Деревня
Был скучный пасмурный день.
Иван отрешенно бродил по деревне без какой-либо определенной цели. Шлепая по грязи, он подходил к краю деревни, целясь в обложенное белым кирпичом здание - местный магазин. Карманы его были пусты, но магазин привлекал Ивана даже в таком состоянии. Вдруг из ниоткуда появилась стайка шпаны среднего школьного возраста. Пацаны окружили Ивана и начали наперебой просить:
- Дядя Вань, купи бутылку! - И пожрать что-нибудь.
Они сунули Ивану клубок мятых денег. Такой номер вполне мог бы пройти. Но не сегодня, в этот скучный пасмурный день. Иван зашел в магазин, купил бутылку водки, остаток денег сунул себе в карман и быстро вышел. Скорым шагом он направился прочь. За ним бежали пацаны, хватали его за штаны и кричали:
- Дай! - Где?
- Рано вам еще.
- Ну, дядя Вань...
- Счаз как...
Под эти слова Иван дал хорошего щелбана самому настырному долговязому парню, после чего стайка отстала. Но еще долго доносились злые крики:
- Козел! - Мы это еще припомним! - во что, между прочим, верилось.
Иван пошел к себе домой. Зашел в хату, сел за стол, небрежно развалившись на скрипучей табуретке с облупившейся краской. Держа бутылку высоко в руках, резкими движениями ее открыл и выпил грамм двести прямо из горла. Потом с грохотом поставил бутылку на стол, накрытый потрепанной клеенкой с блеклыми рисунками листиков и цветочков. Его глаза зашарили по сторонам. На клеенке валялись хлебные крошки и блестели какие-то липкие пятна, над которыми кружили стайки мух. С краю стола лежал высохший кусочек хлеба. Иван взял его, поднес к носу и резко вдохнул. Хлопнув ладонями себе по коленям, он дал понять, что хочется чего-то более масштабного.
Захватив с собой недопитую бутылку, Иван вышел на улицу и направился к своей двоюродной сестре Нине, которая жила на другом конце деревни. Еще издалека Иван увидел в окне какое-то мельтешение, а потом услышал крики. Иван оставил бутылку на лавке в сенях и быстро ворвался в хату. Он увидел, как Федор, муж Нины, трясет ее за плечи и бьет головой о дверцу белого кухонного буфета. В верхнем отделении этого буфета за раздвижными стеклами громко позванивали красивые расписные стаканы, которые доставали лишь на свадьбах и похоронах. На лице Нины рядом с застаревшими синяками виднелись свежие ссадины, на них выпуклыми темными каплями выступала кровь. В Иване проснулся отважный защитник собственной родственницы, резким движением он схватил Федора за шею, навалился на него, и через миг они оба лежали на полу между столом и тахтой. Иван занес кулак, но Федор начал громко визжать и пытаться произнести что-то явно оправдательное. Дословно его речь передать вряд ли возможно, цензурных слов там почти не было. Но смысл заключался в следующем: утром Федор хотел опохмелиться, достал бутылку, не успел сделать и нескольких глотков, как Нина ее выхватила, куда-то унесла и спрятала.
Получив новую информацию, Иван тут же поменял сторону конфликта. Теперь вдвоем с Федором они схватили Нину за руки, бросили ее на тахту, потом низко-низко над ней склонились и заглянули в глаза. Испуганная Нина быстро метнулась в сени, приподняла скрученный половик, стоявший за дверью, достала оттуда почти полную бутылку водки и принесла ее на стол. Федор расплылся в улыбке. Иван произнес:
- Я тоже не с пустыми руками пришел! - и принес оставленную в сенях свою бутылку.
Федор светился от счастья.
Вскоре все трое сидели за столом и горячо беседовали. Иногда Федор на правах хозяина выдавал распоряжения:
- Нин, будь другом, сгоняй за лучком!
Ивану было что рассказать, ему ведь так сегодня повезло! Он то и дело доставал из кармана мятые деньги и приговаривал:
- Да тут еще на пузырь хватит!
Пир длился довольно долго. Иван, изрядно размякший, вначале откинулся на тахте, а затем полностью улегся, свесив грязные сапоги. Федор держался чуть дольше, но он тоже постоянно ронял голову с импровизированной подставки из рук. Нина несколько раз пыталась встать, но Федор неожиданно просыпался и грубо возвращал ее на место. Наконец сон Федора стал крепок, Нина встала и тихонько на цыпочках пошла к двери. Вдруг она остановилась, повернула голову назад и посмотрела на Ивана. Он спал на боку, карман штанов был наполовину вывернут, из кармана торчали деньги. Нина аккуратно запустила руку в карман и вынула все его содержимое. Зажав деньги в кулак, она быстро вышла на улицу и направилась к своей матери, которая жила в старой-старой хате примерно посередине деревни.
Нина старалась тихо открывать дверь, хотя старушка уже крепко спала, лежа на спине и скрестив руки на одеяле. Вечерний красноватый свет выхватывал из темноты иконы, которыми был увешан весь угол над ее кроватью. Для некоторых икон были сделаны полочки, застеленные полотенцами. На них стояли наполовину сгоревшие желтые восковые свечи и пыльные бумажные цветы в стеклянных стаканах.
Вдруг на печке чуть приоткрылась занавеска, и оттуда выглянули два уголька глаз. Тоненький голос украдкой спросил:
- Мама?
- Спи, сынок, - заплетающимся языком ответила Нина и рухнула на кровать, не снимая одежды.
Завтра она смоет подтеки крови, наденет чистую блузку, в деревне начнется новый день.
Имена героев изменены.