Последний из абреков. Из книги Мусы Гешаева "Знаменитые чеченцы" Продолжение
С тех пор Хасуха редко появлялся дома. Знал, что за его родными ведется слежка.
Хасуха ушел к горе Гати-Лам и оттуда продолжал совершать диверсии. За неделю до выселения чеченцев и ингушей Хасуха сообщил матери, которую часто навещал, о зловещих слухах. И твердо сказал, что Чечню не покинет, останется в горах.
- Значит, сын мой, моими детьми будут и пятеро твоих? Как же я их прокормлю? - заволновалась мать.
- Аллах вас не оставит, нана, - сказал Хасуха, - приспособитесь как-нибудь. Живым я им в руки не дамся. За меня не волнуйся.
- Ну что ж, пусть будет так, как ты решил, сынок, - смирилась мать, - береги себя, я буду за тебя молиться. Да хранит тебя Бог!
Через неделю Хасуха стал свидетелем жуткого зрелища: его детей, братьев, сестер и мать под конвоем погнали со двора. Что он пережил в тот день, когда крадучись следовал за ними к площади! Он видел, как всех его односельчан погрузили в машины и увезли в неизвестном направлении. Хасуха смотрел на происходящее и не только не мог помочь этим несчастным людям, но и не имел возможности подойти и проститься. В тот день в селе было больше солдат и чекистов, нежели жителей. Постояльцы, которые жили в домах горцев, оказались карателями из Красной Армии.
Хасухе казалось, что страшнее дня в его жизни не будет. Но что это только начало, он убедился уже назавтра, когда ходил по опустевшим селам и не встретил ни одного человека, лишь мычали недоенные, голодные коровы и лаяли собаки. В эти дни он обошел много сел, надеясь хоть где-нибудь встретить людей. Так он стал свидетелем страшного преступления в селении Хайбах. Сталинские палачи заперли в конюшне имени Берия (так по иронии судьбы называлась колхозная постройка) жителей окрестных сел и сожгли их заживо. Когда огонь охватил конюшню и под напором обезумевших людей рухнули ворота, застрочили автоматы: людей расстреливали в упор. Младенцев, которых матери, пытаясь спасти от огня, выкидывали за ворота, красноармейцы принимали на штыки. Еще дымились обгоревшие трупы, а в Москву летело сообщение:
«Наркому внутренних дел СССР товарищу Л.П. Берия.
Только для Ваших глаз. Ввиду нетранспортабельности и в целях неукоснительного выполнения в срок операции “Горы” вынужден был ликвидировать более 700 жителей в местечке Хайбах.
г. Грозный, УВД, полковник Гвешиани».
И из Москвы: «За решительные действия в ходе выселения чеченцев в районе Хайбах Вы представлены к правительственной награде с повышением в звании. Поздравляю. Нарком внутренних дел СССР Л.П. Берия».
Абрек оплакивал свой народ, когда убийцы, осуществлявшие геноцид в Чечне, принимали награды. Хасуха был настолько потрясен увиденным, что впервые плакал горькими слезами и долго-долго потом не мог прийти в себя. Он продолжал обходить одно за другим горные селения, молясь за живых и мертвых. В одном из дворов небольшого села он наткнулся на трехлетнюю девочку, у которой не было сил даже плакать. Видно было, что малышка не ела уже несколько суток. А в доме Хасуха нашел убитых старика и девушку. Видимо, старик был больным и немощным, а дочь не захотела оставить его одного. Их расстреляли в упор, выпустив в каждого по две пули. Хасуха выкопал небольшую яму и предал тела убитых земле. С почти безжизненным тельцем ребенка на руках он тайными тропами пробрался на альпийские луга к знакомому пастуху-грузину и отдал ему девочку, попросив позаботиться о ней. Семья пастуха выходила и вырастила девочку, которая впоследствии всегда считала Хасуху своим настоящим отцом.
Хасуха после депортации остался в горах один, как тот волк, о котором рассказывает чеченская легенда. Давным-давно, когда на земле обитали только звери и насекомые, поднялся сильный ветер. Рухнули деревья, моря и реки растеклись по земле, горы рассыпались в прах. Все живое было или унесено, или разбежалось, спасая свою жизнь. Только один волк упрямо вцепившись когтями в землю, остался сидеть против ветра. Даже тогда не сдвинулся он с места, когда его окровавленная шкура, содранная от носа до хвоста, колыхалась на ветру.
Спустя некоторое время ураган утих, выглянуло солнце, оправилась от потрясений земля. Все пришло в прежнее состояние. Вернулись и дикие звери. Собравшись вокруг волка, они в изумлении спросили его:
- О волк, ты не сдвинулся с места, когда падали деревья, рушились горы, вода заливала землю, а все живое, обезумев, бросилось прочь в надежде спасти свою жизнь!
Гордый волк, окинув взглядом бескрайнюю даль, ответил:
- Я стою на земле моих предков. Какая бы беда ни пришла, у меня нет места, куда бы я смог уйти, оставив родину.
Понурив головы, расходились по своим норам звери...
Под ногами Хасухи тоже находилась земля его предков. И не было иного места, куда бы он мог уйти. И стал он мстить за свой народ. Мирных жителей не трогал, какой бы национальности человек ни был. Но тем, кто его преследовал, пощады не давал.
Хасуха был очевидцем всего, что происходило в те годы не только в горах Чечни, но и на равнине. Он видел, как после депортации чеченцев мародеры из соседних сел растаскивали их имущество. Особо усердствующих Хасуха расстреливал.
Вскоре он стал подумывать о возможности выехать к своей семье в Среднюю Азию. После выселения народа власти обязали авторитетных религиозных деятелей уговорить объявиться тех, кто оставался по разным причинам в горных лесах. Они обещали людям безопасность и возможность выехать к своим семьям. Хасуха не верил обещаниям, но все же решил испытать судьбу. С несколькими чеченцами он пришел в КГБ и тотчас был арестован и брошен в камеру. Правда, в этот раз над ним не издевались, его просто хотели использовать для ликвидации чеченцев, находившихся в горах. К Хасухе приставили двух сотрудников КГБ, отлично владевших чеченским языком, и отправили в горы провести «разъяснительную работу» среди тех, кто скрывался от властей. Хасуха просил, чтобы сначала ему разрешили повидаться с семьей, но получил отказ. Он согласился отправиться в горы. Но как только абрек и сопровождавшие его чекисты оказались в лесу, Хасуха расстрелял их и скрылся.
Однажды, во время очередного допроса у председателя местного КГБ, в комнату зашел старый знакомый Хасухи - подполковник Буканов. Он был уже в ранге полковника. Буканов узнал абрека, зло взглянул на него, но вспоминать старую историю не стал. Прошел год. Как-то зимой Хасуха зашел в столовую в Гудермесе и снова увидел Буканова. Тот сидел за столом с двумя высокопоставленными чиновниками в папахе, подаренной ему Хасухой при столь памятных обстоятельствах. Увидев абрека, полковник растерялся, полез в карман за оружием. Но Хасуха опередил его и хладнокровно застрелил всех троих. Затем забрал свою папаху и ушел.
В тот же день на его поиски в горы было брошено несколько спецотрядов. Им удалось окружить Хасуху. Семь суток он не мог выйти из окружения. Ни на минуту не сомкнул глаз, питался горстью кукурузы, завалявшейся в сумке. Ему чудом удалось уйти, переодевшись в форму убитого им чекиста.
Голодных и бессонных ночей в жизни Хасухи всегда было много. За ним постоянно охотились спецслужбы. Когда летом в горы на несколько месяцев снаряжались экспедиции для поимки абрека, он спокойно ходил по городу, открыто появлялся в селах. Однажды в горском доме он застал спящего чекиста из числа его преследователей. Хасуха, конечно, мог сразу прикончить парня, но не стал даже будить его. «Передай этому парню, - сказал он хозяйке дома перед уходом, - что он молод и красив, пусть больше за мной не гоняется. Скажи ему, что я дважды предупреждать не люблю». После этой встречи молодой чекист больше не преследовал Хасуху и был благодарен ему за то, что тот пощадил его.
Как человек набожный, Хасуха верил, что сам Всевышний помогает ему. Однажды ночью ему приснился святой старец, который предупредил, что он окружен тройным кольцом. Но Хасуха спал. Святой вторично попытался разбудить его, настойчиво повторяя, что его окружили. Хасуха продолжал спать. Очнувшись, абрек увидел, что он действительно окружен. У него был один выход - броситься в глубокую пропасть. Надежды остаться в живых не было. Но лучше разбиться о камни, чем попасть в руки преследователей.
Всю оставшуюся жизнь он будет удивляться, как смог тогда выжить. Только помнил странное ощущение, будто его подхватили невидимые руки и опустили на землю, словно на крыльях. Тогда он отделался несколькими царапинами.
Безвинным Хасуха не причинял зла. Он помогал всем, с кем его сводила судьба. Однако не прощал тех, кто от его имени творил подлые дела. Однажды он встретил троих незнакомцев, гнавших отару овец. Хасуха знал, что отара принадлежит его приятелю, чабану-грузину. Абрек заставил незнакомцев признаться в краже. Оказалось, что они от его имени потребовали дать им двадцать баранов, но грузин не поверил им и отказался. Тогда они убили чабана и забрали отару, уверенные, что злодеяние «повиснет» на Хасухе. Абрек расстрелял всех троих. А овец, так как у убитого чабана семьи не было, раздал сиротам в одном из горных сел. И таких случаев в жизни Хасухи было немало.
КГБ делал все, чтобы народ возненавидел Хасуху. Но люди знали абрека, сочувствовали ему и помогали.
В какой-то момент органам госбезопасности показалось, что с Хасухой покончено навсегда. Нет, он еще не был убит или задержан, но дни и часы его пребывания на воле, по мнению подполковника Г. Салько, были сочтены. Ему, начальнику КГБ Советского района, удалось найти предателя, войти с ним в сговор и подготовить Хасухе ловушку. Теперь Салько знал, где Хасуха будет ночью. Кроме того, предавший Хасуху хозяин дома обещал начальнику, как только абрек уснет, вынести из дома его оружие и одежду. Хозяину действительно удастся это сделать. У Хасухи останется только нож, с которым он никогда не расставался.
Операция по ликвидации Хасухи Магомадова разрабатывалась настолько тщательно и серьезно, что было учтено буквально все до мелочей. И конечно, соблюдалась строжайшая секретность: о готовящемся деле не известили даже МВД. И вот назначенный час настал. Салько пообещал председателю КГБ республики, что этой ночью Хасуха будет взят живым или уничтожен.
- Можете операцию по ликвидации бандита Магомадова считать законченной, - заверил он.
- Значит, вернешься оттуда полковником, - подбодрил его генерал. Салько отобрал шестерых самых, на его взгляд, надежных и преданных офицеров КГБ. В последний раз развернули схему двора и дома, где была устроена ловушка для абрека. Провели последний инструктаж и выехали из города. Каждый из участников заранее знал, где он должен находиться и что делать во время операции. Они приехали в село Хьена-Калла Советского района.
Дом стоял почти над пропастью. Единственное окно и дверь выходили во двор с плетеным полутораметровой высоты забором, который замыкался стенами дома, так что и из окна, и из двери можно было попасть только во двор. Решено было у забора с трех сторон расставить шестерых сотрудников с автоматами. Все было на стороне тех, кто проводил операцию: и предательство хозяина дома, обезоружившего Хасуху, и внезапность операции, и возраст Хасухи - 69 лет. Капкан, расставленный против дерзкого абрека, должен был скоро захлопнуться. Казалось, Салько не оставил ему никаких надежд на спасение. Но человек предполагает, а Бог располагает...
Очевидцы вспоминают, что когда Салько готовился к операции по захвату Хасухи, мать офицера, почувствовав недоброе, спросила его, куда он собирается.
- Мама, - ответил он, - я иду на зверя. Сегодня я поймаю живого волка.
- Сынок, живого волка еще никому не удавалось поймать. Умоляю тебя, оставь эту затею.
- Значит, я буду первым, кто поймает живого волка, - не столько для матери, сколько для себя повторил упрямый чекист. - Я возьму его, и только живым!
Мать понимала, о каком «волке» идет речь. Она несколько раз просила сына не преследовать абрека. Старалась убедить его в том, что Хасуха стар и вреда уже никому причинить не может. В последний раз мать попыталась удержать сына.
- Сердце мое чувствует недоброе. Не ходи туда, - умоляла она. Но слезы матери не подействовали. Подполковник был уверен, что на этот раз с Хасухой будет покончено.
Было свежее раннее утро, едва светало, когда Салько с группой чекистов подъехал к селу. Аул еще спал. Слышалась перекличка петухов. Но растревоженные собаки подняли дружный лай. Это насторожило Хасуху. Он вскочил, бросил быстрый взгляд туда, куда перед сном положил оружие. Увидев, что ни оружия, ни одежды на месте нет, абрек все понял. Метнулся к окну. Двор был полон вооруженных людей в офицерской форме. Капкан захлопнулся. Надо было срочно что-то предпринимать. Со двора донеслось: «Хасуха, выходи! Дом окружен, сопротивляться бесполезно!»
Хасуха схватил стул и сильным ударом выбил раму. Зазвенели стекла. Снова раздался голос Салько. Хасуха отлично знал этот голос. Сколько раз предупреждал он чекиста, чтобы тот оставил его в покое! Салько обещал, но слова своего не сдержал. Это подняло в сердце абрека волну жгучей ненависти к преследователям, острое желание наказать лицемерного подполковника. В комнату через разбитое окно влетела дымовая шашка. Салько намеревался «выкурить» Хасуху, но абрек сразу накрыл ее подушкой и выбросил во двор.
Встал, прижавшись к стене у самого окна, держа наготове нож. Расчет оказался точным. Салько буквально впрыгнул в окно и сразу попал в руки Хасухи. Крепкие руки всадили нож в сердце чекиста. В считанные секунды старик стянул с убитого шинель, завернулся в нее, надел шапку подполковника и вышел на задымленный двор. Чекисты не сразу поняли, что произошло. А когда опомнились, было уже поздно: Хасуха перепрыгнул через забор и скатился со скалы вниз. Ему вдогонку выпустили град пуль, но они не достигли цели.
Хасуха укрылся под скалой. Выждав, пока кончится стрельба, пробежал еще сотню метров. Затаился. Впереди показался всадник. Хасуха вышел из укрытия и попросил уступить ему лошадь. Горец узнал Хасуху и отдал лошадь, зная, что тот обязательно ее вернет.
Чекисты прознали об этом и нагрянули в дом хозяина лошади.
- Значит, ты помог бандиту уйти? - спросил один из них.
- Я не знаю, про какого бандита вы говорите, но если вы имеете в виду старика Хасуху, то это не я ему помог, - ответил чеченец. - Не дай вы ему уйти, он бы и мою лошадь не увел. Разве вы, окажись на моем месте, не отдали бы ему коня? Трудно было что-то возразить горцу.
Через несколько дней Хасуха вернул хозяину лошадь. Не мог он только «отблагодарить» другого человека. Дом, в котором ему устроили засаду, пустовал. Предатель с семьей до самой гибели Хасухи не решался вернуться в свое село.
Позорно закончилась операция, которая столь тщательно готовилась. Власти, как могли, старались это утаить. Придумали версию, будто пуля, выпущенная Хасухой, рикошетом угодила в подполковника. Но скрыть истину в республике, где практически все друг друга знают, было невозможно. Народ в душе торжествовал. Особенно восхищались тем, что абрек выбрался практически из безвыходной ситуации. Это было так похоже на подвиги знаменитого Зелимхана!
После случившегося разгневанные власти бросили на поиски Хасухи вертолеты, солдат, милицию. Во всех селах проводились собрания, митинги, клеймящие и осуждающие абрека. Организовывались добровольные группы поиска из милиционеров, комсомольцев, дружинников. Подозреваемых в связях с Хасухой арестовывали и ссылали за пределы республики. Только из одного села было выселено тринадцать семей.
ПРОДОЛЖЕНИЕ