Памяти Игоря Семеновича Кона
Я написал в Твиттер о похоронах Кона, а меня спросили, чем он занимался? Попробую ответить, хотя в оценке его вклада я, конечно, не объективен - он был моим первым учителем в психологии, многому меня научил, я очень многим ему обязан как ученик, с которым он находил время общаться по разным темам, далеко выходящим за рамки собственно науки.
Его научный вклад обсуждать здесь не стоит - специалисты знают, а не специалистам это не интересно. Скажу лишь, что книги его переводились на бессчетное количество языков, что знали его в университетах и лабораториях всего мира. Но более важно то, что он сделал не столько для науки, сколько для всей страны, для ее культуры и развития.
Он почти никогда не писал популярных книг, т.е. книг, изначально рассчитанных на «широкого читателя». Но любая его книга, самая высокопрофессиональная, была написана так, что становилась интересной и полезной любому интеллигентному человеку. И его книги читали, их ждали, о них говорили. И это было задолго до того, как он занялся запретной в СССР темой - сексологией. Он писал о социологических теориях и о юношеской дружбе, о самопознании и о детстве, о многом другом. И за каждой строчкой стояла фантастическая эрудиция, уважение к знанию и, простите за высокий стиль, подлинный гуманизм. Из его книг люди узнавали очень многое и о самих себе, и о мире. Он, фактически, открыл для советских читателей социологию и, во многом, социальную психологию, о сексологии уже и не говорю.
Он не писал о политике - да тогда это было и невозможно. Но каждая его книга была наглядным подтверждением того, что здесь у нас - не пуп земли, что бессмертное марксистко-ленинское учение вовсе не истина в последней инстанции и что, более того, по воле режима живем мы в глухой интеллектуальной провинции. Не потому, что мы такие, а потому, что система у нас такая - самовлюбленная, эгоцентричная и безграмотная. Думаю, не одна тысяча наших сограждан стала всерьез учить языки благодаря Кону - очень хотелось погрузиться в тот мир интеллектуального поиска, дверь в который приоткрывали его книги.
Он был смелым человеком. Это он первым у нас написал о том, что гомосексуализм - не «извращение», а особенность, что гомосексуалистов нельзя преследовать. Он заранее знал, что реакция будет предсказуемой - значит, сам гомосексуалист, потому и не женат (семьи у Игоря Семеновича не было). Он пошел на это сознательно, понимая, что ничего кроме неприятностей, разработка этой темы лично ему не принесет. Он знал, что лучше него об этом никто не напишет, а писать надо.
А в последние годы, когда РПЦ стала уверенно занимать место отдела агитации и пропаганды безвременно почившего ЦК КПСС, он был одним из немногих, кто последовательно и доказательно выступал против претензий иерархов на руководство обществом, против попыток задушить свободу совести.
Ему многое не нравилось в сегодняшней жизни. Собственно, к тому, что происходило при Ельцине, он тоже относился весьма критически. Но в течение десятилетий своим интеллектуальным мужеством и неустанной просветительской деятельностью он выводил нас всех из духовной изоляции и делал дальнейшее существование коммунистического режима невозможным.
Его научный вклад обсуждать здесь не стоит - специалисты знают, а не специалистам это не интересно. Скажу лишь, что книги его переводились на бессчетное количество языков, что знали его в университетах и лабораториях всего мира. Но более важно то, что он сделал не столько для науки, сколько для всей страны, для ее культуры и развития.
Он почти никогда не писал популярных книг, т.е. книг, изначально рассчитанных на «широкого читателя». Но любая его книга, самая высокопрофессиональная, была написана так, что становилась интересной и полезной любому интеллигентному человеку. И его книги читали, их ждали, о них говорили. И это было задолго до того, как он занялся запретной в СССР темой - сексологией. Он писал о социологических теориях и о юношеской дружбе, о самопознании и о детстве, о многом другом. И за каждой строчкой стояла фантастическая эрудиция, уважение к знанию и, простите за высокий стиль, подлинный гуманизм. Из его книг люди узнавали очень многое и о самих себе, и о мире. Он, фактически, открыл для советских читателей социологию и, во многом, социальную психологию, о сексологии уже и не говорю.
Он не писал о политике - да тогда это было и невозможно. Но каждая его книга была наглядным подтверждением того, что здесь у нас - не пуп земли, что бессмертное марксистко-ленинское учение вовсе не истина в последней инстанции и что, более того, по воле режима живем мы в глухой интеллектуальной провинции. Не потому, что мы такие, а потому, что система у нас такая - самовлюбленная, эгоцентричная и безграмотная. Думаю, не одна тысяча наших сограждан стала всерьез учить языки благодаря Кону - очень хотелось погрузиться в тот мир интеллектуального поиска, дверь в который приоткрывали его книги.
Он был смелым человеком. Это он первым у нас написал о том, что гомосексуализм - не «извращение», а особенность, что гомосексуалистов нельзя преследовать. Он заранее знал, что реакция будет предсказуемой - значит, сам гомосексуалист, потому и не женат (семьи у Игоря Семеновича не было). Он пошел на это сознательно, понимая, что ничего кроме неприятностей, разработка этой темы лично ему не принесет. Он знал, что лучше него об этом никто не напишет, а писать надо.
А в последние годы, когда РПЦ стала уверенно занимать место отдела агитации и пропаганды безвременно почившего ЦК КПСС, он был одним из немногих, кто последовательно и доказательно выступал против претензий иерархов на руководство обществом, против попыток задушить свободу совести.
Ему многое не нравилось в сегодняшней жизни. Собственно, к тому, что происходило при Ельцине, он тоже относился весьма критически. Но в течение десятилетий своим интеллектуальным мужеством и неустанной просветительской деятельностью он выводил нас всех из духовной изоляции и делал дальнейшее существование коммунистического режима невозможным.