Поля входят в дверь / Клим
Врата в небеса.
«Поля входят в дверь». Спектакль Клима по стихам Геннадия Айги.
«Смерть и Время царят на земле,
Ты владыками их не зови;
Все, кружась, исчезает во мгле,
Неподвижно лишь солнце любви».
Владимир Соловьев.
О Климе можно говорить часами, разгадывать его спектакли бесконечно. И каждый раз, переступая порог почти мертвого Центра драматургии и режиссуры не знаешь, что тебя ждет, какое чудо сотворит волшебник Клим на этот раз.
Все то же неизменное зеркальное пространство, лучи света, гаснущие и загорающиеся вновь. Тишина. Как же важна в этом пространстве тишина. Вспоминаются строки Айги про тишину: « для Бога нетронутой сохранится твоя тишина». Божественная тишина.
В этот вечер на сцену, которая, кажется, повисла в воздухе между небом и землей, выйдет Наталья Гандзюк. В полной тишине начнут рождаться образы, очертания, звуки, а из звуков родится слово. Слово, Которое было в начале. Слово, которое есть Бог.
Слова космического поэта Геннадия Айги сотканы из небесной материи. Слова о чистоте, Свете, любви, об очищающем огне и слезах, о прекрасных образах детства. Слова поэта вспыхивают огненными искрами на губах у поющей актрисы, переливаются миллионами оттенков, начинают блестеть, как отточенные бриллианты. Происходит настоящее чудо. Открываются врата, врата в небеса.
Наталья Гандзюк расправляет свои руки-крылья и шагает в круг Света, греет руки, греет лицо, озаряется этим Светом небесным, светится вся, белизной окутанная. И как сладостна ее речь - как будто переливы соловьев ранним весенним утром. Слово создает этот мир. И мы вступаем в первозданный мир вместе с актрисой - проводником в мир Света, белизны и чистоты. Слова льются и льются, как из неиссякающего источника, слова светятся, слова тоскуют, слова дышат. Кажется, что бескрайние поля через открытую дверь прорвались прямо к небесам, стали невесомыми.
Такое же чувство невесомости возникало у меня на протяжении всего спектакля. Как будто взобрался на вершину горы и замер от открывающейся взору красоты, горнего воздуха. Во время пения можно расслышать щебет птиц, рокот моря, крик одинокой птицы; можно услышать, как растет трава, как течет быстрый ручей, как мелкими хлопьями падает снег…. А еще можно вспомнить волшебный мир детства, окунуться в прошлое, поразмышлять о будущем.
В этом спектакле театр становится золотой сферой мгновения, о которой говорит Клим. Повторить миг невозможно, только дрогнет рука, дрогнет голос, задержавшись на высокой ноте, и начнет рождаться уже что-то новое. Звук в этом спектакле легок, как пушинка, он искрится в лучах света и летит все выше, выше. Когда звук затихает, свет из одного источника распространяется по всей сцене - актриса исчезает, оставляя нас, говоря словами Айги, наедине с «благодарностью безмолвия».
Клим сохраняет все то, что в сегодняшнем мире разрушается и исчезает.
Вспомнить, хотя бы, оперу Курляндского «Носферату». В этом пространстве слов уже не осталось, мир держится на останках слов и звуков, все исчезло, осталась только пустота и смерть. С самого начала действия идут похороны слова, света, жизни. Об этом отчетливо говорит Алла Демидова.
Клим по крупицам собирает это умирающее слово, возрождает его, вдыхает в него жизнь.
Это труд всей его жизни, и есть надежда, что когда-нибудь этот росток света пробьется через засохшую, каменистую почву.