Обязательный электронный экземпляр. Как это будет
Новая редакция Закона об обязательном экземпляре (ОЭ), теряя одни правки и обрастая другими, завершает свой путь по инстанциям. В июне законопроект наконец-то был принят Думой в третьем чтении и одобрен Советом Федерации. Теперь его утвердит Президент, и со следующего 2017 года изменения начнут работать.
Что в окончательном тексте любопытного и принципиально нового? Во-первых, не видно больше поправки «6 или 9 вместо 16». Выходит, как было 16 печатных обязательных экземпляров, так и осталось? Для тех десяти библиотек, которые отчаянно протестовали против того, что их лишают ОЭ, весть, конечно, радостная. Для издательств же бремя печатного экземпляра по мере уменьшения тиражей до трёхзначных цифр становится всё более «непосильным». А значит, недобросовестные издатели по-прежнему будут недосылать ОЭ или сами произвольно определять для себя их количество. Иногда отправляют только единственный экземпляр из 16 требуемых, он попадает в Книжную палату и там оседает на веки вечные без возможности читательского доступа. Иногда не отправляют ни одного. Вспомнилось читанное недавно о чужих реалиях: «По израильскому закону, каждое издательство обязано пересылать в Национальную библиотеку 2 копии каждой издаваемой им книги. Аналогичное обязательство распространяется и на газеты. Никакое государственное ведомство, конечно, не следит за соблюдением этого правила, да в этом и нет необходимости: издательства и авторы книг сами неукоснительно придерживаются его. Кому не хочется вверить свои труды на вечное хранение для следующих поколений?» Смешной нериторический вопрос. Примерно одной пятой отечественных участников книгоиздательского процесса вовсе ничего не хочется вверять на хранение для поколений.
Самое критическое зияние в законе, увы, никак не исправлено: отлаженного механизма воздействия на издательство, которое пренебрегает законом, по-прежнему не предусмотрено. Разве что доску позора около нашей мраморной лестницы завести.
Главное, ради чего затеяны поправки: на законодательном уровне вводится понятие обязательного электронного экземпляра (его сокращают как ОЭЭ, ЭОЭ или ОЦЭ, Ц - цифровой). Не поверите, но мы в этой области впереди планеты всей. Ни в одной стране мира такого явления, как обязательный электронный экземпляр печатной книги, в том виде, в котором он появится в России, ещё не существует.
В первой редакции закона планировали этот новорождённый экземпляр доставлять в библиотеку ножками-ножками, на некоем материальном носителе, на радость Почте России, ведь дополнительный почтовый трафик, хлынувший к нам, составил бы неплохую конкуренцию китайским бандеролькам с «Алиэкспресса». Вот Президентская библиотека всё для себя определила ещё в 2008 году: «Обязательный экземпляр электронного издания доставляется производителями документов по почте ценной бандеролью с уведомлением о вручении либо непосредственно (нарочным)». Не шутка, так и сказано «нарочным». С росписью в ведомости. Тридцать пять тысяч одних курьеров. Точнее, сто десять тысяч, по числу издаваемого в РФ за год. Было бы. Что-то в этом есть - передавать файл не по защищённому каналу в шифрованном формате, а старым добрым тёплым ламповым способом, наглядным, как в шпионском боевике, из рук в руки, на дискетке, диске или флешке, данной нам в ощущениях. Впрочем, в Президентскую библиотеку поступают до сих пор не отмершие CD-диски, а РГБ это почтовое счастье миновало, законодатели вовремя спохватились и - невероятно - разрешили использовать при доставке книжных файлов интернет. Технические детали (pdf или tif, электронная почта или FTP-сервер) оставлены на усмотрение исполнителей, их определят подзаконные акты, над которыми предстоит поработать экспертам, в том числе и из нашей библиотеки.
Само определение электронного экземпляра эволюционировало. В первой редакции за ОЭЭ считались «электронные документы на материальных носителях, точно соответствующие воспроизводимым подлинным печатным документам со всеми их внешними признаками». (???) Последняя редакция закона уточняет: электронный экземпляр - это файл с издательским оригинал-макетом. Журнал «Университетская книга», занимающий произдательскую позицию, сразу же усомнился в том, что издатели будут свои оригинал-макеты предоставлять. Ох, резонно они там усомнились.
Если печатных ОЭ как было, так и осталось 16, то электронных ОЭ будет всего 2. Предполагалось другое: три Кольца премудрым эльфам электронные книги планировали передавать не только в РГБ, но и в РНБ, и в Президентскую библиотеку. В итоге один «оригинал-макет» будет поступать в Книжную палату, а второй - в единственную библиотеку, надо ли говорить, какую?
А теперь о самом спорном. Густые полосы тумана плавают на том месте, где должны быть чётко прописаны права на использование долгожданного файла обретшей его библиотекой. Президентская как получала, так и будет получать свой обязательный экземпляр электронного издания и - как прямо указано - использует его. А РГБ будет получать обязательный электронный экземпляр печатного издания и... хранить. Одна поправка к статье 4 закона говорит об обеспечении доступа, в том числе доступа через информационно-коммуникационные сети, и тут же другая - о том, что это возможно только с согласия правообладателей. Хотя Гражданский Кодекс разрешает, а Закон о библиотечном деле прямо обязывает библиотеку предоставлять доступ ко всему, что в ней хранится, и на использование бумажной книги в библиотеке никакого специального согласия правообладателей не требуется (я недавно показывала в блоге пример того, как автор недвусмысленно выразил свою волю, пытаясь ограничить использование своей книги в библиотеке, но был справедливо проигнорирован).
Так в НЭБ или под спуд? Всем или никому, даже читателю в собственных стенах - ни-ни? Издатели предсказуемо декларируют: «ЭОЭ может использоваться ТОЛЬКО в целях хранения и библиографической и иной статистической обработки, но не для безвозмездного и неограниченного использования любой библиотекой страны по системе межбиблиотечного обмена». Это был бы уже не обязательный экземпляр в привычном понимании, а совсем новая сущность. Однако в этом вопросе в законе ничего не изменилось, библиотека-обладатель ОЭ, разумеется, наделена правом его получения, хранения и общественного использования.
Наши специалисты считают, что РГБ будет не просто хранить обязательный экземпляр, но и предоставлять читателю - для начала в своих стенах, «без извлечения прибыли, без создания копии», - для того все изменения в законе и затевались. А вот сможет ли РГБ пойти дальше и передать электронный экземпляр в НЭБ, чтобы его использовали все библиотеки-участницы НЭБ по стране, что будет современным вариантом межбиблиотечного книгообмена? А если сможет, то на каких условиях? И третий вопрос, который напрямую связан с ответами на предыдущие: какой процент своей продукции издатели в реальности отдадут библиотеке в электронном виде?
В любом случае пользуемся предлогом напомнить, что закон, даже в самой распрекрасной редакции, обратной силы не имеет. Это значит, что оцифровки изданий прошлых лет в библиотеки никто и никогда уже не пришлёт. Только сами. Только мы, библиотекари, и вы, читатели. Теперь в бюджете НЭБ и РГБ должна уменьшиться доля расходов на оцифровку современной «текучки» (книг и диссертаций) - в пользу литературы прошлых десятилетий и веков. Поэтому влияйте на процесс: заполняйте нашу анкету по оцифровке, присылайте пожелания, обсуждайте уже сформированные списки и щёлкайте по кнопкам оцифровки в электронных каталогах РГБ, РНБ или НЭБ.
РГБ:
РНБ:
НЭБ:
Что в окончательном тексте любопытного и принципиально нового? Во-первых, не видно больше поправки «6 или 9 вместо 16». Выходит, как было 16 печатных обязательных экземпляров, так и осталось? Для тех десяти библиотек, которые отчаянно протестовали против того, что их лишают ОЭ, весть, конечно, радостная. Для издательств же бремя печатного экземпляра по мере уменьшения тиражей до трёхзначных цифр становится всё более «непосильным». А значит, недобросовестные издатели по-прежнему будут недосылать ОЭ или сами произвольно определять для себя их количество. Иногда отправляют только единственный экземпляр из 16 требуемых, он попадает в Книжную палату и там оседает на веки вечные без возможности читательского доступа. Иногда не отправляют ни одного. Вспомнилось читанное недавно о чужих реалиях: «По израильскому закону, каждое издательство обязано пересылать в Национальную библиотеку 2 копии каждой издаваемой им книги. Аналогичное обязательство распространяется и на газеты. Никакое государственное ведомство, конечно, не следит за соблюдением этого правила, да в этом и нет необходимости: издательства и авторы книг сами неукоснительно придерживаются его. Кому не хочется вверить свои труды на вечное хранение для следующих поколений?» Смешной нериторический вопрос. Примерно одной пятой отечественных участников книгоиздательского процесса вовсе ничего не хочется вверять на хранение для поколений.
Самое критическое зияние в законе, увы, никак не исправлено: отлаженного механизма воздействия на издательство, которое пренебрегает законом, по-прежнему не предусмотрено. Разве что доску позора около нашей мраморной лестницы завести.
Главное, ради чего затеяны поправки: на законодательном уровне вводится понятие обязательного электронного экземпляра (его сокращают как ОЭЭ, ЭОЭ или ОЦЭ, Ц - цифровой). Не поверите, но мы в этой области впереди планеты всей. Ни в одной стране мира такого явления, как обязательный электронный экземпляр печатной книги, в том виде, в котором он появится в России, ещё не существует.
В первой редакции закона планировали этот новорождённый экземпляр доставлять в библиотеку ножками-ножками, на некоем материальном носителе, на радость Почте России, ведь дополнительный почтовый трафик, хлынувший к нам, составил бы неплохую конкуренцию китайским бандеролькам с «Алиэкспресса». Вот Президентская библиотека всё для себя определила ещё в 2008 году: «Обязательный экземпляр электронного издания доставляется производителями документов по почте ценной бандеролью с уведомлением о вручении либо непосредственно (нарочным)». Не шутка, так и сказано «нарочным». С росписью в ведомости. Тридцать пять тысяч одних курьеров. Точнее, сто десять тысяч, по числу издаваемого в РФ за год. Было бы. Что-то в этом есть - передавать файл не по защищённому каналу в шифрованном формате, а старым добрым тёплым ламповым способом, наглядным, как в шпионском боевике, из рук в руки, на дискетке, диске или флешке, данной нам в ощущениях. Впрочем, в Президентскую библиотеку поступают до сих пор не отмершие CD-диски, а РГБ это почтовое счастье миновало, законодатели вовремя спохватились и - невероятно - разрешили использовать при доставке книжных файлов интернет. Технические детали (pdf или tif, электронная почта или FTP-сервер) оставлены на усмотрение исполнителей, их определят подзаконные акты, над которыми предстоит поработать экспертам, в том числе и из нашей библиотеки.
Само определение электронного экземпляра эволюционировало. В первой редакции за ОЭЭ считались «электронные документы на материальных носителях, точно соответствующие воспроизводимым подлинным печатным документам со всеми их внешними признаками». (???) Последняя редакция закона уточняет: электронный экземпляр - это файл с издательским оригинал-макетом. Журнал «Университетская книга», занимающий произдательскую позицию, сразу же усомнился в том, что издатели будут свои оригинал-макеты предоставлять. Ох, резонно они там усомнились.
Если печатных ОЭ как было, так и осталось 16, то электронных ОЭ будет всего 2. Предполагалось другое: три Кольца премудрым эльфам электронные книги планировали передавать не только в РГБ, но и в РНБ, и в Президентскую библиотеку. В итоге один «оригинал-макет» будет поступать в Книжную палату, а второй - в единственную библиотеку, надо ли говорить, какую?
А теперь о самом спорном. Густые полосы тумана плавают на том месте, где должны быть чётко прописаны права на использование долгожданного файла обретшей его библиотекой. Президентская как получала, так и будет получать свой обязательный экземпляр электронного издания и - как прямо указано - использует его. А РГБ будет получать обязательный электронный экземпляр печатного издания и... хранить. Одна поправка к статье 4 закона говорит об обеспечении доступа, в том числе доступа через информационно-коммуникационные сети, и тут же другая - о том, что это возможно только с согласия правообладателей. Хотя Гражданский Кодекс разрешает, а Закон о библиотечном деле прямо обязывает библиотеку предоставлять доступ ко всему, что в ней хранится, и на использование бумажной книги в библиотеке никакого специального согласия правообладателей не требуется (я недавно показывала в блоге пример того, как автор недвусмысленно выразил свою волю, пытаясь ограничить использование своей книги в библиотеке, но был справедливо проигнорирован).
Так в НЭБ или под спуд? Всем или никому, даже читателю в собственных стенах - ни-ни? Издатели предсказуемо декларируют: «ЭОЭ может использоваться ТОЛЬКО в целях хранения и библиографической и иной статистической обработки, но не для безвозмездного и неограниченного использования любой библиотекой страны по системе межбиблиотечного обмена». Это был бы уже не обязательный экземпляр в привычном понимании, а совсем новая сущность. Однако в этом вопросе в законе ничего не изменилось, библиотека-обладатель ОЭ, разумеется, наделена правом его получения, хранения и общественного использования.
Наши специалисты считают, что РГБ будет не просто хранить обязательный экземпляр, но и предоставлять читателю - для начала в своих стенах, «без извлечения прибыли, без создания копии», - для того все изменения в законе и затевались. А вот сможет ли РГБ пойти дальше и передать электронный экземпляр в НЭБ, чтобы его использовали все библиотеки-участницы НЭБ по стране, что будет современным вариантом межбиблиотечного книгообмена? А если сможет, то на каких условиях? И третий вопрос, который напрямую связан с ответами на предыдущие: какой процент своей продукции издатели в реальности отдадут библиотеке в электронном виде?
В любом случае пользуемся предлогом напомнить, что закон, даже в самой распрекрасной редакции, обратной силы не имеет. Это значит, что оцифровки изданий прошлых лет в библиотеки никто и никогда уже не пришлёт. Только сами. Только мы, библиотекари, и вы, читатели. Теперь в бюджете НЭБ и РГБ должна уменьшиться доля расходов на оцифровку современной «текучки» (книг и диссертаций) - в пользу литературы прошлых десятилетий и веков. Поэтому влияйте на процесс: заполняйте нашу анкету по оцифровке, присылайте пожелания, обсуждайте уже сформированные списки и щёлкайте по кнопкам оцифровки в электронных каталогах РГБ, РНБ или НЭБ.
РГБ:
РНБ:
НЭБ: