Отчет Наденьки об анархистском марше
Лаврентий после получения условного срока расслабился: объявил себя исключенным из группы Война (хотя Лаврентий и сам когда-то цитировал слова Кз: «Выход из группы только через трубу крематория») и перестал посещать антифашистские стояния за правду. Если раньше приходилось писать отчеты только за Рому Чевенгура, то теперь и за Лаврентия тоже.
День начался на ФФ МГУ. Я объявила, что сегодня - день памяти Маркелова и Бабуровой - а, значит, сегодня будут райоты. Студенты-философы попросили разъяснить, что это за пидары такие и кто такие райоты.
- И что особенного в этом убийстве? - не понял Сергей Астахов.
- А ты бы смог убить двоих людей в самом центре насквозь подментованной Москвы в середине дня? - спрашиваю.
- Ну, и что здесь такого-то?
Другой студент, Маша - в целом она более подкована в уличной политике, чем Сергей - поинтересовалась: «Фашисты - это нацисты, а антифашисты - националисты, так?».
Так и прошел день - в перебирании мелких политических интриг. Со студентом-ФСОшником; держащим на коротком поводке декана ФФ; со знаменитым Стасом-наркоманом - живет исключительно воровством и является единственным настоящим московским сквоттером; с хипстерами, работающими в «Республике», но метящими, как всякий студент МГУ, в Администрацию Президента РФ. Все они на марш идти отказались.
К семи часам подошли к Петровскому бульвару. Сперва никого не увидев и опасаясь, что мы, как всегда, просрем самый сок, не могли решить, за кем следовать - за группой зайцев или за сборищем изнеженной молодежи в черном. «Вам туда!», - подтолкнули нас менты. Мы послушались, прошли туда и увидели огромную очередь - вход на бульвар лимитировался серыми. Кордон был как на Красную площадь в НГ. Анархисты спешно скидывали лезвия, заточки и складные ножики; Саша Снегурочка подобрала, и пользуется теперь в свое удовольствие.
Мои рюкзак и рабочая сумка были доверху набиты крадеными хлебом, чайниками, книгами, трусами.
- Доставать все это чо ли?
- Нет, нет, не надо, - отвечает ленивая ментесса.
- Эту девушку проверьте потщательнее! - советует ей стоящий рядом антиф в пассамонтане.
На бульваре встречаем Свинтусоэда, он спрашивает, пойдем ли мы на протестную выставку Копилефтера в галерею «Жир». Дипломированный арт-критик Катя замечает, что сейчас все ведущие художники едины во мнении, что искусство может быть только уличным. Анархист Сергей заявляет, что придумал Войне новую акцию: пикетировать американское посольство с требованием выдачи зарплаты, полагающейся за разрушение русского государства. Антифы растягивают лулзовый лозунг «Русские супротив фашизма».
Серые разбили бульвар на сегменты и пускают в сторону Трубной площади по 50 человек. Первая партия, авангард, ринулась вперед с ACAB-криками и дымовухами. ГОМО-полкам отдают приказ: «Брать всех!». Берут человек 20. Настя Басистка с гитарой наперевес перепрыгивает через забор и исчезает. Полки напряжены, они окружили по периметру колонну и кидают угрозы в динамики. Но авангард прошел, и за ним следует мирная часть без шашек и без криков.
Ожидая продолжения провокаций, стоим в стороне, в сугробе, с буддисткой Леной. Оператор Костя представляет меня знакомой девушке:
- Это она и есть, я про нее тебе рассказывал...
- Это Франческа-2017?!
- Нет, Надя из Войны.
- А, ну, тоже ничего, конечно, но...
Миновав Трубную площадь, все потянулись, сопровождаемые ГОМО-бусами, в сторону памятника Грибоедову. Там должна была проходить заключительная часть шествия, митинг памяти. Несколько лет назад на Чистопрудном проходили одни из самых ярких Маршей несогласных, с прорывом ГОМО-кордонов и злыми дерущимися девочками-лимонками в желтых и черных куртках. Теперь такое же невъебенное количество народа приходит на антифа-марши.
В жж пишут, что под Грибоедовым ходили люди с мегафонами, пытались устроить тру-митенг; Тупикин описывает, как он старался дочитать свою получасовую речь и как это у него не вышло. Кому было дело до ебаных речей? Люди пришли делать райот.
Посрав на ограждения, воодушевленная толпа антиф вырвалась из отведенной для митинга территории под памятником и двинулась дальше, по Чистопрудному бульвару. Гомикам было дано задание: перегородить бульвар, не дать радостным ебанатам шествовать по городу. Гомики, конечно, несколько подохуели от напора. Тут и среди антиф разгорелись споры: нападать или нет? Самые яростные брали что под руку попадется - попадался снег и лед - и закидывали ГОМО-полки. Вместе с тем, из наших же рядов выделились отдельные иисусики, они перешли на сторону серых, спинами закрыли ОМОН и орали, что не надо бить своих друзей. Тем не менее все больше людей рвется пиздить ментов, скандируют: «Долой власть чекистов!», ищут снежный ком покрупнее и отправляют в сторону гомиков. Несколько ОМОНовцев валяются в снегу, приходят в себя от пущенного им в зенки перца. Выставляем блок из ментовских же заграждений, кто-то подтаскивает мусорный бак.
Тут вылазит какой-то антифашистский штрих и орет: «Вы чо, охуели, какие чекисты, мы же договаривались!». Его поддерживает главный мент России Лев Пономарев, он призывает всех успокоиться и мирно разойтись. Лев Пономарев смог сделать то, чего не смогли многие мусорские полки, это очень могущественный и очень ехидный человек. Давление уменьшилось, толпа стала растекаться. Часть антиф в компании с правозащитниками встали у памятника, скандируя перед журналистами: «Отпустите наших друзей!». Затем ушли и они.
Кто-то поехал на Пречистенку, к месту гибели, кто-то - в отделения к задержанным. Свинтусоид (и мы с ним) надеялся, что беспорядки будут происходить еще и еще, но достаточно быстро мы поняли, что ничего не будет, и что марш памяти Маркелова и Бабуровой действительно закончился.
День начался на ФФ МГУ. Я объявила, что сегодня - день памяти Маркелова и Бабуровой - а, значит, сегодня будут райоты. Студенты-философы попросили разъяснить, что это за пидары такие и кто такие райоты.
- И что особенного в этом убийстве? - не понял Сергей Астахов.
- А ты бы смог убить двоих людей в самом центре насквозь подментованной Москвы в середине дня? - спрашиваю.
- Ну, и что здесь такого-то?
Другой студент, Маша - в целом она более подкована в уличной политике, чем Сергей - поинтересовалась: «Фашисты - это нацисты, а антифашисты - националисты, так?».
Так и прошел день - в перебирании мелких политических интриг. Со студентом-ФСОшником; держащим на коротком поводке декана ФФ; со знаменитым Стасом-наркоманом - живет исключительно воровством и является единственным настоящим московским сквоттером; с хипстерами, работающими в «Республике», но метящими, как всякий студент МГУ, в Администрацию Президента РФ. Все они на марш идти отказались.
К семи часам подошли к Петровскому бульвару. Сперва никого не увидев и опасаясь, что мы, как всегда, просрем самый сок, не могли решить, за кем следовать - за группой зайцев или за сборищем изнеженной молодежи в черном. «Вам туда!», - подтолкнули нас менты. Мы послушались, прошли туда и увидели огромную очередь - вход на бульвар лимитировался серыми. Кордон был как на Красную площадь в НГ. Анархисты спешно скидывали лезвия, заточки и складные ножики; Саша Снегурочка подобрала, и пользуется теперь в свое удовольствие.
Мои рюкзак и рабочая сумка были доверху набиты крадеными хлебом, чайниками, книгами, трусами.
- Доставать все это чо ли?
- Нет, нет, не надо, - отвечает ленивая ментесса.
- Эту девушку проверьте потщательнее! - советует ей стоящий рядом антиф в пассамонтане.
На бульваре встречаем Свинтусоэда, он спрашивает, пойдем ли мы на протестную выставку Копилефтера в галерею «Жир». Дипломированный арт-критик Катя замечает, что сейчас все ведущие художники едины во мнении, что искусство может быть только уличным. Анархист Сергей заявляет, что придумал Войне новую акцию: пикетировать американское посольство с требованием выдачи зарплаты, полагающейся за разрушение русского государства. Антифы растягивают лулзовый лозунг «Русские супротив фашизма».
Серые разбили бульвар на сегменты и пускают в сторону Трубной площади по 50 человек. Первая партия, авангард, ринулась вперед с ACAB-криками и дымовухами. ГОМО-полкам отдают приказ: «Брать всех!». Берут человек 20. Настя Басистка с гитарой наперевес перепрыгивает через забор и исчезает. Полки напряжены, они окружили по периметру колонну и кидают угрозы в динамики. Но авангард прошел, и за ним следует мирная часть без шашек и без криков.
Ожидая продолжения провокаций, стоим в стороне, в сугробе, с буддисткой Леной. Оператор Костя представляет меня знакомой девушке:
- Это она и есть, я про нее тебе рассказывал...
- Это Франческа-2017?!
- Нет, Надя из Войны.
- А, ну, тоже ничего, конечно, но...
Миновав Трубную площадь, все потянулись, сопровождаемые ГОМО-бусами, в сторону памятника Грибоедову. Там должна была проходить заключительная часть шествия, митинг памяти. Несколько лет назад на Чистопрудном проходили одни из самых ярких Маршей несогласных, с прорывом ГОМО-кордонов и злыми дерущимися девочками-лимонками в желтых и черных куртках. Теперь такое же невъебенное количество народа приходит на антифа-марши.
В жж пишут, что под Грибоедовым ходили люди с мегафонами, пытались устроить тру-митенг; Тупикин описывает, как он старался дочитать свою получасовую речь и как это у него не вышло. Кому было дело до ебаных речей? Люди пришли делать райот.
Посрав на ограждения, воодушевленная толпа антиф вырвалась из отведенной для митинга территории под памятником и двинулась дальше, по Чистопрудному бульвару. Гомикам было дано задание: перегородить бульвар, не дать радостным ебанатам шествовать по городу. Гомики, конечно, несколько подохуели от напора. Тут и среди антиф разгорелись споры: нападать или нет? Самые яростные брали что под руку попадется - попадался снег и лед - и закидывали ГОМО-полки. Вместе с тем, из наших же рядов выделились отдельные иисусики, они перешли на сторону серых, спинами закрыли ОМОН и орали, что не надо бить своих друзей. Тем не менее все больше людей рвется пиздить ментов, скандируют: «Долой власть чекистов!», ищут снежный ком покрупнее и отправляют в сторону гомиков. Несколько ОМОНовцев валяются в снегу, приходят в себя от пущенного им в зенки перца. Выставляем блок из ментовских же заграждений, кто-то подтаскивает мусорный бак.
Тут вылазит какой-то антифашистский штрих и орет: «Вы чо, охуели, какие чекисты, мы же договаривались!». Его поддерживает главный мент России Лев Пономарев, он призывает всех успокоиться и мирно разойтись. Лев Пономарев смог сделать то, чего не смогли многие мусорские полки, это очень могущественный и очень ехидный человек. Давление уменьшилось, толпа стала растекаться. Часть антиф в компании с правозащитниками встали у памятника, скандируя перед журналистами: «Отпустите наших друзей!». Затем ушли и они.
Кто-то поехал на Пречистенку, к месту гибели, кто-то - в отделения к задержанным. Свинтусоид (и мы с ним) надеялся, что беспорядки будут происходить еще и еще, но достаточно быстро мы поняли, что ничего не будет, и что марш памяти Маркелова и Бабуровой действительно закончился.