Иногда остолбенеешь себе...
Читаю интереснейшую книгу - "Неизвестные Стругацкие: письма, рабочие дневники, 1963-1966 гг." В самом деле неизвестные. Особенно удивительно для меня было то, насколько же отличается их внешняя жизнь, все эти писательские и бытовые хлопоты, интриги и другие дела и отношения с людьми, от того, что и как они пишут.
Скажем, там приводится большой отрывок из их рабочего дневника (это такая штука, где они записывали, как и что именно придумывают) 1965-го года, когда они разрабатывали то, что впоследствии стало "Улиткой на склоне". Поразительно, насколько смысл и содержание того, что они тогда делали, отличаются от окончательного текста. Собственно, это совсем другой мир. И с какой же лёгкостью они переходили от одного мира к другому! В общем... Нам такими не быть.
А с другой стороны, вот что пишет Аркадий Стругацкий брату Борису в 1963 году про коммунизм:
Для меня (и для тебя тоже) коммунизм - это братство интеллигенции, а не всяких там вонючих садовников. На солженицынских матрёнах коммунизма не построишь.
Это чистая правда - действительно, не построишь. И про вонючих садовников сказано ясно. В двух фразах - вся суть шестидесятнического коммунарства.
Или, как мелочь - их понимание Лема (из письма Аркадия Борису в 1964 г.):
Прочёл я Лема ("Непобедимый") - хорошо. Практически для любого из наших фантастов это было бы великолепно, но для Лема - слабовато. Отличные приключения, эффектнейшие ситуации, но - мало, мало этого для Лема. Лем - это идеи, новые и глубокие. Здесь (это в "Непобедимом", заметьте - Л.Б.) их нет. Во всяком случае - новых. Для и глубоких в общем-то тоже. В общем, для Лема этот "Непобедимый" - безделка, вроде "Суеты вокруг дивана" для нас.
Опять же о Леме и Абэ Кобо (тоже Аркадий, и тоже 1964 г.):
Не помню, писал ли тебе, что начал перевод Абэ Кобо "Четвёртый ледниковый период". Очень глубокая и странная вещь, что-то весьма близкое к Лему. Интересно, он, конечно, о Леме понятия не имел, когда писал, находился на другом конце земли, а вот поди ты... Он умный человек, коммунист, как и Лем, философ, как и Лем, кажется, не дурак в науке... как и Лем. Не ли здесь какой закономерности?
Это я не к тому, что писать - это не то, что читать и вычитывать, а к тому, что так оно и есть.
Скажем, там приводится большой отрывок из их рабочего дневника (это такая штука, где они записывали, как и что именно придумывают) 1965-го года, когда они разрабатывали то, что впоследствии стало "Улиткой на склоне". Поразительно, насколько смысл и содержание того, что они тогда делали, отличаются от окончательного текста. Собственно, это совсем другой мир. И с какой же лёгкостью они переходили от одного мира к другому! В общем... Нам такими не быть.
А с другой стороны, вот что пишет Аркадий Стругацкий брату Борису в 1963 году про коммунизм:
Для меня (и для тебя тоже) коммунизм - это братство интеллигенции, а не всяких там вонючих садовников. На солженицынских матрёнах коммунизма не построишь.
Это чистая правда - действительно, не построишь. И про вонючих садовников сказано ясно. В двух фразах - вся суть шестидесятнического коммунарства.
Или, как мелочь - их понимание Лема (из письма Аркадия Борису в 1964 г.):
Прочёл я Лема ("Непобедимый") - хорошо. Практически для любого из наших фантастов это было бы великолепно, но для Лема - слабовато. Отличные приключения, эффектнейшие ситуации, но - мало, мало этого для Лема. Лем - это идеи, новые и глубокие. Здесь (это в "Непобедимом", заметьте - Л.Б.) их нет. Во всяком случае - новых. Для и глубоких в общем-то тоже. В общем, для Лема этот "Непобедимый" - безделка, вроде "Суеты вокруг дивана" для нас.
Опять же о Леме и Абэ Кобо (тоже Аркадий, и тоже 1964 г.):
Не помню, писал ли тебе, что начал перевод Абэ Кобо "Четвёртый ледниковый период". Очень глубокая и странная вещь, что-то весьма близкое к Лему. Интересно, он, конечно, о Леме понятия не имел, когда писал, находился на другом конце земли, а вот поди ты... Он умный человек, коммунист, как и Лем, философ, как и Лем, кажется, не дурак в науке... как и Лем. Не ли здесь какой закономерности?
Это я не к тому, что писать - это не то, что читать и вычитывать, а к тому, что так оно и есть.