Про армию. Часть 1.
Был я один раз в армии.
Сержантский состав.
Сержант - существо подлое. Я знаю, я сам им был. Преображаться столь быстро из хорошего в плохого пожалуй никто так не умеет. То он тебе разрешает покурить в кровати, то орет матом на тебя. Помнится меня эта скорость трансформации сущностей сильно поразила. Пока сам не попробовал. А что делать бедному сержанту, если он и сам такой же идиот, как и все остальные? Разве что офицеры с прапорщиками еще хуже. Такие сволочи были, удивительно, но у них еще были семьи на гражданке! Тоже, выходит, люди.
Баня.
Какой же русский не любит бани? А в три часа утра? Будили так рано, строили и быстрым шагом в городскую баню, пока там нормальных людей нету. Пара человек выходит раньше с мешками, полными портянок и нижнего белья, куцые вафельные полотенчики каждый нес сам. Зимой в тридцатиградусный мороз приходилось бежать бегом -- одежда была так себе.
Выходят солдаты из бани и ждут остальных. А недалеко уже бочку с молоком привезли и бабки в очередь собираются. А солдат смотрит и мечтает о булке с молоком. А денег-то нету у бедного солдата, одно лишь воображение развито сильно.
Черти.
Вот живет человек на гражданке, есть у него друг, ходит себе в театр или в кино, заглядывается на девок, кушает мамины пирожки. С виду такой же, как и все. А приходит в армию и... Грубо можно было поделить бойцов на два типа - тех, кто ходит чистым, и на "чертей". У некоторых нижнее белье было просто черное, пропитанное смазкой, которой смазывали формы-поддоны. Лица чумазые, волосы грязные. Если такой работал в БСЦ (бетоно-смесительный цех), то его голова была вся в цементе, серо-жесткая. Приходилось мыть зимой голову холодной водой. А этот стоит весь замасленный и думает о том, как бы было хорошо получить в столовой два куска белого хлеба вместо двух кусков черного.
О воровстве.
Воровство было двух видов. Первое - "бытовое". Был один сержант-казах, он, будучи дежурным по роте просто в открытую выходил после отбоя и проходился по всем карманам сложенных на табуретки одежок солдат. Все знали. Но ничего не делалось. Сержант этот ушел домой старшиной. А еще у него можно было купить стакан анаши. Скользкий был тип, обычно казахи были приятнее, хотя и несколько простоваты.
Второй вид - воровство государственного добра с завода. Воровали все, кто мог. Все начальники цехов, подозреваю, что и высшее руководство завода, просто его не было видно. Машина с двумя кубами бетона стоила рублей 200, из них водитель отдавал десятку солдату-бетономешальщику и десятку на проходной, может быть что-то еще где-то по мелочи. За неделю у солдата набегало 150-200 рублей, которые тут же проедались в чипке.
Начальники цехов загружали плиту или другие изделия в машину и засыпали сверху мусором. Так и везли. Неудивительно, что вокруг завода построилась масса цыган. Поговаривают, что почти все цыгане они торговали либо машинами, либо наркотой. Ну или коврами.
"Занимаемся заправкой кроватей!"
Вторая смена заправляла кровати часа по три в сутки. Распорядок вообще для второй смены был такой. Утром будили всех на завтрак и большой развод. Затем первая смена шла на работу, а вторая шла в роту заниматься "порядком". Все потому, что командиру части нужна была красота. Начинали до-заправлять недо-заправленное - натягивали нитки и ровняли по ним полоски на одеялах, брали табуретки и отбивали "кантик" бляхой ремня, все кровати подряд, не только свои. Часть солдатиков занималась уборкой, также кто-то подшивался, стирался, гладился и т.д. После пары часов страдания ерундой ложились спать и спали пару часов до обеда. В обед сразу ела первая смена и шла снова на завод, потом обедала вторая и шла в казарму до-заправлять кровати, которые уже один раз заправили после подъема перед обедом. Опять час-полтора "уборка и наведение порядка". Солдаты попроще ходят как зомби, приблатненные конечно ничего не делали, а занимались своими делами, но увы, никто уже не спал. Часа в четыре - в пятом гнали на завод вторую смену. Формально она начинала работать в шесть и должна была заканчивать в два ночи кажется, но по факту "работала" обычно до 5-6 утра. Приходила в часть и спала пару часов до подъема, всего часа 4. И правильно, нечего дрыхнуть, Родину нужно защищать.
"Ну давай я тебя в жопу расцелую!"
Был один неимоверно вредный старлей в нашей роте. По вредности и какой-то ехидности он был, пожалуй, чемпионом. У него было несколько любимых фраз, одна из них "Ну давай я тебя в жопу расцелую!", - возможно даже и смешно. Никто не соглашался.
А как-то недавно уже завел я на одноклассниках аккаунт и тут этот старлей "выдуплился". С какими-то глупыми фотками "Утро взрослой жизни" и т.п. Потихоньку даже вспомнил меня, где работал и т.д., но видимо не те гадости, что мне делал. Как чесались руки написать что-то "приятное", но не написалось. Культура, понимаешь.
О чеченцах.
Кажется именно в армии я их увидел в первый раз. Пока жил в Казахстане вроде были тоже, но может это были осетины -- не помню. В соседней части правда, но на одной, с нами, территории, несколько человек. Ходили они в офицерских сапогах и во всем с иголочки, судя по их виду, на всех им было плевать, и уж точно они не работали. Дел иметь с ними не хотелось никаких. Было видно, насколько они "другие".
В нашей роте был один рыжий и конопатый осетин. Неплохой парень. Помню по два раза тщательно брился, когда шел в наряд. Научил меня одному матюку на осетинском, до сих пор помню, только вот случая ввернуть все никак не представляется.
"Приходите, я вам дам!"
В части у нас работало несколько гражданских. Одна из них - библиотекарша лет около 30. Книги в библиотеке были, надо сказать. Помню нашел я там сборник Ницше. А она меня спрашивает сильно удивленно и недоверчиво, понимаю ли я, что беру, и то ли это, что мне надо?
И видимо в ее обязанности входило иногда приходить по субботам и рассказывать о том, что библиотека есть. Или может быть ей самой хотелось сделать нам что-то полезное. Рассказывала она о том, что вот есть такие книги и такие, говорила "приходите, я вам дам". Солдатам смешно, ржут. Бедные.
Сало.
На втором году службы стало заметно, что существуют в природе такие времена года, когда всем везут сало. Вечером, после отбоя, кого-нибудь посылали в столовую за хлебом. А надо сказать, что работали там вредные бойцы из соседней части. Поэтому часто и хлеба давали мало. То есть давали, ибо не уважать вроде как нельзя, но вот величина этого уважения... Пойдет, бывало, боец и принесет одну булку. А что такое одна булка хлеба? Я видел, как человек один съедает булку черного хлеба - а тут на нескольких одна. Ну в общем в один такой вечер образовалось лишнее сало. На втором ярусе лежит солдат и не спит, все смотрит, как сало лопают. Голод, надо сказать, на первом году службы дикий бывает. Как-то пришел ночью наряд со столовой, я дежурным был по роте. Одного бойца полоскать стало в туалете - бедолага нажрался всего подряд и блевал разбавленным чаем с черным хлебом... Ну и предложили молодому солдату со второго яруса кусок сала. Тот не отказался. А хлеба-то нету! И лежал он, как-то рвал и грыз этот кусок сала без хлеба, и кто его знает, о чем он там себе думал...
Шары.
"Шары" звали одного солдата-водителя. Морда у него была хитрая, но простая, такая вот дихотомия. Шарами звали из-за сильно выступающих глазных яблок на лице, видимо. Знал я его мало, ибо торчал он постоянно в гараже, - что было и естественно и логично. Формально он был из нашей роты, как и все водители, но в гараже у него был свой начальник, прапор какой-то вредный. Все они были вредными.
Идет значит этот прапор мимо машины и видит, как Шары лежит под ней и что-то там делает, руки поднял - ковыряется. Через час идет - тот все ковыряется. И дальше все та же картина - работает человек. А тот положил матрац, лег на него, поднял руки, на руки петлю и вокруг кардана ее. И дрыхнет. А со стороны - работает солдат!
Сержантский состав.
Сержант - существо подлое. Я знаю, я сам им был. Преображаться столь быстро из хорошего в плохого пожалуй никто так не умеет. То он тебе разрешает покурить в кровати, то орет матом на тебя. Помнится меня эта скорость трансформации сущностей сильно поразила. Пока сам не попробовал. А что делать бедному сержанту, если он и сам такой же идиот, как и все остальные? Разве что офицеры с прапорщиками еще хуже. Такие сволочи были, удивительно, но у них еще были семьи на гражданке! Тоже, выходит, люди.
Баня.
Какой же русский не любит бани? А в три часа утра? Будили так рано, строили и быстрым шагом в городскую баню, пока там нормальных людей нету. Пара человек выходит раньше с мешками, полными портянок и нижнего белья, куцые вафельные полотенчики каждый нес сам. Зимой в тридцатиградусный мороз приходилось бежать бегом -- одежда была так себе.
Выходят солдаты из бани и ждут остальных. А недалеко уже бочку с молоком привезли и бабки в очередь собираются. А солдат смотрит и мечтает о булке с молоком. А денег-то нету у бедного солдата, одно лишь воображение развито сильно.
Черти.
Вот живет человек на гражданке, есть у него друг, ходит себе в театр или в кино, заглядывается на девок, кушает мамины пирожки. С виду такой же, как и все. А приходит в армию и... Грубо можно было поделить бойцов на два типа - тех, кто ходит чистым, и на "чертей". У некоторых нижнее белье было просто черное, пропитанное смазкой, которой смазывали формы-поддоны. Лица чумазые, волосы грязные. Если такой работал в БСЦ (бетоно-смесительный цех), то его голова была вся в цементе, серо-жесткая. Приходилось мыть зимой голову холодной водой. А этот стоит весь замасленный и думает о том, как бы было хорошо получить в столовой два куска белого хлеба вместо двух кусков черного.
О воровстве.
Воровство было двух видов. Первое - "бытовое". Был один сержант-казах, он, будучи дежурным по роте просто в открытую выходил после отбоя и проходился по всем карманам сложенных на табуретки одежок солдат. Все знали. Но ничего не делалось. Сержант этот ушел домой старшиной. А еще у него можно было купить стакан анаши. Скользкий был тип, обычно казахи были приятнее, хотя и несколько простоваты.
Второй вид - воровство государственного добра с завода. Воровали все, кто мог. Все начальники цехов, подозреваю, что и высшее руководство завода, просто его не было видно. Машина с двумя кубами бетона стоила рублей 200, из них водитель отдавал десятку солдату-бетономешальщику и десятку на проходной, может быть что-то еще где-то по мелочи. За неделю у солдата набегало 150-200 рублей, которые тут же проедались в чипке.
Начальники цехов загружали плиту или другие изделия в машину и засыпали сверху мусором. Так и везли. Неудивительно, что вокруг завода построилась масса цыган. Поговаривают, что почти все цыгане они торговали либо машинами, либо наркотой. Ну или коврами.
"Занимаемся заправкой кроватей!"
Вторая смена заправляла кровати часа по три в сутки. Распорядок вообще для второй смены был такой. Утром будили всех на завтрак и большой развод. Затем первая смена шла на работу, а вторая шла в роту заниматься "порядком". Все потому, что командиру части нужна была красота. Начинали до-заправлять недо-заправленное - натягивали нитки и ровняли по ним полоски на одеялах, брали табуретки и отбивали "кантик" бляхой ремня, все кровати подряд, не только свои. Часть солдатиков занималась уборкой, также кто-то подшивался, стирался, гладился и т.д. После пары часов страдания ерундой ложились спать и спали пару часов до обеда. В обед сразу ела первая смена и шла снова на завод, потом обедала вторая и шла в казарму до-заправлять кровати, которые уже один раз заправили после подъема перед обедом. Опять час-полтора "уборка и наведение порядка". Солдаты попроще ходят как зомби, приблатненные конечно ничего не делали, а занимались своими делами, но увы, никто уже не спал. Часа в четыре - в пятом гнали на завод вторую смену. Формально она начинала работать в шесть и должна была заканчивать в два ночи кажется, но по факту "работала" обычно до 5-6 утра. Приходила в часть и спала пару часов до подъема, всего часа 4. И правильно, нечего дрыхнуть, Родину нужно защищать.
"Ну давай я тебя в жопу расцелую!"
Был один неимоверно вредный старлей в нашей роте. По вредности и какой-то ехидности он был, пожалуй, чемпионом. У него было несколько любимых фраз, одна из них "Ну давай я тебя в жопу расцелую!", - возможно даже и смешно. Никто не соглашался.
А как-то недавно уже завел я на одноклассниках аккаунт и тут этот старлей "выдуплился". С какими-то глупыми фотками "Утро взрослой жизни" и т.п. Потихоньку даже вспомнил меня, где работал и т.д., но видимо не те гадости, что мне делал. Как чесались руки написать что-то "приятное", но не написалось. Культура, понимаешь.
О чеченцах.
Кажется именно в армии я их увидел в первый раз. Пока жил в Казахстане вроде были тоже, но может это были осетины -- не помню. В соседней части правда, но на одной, с нами, территории, несколько человек. Ходили они в офицерских сапогах и во всем с иголочки, судя по их виду, на всех им было плевать, и уж точно они не работали. Дел иметь с ними не хотелось никаких. Было видно, насколько они "другие".
В нашей роте был один рыжий и конопатый осетин. Неплохой парень. Помню по два раза тщательно брился, когда шел в наряд. Научил меня одному матюку на осетинском, до сих пор помню, только вот случая ввернуть все никак не представляется.
"Приходите, я вам дам!"
В части у нас работало несколько гражданских. Одна из них - библиотекарша лет около 30. Книги в библиотеке были, надо сказать. Помню нашел я там сборник Ницше. А она меня спрашивает сильно удивленно и недоверчиво, понимаю ли я, что беру, и то ли это, что мне надо?
И видимо в ее обязанности входило иногда приходить по субботам и рассказывать о том, что библиотека есть. Или может быть ей самой хотелось сделать нам что-то полезное. Рассказывала она о том, что вот есть такие книги и такие, говорила "приходите, я вам дам". Солдатам смешно, ржут. Бедные.
Сало.
На втором году службы стало заметно, что существуют в природе такие времена года, когда всем везут сало. Вечером, после отбоя, кого-нибудь посылали в столовую за хлебом. А надо сказать, что работали там вредные бойцы из соседней части. Поэтому часто и хлеба давали мало. То есть давали, ибо не уважать вроде как нельзя, но вот величина этого уважения... Пойдет, бывало, боец и принесет одну булку. А что такое одна булка хлеба? Я видел, как человек один съедает булку черного хлеба - а тут на нескольких одна. Ну в общем в один такой вечер образовалось лишнее сало. На втором ярусе лежит солдат и не спит, все смотрит, как сало лопают. Голод, надо сказать, на первом году службы дикий бывает. Как-то пришел ночью наряд со столовой, я дежурным был по роте. Одного бойца полоскать стало в туалете - бедолага нажрался всего подряд и блевал разбавленным чаем с черным хлебом... Ну и предложили молодому солдату со второго яруса кусок сала. Тот не отказался. А хлеба-то нету! И лежал он, как-то рвал и грыз этот кусок сала без хлеба, и кто его знает, о чем он там себе думал...
Шары.
"Шары" звали одного солдата-водителя. Морда у него была хитрая, но простая, такая вот дихотомия. Шарами звали из-за сильно выступающих глазных яблок на лице, видимо. Знал я его мало, ибо торчал он постоянно в гараже, - что было и естественно и логично. Формально он был из нашей роты, как и все водители, но в гараже у него был свой начальник, прапор какой-то вредный. Все они были вредными.
Идет значит этот прапор мимо машины и видит, как Шары лежит под ней и что-то там делает, руки поднял - ковыряется. Через час идет - тот все ковыряется. И дальше все та же картина - работает человек. А тот положил матрац, лег на него, поднял руки, на руки петлю и вокруг кардана ее. И дрыхнет. А со стороны - работает солдат!