Создание социалистической законности и формирование психотипа советского крестьянина. Часть 2.
У следователей НКВД и судей оказались развязаны руки, до издания закона «семь-восемь» арестованные преступники откровенно издевались над судьями и следователями - наказания даже за организованные преступления были ничтожными. Теперь же ситуация была принципиально иной. Но всё равно центральные власти старались минимизировать количество смертных приговоров, пытаясь более предотвратить такой исход, чем реально физически уничтожить противников.
«Далеко не все приговоры к высшей мере приводились в исполнение... По данным наркома юстиции РСФСР Н.В. Крыленко, на 1 января 1933 г. общее количество людей, казнённых по закону от 7 августа на территории РСФСР, не превысило тысячи человек». [6]
«Из дел о хищениях, раскрытых ОГПУ за отчётные две недели, обращают на себя внимание крупные хищения хлеба, имевшие место в Ростове-на-Дону. Хищениями была охвачена вся система Ростпрохлебокомбината: хлебозавод, 2 мельницы, 2 пекарни и 33 магазина, из которых хлеб продавался населению. Расхищено свыше 6 тыс. пуд, хлеба, 1 тыс. пуд, сахара, 500 пуд, отрубей и др. продукты. Хищениям способствовало отсутствие чёткой постановки отчётности и контроля, а также преступная семейственность и спайка служащих. Общественный рабочий контроль, прикреплённый к хлебной торговой сети, не оправдал своего назначения. Во всех установленных случаях хищений контролёры являлись соучастниками, скрепляя своими подписями заведомо фиктивные акты на недовоз хлеба, на списание усушки и на развес и т.п. По делу арестовано 54 человека, из них 5 членов ВКП(б)» [6]
Применение закона выявило ту же самую картину в стране, что и коллективизация - государственные структуры почти неуправляемы. Это, впрочем, было хорошо видно по большому количеству идиотских приговоров, которые пришлось срочно отменять. Дело не только в засорённости государственного и репрессивного аппарата врагами и проходимцами, но и в крайне низком уровне сотрудников госаппарата вообще.
Уровень образования сотрудников карательных органов, в среднем, был просто ужасающим. Многих оперработники и даже судьи имели только начальное образование - 4 класса церковно-приходской школы, а то и вовсе двухмесячные курсы ликбеза и других пока было взять негде. Только представьте себе на минуту, что значит доверить решение человеческих судеб доверить человеку с уровнем образования современного младшего школьника. Да, у них был здравый смысл и уровень понимания жизни получше, чем у столичной интеллигенции времен «перестройки», но общий кругозор и правовое сознание находились на очень низком уровне. Других кадров не было, как и другого народа. Только вот такой, какой есть. Советская Власть, как никакая другая в истории, предпринимала просто нечеловеческие усилия к подъему уровня грамотности населения и работников государственных органов. Несмотря на все успехи, кардинально переломить ситуацию удалось только к концу 30-х годов, когда в «органы» массово пошли люди хотя бы с 7-ю классами советского образования, получившие минимальный жизненный опыт. Например, капитан московской милиции Жеглов из знаменитого фильма «Место встречи изменить нельзя» (книга «Эра милосердия») имел образование 7 классов в середине 40-х годов и это было вполне обычным, приход на службу молодого фронтового разведчика с 10 классами образования рассматривается как серьёзный кадровый успех. А в середине 30-х годов такой работник с 7 классами даже в столичной милиции считался высокообразованным. Можно представить, какой ситуация была в среде деревенских милиционеров начала 30-х годов, когда имели место рассматриваемые события.
Опыт проведения коллективизации многому научил руководство страны, за исполнением законов, которые могут серьёзно повлиять на судьбы людей внимательно следили на самом высшем уровне и уже после получение первых статистических результатов и отчётов с мест вводились коррективы.
Так после анализа результатов этого закона Президиума ЦИК от 27 марта 1933 г. запретили привлекать к суду по закону от 7 августа "лиц, виновных в мелких единичных кражах общественной собственности, или трудящихся, совершивших кражи из нужды, по несознательности и при наличии других смягчающих обстоятельств". Была издана Инструкция ЦК ВКП(б) и СНК ССР от 8-го мая 1933 № П-6028 «О прекращении применения массовых выселений и острых форм репрессий в деревне»,определяющая полномочия репрессивных и государственных органов. Выдержки из этой инструкции показывают, что же происходило в стране, каков был уровень правосознания и с чем приходилось бороться на уровне Совнаркома - Правительства страны.
«..2. Об упорядочении производства арестов
1. Воспретить производство арестов лицами, на то не уполномоченными по закону, председателями РИК, районными и краевыми уполномоченными, председателями сельсоветов, председателями колхозов и колхозных объединений, секретарями ячеек и пр. Аресты могут быть производимы только органами прокуратуры, ОГПУ или начальниками милиции. Следователи могут производить аресты только с предварительной санкции прокурора. Аресты, производимые нач[альниками] милиции, должны быть подтверждены или отменены районными уполномоченными ОГПУ или прокуратурой по принадлежности не позднее 48 часов после ареста. 2. Запретить органам прокуратуры, ОГПУ и милиции применять в качестве меры пресечения заключение под стражу до суда за маловажные преступления.» [8]
Антисталинисты и антисоветчики очень любят распространять выдумки о кровожадности советского режима 30-х годов - как тогда стремились посадить в тюрьмы и лагеря как можно больше безвинных людей, чтобы они в качестве бесправных заключённых рабов проводили Индустриализацию. Это откровенный идиотизм, потому что средний лагерный заключённый способен только на неквалифицированную работу вроде копания котлована и рубки леса, а для построения современной индустрии нужен квалифицированный рабочий - каменщик, бетонщик, арматурщик, монтажник, наладчик, электрик и т.д. Реальный вклад неквалифицированного труда вроде копания земли, насыпания железнодорожной насыпи и т.п. в построении индустриальной экономики ничтожен - не более 5% трудовых ресурсов. В основном неквалифицированный труд требуется на самом начальном этапе Индустриализации, который был уже завершён к 1933 году. После чего абсолютное большинство занятых ресурсов шло квалифицированную стройку, монтаж, установку и наладку оборудования и саму работу на заводах. Реальная доля заключённых в трудовых ресурсах СССР тех лет составляла около 0,5%. Большее количество заключённых, в советской экономике было попросту нечем занять, их некуда было деть даже на лесоповале - транспорт тех лет попросту бы не вывезли такое количество леса, поэтому часть упомянутого постановления составляет указание «О разгрузке мест заключения.»
«...Установить, что максимальное количество лиц, могущих содержаться под стражей в местах заключения НКЮ, ОГПУ и Главного управления милиции, кроме лагерей и колоний, не должно превышать 400 тысяч человек на весь Союз ССР.
Обязать прокурора СССР и ОГПУ в двухдекадный срок определить предельное количество заключённых по отдельным республикам и областям (краям), исходя из указанной выше общей цифры. Обязать ОГПУ, НКЮ союзных республик и прокуратуру СССР немедленно приступить к разгрузке мест заключения и довести в двухмесячный срок общее число лишённых свободы с 800 тысяч фактически заключённых ныне до 400 тысяч. Ответственность за точное выполнение этого постановления возложить на прокуратуру СССР...
5. В отношении осуждённых провести следующие мероприятия:
а) Всем осуждённым по суду до 3 лет заменить лишение свободы принудительными работами до 1 года, а остальной срок считать условным.
б) Осуждённых на срок от 3 до 5 лет включительно направить в трудовые посёлки ОГПУ...» (там же)
Только одно это постановление разбивает ложь о том, что для Индустриализации требовались большие массы заключённых, для чего старались посадить как можно больше виновных и невиновных. Напротив, стремились как можно больше выпустить уже осуждённых и как можно быстрее социализировать их.
Продолжалось налаживание работы государственного аппарата. Подобные процессы проводятся циклически - сначала налаживается общая работа на высоком уровне, затем наступает очередь детализации и проверки результатов, после чего процесс повторяется.
Для многих работников силовых ведомств внезапно16 января 1936 выходит постановление ЦИК и СНК СССР "О проверке дел лиц, осуждённых по постановлению ЦИК и СНК СССР от 7 августа 1932 г. "Об охране имущества государственных предприятий, колхозов и кооперации и укреплении общественной (социалистической) собственности", согласно которому Верховному суду, Прокуратуре и НКВД предписывалось проверить правильность применения постановления от 7 августа в отношении всех лиц, осуждённых до 1 января 1935 г. Специальные комиссии должны были проверить приговоры на предмет соответствия постановлению Президиума ЦИК от 27 марта 1933 г. Комиссии могли ставить вопрос о сокращении срока заключения, а также о досрочном освобождении. Пересмотр дел обязывалось провести в шестимесячный срок. Всего было проверено более 115 тысяч сомнительных дел и в более чем в 91 тыс. случаев применение закона от 7 августа признано неправильным. В связи со снижением мер наказания было освобождено 37 425 человек, ещё находившихся в заключении. Нарушавших закон следователей, прокурорских работников и судей увольняли, брали под особый контроль или подвергали судебным и партийным наказаниям. Начиналось то, что сейчас называют «массовыми необоснованными сталинскими репрессиями.» Ложь тут практически в каждом слове, этот процесс был более чем обоснован, начал его вовсе не Сталин, а другие люди и массовым он был лишь для узкой прослойки партийно-государственного аппарата. Это было всего лишь продолжение процессов гражданской войны - очистка государственного аппарата от скрытых врагов и беспринципных карьеристов. Для обычных же людей, не совершивших тяжких преступлений, меры наказания при первой возможности смягчались.
6 июля 1935 г. совместное заседание Политбюро и СНК приняло решение «О снятии судимости с колхозников», которое предписывало «снять судимость с колхозников, осуждённых к лишению свободы на сроки не свыше 5 лет, либо к иным, более мягким мерам наказания и отбывших данное им наказание или досрочно освобождённых до издания настоящего постановления, если они в настоящее время добросовестно и честно работают в колхозах, хотя бы они в момент совершения преступления были единоличными». Действие постановления не распространялось на осуждённых за контрреволюционные преступления, на осуждённых по всем преступлениям на сроки свыше 5 лет лишения свободы, на рецидивистов и т. д. Снятие судимости освобождало крестьян от всех правоограничений, связанных с нею. Для проведения решения создавались комиссии в составе прокурора, председателя суда, начальника управления НКВД, во главе с председателем соответствующего исполкома. [9]
С 29 июля 1935 г. по 1 марта 1936 г. по СССР судимость была снята с 556 790 колхозников , не считаю того, что 212 199 колхозников были освобождены от судимости в 1934 г. на Украине по решению правительства республики (там же)
В начале 30-х годов в стране уже появились устойчивые преступные структуры, часть которых была просто крупными бандами, а часть была уже тем, что сейчас называют организованной преступностью. Эти структуры включала в себя далеко не только банды мрачных крепких мужиков с ножами и револьверами, по ночам перебрасывавшим мешки с хлебом из вагонов в подводы, но и подпольные типографии с квалифицированными печатниками, которые печатали поддельные квитанции, бланки документов государственных органов и кооперативов, изготовлялись фальшивые печати, коррумпированные служащими преступникам предоставлялись бланки документов и образцы оттисков печатей. С такими преступными группами сотрудничали не только уголовники - подпольные мастера «мастырить» «левые» документы и печати, но и бывшие революционеры с огромным опытом подпольно-конспиративной работы, в первую очередь эсеры. Для них борьба с Советской Властью стала вопросом принципиальной мести.
http://www.new-cccp.ru/agitb/1900.jpg
Плакаты - Агитационные - Зорко охраняй социалистический урожай
Закон от 7 августа нанёс преступности сильный удар, но уже сформировавшиеся по всей стране банды не собирались сдаваться, несмотря на риск суровых наказаний. Риск преступники пытались нивелировать ростом своего «профессионализма» и организованности. Органы ОГПУ-НКВД в те годы вели самую настоящую необъявленную войну с бандами грабителей зерна. Обратите внимание, какая задача ставится ОГПУ, объединённой спецслужбе страны - не борьба со шпионами и диверсантами (которых было более чем достаточно в те годы), а борьба с крупными массовыми хищениями хлеба. Борьба за хлеб - это борьба за жизнь. Если бы Советской Власти в те годы не удалось решить проблему хищений хлеба, она не продержалась бы и нескольких лет.
5 июля 1933 года ОГПУ направило Советскому Правительству проект приказа «О борьбе с хищениями хлеба», который был срочно принят и вступил в силу 9 июля 1933 года. Вот основные выдержки из документа:
«...Опыт борьбы органов ОГПУ с хищениями свидетельствует о том, что наиболее распространенными методами хищения хлеба во время хлебозаготовительной кампании прошлого года явились следующие:
1. Хищение хлеба на корню группами в 25-50 человек в ночное время под руководством кулаков и раскулаченных (коммуна «Новый мир» на Украине, зерносовхоз «Ударник» в Средней Азии и др.).
2. Погрузка на подводы совхозного и колхозного хлеба под видом отправки на приемные пункты и сбыт такового спекулянтам (многочисленные случаи на Украине и в других местах).
3. Широкое использование фиктивных квитанций «Заготзерна» для уклонения от сдачи хлеба (Горьковский край, Украина, Московская область и др.).
4. Расхищение хлеба возчиками при транспортировке хлеба (массовые случаи в Башкирии и других районах).
5. Неоприходование части хлеба, поступающего на заготпункты, элеваторы, мелькомбинаты и последующий сбыт его спекулянтам (Баталпашинский элеватор на Северном Кавказе, Туплазинский мелькомбинат в Башкирии, Могилевская контора «Заготзерно» и др.).
6. Преуменьшение колхозами и совхозами в ежедневных сводках данных о ходе обмолота и в связи с этим сокрытие части зерна.
7. Массовое составление фиктивных актов о порче хлеба, преувеличенных потерях, недостачах и т. д.
8. Обвешивание приемщиками заготпунктов хлебосдатчиков и расхищение образовавшихся излишков.
Основная задача, стоящая перед органами ОГПУ в хлебозаготовительную кампанию 1933 года, - это борьба с хищениями хлеба...(выд. Мной - ПК)
Приказываю:
1) Организовать оперативно-агентурную работу таким образом, чтобы не допустить развития хищений, и ликвидировать их в самом начале, выявляя организаторов хищения хлеба.
2) Если кражи хлеба носят организованный, групповой характер, основной удар направить на организаторов и активных участников хищений.
3) Лиц, уличенных в индивидуальных хищениях хлеба, достигающих значительных размеров - вывоз хлеба с поля целыми возами, кража снопов и т. д., - подвергать аресту.
4) Колхозников, уличенных в хищении хлеба, в том случае, если они не являются организаторами хищений или же если совершенные ими хищения носят маловажный характер, аресту не подвергать, а дела о совершенных ими преступлениях передавать в товарищеские колхозные суды.
5) Колхозников и трудящихся единоличников, уличенных в неоднократных мелких хищениях хлеба, подвергать аресту..
9) Строго руководствоваться инструкцией ЦК ВКП(б) и СНК СССР от 8 мая с.г. о запрещении массовых арестов в деревне...». [10]
В результате серии хорошо спланированных операций и постоянной работе, налаживанию агентурной сети (да-да, ненавистных преступникам «стукачей»), организованной преступности на взлёте был нанесён тяжёлый удар, от которого она уже не оправилась.
Одним из самых коварных и опасных преступлений было создание кулаками лжеколхозов. Они создавались для мошенничества (получение кредитов и техники от государства), создания организаций для прибежища кулаков и создания под безопасной вывеской антисоветских организаций.
Так только в одном Балашовском округе Нижне-Волжского края в конце 1929 - начале 1930 г. было выявлено более 100 кулацких лжеколхозов, из общей суммы кредитов в 3,7 млн. руб. , выделенных для колхозов района кулацким колхозам была отпущена почти 30%. [1] Это было невозможно без создания системы покровителей лжеколхозов на уровне районных и областных руководителей, делающих это за взятки или по соображениям подрыва Советской Власти.
Один из случаев - колхоз «Красный мелиоратор» был просто вопиющим, дело было даже не в огромном кредите в 300 000 рублей, разворованном руководством. Председатель колхоза был эсером и не особо скрывал своё прошлое; руководство колхоза состояло из бывших торговцев, сына священника и ещё четверых эсеров. Самое интересное было то, что сам колхоз был создан заблаговременно, когда даже речи не могло быть о всеобщей коллективизации - в 1924 году. Там, где это удавалось кулаки создавали из своей среды «колхозный актив» и вели активную деятельность по дискредитации колхозов. В селах, которые были без наблюдения ОГПУ или партийных организаций (а это было большинство деревень), кулаки при первой возможности проникали в руководство колхозов. При первой возможности из своих людей создавали бригады по раскулачиванию и вели жестокое беззаконное раскулачивание своих противников. Как правило, при этом грабили имущество, а людей выгоняли на улицу, публично объявляя это приказами, полученными от Советской Власти. Потребовалось много усилий, чтобы получить достоверную информацию из отдалённых сёл о деятельности таких групп. С повышением грамотности крестьян информация о прошлых событиях стала поступать в органы ОГПУ-НКВД, Совесткой Власти и партийно-комсомольские органы в целом, где-то 1935-1937 годам. Тогда прошло много показательных процессов таких провокаторов.
Особенно серьёзной оказалась ситуация в Елецком районе. Там в руководстве окружкома партии оказалась хорошо организованная группа «правой оппозиции». Имея такую «крышу» организаторы лжеколхозов полагали, что им ничего не грозит. Однако параллельная система информирования сработала успешно и группа жуликов и контрреволюционеров, только начавшая входить во вкус «серьёзной работы» «проработала» не более года. Организаторы лжеколхозов получили большие тюремные сроки, рядовые члены-кулаки - раскулачены и выселены, а партийные покровители впоследствии по большей части расстреляны.
Размах лжеколхозного мошенничества и вредительства был настолько серьёзен, что в конце 1929 в УК была введена специальная статья (там же). Экспертиза Колхозцентра дала определение признаков лжеколхозов: наличие в колхозе кулаков, являющихся, по сути, руководителями колхоза, распределение доходов не по труду, а по паям (характерный признак акционерного общества!), расходование кредитов не для нужд колхоза, а для укрепления единоличного хозяйства его членов, сдача земли в аренду, широкое и постоянное применение наёмного труда и т.д.
Для выявления кулацких групп широко использовались комитеты крестьянской общественной взаимопомощи (ККОВ), напоминавшие расформированные почти 10 лет назад на большей части страны комбеды (комитеты бедноты). В стране сформировалось более 20 тыс ККОВ, которые сыграли важную роль в борьбе с кулачеством. Они были информаторами и опорными пунктами борьбы с кулацкими организациями там, где не было сильных партячеек.
Несмотря на крупные успехи, наладить работу государственного аппарата удалось далеко не сразу, это было совершенно нереально сделать быстро в огромной стране значительная часть которой была фактически без связи и дорог. Острейший недостаток даже мало-мальски квалифицированных кадров, малоэффективные способы получения информации в условиях острейшей классовой борьбы и одновременной постройки новой социальной структуры не могли не привести к социальному сбою. Даже небольшое наложение погодных условий создавало вероятность критического сбоя системы, которая должна была вылиться в острую нехватку продовольствия, то есть голод. Этот голод начала 30-х годов и был таким сбоем при налаживании новой социально-экономической системы. Мы остановимся на вопросе голода 30-х только в самых общих чертах, исследование этой темы запросто может занять несколько томов. Интересующимся данной темой можно рекомендовать, например, работы Таугера и Миронина.
Сильная засуха 1931 года поначалу оказала серьёзное влияние на ситуацию с продовольствием в стране, несмотря на то, что её последствия оказались не такими опасными, как казалось вначале, в результате этой засухи резко уменьшились госрезервы зерна. По стране были сильно снижены планы экспортных поставок - примерно в три раза, плановых заготовок зерна (на 22 %) и сдачи скота (в 2 раза). Однако, общую ситуацию это уже не спасло, климатические условия на следующий год опять оказались неблагоприятными - гибель озимых, засуха в ряде областей и эпидемия грибковых заболеваний на юге России и на Украине привели к повторному неурожаю в 1932 и сильному голоду в ряде областей СССР зимой 1932-весной 1933 года.
Как указывал такой серьёзный и беспристрастный исследователь как Таугер и в дальнейшем подтвердил Миронин, намного более опасной и совершенно недооцененной поначалу была сильнейшая эпидемия грибковых паразитических заболеваний зерновых. [12] Крайне низкая культура сельского хозяйства крестьян привела к тому, что последствия этого были катастрофическими. Эпидемия грибковых заболеваний зерновых прокатилась в те годы по Европе и Америке, вызвав сильный голод был в Польше, Румынии и ряде областей Чехословакии, о чём сейчас мало кто вспоминает. В 1935 г в двух штатах США, куда перекинулась эпидемия грибковых заболеваний из Европы погибло до 50% зерновых. Это было в стране с исключительно благоприятным климатом, весьма стабильной политической ситуацией и очень высокой агротехнической культурой, что позволило избежать катастрофы, и в то же время развитая система статистического учёта позволила посчитать потери. Точные потери зерна в поражённых районах СССР от эпидемии грибковых заболеваний неизвестны, можно только сказать, что они были очень велики. Миронин сообщает, что в поражённых районах в 1932 году там, где удалось сосчитать потери, они доходили до 70% урожая. Особенно жестоко пострадали Украина и Северный Кавказ. В ситуации крупных перемен в стране эффект от этого стихийного бедствия был существенно сильнее, чем для стран со стабильной социальной ситуацией. Но это было не единственным ударом по Советскому Союзу.
Павел Краснов
«Далеко не все приговоры к высшей мере приводились в исполнение... По данным наркома юстиции РСФСР Н.В. Крыленко, на 1 января 1933 г. общее количество людей, казнённых по закону от 7 августа на территории РСФСР, не превысило тысячи человек». [6]
«Из дел о хищениях, раскрытых ОГПУ за отчётные две недели, обращают на себя внимание крупные хищения хлеба, имевшие место в Ростове-на-Дону. Хищениями была охвачена вся система Ростпрохлебокомбината: хлебозавод, 2 мельницы, 2 пекарни и 33 магазина, из которых хлеб продавался населению. Расхищено свыше 6 тыс. пуд, хлеба, 1 тыс. пуд, сахара, 500 пуд, отрубей и др. продукты. Хищениям способствовало отсутствие чёткой постановки отчётности и контроля, а также преступная семейственность и спайка служащих. Общественный рабочий контроль, прикреплённый к хлебной торговой сети, не оправдал своего назначения. Во всех установленных случаях хищений контролёры являлись соучастниками, скрепляя своими подписями заведомо фиктивные акты на недовоз хлеба, на списание усушки и на развес и т.п. По делу арестовано 54 человека, из них 5 членов ВКП(б)» [6]
Применение закона выявило ту же самую картину в стране, что и коллективизация - государственные структуры почти неуправляемы. Это, впрочем, было хорошо видно по большому количеству идиотских приговоров, которые пришлось срочно отменять. Дело не только в засорённости государственного и репрессивного аппарата врагами и проходимцами, но и в крайне низком уровне сотрудников госаппарата вообще.
Уровень образования сотрудников карательных органов, в среднем, был просто ужасающим. Многих оперработники и даже судьи имели только начальное образование - 4 класса церковно-приходской школы, а то и вовсе двухмесячные курсы ликбеза и других пока было взять негде. Только представьте себе на минуту, что значит доверить решение человеческих судеб доверить человеку с уровнем образования современного младшего школьника. Да, у них был здравый смысл и уровень понимания жизни получше, чем у столичной интеллигенции времен «перестройки», но общий кругозор и правовое сознание находились на очень низком уровне. Других кадров не было, как и другого народа. Только вот такой, какой есть. Советская Власть, как никакая другая в истории, предпринимала просто нечеловеческие усилия к подъему уровня грамотности населения и работников государственных органов. Несмотря на все успехи, кардинально переломить ситуацию удалось только к концу 30-х годов, когда в «органы» массово пошли люди хотя бы с 7-ю классами советского образования, получившие минимальный жизненный опыт. Например, капитан московской милиции Жеглов из знаменитого фильма «Место встречи изменить нельзя» (книга «Эра милосердия») имел образование 7 классов в середине 40-х годов и это было вполне обычным, приход на службу молодого фронтового разведчика с 10 классами образования рассматривается как серьёзный кадровый успех. А в середине 30-х годов такой работник с 7 классами даже в столичной милиции считался высокообразованным. Можно представить, какой ситуация была в среде деревенских милиционеров начала 30-х годов, когда имели место рассматриваемые события.
Опыт проведения коллективизации многому научил руководство страны, за исполнением законов, которые могут серьёзно повлиять на судьбы людей внимательно следили на самом высшем уровне и уже после получение первых статистических результатов и отчётов с мест вводились коррективы.
Так после анализа результатов этого закона Президиума ЦИК от 27 марта 1933 г. запретили привлекать к суду по закону от 7 августа "лиц, виновных в мелких единичных кражах общественной собственности, или трудящихся, совершивших кражи из нужды, по несознательности и при наличии других смягчающих обстоятельств". Была издана Инструкция ЦК ВКП(б) и СНК ССР от 8-го мая 1933 № П-6028 «О прекращении применения массовых выселений и острых форм репрессий в деревне»,определяющая полномочия репрессивных и государственных органов. Выдержки из этой инструкции показывают, что же происходило в стране, каков был уровень правосознания и с чем приходилось бороться на уровне Совнаркома - Правительства страны.
«..2. Об упорядочении производства арестов
1. Воспретить производство арестов лицами, на то не уполномоченными по закону, председателями РИК, районными и краевыми уполномоченными, председателями сельсоветов, председателями колхозов и колхозных объединений, секретарями ячеек и пр. Аресты могут быть производимы только органами прокуратуры, ОГПУ или начальниками милиции. Следователи могут производить аресты только с предварительной санкции прокурора. Аресты, производимые нач[альниками] милиции, должны быть подтверждены или отменены районными уполномоченными ОГПУ или прокуратурой по принадлежности не позднее 48 часов после ареста. 2. Запретить органам прокуратуры, ОГПУ и милиции применять в качестве меры пресечения заключение под стражу до суда за маловажные преступления.» [8]
Антисталинисты и антисоветчики очень любят распространять выдумки о кровожадности советского режима 30-х годов - как тогда стремились посадить в тюрьмы и лагеря как можно больше безвинных людей, чтобы они в качестве бесправных заключённых рабов проводили Индустриализацию. Это откровенный идиотизм, потому что средний лагерный заключённый способен только на неквалифицированную работу вроде копания котлована и рубки леса, а для построения современной индустрии нужен квалифицированный рабочий - каменщик, бетонщик, арматурщик, монтажник, наладчик, электрик и т.д. Реальный вклад неквалифицированного труда вроде копания земли, насыпания железнодорожной насыпи и т.п. в построении индустриальной экономики ничтожен - не более 5% трудовых ресурсов. В основном неквалифицированный труд требуется на самом начальном этапе Индустриализации, который был уже завершён к 1933 году. После чего абсолютное большинство занятых ресурсов шло квалифицированную стройку, монтаж, установку и наладку оборудования и саму работу на заводах. Реальная доля заключённых в трудовых ресурсах СССР тех лет составляла около 0,5%. Большее количество заключённых, в советской экономике было попросту нечем занять, их некуда было деть даже на лесоповале - транспорт тех лет попросту бы не вывезли такое количество леса, поэтому часть упомянутого постановления составляет указание «О разгрузке мест заключения.»
«...Установить, что максимальное количество лиц, могущих содержаться под стражей в местах заключения НКЮ, ОГПУ и Главного управления милиции, кроме лагерей и колоний, не должно превышать 400 тысяч человек на весь Союз ССР.
Обязать прокурора СССР и ОГПУ в двухдекадный срок определить предельное количество заключённых по отдельным республикам и областям (краям), исходя из указанной выше общей цифры. Обязать ОГПУ, НКЮ союзных республик и прокуратуру СССР немедленно приступить к разгрузке мест заключения и довести в двухмесячный срок общее число лишённых свободы с 800 тысяч фактически заключённых ныне до 400 тысяч. Ответственность за точное выполнение этого постановления возложить на прокуратуру СССР...
5. В отношении осуждённых провести следующие мероприятия:
а) Всем осуждённым по суду до 3 лет заменить лишение свободы принудительными работами до 1 года, а остальной срок считать условным.
б) Осуждённых на срок от 3 до 5 лет включительно направить в трудовые посёлки ОГПУ...» (там же)
Только одно это постановление разбивает ложь о том, что для Индустриализации требовались большие массы заключённых, для чего старались посадить как можно больше виновных и невиновных. Напротив, стремились как можно больше выпустить уже осуждённых и как можно быстрее социализировать их.
Продолжалось налаживание работы государственного аппарата. Подобные процессы проводятся циклически - сначала налаживается общая работа на высоком уровне, затем наступает очередь детализации и проверки результатов, после чего процесс повторяется.
Для многих работников силовых ведомств внезапно16 января 1936 выходит постановление ЦИК и СНК СССР "О проверке дел лиц, осуждённых по постановлению ЦИК и СНК СССР от 7 августа 1932 г. "Об охране имущества государственных предприятий, колхозов и кооперации и укреплении общественной (социалистической) собственности", согласно которому Верховному суду, Прокуратуре и НКВД предписывалось проверить правильность применения постановления от 7 августа в отношении всех лиц, осуждённых до 1 января 1935 г. Специальные комиссии должны были проверить приговоры на предмет соответствия постановлению Президиума ЦИК от 27 марта 1933 г. Комиссии могли ставить вопрос о сокращении срока заключения, а также о досрочном освобождении. Пересмотр дел обязывалось провести в шестимесячный срок. Всего было проверено более 115 тысяч сомнительных дел и в более чем в 91 тыс. случаев применение закона от 7 августа признано неправильным. В связи со снижением мер наказания было освобождено 37 425 человек, ещё находившихся в заключении. Нарушавших закон следователей, прокурорских работников и судей увольняли, брали под особый контроль или подвергали судебным и партийным наказаниям. Начиналось то, что сейчас называют «массовыми необоснованными сталинскими репрессиями.» Ложь тут практически в каждом слове, этот процесс был более чем обоснован, начал его вовсе не Сталин, а другие люди и массовым он был лишь для узкой прослойки партийно-государственного аппарата. Это было всего лишь продолжение процессов гражданской войны - очистка государственного аппарата от скрытых врагов и беспринципных карьеристов. Для обычных же людей, не совершивших тяжких преступлений, меры наказания при первой возможности смягчались.
6 июля 1935 г. совместное заседание Политбюро и СНК приняло решение «О снятии судимости с колхозников», которое предписывало «снять судимость с колхозников, осуждённых к лишению свободы на сроки не свыше 5 лет, либо к иным, более мягким мерам наказания и отбывших данное им наказание или досрочно освобождённых до издания настоящего постановления, если они в настоящее время добросовестно и честно работают в колхозах, хотя бы они в момент совершения преступления были единоличными». Действие постановления не распространялось на осуждённых за контрреволюционные преступления, на осуждённых по всем преступлениям на сроки свыше 5 лет лишения свободы, на рецидивистов и т. д. Снятие судимости освобождало крестьян от всех правоограничений, связанных с нею. Для проведения решения создавались комиссии в составе прокурора, председателя суда, начальника управления НКВД, во главе с председателем соответствующего исполкома. [9]
С 29 июля 1935 г. по 1 марта 1936 г. по СССР судимость была снята с 556 790 колхозников , не считаю того, что 212 199 колхозников были освобождены от судимости в 1934 г. на Украине по решению правительства республики (там же)
В начале 30-х годов в стране уже появились устойчивые преступные структуры, часть которых была просто крупными бандами, а часть была уже тем, что сейчас называют организованной преступностью. Эти структуры включала в себя далеко не только банды мрачных крепких мужиков с ножами и револьверами, по ночам перебрасывавшим мешки с хлебом из вагонов в подводы, но и подпольные типографии с квалифицированными печатниками, которые печатали поддельные квитанции, бланки документов государственных органов и кооперативов, изготовлялись фальшивые печати, коррумпированные служащими преступникам предоставлялись бланки документов и образцы оттисков печатей. С такими преступными группами сотрудничали не только уголовники - подпольные мастера «мастырить» «левые» документы и печати, но и бывшие революционеры с огромным опытом подпольно-конспиративной работы, в первую очередь эсеры. Для них борьба с Советской Властью стала вопросом принципиальной мести.
http://www.new-cccp.ru/agitb/1900.jpg
Плакаты - Агитационные - Зорко охраняй социалистический урожай
Закон от 7 августа нанёс преступности сильный удар, но уже сформировавшиеся по всей стране банды не собирались сдаваться, несмотря на риск суровых наказаний. Риск преступники пытались нивелировать ростом своего «профессионализма» и организованности. Органы ОГПУ-НКВД в те годы вели самую настоящую необъявленную войну с бандами грабителей зерна. Обратите внимание, какая задача ставится ОГПУ, объединённой спецслужбе страны - не борьба со шпионами и диверсантами (которых было более чем достаточно в те годы), а борьба с крупными массовыми хищениями хлеба. Борьба за хлеб - это борьба за жизнь. Если бы Советской Власти в те годы не удалось решить проблему хищений хлеба, она не продержалась бы и нескольких лет.
5 июля 1933 года ОГПУ направило Советскому Правительству проект приказа «О борьбе с хищениями хлеба», который был срочно принят и вступил в силу 9 июля 1933 года. Вот основные выдержки из документа:
«...Опыт борьбы органов ОГПУ с хищениями свидетельствует о том, что наиболее распространенными методами хищения хлеба во время хлебозаготовительной кампании прошлого года явились следующие:
1. Хищение хлеба на корню группами в 25-50 человек в ночное время под руководством кулаков и раскулаченных (коммуна «Новый мир» на Украине, зерносовхоз «Ударник» в Средней Азии и др.).
2. Погрузка на подводы совхозного и колхозного хлеба под видом отправки на приемные пункты и сбыт такового спекулянтам (многочисленные случаи на Украине и в других местах).
3. Широкое использование фиктивных квитанций «Заготзерна» для уклонения от сдачи хлеба (Горьковский край, Украина, Московская область и др.).
4. Расхищение хлеба возчиками при транспортировке хлеба (массовые случаи в Башкирии и других районах).
5. Неоприходование части хлеба, поступающего на заготпункты, элеваторы, мелькомбинаты и последующий сбыт его спекулянтам (Баталпашинский элеватор на Северном Кавказе, Туплазинский мелькомбинат в Башкирии, Могилевская контора «Заготзерно» и др.).
6. Преуменьшение колхозами и совхозами в ежедневных сводках данных о ходе обмолота и в связи с этим сокрытие части зерна.
7. Массовое составление фиктивных актов о порче хлеба, преувеличенных потерях, недостачах и т. д.
8. Обвешивание приемщиками заготпунктов хлебосдатчиков и расхищение образовавшихся излишков.
Основная задача, стоящая перед органами ОГПУ в хлебозаготовительную кампанию 1933 года, - это борьба с хищениями хлеба...(выд. Мной - ПК)
Приказываю:
1) Организовать оперативно-агентурную работу таким образом, чтобы не допустить развития хищений, и ликвидировать их в самом начале, выявляя организаторов хищения хлеба.
2) Если кражи хлеба носят организованный, групповой характер, основной удар направить на организаторов и активных участников хищений.
3) Лиц, уличенных в индивидуальных хищениях хлеба, достигающих значительных размеров - вывоз хлеба с поля целыми возами, кража снопов и т. д., - подвергать аресту.
4) Колхозников, уличенных в хищении хлеба, в том случае, если они не являются организаторами хищений или же если совершенные ими хищения носят маловажный характер, аресту не подвергать, а дела о совершенных ими преступлениях передавать в товарищеские колхозные суды.
5) Колхозников и трудящихся единоличников, уличенных в неоднократных мелких хищениях хлеба, подвергать аресту..
9) Строго руководствоваться инструкцией ЦК ВКП(б) и СНК СССР от 8 мая с.г. о запрещении массовых арестов в деревне...». [10]
В результате серии хорошо спланированных операций и постоянной работе, налаживанию агентурной сети (да-да, ненавистных преступникам «стукачей»), организованной преступности на взлёте был нанесён тяжёлый удар, от которого она уже не оправилась.
Одним из самых коварных и опасных преступлений было создание кулаками лжеколхозов. Они создавались для мошенничества (получение кредитов и техники от государства), создания организаций для прибежища кулаков и создания под безопасной вывеской антисоветских организаций.
Так только в одном Балашовском округе Нижне-Волжского края в конце 1929 - начале 1930 г. было выявлено более 100 кулацких лжеколхозов, из общей суммы кредитов в 3,7 млн. руб. , выделенных для колхозов района кулацким колхозам была отпущена почти 30%. [1] Это было невозможно без создания системы покровителей лжеколхозов на уровне районных и областных руководителей, делающих это за взятки или по соображениям подрыва Советской Власти.
Один из случаев - колхоз «Красный мелиоратор» был просто вопиющим, дело было даже не в огромном кредите в 300 000 рублей, разворованном руководством. Председатель колхоза был эсером и не особо скрывал своё прошлое; руководство колхоза состояло из бывших торговцев, сына священника и ещё четверых эсеров. Самое интересное было то, что сам колхоз был создан заблаговременно, когда даже речи не могло быть о всеобщей коллективизации - в 1924 году. Там, где это удавалось кулаки создавали из своей среды «колхозный актив» и вели активную деятельность по дискредитации колхозов. В селах, которые были без наблюдения ОГПУ или партийных организаций (а это было большинство деревень), кулаки при первой возможности проникали в руководство колхозов. При первой возможности из своих людей создавали бригады по раскулачиванию и вели жестокое беззаконное раскулачивание своих противников. Как правило, при этом грабили имущество, а людей выгоняли на улицу, публично объявляя это приказами, полученными от Советской Власти. Потребовалось много усилий, чтобы получить достоверную информацию из отдалённых сёл о деятельности таких групп. С повышением грамотности крестьян информация о прошлых событиях стала поступать в органы ОГПУ-НКВД, Совесткой Власти и партийно-комсомольские органы в целом, где-то 1935-1937 годам. Тогда прошло много показательных процессов таких провокаторов.
Особенно серьёзной оказалась ситуация в Елецком районе. Там в руководстве окружкома партии оказалась хорошо организованная группа «правой оппозиции». Имея такую «крышу» организаторы лжеколхозов полагали, что им ничего не грозит. Однако параллельная система информирования сработала успешно и группа жуликов и контрреволюционеров, только начавшая входить во вкус «серьёзной работы» «проработала» не более года. Организаторы лжеколхозов получили большие тюремные сроки, рядовые члены-кулаки - раскулачены и выселены, а партийные покровители впоследствии по большей части расстреляны.
Размах лжеколхозного мошенничества и вредительства был настолько серьёзен, что в конце 1929 в УК была введена специальная статья (там же). Экспертиза Колхозцентра дала определение признаков лжеколхозов: наличие в колхозе кулаков, являющихся, по сути, руководителями колхоза, распределение доходов не по труду, а по паям (характерный признак акционерного общества!), расходование кредитов не для нужд колхоза, а для укрепления единоличного хозяйства его членов, сдача земли в аренду, широкое и постоянное применение наёмного труда и т.д.
Для выявления кулацких групп широко использовались комитеты крестьянской общественной взаимопомощи (ККОВ), напоминавшие расформированные почти 10 лет назад на большей части страны комбеды (комитеты бедноты). В стране сформировалось более 20 тыс ККОВ, которые сыграли важную роль в борьбе с кулачеством. Они были информаторами и опорными пунктами борьбы с кулацкими организациями там, где не было сильных партячеек.
Несмотря на крупные успехи, наладить работу государственного аппарата удалось далеко не сразу, это было совершенно нереально сделать быстро в огромной стране значительная часть которой была фактически без связи и дорог. Острейший недостаток даже мало-мальски квалифицированных кадров, малоэффективные способы получения информации в условиях острейшей классовой борьбы и одновременной постройки новой социальной структуры не могли не привести к социальному сбою. Даже небольшое наложение погодных условий создавало вероятность критического сбоя системы, которая должна была вылиться в острую нехватку продовольствия, то есть голод. Этот голод начала 30-х годов и был таким сбоем при налаживании новой социально-экономической системы. Мы остановимся на вопросе голода 30-х только в самых общих чертах, исследование этой темы запросто может занять несколько томов. Интересующимся данной темой можно рекомендовать, например, работы Таугера и Миронина.
Сильная засуха 1931 года поначалу оказала серьёзное влияние на ситуацию с продовольствием в стране, несмотря на то, что её последствия оказались не такими опасными, как казалось вначале, в результате этой засухи резко уменьшились госрезервы зерна. По стране были сильно снижены планы экспортных поставок - примерно в три раза, плановых заготовок зерна (на 22 %) и сдачи скота (в 2 раза). Однако, общую ситуацию это уже не спасло, климатические условия на следующий год опять оказались неблагоприятными - гибель озимых, засуха в ряде областей и эпидемия грибковых заболеваний на юге России и на Украине привели к повторному неурожаю в 1932 и сильному голоду в ряде областей СССР зимой 1932-весной 1933 года.
Как указывал такой серьёзный и беспристрастный исследователь как Таугер и в дальнейшем подтвердил Миронин, намного более опасной и совершенно недооцененной поначалу была сильнейшая эпидемия грибковых паразитических заболеваний зерновых. [12] Крайне низкая культура сельского хозяйства крестьян привела к тому, что последствия этого были катастрофическими. Эпидемия грибковых заболеваний зерновых прокатилась в те годы по Европе и Америке, вызвав сильный голод был в Польше, Румынии и ряде областей Чехословакии, о чём сейчас мало кто вспоминает. В 1935 г в двух штатах США, куда перекинулась эпидемия грибковых заболеваний из Европы погибло до 50% зерновых. Это было в стране с исключительно благоприятным климатом, весьма стабильной политической ситуацией и очень высокой агротехнической культурой, что позволило избежать катастрофы, и в то же время развитая система статистического учёта позволила посчитать потери. Точные потери зерна в поражённых районах СССР от эпидемии грибковых заболеваний неизвестны, можно только сказать, что они были очень велики. Миронин сообщает, что в поражённых районах в 1932 году там, где удалось сосчитать потери, они доходили до 70% урожая. Особенно жестоко пострадали Украина и Северный Кавказ. В ситуации крупных перемен в стране эффект от этого стихийного бедствия был существенно сильнее, чем для стран со стабильной социальной ситуацией. Но это было не единственным ударом по Советскому Союзу.
Павел Краснов