шесть лет
Природа все-таки порадовала нас солнечным сентябрьским деньком, наверное, чтобы напомнить про ТОТ сентябрь, который мы итак никогда не забудем. Во всяком случае, наше поколение.
Тут Владимир Соловьев на Эхе опять в свой блог написал, как раз по поводу Беслана, и «очень точно» обозначил главных виновников трагедии - «журналюги», конечно. Которые вместо того, чтобы молчать как рыба об лед, били во все колокола, не давая властям замолчать эту историю.
Но тогда, в 2004, ему и вправду верили, и на «Дожде» круглосуточно стояла очередь людей, желающих отдать деньги ему в руки, под его слово. И денег собралось очень много.
С «Дождя» позвонили нам, в фонд «Созидание», чтобы мы распределили эти деньги.
А фонд «Созидание» тогда - это были мы с Леной Смирновой, то есть, она и я. Мы не могли понять, почему мы, у нас нет ни юриста, ни бухгалтера, отказались сразу, потому что не наш уровень. А через неделю опять позвонили и сказали, что больше никому не верят. Извините, но это так.
И тогда началась работа, трехмесячная, во время которой Лена не вылезала с «Дождя», даже ночью, а я кое-как одна справлялась с работой в фонде.
И не забуду, как я ездила в Ростов, где лечилась часть детей. Мы раздали небольшую сумму родителям в руки. И теперь корю себя за то, что тогда я поддалась, и собрали всех мам в одной комнате, речей не было, но горе выплеснулось, никто не мог сдержаться. А надо было, конечно, тихонько пройтись по палатам и тихонько отдать эти деньги, которые не вернули бы детей, но помогли вылечить оставшихся в живых ( так я оправдывалась перед ними за всех нас).
В общем, ужас.
Будьте вы все прокляты, кто не сделал ничего, чтобы их спасти!
P.S. А потом еще в фонд позвонила жена одного из спецназовцев и сказала, что им никто и ничем не помог, им, кто, действительно, старался спасти заложников. И помню, как Лена сказала: «Мы поможем».
Тут Владимир Соловьев на Эхе опять в свой блог написал, как раз по поводу Беслана, и «очень точно» обозначил главных виновников трагедии - «журналюги», конечно. Которые вместо того, чтобы молчать как рыба об лед, били во все колокола, не давая властям замолчать эту историю.
Но тогда, в 2004, ему и вправду верили, и на «Дожде» круглосуточно стояла очередь людей, желающих отдать деньги ему в руки, под его слово. И денег собралось очень много.
С «Дождя» позвонили нам, в фонд «Созидание», чтобы мы распределили эти деньги.
А фонд «Созидание» тогда - это были мы с Леной Смирновой, то есть, она и я. Мы не могли понять, почему мы, у нас нет ни юриста, ни бухгалтера, отказались сразу, потому что не наш уровень. А через неделю опять позвонили и сказали, что больше никому не верят. Извините, но это так.
И тогда началась работа, трехмесячная, во время которой Лена не вылезала с «Дождя», даже ночью, а я кое-как одна справлялась с работой в фонде.
И не забуду, как я ездила в Ростов, где лечилась часть детей. Мы раздали небольшую сумму родителям в руки. И теперь корю себя за то, что тогда я поддалась, и собрали всех мам в одной комнате, речей не было, но горе выплеснулось, никто не мог сдержаться. А надо было, конечно, тихонько пройтись по палатам и тихонько отдать эти деньги, которые не вернули бы детей, но помогли вылечить оставшихся в живых ( так я оправдывалась перед ними за всех нас).
В общем, ужас.
Будьте вы все прокляты, кто не сделал ничего, чтобы их спасти!
P.S. А потом еще в фонд позвонила жена одного из спецназовцев и сказала, что им никто и ничем не помог, им, кто, действительно, старался спасти заложников. И помню, как Лена сказала: «Мы поможем».