Я.И.Б. Киношкаф
Шкаф у нее был один на всю квартиру. Вообще это был Киношкаф - она обклеила его вырезками из черно-белых плакатов с картинками из старого кино. В киношкафу хранилось все сразу - брюки, юбки,носки, платья, футболки и белье, а также лекарства (пара бутылочек от горла и горсти таблеток от всех разновидностей боли), баночки с косметикой и шампунями, зубная щетка, зубная паста, нитки с иголками, крохотные кусочки мыла, которые она крала в гостиничных номерах, фен, мочалка и средство для мытья посуды, старые краски, малярные кисти, ведро и щетка, служившая веником.
В киношкафу можно было бы жить, его можно было бы брать в путешествия вместо чемодана - обвязал веревкой, перекинул через плечо и пошел. Правда, там никогда не было еды. В ее комнате вообще не было никакой еды - все съестное, включая заварку, хлеб, сахар и баночку с медом, строго содержалось в холодильнике. Эб не переваривала запаха пищи в комнате. Она заваривала в комнате чай или кофе и тут же уносила все запасы обратно в холодильник. Если она изредка и пользовалось в комнате маленькой переносной печкой которую ей подарила мать, то после она часами проветривала комнату от запахов приготовленной пищи. Меня всегда поражало то, с каким упорством она вычищала комнату от крошек и пятен от пищи. Это при том-то, что пыль с пола она вытирала только тогда, когда она собиралась в пышные серые комья и лениво перекатывалась в самом центре комнаты.
Я постучался в ванную. - с кем ты разговариваешь? - прокричал, заглушая шум льющейся воды. - С котом! - донеслось из-за двери. - Геть отсюда, иди отсюда! Это я коту- проорала она следом. - Он сел в раковину, наследил грязными лапами и не желает уходить! Я поливаю его водой, а ему хоть бы что!
Через 10 минут кот вышел из ванной вместе с ней, абсолютно мокрый. Встряхнулся и побрел на свой стул. - Этот котявра упрямый как осел, - сказала она, сняв сырое полотенце с головы. Встряхнула волосы и села на стул. - Ты похожа на своего кота, сказал я. - Что, упрямая как осел? - И это тоже.
- Мне приснился сон, в котором я любовница одного негра. То есть он был негром в начале сна, а потом где-то ближе к концу он стал такого кофейно-молочного, в общем, более приемлемого для меня, цвета. Во сне моя мама застала нас в комнате, мне пришлось выйти к ней и сказать, что он мой жених. Мама не сразу обрадовалась, и мне пришлось уговаривать ее - я рассказала, какой он умный, начитанный, уважаемый, интеллигентный, состоятельный - я прямо помню, как произносила все эти прилагательные во сне. И мама не устояла. Так мы с негром стали женихом и невестой. Меня во сне это не очень волновало, но я тревожилась о прочих вещах, связанных с браком. Так, например, я составила список, где отметила всякие вещи, которые он со мной не должен будет делать. Например, я указала там анальный секс и в графе напротив я написала сумму, которую он должен будет мне выплатить, если сделает это со мной. Так вот, за анальный секс у меня вышло 650 тысяч рублей. Я во сне была очень конкретная девушка.
Я смотрел на ее, не особо вслушиваясь. У нее часто случались длинные сны с главными героями и разными обстоятельствами. Меня поражало то, что она запоминала эти бредни и могла воспроизвести их очень детально. Хотя быть может, она сочиняла на ходу, я никогда не знал, правда это или вранье. Это были ее фантазии, а я не имею ничего против фантазий. Даже самых изощренно глупых. Так вот я и слушал ее истории, греясь на солнце и поглядывая на нее сквозь прищуренные глаза.
Иногда я почти не слышал ее слов, но ее манеры рассказчицы меня забавляли и почти никогда не надоедали, несмотря на повторяемость жестов. Она ставила локти на стол, жеманно водила в воздухе кистями рук, качала головой и делала странные движения пальцами - то вытягивая их, то сгибая в суставах. Иногда она забывала какую-то деталь, тогда она щурилась, закатывала глаза и вращала ими наверху, моргала, закусывала губу, а потом, так и не вспомнив, досадным жестом отмахивалась и добавляла "ну вот тут че-то не помню" и продолжала.
По-моему, ей самой жутко нравилось все это рассказывать. Она околдовывала и зачаровывала саму себя. В этом не было желания быть в центре внимания или удивлять, она сама так погружалась в свои рассказы, что будто бы заново проживала их и рассказывала откуда-то изнутри. И в конце, выныривая из этих сетей, удивленно вздыхала, широко раскрывала глаза, будто очнулась от заклятья. - А скока времени? - спрашивала она, потому что не знала что еще сказать.
В киношкафу можно было бы жить, его можно было бы брать в путешествия вместо чемодана - обвязал веревкой, перекинул через плечо и пошел. Правда, там никогда не было еды. В ее комнате вообще не было никакой еды - все съестное, включая заварку, хлеб, сахар и баночку с медом, строго содержалось в холодильнике. Эб не переваривала запаха пищи в комнате. Она заваривала в комнате чай или кофе и тут же уносила все запасы обратно в холодильник. Если она изредка и пользовалось в комнате маленькой переносной печкой которую ей подарила мать, то после она часами проветривала комнату от запахов приготовленной пищи. Меня всегда поражало то, с каким упорством она вычищала комнату от крошек и пятен от пищи. Это при том-то, что пыль с пола она вытирала только тогда, когда она собиралась в пышные серые комья и лениво перекатывалась в самом центре комнаты.
Я постучался в ванную. - с кем ты разговариваешь? - прокричал, заглушая шум льющейся воды. - С котом! - донеслось из-за двери. - Геть отсюда, иди отсюда! Это я коту- проорала она следом. - Он сел в раковину, наследил грязными лапами и не желает уходить! Я поливаю его водой, а ему хоть бы что!
Через 10 минут кот вышел из ванной вместе с ней, абсолютно мокрый. Встряхнулся и побрел на свой стул. - Этот котявра упрямый как осел, - сказала она, сняв сырое полотенце с головы. Встряхнула волосы и села на стул. - Ты похожа на своего кота, сказал я. - Что, упрямая как осел? - И это тоже.
- Мне приснился сон, в котором я любовница одного негра. То есть он был негром в начале сна, а потом где-то ближе к концу он стал такого кофейно-молочного, в общем, более приемлемого для меня, цвета. Во сне моя мама застала нас в комнате, мне пришлось выйти к ней и сказать, что он мой жених. Мама не сразу обрадовалась, и мне пришлось уговаривать ее - я рассказала, какой он умный, начитанный, уважаемый, интеллигентный, состоятельный - я прямо помню, как произносила все эти прилагательные во сне. И мама не устояла. Так мы с негром стали женихом и невестой. Меня во сне это не очень волновало, но я тревожилась о прочих вещах, связанных с браком. Так, например, я составила список, где отметила всякие вещи, которые он со мной не должен будет делать. Например, я указала там анальный секс и в графе напротив я написала сумму, которую он должен будет мне выплатить, если сделает это со мной. Так вот, за анальный секс у меня вышло 650 тысяч рублей. Я во сне была очень конкретная девушка.
Я смотрел на ее, не особо вслушиваясь. У нее часто случались длинные сны с главными героями и разными обстоятельствами. Меня поражало то, что она запоминала эти бредни и могла воспроизвести их очень детально. Хотя быть может, она сочиняла на ходу, я никогда не знал, правда это или вранье. Это были ее фантазии, а я не имею ничего против фантазий. Даже самых изощренно глупых. Так вот я и слушал ее истории, греясь на солнце и поглядывая на нее сквозь прищуренные глаза.
Иногда я почти не слышал ее слов, но ее манеры рассказчицы меня забавляли и почти никогда не надоедали, несмотря на повторяемость жестов. Она ставила локти на стол, жеманно водила в воздухе кистями рук, качала головой и делала странные движения пальцами - то вытягивая их, то сгибая в суставах. Иногда она забывала какую-то деталь, тогда она щурилась, закатывала глаза и вращала ими наверху, моргала, закусывала губу, а потом, так и не вспомнив, досадным жестом отмахивалась и добавляла "ну вот тут че-то не помню" и продолжала.
По-моему, ей самой жутко нравилось все это рассказывать. Она околдовывала и зачаровывала саму себя. В этом не было желания быть в центре внимания или удивлять, она сама так погружалась в свои рассказы, что будто бы заново проживала их и рассказывала откуда-то изнутри. И в конце, выныривая из этих сетей, удивленно вздыхала, широко раскрывала глаза, будто очнулась от заклятья. - А скока времени? - спрашивала она, потому что не знала что еще сказать.