батюшка, время от времени останавливался и ждал пока Лёвушка догонит, ждал с почтением, без всякого нетерпения, у индейцев, вообще, старость в любом виде пользуется большим уважением. На кладбище Исааку больше всего понравились гранитные кресты, долго их рассматривал и восхищался. Его в детстве, в конце 40-х, как и многих других детей индейцев, при живых родителях отдали в детдом для воспитания в белом духе, когда вернулся, то мать уже умерла, а могилку не смог найти, деревянный крест сгнил безследно.
Исаак большую часть лета рыбачит вдали от всего. Летом там деревенские церкви пустеют - почти все местные уходят в открытое море либо на побрежье в рабацкие хибарки. Летом живут в безлюдье, только чайки да мишки составляют компанию.
На следующий день, после литургии, повел их к часовне и ко кресту. Моросил дождишка и у подножия Голгофского холма, обутый в сандали батюшка, при виде мокрой травы, решительно повернул назад. Исаак, поняв, что я готов дальше, с видимым облегчением зашагал вперед. - "Люблю, - говорит, - гулять под открытым небом, дома не могу сидеть, тоска нападает. Пока с батюшкой жили два дня в Манхэтане нашел себе спутника, взяли коробку пива и до темна бродили по Central Park. Отец у меня тоже дома сидеть не мог, уходил охотиться на Rainy Pass на неделю, спрашивал его, - не боишься потеряться? - а он в ответ только недоуменно на меня глядел, будто не понимал вопроса".
В книжной лавке Исаак попросил найти ему иконку архангела Рафаила, для сына. Сын у него родился сразу после смерти брата, в честь которого его и назвали. Когда, говорит, проявили фотографии крещения, то на одной из них стоял и его брат у купели, все, кто знал покойного, тоже сразу его узнавали.
Вот, такая была встреча... Ахляска!
А это из недавнего, не хакнутого жж:
http://www.livejournal.com/users/lesolub/177464.html#cutid1
И пара фот: