"Инстинктивный труд" - 2. Ригведа
Намёки на то, что даже земледелие изначально было комплексом рефлекторных действий, восходящим к первобытному собирательству, можно найти в Ригведе.
Сочетания существительных - названий поля-луга-пастбища в РВ с глаголами свидетельствуют о том, что поля и прочее завоевывали, захватывали, добывали, находили (боги для адептов), но ничего нельзя сказать на основании этих сочетаний, что поля вспахивали, засевали и т.п. (хотя об этом есть прямые свидетельства иного рода - гимн божествам поля IV,57). [Елизаренкова Т.Я. Слова и вещи в Ригведе. М.: Издательская фирма «Восточная литература» РАН, 1999, стр. 150]
Т.е. можно предположить, что сам по себе труд, как гарант "обмена веществ между человеком и природой" (Маркс), даже во времена слагания ранних ведических гимнов ещё оставался в значительной части вне сознания, носил в себе черты "первых животнообразных инстинктивных форм труда", которые Маркс вывел из-под рассмотрения в 5-й главе 1-го тома "Капитала".
Теперь заглянем в упомянутый гимн божествам поля. Вот он:
IV, 57. <К божествам поля>
1 Благодаря господину поля,
Как с помощью доброго (друга) мы покоряем (поле),
Кормящее скотину (и) коней.
Да смилуется он над такими, как мы!
2 О господин поля, подоись у нас
Медовой волной, словно корова - молоком,
(Волной,) сочащейся медом, прекрасно очищенной, словно жир.
Да смилуются над нами господа закона!
3 Да будут нам медовыми растения,
Небеса, воды, медовым - воздух!
Господин поля да будет нам медовым!
Невредимые хотим мы двигаться за ним вслед!
4 На счастье (пусть будут) тягловые животные, на счастье - мужи!
На счастье пусть пашет плуг!
На счастье пусть завязываются ремни!
На счастье помахивай стрекалом!
5 О Шуна и Сира, наслаждайтесь этой речью!
Та влага, которую вы создали на небе, -
Оросите ею эту (землю)!
6 Приблизься к нам, о борозда,
Приносящая счастье! Мы хотим славить тебя,
Чтобы была для нас приносящей счастье,
Чтобы была ты для нас очень плодородной!
7 Индра пусть вдавит борозду!
Пушан пусть направит ее!
Богатая молоком, пусть доится она для нас
Каждый следующий год!
8 На счастье наши лемехи пусть врезаются в землю!
На счастье пусть выйдут пахари с тягловыми животными!
На счастье Парджанья (пусть оросит) медом (и) молоком!
О Шуна и Сира, дайте нам счастье!
[Ригведа. Мандалы I-IV, М.: «Наука», 1999, c. 420-421]
Как видим, этот гимн совсем не похож на воспевание с/х труда в советских песнях. И хотя тут явно упоминаются предмет труда и средства труда, самого труда как целенаправленной деятельности здесь нет, т.е. процесс труда (по Марксу) ещё не сложился: из трёх его "простых моментов" один (центральный) отсутствует. "Мужи" упоминаются в ряду средств труда, но "пашет плуг", а не они. Нет субъекта трудовой деятельности, задающего ей цель. Вернее, такой субъект есть, но он есть объективно, а не субъективно, он выведен за рамки сознания, потому что он - это суггестия, первобытное "мы". Труд подчинен ритуалу, и поэтому - не труд.
Можно предположить такую схему возникновения земледелия (из собирательства, конечно): сперва люди собирали - где вершки, где корешки, в т.ч. используя палки-копалки и прочую экзосоматическую утварь, снося всё найденное в кучу и совместно поедая; потом обозначились места, в которых дикорастущей еды периодически было много, землю ещё не обрабатывали, но для сбора урожая применяли серпы (таковы неолитические города); наконец, был изобретён плуг и с/х в целом приобрело тот вид, в котором просуществовало тысячелетия. Однако, ключевым изобретением для становления с/х, по-видимому, следует признать не плуг и не серп, а обжиг глины, позволивший создавать ёмкости для хранения продукции (как в виде сосудов, так и в виде кирпичных строений-зернохранилищ).
Если так обстояло дело с земледелием, то со скотоводством, было ещё проще. Впрочем, об этом я уже как-то писал: сперва люди просто сопровождали кочующие без их участия стада, временами устраивая охоту и выбивая часть животных себе в пищу (на этой стадии белые переселенцы застали сиу); это создавало определённые неудобства в том плане, что стада меняли пастбища без предупреждения и их приходилось вечно догонять; позже люди стали уже сами перегонять стада с места на место. Ключевым техническим изобретением на этом пути, по-видимому, была верёвка, без которой приручение животных затруднительно.
Сочетания существительных - названий поля-луга-пастбища в РВ с глаголами свидетельствуют о том, что поля и прочее завоевывали, захватывали, добывали, находили (боги для адептов), но ничего нельзя сказать на основании этих сочетаний, что поля вспахивали, засевали и т.п. (хотя об этом есть прямые свидетельства иного рода - гимн божествам поля IV,57). [Елизаренкова Т.Я. Слова и вещи в Ригведе. М.: Издательская фирма «Восточная литература» РАН, 1999, стр. 150]
Т.е. можно предположить, что сам по себе труд, как гарант "обмена веществ между человеком и природой" (Маркс), даже во времена слагания ранних ведических гимнов ещё оставался в значительной части вне сознания, носил в себе черты "первых животнообразных инстинктивных форм труда", которые Маркс вывел из-под рассмотрения в 5-й главе 1-го тома "Капитала".
Теперь заглянем в упомянутый гимн божествам поля. Вот он:
IV, 57. <К божествам поля>
1 Благодаря господину поля,
Как с помощью доброго (друга) мы покоряем (поле),
Кормящее скотину (и) коней.
Да смилуется он над такими, как мы!
2 О господин поля, подоись у нас
Медовой волной, словно корова - молоком,
(Волной,) сочащейся медом, прекрасно очищенной, словно жир.
Да смилуются над нами господа закона!
3 Да будут нам медовыми растения,
Небеса, воды, медовым - воздух!
Господин поля да будет нам медовым!
Невредимые хотим мы двигаться за ним вслед!
4 На счастье (пусть будут) тягловые животные, на счастье - мужи!
На счастье пусть пашет плуг!
На счастье пусть завязываются ремни!
На счастье помахивай стрекалом!
5 О Шуна и Сира, наслаждайтесь этой речью!
Та влага, которую вы создали на небе, -
Оросите ею эту (землю)!
6 Приблизься к нам, о борозда,
Приносящая счастье! Мы хотим славить тебя,
Чтобы была для нас приносящей счастье,
Чтобы была ты для нас очень плодородной!
7 Индра пусть вдавит борозду!
Пушан пусть направит ее!
Богатая молоком, пусть доится она для нас
Каждый следующий год!
8 На счастье наши лемехи пусть врезаются в землю!
На счастье пусть выйдут пахари с тягловыми животными!
На счастье Парджанья (пусть оросит) медом (и) молоком!
О Шуна и Сира, дайте нам счастье!
[Ригведа. Мандалы I-IV, М.: «Наука», 1999, c. 420-421]
Как видим, этот гимн совсем не похож на воспевание с/х труда в советских песнях. И хотя тут явно упоминаются предмет труда и средства труда, самого труда как целенаправленной деятельности здесь нет, т.е. процесс труда (по Марксу) ещё не сложился: из трёх его "простых моментов" один (центральный) отсутствует. "Мужи" упоминаются в ряду средств труда, но "пашет плуг", а не они. Нет субъекта трудовой деятельности, задающего ей цель. Вернее, такой субъект есть, но он есть объективно, а не субъективно, он выведен за рамки сознания, потому что он - это суггестия, первобытное "мы". Труд подчинен ритуалу, и поэтому - не труд.
Можно предположить такую схему возникновения земледелия (из собирательства, конечно): сперва люди собирали - где вершки, где корешки, в т.ч. используя палки-копалки и прочую экзосоматическую утварь, снося всё найденное в кучу и совместно поедая; потом обозначились места, в которых дикорастущей еды периодически было много, землю ещё не обрабатывали, но для сбора урожая применяли серпы (таковы неолитические города); наконец, был изобретён плуг и с/х в целом приобрело тот вид, в котором просуществовало тысячелетия. Однако, ключевым изобретением для становления с/х, по-видимому, следует признать не плуг и не серп, а обжиг глины, позволивший создавать ёмкости для хранения продукции (как в виде сосудов, так и в виде кирпичных строений-зернохранилищ).
Если так обстояло дело с земледелием, то со скотоводством, было ещё проще. Впрочем, об этом я уже как-то писал: сперва люди просто сопровождали кочующие без их участия стада, временами устраивая охоту и выбивая часть животных себе в пищу (на этой стадии белые переселенцы застали сиу); это создавало определённые неудобства в том плане, что стада меняли пастбища без предупреждения и их приходилось вечно догонять; позже люди стали уже сами перегонять стада с места на место. Ключевым техническим изобретением на этом пути, по-видимому, была верёвка, без которой приручение животных затруднительно.