Как я отношусь к украинцам. Иммиграционные истории. Часть 1
На фото я с женщинами из украинской диаспоры г. Хьюстона возле церкви, которую я посещала много лет.
Во первых строках этого поста хочу заметить, что во мне течёт кровь тюдоров разных народов, включая малороссов и финнов. Но недавно один из комментаторов упомянул, что-де украинцев я ненавижу потому, что от меня муж к львовянке ушел. И это очень меня вдохновило на воспоминания. Расскажу о том, какие они, украинские женщины в иммиграции по сравнению с русскими. Все выложу, как на духу!
В США я летела с парой небольших сумок, ребёнком и без малейшего понятия, что меня ждет. Всё, что я думала и видела в мечтах - школу в Гарлеме и черных детишек за компьютерами с музыкальными играми. Я летела к своему мужу, а ребёнок к своему папе. Люди из украинского сообщества города Хьюстона приняли нас, как жену Игоря и мать его ребенка, очень хорошо. Они помогли Игорю сделать для нас с дочкой вызов через украинского владельца апартаментов. Они обставили наше с Игорем жилище, загрузили холодильник едой. И наша семья среди украинцев - потомков отрядов Мельника и Бандеры жила, ходила в церковь, праздновала праздники. Я говорила на мове и мне всё было интересно до поры - до времени.
Со знакомым из диаспоры.
Потом случилась беда. В мой дом постучалась еврейская пианистка Белла, с которой мы были знакомы еще до иммиграции. Внимание! Почему важно, что Белла была еврейка? Далi буде. Я была как "Шарик в гостях у Барбоса". Наши с Беллой пути в Америку были разные. Я ехала создавать музыкальную революцию и изучать современные технологии без прав, по приглашению друга моего мужа Игоря, который был бесправен в стране. А Белла ехала с гринкартой в кармане и всеми гражданскими правами, за исключением выбора президента страны.
И вот об этом - о разных статусах между евреями и нами, гоями, в 90-е и до сих пор - никогда не следует забывать при разборе полётов сегодня. Перестройка возвела евреев в особое положение: их ждали, а нас нет. Это очень многим вскружило голову. Был еще один нюанс.
Белла, заполняя бумаги на иммиграцию, в красках должна была описать, как её притесняли в СССР "антисемиты". Мы сидели на очередном собрании нашей музыкальной школы, в которой обе работали. И Белла вдруг решила поискать у меня вдохновения. У меня вдохновения не нашлось, но зато я узнала, как именно продают Родину иммигранты. Теперь я вижу, что многие, написавшие такие сказки, в них в конце-концов поверили. Не знаю, как было на всем пространстве СССР, но у нас, в Запорожье, Белла работала в центральной школе города, преподавала в прекрасном оборудованном классе фортепиано, её муж занимал высокую должность в кардиологическом центре, их коттедж был - полная чаша в лучшем смысле этого слова, в экологически чистом районе города. И лично мне Белла никогда на антисемитизм не жаловалась, хоть общались мы много. Но я отвлеклась...
Со старыми и малыми.
И вот Белла приехала в Техас к нам с Игорем, оставив мужа и старшего сына на севере США. Мы сняли квартирку побольше, и Игорь с Беллой подписали контракт по съёму жилья. На тот момент Игорь добивался статуса по одной линии (как одиночка), а я по другой. И нам можно было выйти "из шкафа" и сказать, что мы - семья только когда все иммиграционные дела улягутся.
Белле её муж оказался почему-то не очень важен, она с легкостью оставила его на севере. Я думала, что из-за революции. Мы, дескать, как Ленин и Троцкий быстро докажем, что можно учить детей проще и эффективнее. Мол, я разовью свой метод, а Белла начнет "клепать" гениальных пианистов. И вот, не успела я раскатать губу, как: к Белле в наш аппартамент приехал любовник Вова, о существовании которого я даже не подозревала. И эта "сладкая парочка начала "прятаться" в нашем доме от мужа Беллы, поскольку нас в аппартаментах оказалось много, и нам была предоставлена роль "мутной водички" в любовных игрищах поселенцев нашей палестины. Белла меня правильно просчитала заранее: я, как все грёбаные революционеры, ничего вокруг себя не видела. Спала и видела, как Белла приедет и встанет рядом со мной на броневичок. А Белла ехала под прикрытием моих революционных идей от рогатого мужа и хотела использовать это как повод встретиться с богатым любовником из Украины.
Так вот. Когда с Беллой революция не заладилась, и я попросила "сладкую парочку" на выход, они начали шантажировать нас. Шантаж состоял в том, что либо мы будем сидеть - и не питюкать - либо на нас заявят в иммиграционную контору. И нас депортируют. Поскольку Игорь больше меня натерпелся,прячась по грузовым трюмам и именно он переживал пост-травматический синдром после того, как его чуть не выбросили за борт акулам (а я в то время и диагноза такого не знала), он запаниковал. Так, во время одной из его панических атак, я ушла и забрала дочь.
И вот после моего ухода, у меня внезапно открылся талант в поиске хороших парней для замужества. Я быстро вышла замуж за одного парня, о чем никогда не пожалела. Ну и заодно выдала замуж некоторых женщин, которых надо было спасать, потому что они оказались в стране без документов, денег, а некоторые с грудными детьми на руках.
История русской женщины Любы.
Люба оказалась в Оклахоме, в качестве дешевой рабочей силы по мытью собачих клеток одного бизнеснюка, который продавал собак на бега. Особенно трудно работать было летом, когда приходилось чистить собачьи клетки от шерсти, испражнений и рвотных масс. Платили Любе крайне мало. Она даже не могла наскрести денег на обратный путь. В России, в маленьком провинциальном городке, Любу ждали её дочь и женатый любовник.
И я всю эту историю стоически слушала от сестры Любы без реакции, пока не прозвучали ключевые слова: "Люба то ли училище, то ли пед институт по классу балалайки закончила!"
"Это знак!" - подумала я.
Это - не мой офис и не мой телефон. Но он всегда пустовал, поэтому я порой туда пряталась от всех.
На тот момент я уже была директором музыкального департамента системы школ Монтессори. Американцы любят звучные должности. На самом деле я просто вела групповые и индивидуальные занятия музыки. Учеников становилось все больше и времени на исследования не хватало.
Люба пришлась ко времени! Я тут же взялась обзванивать всех знакомых в поисках её спасителя. Позже оказалось, что и искать-то не нужно было: у моего американского мужа оказался холостой друг. Мы их познакомили. Я уговорила администрацию школы взять Любу на ставку моим ассистентом. Английского у Любы не было. Машину она не водила. Я взвалила Любу, как мешок с картошкой и начала обустраивать её жизнь.
Заметка на полях. Никогда. Никому. Ничего. Не обустраивайте (если хотите, чтобы вас потом не накрыло мощным цунами благодарности)
Продолжение следует