О философии смерти древних индоевропейцев
Отвлекаясь от философских рассуждений, которые даны нами в большой статье, обратим внимание на ее главный тезис: Первое живое существо, родившееся после моей смерти, занимает мое место в системе бытия.
Такой вывод естественным образом следует из эмпирического восприятия действительности человеком. При известных объяснениях он может быть понятен любому интеллектуально развитому европейцу, если у него нет непреодолимого отторжения эмпирической философии.
В европейском философском эмпиризме к этому выводу почти вплотную подошел Д.Юм, развивая учение о деперсонализме. Кстати, именно по этому основанию в отечественной и зарубежной буддологии любят сравнивать буддизм с воззрениями Д. Юма, правда, оговоримся, весьма поверхностно и фрагментарно.
Но итоговый, завершающий шаг к постулату о «замещаемости» «я» Юмом сделан не был, хотя, при известных усилиях с его стороны, он был бы логичен и закономерен.
Итак, в отсутствии бессмертия души, логичный эмпирический вывод будет выглядеть следующим образом:
Между мной и живым существом, первым родившимся после моей смерти, нет содержательной связи. Просто на место одного «я» становиться другое «я». Но, и то и то - «я». В этом смысле можно говорить о бессмертии «я». О бесконечности присутствия меня в бытии.
Понимая это, я одновременно понимаю, что мир наполнен биологическим и социальным злом. В нем относительно комфортно чувствуют себя лишь те существа, которые находятся на вершине межвидовой и внутривидовой «социальной» пирамид. Потому, шансы на счастливую жизнь у живого существа, первым родившимся после моей смерти, равны практически нулю.
Кузнечиком, которого медленно сожрет богомол буду я, если первым после меня родится кузнечик. Африканским ребенком, который умрет от СПИДа, буду я, если первым после меня родится африканский ребенок.
С каждым моментом приближения к смерти я приближаюсь к гарантированному ужасу последующего бытия, растянутому в бесконечности времени.
Это и есть отправная метафизическая точка для организации жизненной практики людей, осознающего подобного рода перспективу.
Будда, понимая, что не сможет поменять окружающее мироздание, предложил воспользоваться физическими и психическими техниками угасания «я» при человеческой жизни. Т.е. техниками, гарантирующими окончательное исчезновение «я» из бытия, техниками погружения себя в полное небытие - «нирвану» - последнюю, окончательную смерть. Буддизм, по сути, заявил о себе как о системе самоубийства человеческого «я», без которой цепочка местоимений «я» продолжалась бы бесконечно во времени.
К сожалению, Будда не дал никаких гарантий достижимости этой цели. Более того, видимо сомневался в ее результативности, т.к. по некоторым свидетельствам находился перед смертью в большом унынии.
Современный уровень развития цивилизации дает возможность совершенствовать окружающее бытие (и человеческий мир, в частности, и биологический вообще), приближать его к идеалу добра. Сказанное является сверхзадачей людей, почувствовавших правдивость выводов, сделанных выше.
Такая сверхзадача требует активного развития социальных систем, науки и технологии. Цель: Жизнь любого живого существа должна быть без страданий, а смерть без боли и страха.
Ближайшие цели: развитие системы поддержания здоровья и долголетия людей, построение межчеловеческих отношений на основе рационализма и добра. Разработка технологий производства искусственной пищи. Биоэтика в ее максимально широком понимании.
Далее - переформирование окружающей природной среды (исключение хищников и паразитов). Создание растений, вырабатывающих питательный нектар, пищу, которую можно потреблять без убийства живого. По-сути, возрождение древних русских сказок о молочных реках и кисельных берегах.
В социально-политической области - борьба за подчинение патологических человеческих групп, цель - угасание любого патологического генотипа и патологического социального поведения.
Эти цели, конечно, не достижимы в ближайшей перспективе, к ним можно приближаться бесконечно, постоянно увеличивая «меру добра» в мире. Потому, они идеально подходят для идеологии, объединяющей «элиту добра» на многие столетия.
P.S.
Но, поскольку идеал недостижим, больше всего на свете хочется одного - чтобы бессмертие души и доказывающее его воскресение Христа были правдой.