Угрюмое воспоминание
Из соответствующей записи 2016 года:
...........................
Личный разговор (т.е., когда ты своего собеседника видишь, слышишь, и в принципе можешь до него дотронуться) сильно ограничивает клокотание эмоций и проявление твоей внутренней свободы.
И вообще другой человек рядом - сильно мешает развернуться. Не в смысле опасения, что он развернувшемуся может в морду плюнуть (в хорошем деле без этого нельзя, это ещё Салтыков-Щедрин знал), а просто потому что... ну... неудобно, что ли.
Опять же в личных разговорах легче поймать момент, когда и если у собеседника мутнеют глаза, вокруг головы сгущается туман, и он переходит в репродукторный режим, и он начинает вещать с невидимого амвона или митинговать. (Савик Шустер как-то однажды тонко заметил, что украинские товарищи в таких случаях начинают возглашать тосты, и это особенности их национальной... культуры, что ли... Хм).
Так вот, в личном разговоре, если заметишь, можно резко выпихнуть (-ся) назад, в человеческое состояние.
В сетевых же обменах текстами ты рискуешь оказаться в комнате с зеркальными стенами: сам написал, сам прочёл, перечитал, сам восхитился и содрогнулся.
Иначе говоря, был бы кто рядом, встряхнул бы неожиданным вопросом или просто улыбнулся, вытащил бы тебя из внутреннего репродуктора, и сидели бы вы рядом под тёплым солнышком всеобщего существования.
А так - сиди, фигачь по клавишам, гримасничая и опускаясь в бездну своей отдельности. И что в ней хорошего, спрашивается?
...............................
Жду не дождусь, когда обмен кусочками текстов посредством электросетей перестанет считаться чем-то приличным и достойным. То есть, вроде бы можно, но не стоит.