Публикую заочную дискуссию Л.М.Печатников vs Махсон А.Н.
Оригинал взят у stalic в Публикую заочную дискуссию Л.М.Печатников vs Махсон А.Н.
Если вы не читали три предыдущие статьи, начиная с "У моей дочери обнаружили рак", то прочитайте сначала ранее опубликованное, чтобы понимать, о чем здесь идет речь.
Слов много, читать будет скучно, предупреждаю.
Просто имейте в виду, пока идут вот эти разговоры, все продолжается, как и раньше, а люди умирают не получив медикаменты.
Л.М.Печатников выступая на городской клинико-анатомической конференции высказывался о положении вокруг 62-й больницы. Сайт vademec.ru опубликовал расшифровку его выступления.
История, которая так всех будоражила последнее время, - это история 62-й больницы. У нас нет тут Анатолия Нахимовича [Махсона. - Vademecum]? Он не приходит больше к нам? Жаль.
Дело в том, что, когда мы в 2015 году, в полном соответствии с законом, погрузили стационарную помощь по онкологии в систему ОМС… Мы довольно долго сопротивлялись этому, ну, сопротивляться мы не могли, но оттягивали, прекрасно понимая, что стоимость лечения онкологических больных практически, мягко говоря, не полностью покрывается тарифами ОМС.
И тогда Анатолий Нахимович пришел ко мне с предложением - на период такой адаптации попытаться сделать эксперимент: перевести больницу №62 в статус автономного учреждения. Он это очень четко аргументировал. У автономного учреждения была возможность закупать препараты по закону ФЗ №223, а не по ФЗ №44, то есть, по сути, у единственного поставщика. Он убедил меня, что он сможет договориться с поставщиками, чтобы ему на одну больницу по этому ФЗ №223 отпускали препараты подешевле.
Почему ему могли отпускать препараты подешевле? Он этого никогда, кстати, не скрывал, и мне это тоже показалось очень разумным - потому что он брал у них препараты с истекающим сроком годности.
Я тоже посчитал это разумным, поскольку препарат действующий, но у него осталось на упаковке три-четыре месяца. Но пациент упаковки, извините, не видит, препарат действующий, и если можно на этом так сэкономить… Поставщики отдают препараты в три - пять раз дешевле, а иногда и просто бесплатно - им выгоднее со склада все это просто вывезти. Мне показалось это очень разумным. Я довольно много времени потратил, чтобы убедить и Департамент экономической политики, и мэра, чтобы мы сделали исключение такое. Мы такое исключение сделали - это была единственная больница в Москве, ни одна другая больница, работающая с онкологическими больными, такую привилегию не получила. Но для Анатолия Нахимовича мы такую привилегию сделали. Не для него, а для пациентов, естественно, потому что от этого должны были выиграть все. И так оно, собственно, и происходило. Он методом котировок просил компании представить лекарства с истекающим сроком годности, они ему их продавали, а иногда и просто дарили. То, на что ни департамент, ни никто из вас, находящихся в бюджете, права не имеете - вы работаете в рамках ФЗ №44, по нему вы должны ставить условие не менее 80% остаточного срока годности.
Но дело в том, что с 1 января 2017 года уже в Москве ФЗ №223 перестает действовать. По нему работали многие - и ГУПы, и автономные учреждения, и акционерные общества с государственным участием, все старались работать по 223-му закону, чтобы договариваться с единственным поставщиком. Когда я говорю слово «договариваться», я не говорю, что в этом есть что-то криминальное. В случае с Анатолием Нахимовичем никакого криминала не было - он договаривался ради больных. И это абсолютно не вызывает у меня никаких сомнений. Но другие злоупотребляли. И поэтому мэр принял решение, что с 2017 года все, включая ГУПы и автономные учреждения, и акционерные общества с госкапиталом… все должны работать по условиям ФЗ №44. Поэтому находиться дальше в условиях автономии оказалось абсолютно бессмысленным, более того, даже опасным.
О привилегии я рассказал, а опасности тоже есть, потому что автономное учреждение, в отличие от бюджетного, несет ответственность [по обязательствам. - Vademecum] своим имуществом. И любая кредиторская задолженность может оказаться рискованной для имущества больницы, понимаете, да, о чем я говорю?
Автономное учреждение имеет право… брать кредиты в коммерческом банке, но любая кредиторская задолженность может оказаться рискованной для имущества больницы. Поэтому было принято абсолютно, на мой взгляд, нейтральное решение [ДЗМ 1 декабря издал приказ №963, изменяющий статус городской онкологической больницы №62 с автономного на бюджетный. - Vademecum]…Тем более что несколько лет больница так проработала, адаптация прошла, мы вернули ее в бюджет.
Реакция Анатолия Нахимовича была своеобразной: он сказал, что в условиях ФЗ №44 он работать не может, поэтому он решил в свои 69 лет уйти на пенсию. Я его попросил не торопиться с этим решением, более того, попросил Алексея Ивановича [Хрипуна, руководителя Департамента здравоохранения Москвы. - Vademecum] рассмотреть возможность - если он решил уже уйти с должности главврача - предложить ему должность президента больницы. У нас Леонид Михайлович Рошаль президент своего института, Ермолов - президент института Склифосовского, Георгий Натанович Голухов - президент 31-й больницы. И поговорить с ним о том, кого он собирается оставить и кому бы он хотел передать свое детище - это, надо отдать ему должное, созданная им больница, очень хорошая.
Но вместо этого Анатолий Нахимович предпочел уйти на больничный лист, а дальше то, что он пишет, я думаю, вы все читаете. Причем он нигде не указывает на то, что ему так дешево удается покупать, связано с тем, что он работал совсем по другим правилам. Дальше появляются совсем фантастические истории о том, что 62-ю больницу собираются закрыть, что должность его уже продана за $1 млн.
Почему он оценил свою должность только в 1 млн, и именно долларов, надо у него спросить, он, видимо, посчитал.
Появляются, честно говоря, довольно оскорбительные для Департамента здравоохранения истории. Сейчас, безусловно, по всем этим публикациям идут проверки, это в наше время бесследно не остается. Проверяет Москонтроль, проверяет Контрольное управление президента, все, в общем, проверяют, а дальше по результатам проверок посмотрим, каков результат. Мы со своей стороны, я думаю, тоже, наверное, проверим - чтобы 62-я больница поделилась с нами своим положительным опытом, поэтому Андрей Владимирович [Саунин, замдиректора Службы финансового контроля ДЗМ. - Vademecum] я прошу вас и Парасочкину [Ольга Парасочкина, директор Службы финансового контроля ДЗМ. - Vademecum] тоже со своей стороны попросить, чтобы с нами поделились положительным опытом работы.
Вот, собственно, и все. Я специально хотел это рассказать, чтобы это не было келейными историями, и вы понимали, что происходит на самом деле. В одном Анатолий Нахимович прав - и это я тоже не хочу от вас скрывать - дело в том, что раньше, до 2015 года, мы, когда торговали в Департаменте здравоохранения [речь идет о централизованных закупках лекарств. - Vademecum], в качестве начальной максимальной цены [закупочного аукциона] ставили минимальную… цену, зарегистрированную в Минздраве. 12 января 2015 года все регионы, не только Москва, получили директивное письмо из Министерства экономики, которое обязывало нас в качестве начальной максимальной цены ставить максимальную цену, зарегистрированную в Минздраве. Они руководствовались тем, чтобы в торгах могли принять участие абсолютно все - потому что когда мы берем минимальную цену, то как бы только один участник, а если берем максимальную, то все дальше могут участвовать в торгах. Все взяли под козырек, исполнили, и лекарства действительно подорожали.
Когда мы говорим, что готовы заплатить 100 рублей, ну какой дурак нам будет предлагать по 20 рублей. Такое было письмо. К сожалению, ни министр здравоохранения, ни я, ни мэр, мы об этом письме не знали, оно прошло по департаментам по всей России - поэтому по всей России цены стали расти. Помните, Скворцова сказала, что все губернаторы покупают дороже, чем Минздрав? Потому что во всех департаментах это письмо было, а в Минздраве его не было.
Когда я об этом узнал, то с этим письмом помчался к мэру. Я не буду передавать эмоции Сергея Семеновича Собянина, он вызвал... позвонил Скворцовой [Вероника Скворцова, министр здравоохранения РФ. - Vademecum], спросил, знает ли она об этом, она тоже ничего не знала. Сергей Семенович поехал к премьер-министру, и это письмо практически было дезавуировано, и сегодня мы вернулись к той методике определения начальной максимальной цены, которая была до этого письма Министерства экономики. Как дальше этим в Министерстве экономики будут заниматься, - уже не наше дело. Письмо, даже если в нем не было злого умысла, это глупость, конечно, была невероятная.
Когда мы вернулись к той методике определения начальной максимальной цены, то только на двух последних аукционах по онкопрепаратам мы сэкономили 1 млрд 572 млн рублей - немаленькие деньги, только по двум препаратам по двум аукционам.
Вот в этом Анатолий Нахимович абсолютно прав, когда говорит, что изменились условия формирования начальной максимальной цены.
Другое дело, что он, конечно, не знал об этом письме Минэкономики и обвинил Департамент здравоохранения в коррупции и воровстве. Ну, в конце концов, давайте мы ему это простим - об этом письме он действительно не знал и не подозревал, а спросить он, видимо, посчитал ниже своего достоинства. Я хотел бы, чтобы вы знали, что происходит.
Больница №62 была и остается одной из лучших онкологических больниц не только в Москве, но и, думаю, в России. Безусловно, никому бы и в голову не пришло посягать на 62-ю больницу, но, к сожалению, произошло то, что произошло.
Поскольку именно мой ЖЖ стал той площадкой, с которой началась дискуссия о 62-й больнице, Махсон А.Н. послал свой ответ на выступление Л.М. Печатникова в том числе и мне. Вот он, публикую, как есть.
Ответ на выступление Л.М.Печатникова на клинико-анатомической конференции ДЗ г. Москвы 07.12.2016 г.
Я сегодня прочитал в журнале «ВАДЕМЕКУМ» выступление Л. М. Печатникова на клинико-анатомической конференции 07.12.16 г. И поскольку меня там не было в связи с моей болезнью, я хотел бы прокомментировать это выступление.
Больница пыталась получить статус автономного учреждения здравоохранения, начиная с 2012 г. И действительно при помощи Л. М. Печатникова мы стали автономными, правда, не в 2015 г., а в апреле 2014 г. И за это я действительно очень благодарен Леониду Михайловичу. Правда, аргументация была не в возможности закупки препаратов с истекающим сроком годности, а в большей самостоятельности в ведении хозяйственной деятельности. В этом и заключается смысл автономного учреждения. Если ГАУЗ не хватает средств для выполнения государственного задания, оно должно их заработать или сэкономить, а еще лучше - и то и другое, что, кстати, в последующем полностью подтвердилось. При этом собственником имущества остается Москва, и в соответствии c ФЗ №83, автономное учреждение не отвечает по своим обязательствам недвижимым и особо ценным движимым имуществом, поэтому оно не может быть обанкрочено (в отличие от того, что утверждает Л. М. Печатников). В соответствии с законом ГАУЗ отвечает по своим обязательством только имуществом, приобретённым на собственные средства. Действительно ГАУЗ ведет торгово-закупочную деятельность по ФЗ №223, он действительно более дружелюбен для организатора торгов и дает ему больше возможностей, но закупки у единственного поставщика имеют практически те же ограничения, что и в 44 ФЗ, единственно максимальная сумма котировки увеличена до 300 тысяч рублей. Кстати, все преимущества 223 закона касаются закупки не только лекарств, но и всего остального (оборудования в том числе). Подавляющее число закупок проводится методом электронного аукциона, и их можно посмотреть на том же сайте - zakupki.gov.ru Тем более странно утверждение Леонида Михайловича о том, что больница покупала препараты с истекающим сроком годности, как будто в больнице могут находиться препараты с истекшим сроком годности. Такое вообще невозможно, и самая большая проблема, если при проверке в больнице находятся хотя бы несколько флаконов с просроченным сроком годности. Больница действительно покупала препараты с укороченным сроком годности, например в 2016 г. со сроком годности до марта 2017 г., но эти препараты у нас заканчивались раньше, чем заканчивался год. Но самое интересное, что больница покупала препараты и с нормальным сроком годности, и они были также дешевле в несколько раз. Это очень хорошо видно из таблицы.
Сравнительная таблица лекарственных препаратов, полученных по централизованной поставке и закупленных МГОБ№62 самостоятельно.
И такие примеры можно множить и множить.
Из таблицы видно, что утверждение Л. М. Печатникова, что больница покупала значительно больше лекарств за счет просроченных препаратов по котировкам у одного поставщика, мягко говоря, неправда.
Не соответствует действительности и утверждение, что 44ФЗ обязывает ставить остаточный срок годности 80%, такой нормы в законе нет. В 2016 г. в технических заданиях ДЗ на торги по лекарствам зачастую стоит остаточный срок годности 12 или 18 мес. При том что срок годности лекарств, как правило, 2 или 3 года. Поэтому 12 месяцев никак не соответствуют 80% остаточного срока годности, а только 50% или даже меньше.
Утверждение Л. М. Печатникова о том, что Министерство экономики обязало формировать начальную цену торгов по регистрационной цене препарата, тоже не соответствует действительности. Есть несколько вариантов формирования начальной цены торгов, и это хорошо можно увидеть по аукционам, формируемым в регионах юридические ссылки на метод формирования начальной(максимальной) цены контракта в конце статьи.
Кстати, в 2011 г., став руководителем ДЗ Москвы, Леонид Михайлович назначил меня на должность главного внештатного специалиста-онколога Москвы. При составлении первой годовой заявки на химиопрепараты по системе ДЛО на 2012 г. я столкнулся с тем, что заявка при обсчете в Управлении фармации оказалась на 6,8 млрд. руб., а всего было запланировано 4 млрд. руб. Мне предложили сократить заявку, но тогда было непонятно, как лечить больных Москвичей. По моей просьбе Леонид Михайлович созвал совещание, на котором я показал, что если целенаправленно получать коммерческие предложения от фирм-поставщиков , то исходные цены аукционов значительно ниже. Тогда Л. М. Печатников принял решение, что исходными ценами для аукционов будут коммерческие предложения, полученные от фирм на имя главного онколога Москвы, и в результате в заявке на 4 млрд. руб. оказалось больше лекарств, чем в заявке на 6,8 млрд. руб. Поэтому в 2012-2014 г. В Москве практически не было необеспеченных рецептов по системе ДЛО. В 2014 г. произошла смена главного онколога Москвы и руководителя Управления фармации г. Москвы и сразу изменилась система централизованных закупок химиопрепаратов для системы ДЛО и онкологических стационаров г. Москвы с новым принципом формирования цен. Как результат - только в поликлиническом отделении МГОБ№62, к которому прикреплены СЗАО и ЗАО города в 2016 г., было более 3000 необеспеченных рецептов со сроком задержки от 7 до 46 дней, несмотря на то, что средств на закупку лекарств выделено значительно больше.
И совсем нелогичным кажется утверждение, что из-за мифических чьих-то злоупотреблений в Москве меняют форму все предприятия, которые в соответствии с 83 ФЗ должны вести торгово-закупочную деятельность по 223 ФЗ. Совершенно непонятно, что мешало наказать этих нарушителей и тем самым решить эту проблему. При этом сразу возникает вопрос: как назвать централизованную закупку лекарственных препаратов на бюджетные средства по цене в несколько раз превышающей цену разовой закупки отдельного предприятия? Может быть, есть смысл, наоборот, отменить централизованные закупки и разрешить больницам торговать самостоятельно с целью экономии бюджетных средств? Контроль в Москве за злоупотреблениями не представляет никаких проблем, т.к. все торги ведутся через сайт ЕМИАС, который позволяет все контролировать. Конечно, можно ликвидировать ГАУЗ «МГОБ№62», и тогда уже точно не будет такой разницы в ценах, потому что это станет просто невозможным.
И наконец утверждение Л. М. Печатникова насчет моего отказа от должности почетного президента. Я действительно был на приеме у Леонида Михайловича и сказал, что дальше в создавшихся условиях работать становится практически невозможно. Так тяжело за 27 лет работы главным врачом еще не работалось, даже в самом начале, потому что тогда были перспектива и надежда, что все наладится. Единственное что меня еще удерживает - это судьба 62 больницы, в которой я проработал 44 года: 17 лет хирургом, 1 год заведующим хирургическим отделением и почти 27 лет главным врачом. Меня избрал коллектив(был тогда такой период, и в Москве было 2 избранных главных врача - первым был Георгий Натанович Голухов), а я был назначен на эту должность 29.01.1990 г. Тогда в самой крупной онкологической больнице Москвы было 2 рентгеновских аппарата и отечественная наркозно-дыхательная аппаратура. Не было эндоскопии, ультразвука, мониторов для реанимации и т.д. В феврале, менее чем через месяц после моего назначения остановилась мазутная котельная. И ее не могли запустить трое суток. От эвакуации больницы и поселка спасло только то, что в феврале температура на улице была +5 градусов. Первые годы работы в должности главного врача были сплошным кошмаром.
Самое большое число пролеченных больных в больнице до 1990 г. было 5400 и в год делалось 1800 операций, смертность была 4,5%. В 2016 г. в больнице пролечено 15000 больных в стационаре и 6000 в дневных стационарах, выполнено около 6500 операций, причем многие операции в системе города больше нигде не выполняется, и при этом смертность снизилась больше чем в 6 раз, и многие годы не превышает 0,7%. Кстати, больница была самым хорошо оснащенным онкологическим учреждением еще до начала модернизации, т.к. было закуплено самое современное оборудование на средства спонсоров более чем на 10 млн. долларов (КТ, МРТ, АНГИОГРАФ, ультразвуковое и эндоскопическое оборудование и т.д.). Несомненно модернизация позволила еще лучше дооснастить больницу. Я показал Леониду Михайловичу, что происходит с закупками и сказал, что хочу уйти на пенсию (правда, мне не 69 а 67 лет), если главным врачом будет назначен сотрудник больницы, который имеет диплом по организации здравоохранения и работает в больнице уже более 5 лет, который ее знает и любит и вполне справится с задачей сохранить больницу и развивать ее дальше. Второе предложение состояло в передаче средств централизованных закупок больнице, как это и было до 2015, тем более что по 83 ФЗ централизованных закупок в ГАУЗ просто не должно быть в 2016 г. Централизованные закупки для больницы - 590 млн. руб.). В этом случае были бы ликвидированы проблемы с финансированием. Эта просьба просто не обсуждалась. На вопрос о новом главном враче из больницы я получил хоть и иносказательный, но отказ, что в последующем полностью подтвердилось. Никакой должности почетного президента мне не предлагалось, хотя я все равно бы от нее отказался, если бы новый главный врач был назначен со стороны.
Вместо этого 8.11.2016 г. по ходатайству Л. М. Печатникова, с целью улучшения медицинского обслуживания вышло постановление правительства Москвы о переводе ГАУЗ МГОБ№62 в бюджетное учреждение здравоохранения. Правда, непонятно, что улучшать, т.к. Леонид Михайлович в своей речи заявил, что больница лучшая не только в Москве, но и в России. Кстати, и это постановление правительства Москвы было проведено с нарушением закона, т.к. по ФЗ 83 работу больницы оценивает Наблюдательный Совет по отчету главного врача и если она оказывается неудовлетворительной, Совет может принять решение о переводе учреждения в бюджетное. Председателем Наблюдательного совета является А. И. Хрипун. При этом Наблюдательный Совет в 2016 г. ни разу не собирался.
Поэтому мне ничего не оставалось, как согласиться на предложенную помощь бывших пациентов, для которых судьба больницы совсем не безразлична и многие из которых давно стали друзьями. Таким образом этот конфликт и попал на суд общественности.
Намек Леонида Михайловича на проведение проверок понятен, правда, в октябре 2015 года у нас закончилась 1,5 месячная проверка службы финансового контроля и в 2016 году была комплексная проверка Росздравнадзора, при которых существенных нарушений в работе больницы не выявлено. А вообще в больнице проходит более 20 различных проверок ежегодно, нам не привыкать.
Юридические ссылки на методы формирования начальной (максимальной) цены контракта:
Статья 22 Федерального закона от 05.04.2013 N 44-ФЗ "О контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд" и Методические рекомендации по применению методов определения начальной (максимальной) цены контракта, цены контракта, заключаемого с единственным поставщиком (подрядчиком, исполнителем), утвержденные Приказом Минэкономразвития России от 2 октября 2013 г. N 567 предусматривают применение одного или нескольких методов определения начальной максимальной цены контракта:
1) метод сопоставимых рыночных цен (анализа рынка);
2) нормативный метод;
3) тарифный метод;
4) проектно-сметный метод;
5) затратный метод.
Первоначально в Письмах от 19.12.2014 №Д28и-2716, от 31.12.2014 №Д28и-2909, от 03.04.2015 №ОГ-Д28-4972 Минэкономразвития разъясняло, что при формировании начальной максимальной цены контракта на поставку препаратов их списка ЖНВЛП должен применяться тарифный метод - максимальное значение предельных отпускных цен производителей.
В Письме Минэкономразвития от 06.08.2015 №Д28и-2266 позиция поменялась, Минэкономразвития разрешало использовать как тарифный метод, так и метод сопоставимых рыночных цен.
В Письмах от 01.03.2016 №Д28и-525, от 18.04.2016 №Д28и-966, от 10.05.2016 №Д28и-1199 позиция снова изменилась - Минэкономразвития полагает, что необходимо использовать метод сопоставимых рыночных цен.
При этом письма органов власти не являются нормативными актами и имеют рекомендательный характер.
Я понимаю, что читать такие большие тексты трудно. Но справляться с тяжкими недугами без лекарств еще труднее. Зато я искренне надеюсь, что эти два текста помогут специалистам разобраться в сложившейся ситуации. Кто из двух докторов говорит не совсем правду - очевидно!
Если вы не читали три предыдущие статьи, начиная с "У моей дочери обнаружили рак", то прочитайте сначала ранее опубликованное, чтобы понимать, о чем здесь идет речь.
Слов много, читать будет скучно, предупреждаю.
Просто имейте в виду, пока идут вот эти разговоры, все продолжается, как и раньше, а люди умирают не получив медикаменты.
Л.М.Печатников выступая на городской клинико-анатомической конференции высказывался о положении вокруг 62-й больницы. Сайт vademec.ru опубликовал расшифровку его выступления.
История, которая так всех будоражила последнее время, - это история 62-й больницы. У нас нет тут Анатолия Нахимовича [Махсона. - Vademecum]? Он не приходит больше к нам? Жаль.
Дело в том, что, когда мы в 2015 году, в полном соответствии с законом, погрузили стационарную помощь по онкологии в систему ОМС… Мы довольно долго сопротивлялись этому, ну, сопротивляться мы не могли, но оттягивали, прекрасно понимая, что стоимость лечения онкологических больных практически, мягко говоря, не полностью покрывается тарифами ОМС.
И тогда Анатолий Нахимович пришел ко мне с предложением - на период такой адаптации попытаться сделать эксперимент: перевести больницу №62 в статус автономного учреждения. Он это очень четко аргументировал. У автономного учреждения была возможность закупать препараты по закону ФЗ №223, а не по ФЗ №44, то есть, по сути, у единственного поставщика. Он убедил меня, что он сможет договориться с поставщиками, чтобы ему на одну больницу по этому ФЗ №223 отпускали препараты подешевле.
Почему ему могли отпускать препараты подешевле? Он этого никогда, кстати, не скрывал, и мне это тоже показалось очень разумным - потому что он брал у них препараты с истекающим сроком годности.
Я тоже посчитал это разумным, поскольку препарат действующий, но у него осталось на упаковке три-четыре месяца. Но пациент упаковки, извините, не видит, препарат действующий, и если можно на этом так сэкономить… Поставщики отдают препараты в три - пять раз дешевле, а иногда и просто бесплатно - им выгоднее со склада все это просто вывезти. Мне показалось это очень разумным. Я довольно много времени потратил, чтобы убедить и Департамент экономической политики, и мэра, чтобы мы сделали исключение такое. Мы такое исключение сделали - это была единственная больница в Москве, ни одна другая больница, работающая с онкологическими больными, такую привилегию не получила. Но для Анатолия Нахимовича мы такую привилегию сделали. Не для него, а для пациентов, естественно, потому что от этого должны были выиграть все. И так оно, собственно, и происходило. Он методом котировок просил компании представить лекарства с истекающим сроком годности, они ему их продавали, а иногда и просто дарили. То, на что ни департамент, ни никто из вас, находящихся в бюджете, права не имеете - вы работаете в рамках ФЗ №44, по нему вы должны ставить условие не менее 80% остаточного срока годности.
Но дело в том, что с 1 января 2017 года уже в Москве ФЗ №223 перестает действовать. По нему работали многие - и ГУПы, и автономные учреждения, и акционерные общества с государственным участием, все старались работать по 223-му закону, чтобы договариваться с единственным поставщиком. Когда я говорю слово «договариваться», я не говорю, что в этом есть что-то криминальное. В случае с Анатолием Нахимовичем никакого криминала не было - он договаривался ради больных. И это абсолютно не вызывает у меня никаких сомнений. Но другие злоупотребляли. И поэтому мэр принял решение, что с 2017 года все, включая ГУПы и автономные учреждения, и акционерные общества с госкапиталом… все должны работать по условиям ФЗ №44. Поэтому находиться дальше в условиях автономии оказалось абсолютно бессмысленным, более того, даже опасным.
О привилегии я рассказал, а опасности тоже есть, потому что автономное учреждение, в отличие от бюджетного, несет ответственность [по обязательствам. - Vademecum] своим имуществом. И любая кредиторская задолженность может оказаться рискованной для имущества больницы, понимаете, да, о чем я говорю?
Автономное учреждение имеет право… брать кредиты в коммерческом банке, но любая кредиторская задолженность может оказаться рискованной для имущества больницы. Поэтому было принято абсолютно, на мой взгляд, нейтральное решение [ДЗМ 1 декабря издал приказ №963, изменяющий статус городской онкологической больницы №62 с автономного на бюджетный. - Vademecum]…Тем более что несколько лет больница так проработала, адаптация прошла, мы вернули ее в бюджет.
Реакция Анатолия Нахимовича была своеобразной: он сказал, что в условиях ФЗ №44 он работать не может, поэтому он решил в свои 69 лет уйти на пенсию. Я его попросил не торопиться с этим решением, более того, попросил Алексея Ивановича [Хрипуна, руководителя Департамента здравоохранения Москвы. - Vademecum] рассмотреть возможность - если он решил уже уйти с должности главврача - предложить ему должность президента больницы. У нас Леонид Михайлович Рошаль президент своего института, Ермолов - президент института Склифосовского, Георгий Натанович Голухов - президент 31-й больницы. И поговорить с ним о том, кого он собирается оставить и кому бы он хотел передать свое детище - это, надо отдать ему должное, созданная им больница, очень хорошая.
Но вместо этого Анатолий Нахимович предпочел уйти на больничный лист, а дальше то, что он пишет, я думаю, вы все читаете. Причем он нигде не указывает на то, что ему так дешево удается покупать, связано с тем, что он работал совсем по другим правилам. Дальше появляются совсем фантастические истории о том, что 62-ю больницу собираются закрыть, что должность его уже продана за $1 млн.
Почему он оценил свою должность только в 1 млн, и именно долларов, надо у него спросить, он, видимо, посчитал.
Появляются, честно говоря, довольно оскорбительные для Департамента здравоохранения истории. Сейчас, безусловно, по всем этим публикациям идут проверки, это в наше время бесследно не остается. Проверяет Москонтроль, проверяет Контрольное управление президента, все, в общем, проверяют, а дальше по результатам проверок посмотрим, каков результат. Мы со своей стороны, я думаю, тоже, наверное, проверим - чтобы 62-я больница поделилась с нами своим положительным опытом, поэтому Андрей Владимирович [Саунин, замдиректора Службы финансового контроля ДЗМ. - Vademecum] я прошу вас и Парасочкину [Ольга Парасочкина, директор Службы финансового контроля ДЗМ. - Vademecum] тоже со своей стороны попросить, чтобы с нами поделились положительным опытом работы.
Вот, собственно, и все. Я специально хотел это рассказать, чтобы это не было келейными историями, и вы понимали, что происходит на самом деле. В одном Анатолий Нахимович прав - и это я тоже не хочу от вас скрывать - дело в том, что раньше, до 2015 года, мы, когда торговали в Департаменте здравоохранения [речь идет о централизованных закупках лекарств. - Vademecum], в качестве начальной максимальной цены [закупочного аукциона] ставили минимальную… цену, зарегистрированную в Минздраве. 12 января 2015 года все регионы, не только Москва, получили директивное письмо из Министерства экономики, которое обязывало нас в качестве начальной максимальной цены ставить максимальную цену, зарегистрированную в Минздраве. Они руководствовались тем, чтобы в торгах могли принять участие абсолютно все - потому что когда мы берем минимальную цену, то как бы только один участник, а если берем максимальную, то все дальше могут участвовать в торгах. Все взяли под козырек, исполнили, и лекарства действительно подорожали.
Когда мы говорим, что готовы заплатить 100 рублей, ну какой дурак нам будет предлагать по 20 рублей. Такое было письмо. К сожалению, ни министр здравоохранения, ни я, ни мэр, мы об этом письме не знали, оно прошло по департаментам по всей России - поэтому по всей России цены стали расти. Помните, Скворцова сказала, что все губернаторы покупают дороже, чем Минздрав? Потому что во всех департаментах это письмо было, а в Минздраве его не было.
Когда я об этом узнал, то с этим письмом помчался к мэру. Я не буду передавать эмоции Сергея Семеновича Собянина, он вызвал... позвонил Скворцовой [Вероника Скворцова, министр здравоохранения РФ. - Vademecum], спросил, знает ли она об этом, она тоже ничего не знала. Сергей Семенович поехал к премьер-министру, и это письмо практически было дезавуировано, и сегодня мы вернулись к той методике определения начальной максимальной цены, которая была до этого письма Министерства экономики. Как дальше этим в Министерстве экономики будут заниматься, - уже не наше дело. Письмо, даже если в нем не было злого умысла, это глупость, конечно, была невероятная.
Когда мы вернулись к той методике определения начальной максимальной цены, то только на двух последних аукционах по онкопрепаратам мы сэкономили 1 млрд 572 млн рублей - немаленькие деньги, только по двум препаратам по двум аукционам.
Вот в этом Анатолий Нахимович абсолютно прав, когда говорит, что изменились условия формирования начальной максимальной цены.
Другое дело, что он, конечно, не знал об этом письме Минэкономики и обвинил Департамент здравоохранения в коррупции и воровстве. Ну, в конце концов, давайте мы ему это простим - об этом письме он действительно не знал и не подозревал, а спросить он, видимо, посчитал ниже своего достоинства. Я хотел бы, чтобы вы знали, что происходит.
Больница №62 была и остается одной из лучших онкологических больниц не только в Москве, но и, думаю, в России. Безусловно, никому бы и в голову не пришло посягать на 62-ю больницу, но, к сожалению, произошло то, что произошло.
Поскольку именно мой ЖЖ стал той площадкой, с которой началась дискуссия о 62-й больнице, Махсон А.Н. послал свой ответ на выступление Л.М. Печатникова в том числе и мне. Вот он, публикую, как есть.
Ответ на выступление Л.М.Печатникова на клинико-анатомической конференции ДЗ г. Москвы 07.12.2016 г.
Я сегодня прочитал в журнале «ВАДЕМЕКУМ» выступление Л. М. Печатникова на клинико-анатомической конференции 07.12.16 г. И поскольку меня там не было в связи с моей болезнью, я хотел бы прокомментировать это выступление.
Больница пыталась получить статус автономного учреждения здравоохранения, начиная с 2012 г. И действительно при помощи Л. М. Печатникова мы стали автономными, правда, не в 2015 г., а в апреле 2014 г. И за это я действительно очень благодарен Леониду Михайловичу. Правда, аргументация была не в возможности закупки препаратов с истекающим сроком годности, а в большей самостоятельности в ведении хозяйственной деятельности. В этом и заключается смысл автономного учреждения. Если ГАУЗ не хватает средств для выполнения государственного задания, оно должно их заработать или сэкономить, а еще лучше - и то и другое, что, кстати, в последующем полностью подтвердилось. При этом собственником имущества остается Москва, и в соответствии c ФЗ №83, автономное учреждение не отвечает по своим обязательствам недвижимым и особо ценным движимым имуществом, поэтому оно не может быть обанкрочено (в отличие от того, что утверждает Л. М. Печатников). В соответствии с законом ГАУЗ отвечает по своим обязательством только имуществом, приобретённым на собственные средства. Действительно ГАУЗ ведет торгово-закупочную деятельность по ФЗ №223, он действительно более дружелюбен для организатора торгов и дает ему больше возможностей, но закупки у единственного поставщика имеют практически те же ограничения, что и в 44 ФЗ, единственно максимальная сумма котировки увеличена до 300 тысяч рублей. Кстати, все преимущества 223 закона касаются закупки не только лекарств, но и всего остального (оборудования в том числе). Подавляющее число закупок проводится методом электронного аукциона, и их можно посмотреть на том же сайте - zakupki.gov.ru Тем более странно утверждение Леонида Михайловича о том, что больница покупала препараты с истекающим сроком годности, как будто в больнице могут находиться препараты с истекшим сроком годности. Такое вообще невозможно, и самая большая проблема, если при проверке в больнице находятся хотя бы несколько флаконов с просроченным сроком годности. Больница действительно покупала препараты с укороченным сроком годности, например в 2016 г. со сроком годности до марта 2017 г., но эти препараты у нас заканчивались раньше, чем заканчивался год. Но самое интересное, что больница покупала препараты и с нормальным сроком годности, и они были также дешевле в несколько раз. Это очень хорошо видно из таблицы.
Сравнительная таблица лекарственных препаратов, полученных по централизованной поставке и закупленных МГОБ№62 самостоятельно.
И такие примеры можно множить и множить.
Из таблицы видно, что утверждение Л. М. Печатникова, что больница покупала значительно больше лекарств за счет просроченных препаратов по котировкам у одного поставщика, мягко говоря, неправда.
Не соответствует действительности и утверждение, что 44ФЗ обязывает ставить остаточный срок годности 80%, такой нормы в законе нет. В 2016 г. в технических заданиях ДЗ на торги по лекарствам зачастую стоит остаточный срок годности 12 или 18 мес. При том что срок годности лекарств, как правило, 2 или 3 года. Поэтому 12 месяцев никак не соответствуют 80% остаточного срока годности, а только 50% или даже меньше.
Утверждение Л. М. Печатникова о том, что Министерство экономики обязало формировать начальную цену торгов по регистрационной цене препарата, тоже не соответствует действительности. Есть несколько вариантов формирования начальной цены торгов, и это хорошо можно увидеть по аукционам, формируемым в регионах юридические ссылки на метод формирования начальной(максимальной) цены контракта в конце статьи.
Кстати, в 2011 г., став руководителем ДЗ Москвы, Леонид Михайлович назначил меня на должность главного внештатного специалиста-онколога Москвы. При составлении первой годовой заявки на химиопрепараты по системе ДЛО на 2012 г. я столкнулся с тем, что заявка при обсчете в Управлении фармации оказалась на 6,8 млрд. руб., а всего было запланировано 4 млрд. руб. Мне предложили сократить заявку, но тогда было непонятно, как лечить больных Москвичей. По моей просьбе Леонид Михайлович созвал совещание, на котором я показал, что если целенаправленно получать коммерческие предложения от фирм-поставщиков , то исходные цены аукционов значительно ниже. Тогда Л. М. Печатников принял решение, что исходными ценами для аукционов будут коммерческие предложения, полученные от фирм на имя главного онколога Москвы, и в результате в заявке на 4 млрд. руб. оказалось больше лекарств, чем в заявке на 6,8 млрд. руб. Поэтому в 2012-2014 г. В Москве практически не было необеспеченных рецептов по системе ДЛО. В 2014 г. произошла смена главного онколога Москвы и руководителя Управления фармации г. Москвы и сразу изменилась система централизованных закупок химиопрепаратов для системы ДЛО и онкологических стационаров г. Москвы с новым принципом формирования цен. Как результат - только в поликлиническом отделении МГОБ№62, к которому прикреплены СЗАО и ЗАО города в 2016 г., было более 3000 необеспеченных рецептов со сроком задержки от 7 до 46 дней, несмотря на то, что средств на закупку лекарств выделено значительно больше.
И совсем нелогичным кажется утверждение, что из-за мифических чьих-то злоупотреблений в Москве меняют форму все предприятия, которые в соответствии с 83 ФЗ должны вести торгово-закупочную деятельность по 223 ФЗ. Совершенно непонятно, что мешало наказать этих нарушителей и тем самым решить эту проблему. При этом сразу возникает вопрос: как назвать централизованную закупку лекарственных препаратов на бюджетные средства по цене в несколько раз превышающей цену разовой закупки отдельного предприятия? Может быть, есть смысл, наоборот, отменить централизованные закупки и разрешить больницам торговать самостоятельно с целью экономии бюджетных средств? Контроль в Москве за злоупотреблениями не представляет никаких проблем, т.к. все торги ведутся через сайт ЕМИАС, который позволяет все контролировать. Конечно, можно ликвидировать ГАУЗ «МГОБ№62», и тогда уже точно не будет такой разницы в ценах, потому что это станет просто невозможным.
И наконец утверждение Л. М. Печатникова насчет моего отказа от должности почетного президента. Я действительно был на приеме у Леонида Михайловича и сказал, что дальше в создавшихся условиях работать становится практически невозможно. Так тяжело за 27 лет работы главным врачом еще не работалось, даже в самом начале, потому что тогда были перспектива и надежда, что все наладится. Единственное что меня еще удерживает - это судьба 62 больницы, в которой я проработал 44 года: 17 лет хирургом, 1 год заведующим хирургическим отделением и почти 27 лет главным врачом. Меня избрал коллектив(был тогда такой период, и в Москве было 2 избранных главных врача - первым был Георгий Натанович Голухов), а я был назначен на эту должность 29.01.1990 г. Тогда в самой крупной онкологической больнице Москвы было 2 рентгеновских аппарата и отечественная наркозно-дыхательная аппаратура. Не было эндоскопии, ультразвука, мониторов для реанимации и т.д. В феврале, менее чем через месяц после моего назначения остановилась мазутная котельная. И ее не могли запустить трое суток. От эвакуации больницы и поселка спасло только то, что в феврале температура на улице была +5 градусов. Первые годы работы в должности главного врача были сплошным кошмаром.
Самое большое число пролеченных больных в больнице до 1990 г. было 5400 и в год делалось 1800 операций, смертность была 4,5%. В 2016 г. в больнице пролечено 15000 больных в стационаре и 6000 в дневных стационарах, выполнено около 6500 операций, причем многие операции в системе города больше нигде не выполняется, и при этом смертность снизилась больше чем в 6 раз, и многие годы не превышает 0,7%. Кстати, больница была самым хорошо оснащенным онкологическим учреждением еще до начала модернизации, т.к. было закуплено самое современное оборудование на средства спонсоров более чем на 10 млн. долларов (КТ, МРТ, АНГИОГРАФ, ультразвуковое и эндоскопическое оборудование и т.д.). Несомненно модернизация позволила еще лучше дооснастить больницу. Я показал Леониду Михайловичу, что происходит с закупками и сказал, что хочу уйти на пенсию (правда, мне не 69 а 67 лет), если главным врачом будет назначен сотрудник больницы, который имеет диплом по организации здравоохранения и работает в больнице уже более 5 лет, который ее знает и любит и вполне справится с задачей сохранить больницу и развивать ее дальше. Второе предложение состояло в передаче средств централизованных закупок больнице, как это и было до 2015, тем более что по 83 ФЗ централизованных закупок в ГАУЗ просто не должно быть в 2016 г. Централизованные закупки для больницы - 590 млн. руб.). В этом случае были бы ликвидированы проблемы с финансированием. Эта просьба просто не обсуждалась. На вопрос о новом главном враче из больницы я получил хоть и иносказательный, но отказ, что в последующем полностью подтвердилось. Никакой должности почетного президента мне не предлагалось, хотя я все равно бы от нее отказался, если бы новый главный врач был назначен со стороны.
Вместо этого 8.11.2016 г. по ходатайству Л. М. Печатникова, с целью улучшения медицинского обслуживания вышло постановление правительства Москвы о переводе ГАУЗ МГОБ№62 в бюджетное учреждение здравоохранения. Правда, непонятно, что улучшать, т.к. Леонид Михайлович в своей речи заявил, что больница лучшая не только в Москве, но и в России. Кстати, и это постановление правительства Москвы было проведено с нарушением закона, т.к. по ФЗ 83 работу больницы оценивает Наблюдательный Совет по отчету главного врача и если она оказывается неудовлетворительной, Совет может принять решение о переводе учреждения в бюджетное. Председателем Наблюдательного совета является А. И. Хрипун. При этом Наблюдательный Совет в 2016 г. ни разу не собирался.
Поэтому мне ничего не оставалось, как согласиться на предложенную помощь бывших пациентов, для которых судьба больницы совсем не безразлична и многие из которых давно стали друзьями. Таким образом этот конфликт и попал на суд общественности.
Намек Леонида Михайловича на проведение проверок понятен, правда, в октябре 2015 года у нас закончилась 1,5 месячная проверка службы финансового контроля и в 2016 году была комплексная проверка Росздравнадзора, при которых существенных нарушений в работе больницы не выявлено. А вообще в больнице проходит более 20 различных проверок ежегодно, нам не привыкать.
Юридические ссылки на методы формирования начальной (максимальной) цены контракта:
Статья 22 Федерального закона от 05.04.2013 N 44-ФЗ "О контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд" и Методические рекомендации по применению методов определения начальной (максимальной) цены контракта, цены контракта, заключаемого с единственным поставщиком (подрядчиком, исполнителем), утвержденные Приказом Минэкономразвития России от 2 октября 2013 г. N 567 предусматривают применение одного или нескольких методов определения начальной максимальной цены контракта:
1) метод сопоставимых рыночных цен (анализа рынка);
2) нормативный метод;
3) тарифный метод;
4) проектно-сметный метод;
5) затратный метод.
Первоначально в Письмах от 19.12.2014 №Д28и-2716, от 31.12.2014 №Д28и-2909, от 03.04.2015 №ОГ-Д28-4972 Минэкономразвития разъясняло, что при формировании начальной максимальной цены контракта на поставку препаратов их списка ЖНВЛП должен применяться тарифный метод - максимальное значение предельных отпускных цен производителей.
В Письме Минэкономразвития от 06.08.2015 №Д28и-2266 позиция поменялась, Минэкономразвития разрешало использовать как тарифный метод, так и метод сопоставимых рыночных цен.
В Письмах от 01.03.2016 №Д28и-525, от 18.04.2016 №Д28и-966, от 10.05.2016 №Д28и-1199 позиция снова изменилась - Минэкономразвития полагает, что необходимо использовать метод сопоставимых рыночных цен.
При этом письма органов власти не являются нормативными актами и имеют рекомендательный характер.
Я понимаю, что читать такие большие тексты трудно. Но справляться с тяжкими недугами без лекарств еще труднее. Зато я искренне надеюсь, что эти два текста помогут специалистам разобраться в сложившейся ситуации. Кто из двух докторов говорит не совсем правду - очевидно!