(no subject)
Суббота - новые стихи.
Две книги на «Нон-фикшн»:
нелепая роль «политического Вовочки»
***
Как вздыхали троллейбусы в детстве моём!
Сколько в каждом их вздохе таилось печали!
Как мы с бабушкой маму с работы встречали,
А потом с остановки шагали втроём.
А троллейбус, вздохнув, продолжал свой маршрут,
Чередуя с шуршаньем печальные вздохи.
Я вот тоже вздыхаю, но не по эпохе,
А про то, что у времени норов столь крут,
И оно тем, что минуло, не дорожит,
И бросает его, не суля, что вернётся,
И транжиря мгновенья, несётся, несётся,
Расточая минуты бежит и бежит.
Ну а я их коплю и веду им учёт.
У меня-то их, сладостных, наперечёт.
***
Хорошей эпоха была, нехорошей,
Но я в своё прошлое камень не брошу.
А вдруг, бросив камень, я, как на беду,
В кого-то из близких своих попаду,
С которыми я в прошлом веке рассталась,
Которых сегодня уже не осталось.
И давние окна, что нежно люблю,
Я вдребезги камнем своим разобью.
***
Небесам хорошо. Ведь они не кончаются.
Разлучаться с любимыми им не случается,
И душевный покой им даётся легко,
Потому что они от земли далеко.
И на землю они никогда не спускаются,
В разговоры с землёй никогда не пускаются,
Чтоб держаться подальше от бурных страстей,
От присущих земному плохих новостей.
***
Постойте, я только вчера поняла,
Как жизнь драгоценна и сердцу мила.
И только вчера у меня получилось
Так сделать, чтоб жизнь мне навстречу лучилась,
И чтоб у осеннего серого дня
Глаза загорелись при виде меня.
И коль здесь относятся к срокам не строго
И мне разрешат задержаться немного,
То может быть даже я скоро пойму
Всё то, что не ясно пока никому -
Как с жизнью своей надлежит обращаться,
Чтоб с ней никогда не пришлось распрощаться.
***
Вот бы как-то заиметь
В небесах такую руку,
Чтобы мы не знали впредь
Ничего про боль и муку.
Вот бы в небе завести
Столь полезное знакомство,
Чтоб суметь себя спасти
И любимое потомство.
ТАК освоить небосвод,
Чтоб тоску в опасной фазе
Истребить, пуская в ход
Все спасительные связи.
ИЗ ПРЕЖНИХ СТИХОВ:
***
Между облаком и ямой,
Меж березой и осиной,
Между жизнью лучшей самой
И совсем невыносимой,
Под высоким небосводом
Непрестанные качели
Между босховским уродом
И весною Боттичелли.
1980
-------------------------------------
Две книги 2019 года («Колыбель висит над бездной» и «В утреннюю смену») на выставке «Нон-фикшн 2019», Павильон С-20 издательства «Рипол классик» (Москва, Ильинка 4, «Гостиный двор», 3-9 декабря).
Из Предисловия Бориса Альтшулера к книге «Колыбель…» «Три «загадки» Ларисы Миллер: одна поэтическая и две политических»:
НЕЛЕПАЯ РОЛЬ «ПОЛИТИЧЕСКОГО ВОВОЧКИ»:
1. «Загадка» поэтическая.
О поэзии Ларисы Миллер написано немало. Приведу несколько откликов:
- «Когда я слушаю стихи Ларисы Миллер, то возникает загадка. Где те средства, которыми она добивается успеха, успеха у меня - читателя?.. Я почти не знаю людей, которые писали бы стихи настолько загадочно. Этот поэтический аскетизм поразителен и доступен только очень талантливым людям» (Юрий Ряшенцев, «Литературная газета», 19.02.1997.).
…….
2. Загадка политическая - советская.
… Стихотворение, первая строка которого дала название этой книге, написалось вечером 15 сентября 1976 года, потому что утром того же дня на глазах поэта КГБ арестовало и отправило в психбольницу нашего друга композитора и барда Петра Старчика. Ужас всей картины был еще и в том, что все это случилось также на глазах жены и детей Петра, которые бежали за отъезжающей машиной скорой помощи и истошно кричали: «Папа, папа!». (См. эссе «Колыбель висит над бездной»).
Стихотворение «Было всё, что быть могло… / Может завтра в путь острожный / Пыль дорожную глотать… / Мой сынок, родная плоть, / Черенок, пустивший корни / Рядом с этой бездной черной, / Да хранит тебя Господь / От загула палачей, / От пинков и душегубки, / От кровавой мясорубки, / Жути газовых печей…» появилось летом 1974 года, когда друзья принесли нам типографски изданный (говорили, что где-то подпольно в Грузии) «Архипелаг ГУЛАГ» Солженицына.
Эти два и ещё 24 стихотворения были по цензурным соображениям вынуты Виктором Фогельсоном из первого сборника Ларисы Миллер «Безымянный день» (1977). Вообще-то в издательстве «Советский писатель» Фогельсон был одним из лучших редакторов, а эти стихи он вернул Ларисе со словами «спасибо за доверие» - не в КГБ отнес, а вернул автору! Тогда мы их собрали в самодельную книжку «Дополнение…», которая - не анонимно, а под именем автора - во множестве перепечаток распространялась в самиздате в конце 1970-х - начале 1980-х годов. «Дополнение» публикуется в этой книге.
… Нельзя не сказать про одно фантастическое обстоятельство в судьбе поэта Ларисы Миллер. В 1987 году, в начале перестройки Маргарита Алигер ей рассказала, что в 1980-е среди писателей была распространена «достоверная информация», что Лариса Миллер уехала в Израиль. И многие в это поверили, поскольку из-за моих правозащитных дел, дружбы с А.Д. Сахаровым и Е.Г. Боннэр и наших «приключений» с КГБ мало кто из писательской среды решался тогда с Ларисой общаться (хотя с А.А. Тарковским и некоторыми ближайшими друзьями общение не прерывалось никогда). «Боря, когда вы с Ларисой вернулись из Израиля?», - спросил меня сравнительно недавно знакомый поэт, который никак не мог поверить, что мы из нашего Теплого Стана никуда никогда не уезжали. А фантастичность этой легенды КГБ в том, что она неожиданно всплыла через четверть века в статье П. Хохловского в «Литературной газете» от 20 февраля 2008 года, где было указано, что Лариса Миллер живет в Израиле ?! Лариса сразу написала Главному редактору «ЛГ» Юрию Полякову свое возражение-опровержение, и оно было опубликовано в следующем номере от 27.02.2008г. с извинениями редакции жирным шрифтом:
«Главному редактору «ЛГ» Ю. Полякову
Уважаемый Юрий Михайлович!
Я являюсь постоянным автором вашей газеты и всю жизнь живу в Москве, за исключением двух лет эвакуации в Куйбышеве во время Великой Отечественной войны. Поэтому я с большим удивлением прочла в «Литературной газете» (№ 7, 20 - 26.02.2008) в статье П. Хохловского «Кота в мешке не утаишь!», в том её месте, где перечисляются имена и местожительство членов Союза российских писателей, публиковавшихся в «ЛГ», следующее: «Лариса Миллер (Израиль)». Я дважды - в 1990 и 1997 гг. - примерно по месяцу была в Израиле у друзей. Я восхищаюсь этой страной. Но я не мыслю и никогда не мыслила себя вне России, вне ауры русского языка. Так было всегда, в том числе и в самые трудные времена.
С уважением,
Лариса МИЛЛЕР, МОСКВА.
«ЛГ» приносит извинения своему давнему автору и читателям за невольную ошибку, вызванную техническими причинами.»
Судьба первого сборника «Безымянный день» сама по себе тоже необычна. Лариса, при дружеской помощи Тамары Жирмунской, сдала рукопись в издательство «Советский писатель» в 1971 году вскоре после январского совещания молодых писателей, где руководители ее семинара Владимир Соколов, Василий Казин и Василий Субботин вознесли ее стихи до небес. И тем не менее она оказалась единственной из отмеченных на этом совещании молодых поэтов, кто не получил рекомендации в члены «Союза писателей» и чья книга не была представлена совещанием к изданию. «Не нравится им ваш пятый пункт», - шепнул Ларисе, предварительно оглянувшись по сторонам, Василий Васильевич Казин, когда они случайно встретились на улице. Но, думаю, дело ту не в пятом пункте, а в том, что Лариса уже была на особой примете у КГБ СССР - и из-за ее дружбы с двумя английскими аспирантками, из-за чего меня на работе в 1971 году посетил сотрудник с Лубянки, который интересовался также и литературными успехами моей жены (см. в повести «Роман с английским»), и потому что, как я уже сказал, наши друзья подали на выезд в Израиль, а мы от них не шарахнулись, продолжали с ними общаться и даже по мере сил помогать (например, летом 1972 года один из друзей вместе с двумя другими еврейскими отказниками прятались от КГБ в нашей квартире, когда мы уезжали на юг и после возвращения жили с детьми на даче). Ну а сигналы столь вездесущей организации, как КГБ СССР, для уважаемых советских поэтов, очевидно, были более чем авторитетны.
И тем не менее два «общественных» стихотворения Ларисы Миллер, опубликованные в «Дне поэзии 1971» получили высочайшую оценку вполне официального критика Игоря Мотяшова, в обзоре которого «Звено в цепи. Молодые поэты в сборнике "День поэзии 1971"» ("Литературная Россия", 22.10.1971 г.) такие слова: «Какие же новые силы вливаются в советскую литературу?... Составитель правильно сделал, выделив для них специальный раздел под названием "Начало". В разделе опубликованы стихи 27 авторов... И пусть не сразу, но награда приходит. Судите сами, разве не стоит просеять сквозь сито памяти десятки, а может, и сотни посредственных, пустых и безликих стихов, чтобы среди них вдруг отыскалось такое…». Далее автор статьи приводит полностью эти два стихотворения Ларисы Миллер: «А лес весь светится насквозь… / И будто нет следов и мет / От многих смут и многой крови…» и «Я знаю тихий небосклон. / Войны не знаю. Так откуда / Вдруг чудится - ещё секунда, / И твой отходит эшелон ?!…». Неудивительно, что после такого отзыва рукопись Ларисы включили в план издания в «Советском писателе».
А в 1973 году сборник «Безымянный день» исключили из планов «Советского писателя» после скандала с публикацией стихов Ларисы в журнале «Простор»…
…….
«Безымянный день» все-таки через 4 года увидел свет исключительно благодаря настойчивости Тарковского, который, как много позже Лариса узнала (сам он ей об этом никогда не говорил), одиннадцать раз приезжал в издательство уговаривать начальство издать Ларису Миллер. Тамара Жирмунская говорила Ларисе, что видела в издательстве такую картину: идет по коридору замглавного редактора издательства Борис Соловьев, а за ним с палкой и на протезе поспевает Тарковский и читает ему стихи Ларисы. В результате книга в 1977 году вышла тиражом 10 тысяч экземпляров. Однако, советская цензура была многопланова, регулировала и распространение изданий. Сборник «Безымянный день» был запрещен к продаже в Москве и Ленинграде. Но зато купить его можно было везде в других местах, даже в самой глухой провинции. О советской системе распространения книг мы в Новой России можем только мечтать. Одна из первых бесцензурных книг Ларисы Миллер «Стихи и проза» вышла в издательстве «Терра» тоже тиражом 10 тысяч экземпляров в марте 1992 года - за две недели до того, как под ударами «рыночных» реформ рухнула «Союзкнига». Но 10 тысяч экземпляров «Союзкнига» успела раскидать и по всей России, и в ближнее зарубежье, и даже в бывшие страны народной демократии в Восточной Европе. В том числе купил ее в г. Северодвинске композитор Михаил Приходько, сочинивший потом десятки песен на стихи Ларисы Миллер.
…………….
Высылка 22 января 1980 года А.Д. Сахарова, с которым я был знаком с 1968 года и с которым постоянно взаимодействовал по правозащитным делам, создала ситуацию угрожающей непредсказуемости, в том числе и для нашей семьи. Стихотворение: «Благие вести у меня, / Есть у меня благие вести: / Ещё мы целы и на месте / К концу сбесившегося дня…» написано вечером 22 января. В годы «застоя» было много всяких событий и мало публикаций, а вторая книга стихов Ларисы Миллер «Земля и дом» безнадежно лежала в издательстве.
…………..
… Но еще большее чудо случилось через год, когда в марте 1986 г. Ларисе позвонили из «Советского писателя» и пригласили читать верстку сборника «Земля и дом». Ситуация весной 1986 года: А.Д. Сахаров все еще в ссылке в полной изоляции «под колпаком» КГБ. У нас, как и еще у нескольких правозащитников, 1 января отключили на полгода домашний телефон (точно 1 июля 86-го года его снова включили) «за использование в антигосударственных целях», - этот пункт правил МГТС мне показали, когда я пришел выяснять причины. А Ларису Миллер приглашают читать верстку ее второй книги стихов, лежавшей в издательстве восемь лет. Мы поехали вместе, прочли, удивились: в книге были оставлены несколько стихов из названного выше самиздатского «Дополнения», а также было и такое стихотворение 1979 года: «… Придумала не я, придумали другие, / Что хороша петля на непокорной вые. / Придумала не я, и я не виновата, / Что вечно не сыта утроба каземата…» («Всё было до меня, и я не отвечаю…»; в 2017 году Лариса посвятила это стихотворение Людмиле Михайловне Алексеевой - к ее 90-летнему юбилею). Через пару месяцев книга вышла тиражом 9 тысяч экземпляров и теперь уже продавалась в Москве. Что это было? Поле выхода книги Лариса посетила издательство и зашла к заместителю главного редактора Михаилу Числову, поблагодарила за издание книги и сказала: «Наверно, это было не просто». На что Числов ответил: «Лариса, всё гораздо проще и гораздо сложнее, чем Вы думаете». Так это и осталось загадкой. Можно лишь предполагать, что это была одна из первых ласточек начинавшейся «перестройки». Но на каком уровне решался вопрос, мы не знаем.
3. Загадка политическая - российская.
И вот грянула новая эра. В 1988 году на страну обрушился вал публикаций о советских репрессиях. Тогда было написано стихотворение «Предъявите своих мертвецов: / Убиенных мужей и отцов. / Их сегодня хоронят прилюдно. / Бестелесных доставить нетрудно… / Их убийца не смерч, не чума - / Диктатура сошедших с ума. / Их палач - не чума, не холера, / А неслыханно новая эра, / О которой писали тома…». На ту же тему - «Идёт безумное кино» (1987), «Но в хаосе надо за что-то держаться» (1989), «И в черные годы блестели снега» (1989), «Спасибо тебе, государство» (1990), «Неужели Россия, и впрямь подобрев, / Поклонилась могилам на Сент-Женевьев» (1990). Есть и стихи периода «лихих 90-х»: «Опять минуты роковые…» (1993), «Надоели хмарь и хаос, / Бред, творящийся без пауз… / Все идём ко всем чертям» (1994), «Оживление в больничке…» (1994).
Теперь уже более четверти века нет СССР. Почему же в 2011 году появляется стихотворение «А Россия уроков своих никогда не учила…»? Да, устами поэта глаголет истина. Стихотворение было в подборке, напечатанной в «Новой газете» 22 августа 2011 г., а в мае 2012 г. Ларисе позвонил бывший однокурсник по Институту иностранных языков, давно живущий в США, и сказал, что только что видел плакат с этим стихотворением в прямом телерепортаже из Москвы с митинга на Болотной площади. А плакат со стихотворением «Спасибо тебе государство…» нёс участник Марша против «Закона подлецов» (так называемы «Закон Димы Яковлева», запретивший усыновление российских сирот гражданами США) в январе 2013 года. А стихотворение июля 2014 года с эпиграфом «Жертвам безумной распри посвящаю» («А люди всё бегут, бегут…») - это о кровавой междоусобице на востоке Украины с огромными жертвами среди мирного населения: «Они бегут с узлом в руках, / С младенцем сонным на закорках…». И примерно тогда же стихотворение «Россия, ты же не даешь себя любить… / Но как звучат твои волшебные слова!».
2008 год - в Англии в издательстве “Arc Publications” выходит двуязычная книга стихов Ларисы “Guests of Eternity”, в которую вошло немало и названных выше «гражданских» стихотворений. Книга была замечена: переводы Ричарда Мак Кейна получили приз “Poetry Book Society” (Британского общества поэтической книги), были хорошие рецензии, были выступления на Русской службе Би-Би-Си, а в следующем году в сентябре Ларису пригласили к участию в 25-м Международном поэтическом фестивале в Kyng’s Lynn, и также - в англоязычную престижную часовую поэтическую программу Радио-3 “The Verb” («Глагол»). Несколько позже Британский Совет рекомендовал Ларису Миллер к участию весной 2011 года в 40-й Лондонской книжной ярмарке, почетным гостем которой была Россия. Однако, несмотря на то, что Лариса удовлетворяла таким пожеланиям организаторов, как знание участником английского языка и наличие недавно изданной в Англии книги, Федеральное агентство по печати и массовым коммуникациям, на правах российского соорганизатора выставки, вычеркнуло Ларису Миллер из числа примерно 50 членов российской делегации, включавшей Дмитрия Быкова, Людмилу Улицкую и многих других https://ria.ru/culture/20110218/335455748.html .
Такой же «персоной нон-грата» стала Лариса Миллер и при формировании российской делегации для участия в книжной ярмарке “BookExpo America 2012” в Нью-Йорке 4-7 июня 2012 года. Наталье Перовой, директору издательства «Глас», опубликовавшего в 1996-2000 гг. четыре книги Ларисы (последняя - англоязычная, автобиографическая проза), которая предложила ее к участию в этой выставке, пояснили в Московском центре им. Ельцина (официальный организатор российского стенда), что Лариса Миллер - «политическая фигура оппозиционной направленности» и включение ее в российскую делегацию невозможно. При этом в делегацию было включено «около тридцати видных российских писателей» от крутых оппозиционеров до столь же крутых сторонников существующей государственной власти. [«Около тридцати видных российских литераторов - Дмитрий Быков, Эдвард Радзинский, Ольга Славникова, Владимир Маканин, Сергей Лукьяненко, Михаил Шишкин - примут участие во встречах в крупнейших библиотеках и книжных магазинах Нью-Йорка. К участию в авторской программе приглашены также и русские писатели и поэты, живущие в США: Юз Алешковский, Алексей Цветков, Александр Генис, Борис Парамонов, Вадим Ярмолинец.» - Источник: http://www.yeltsincenter.ru/en/node/3151].
Невольно вспоминается старая шутка про Вовочку в многоэтажном детском саду, где на первом этаже - дети-паиньки, на втором - обычные дети, на третьем - баловники, на четвертом - отъявленные хулиганы. а на пятом - Вовочка.
Добавлю, что Федеральное агентство по печати и массовым коммуникациям, которое было организатором российского участия в лондонской выставке 2011 года и организатором российских мероприятий нью-йоркской выставки 2012 года, в течение ряда лет неизменно вычеркивало Ларису Миллер из заявок на гранты издательства «Время», опубликовавшего в 2004-2015 гг. восемь книг Ларисы без какой-либо государственной поддержки.
Тема взаимоотношений российской власти и поэта Ларисы Миллер, наверно, не менее загадочна, как и власти советской. Как уже говорилось, в 1999 году «Новый мир» выдвинул Ларису на государственную премию РФ в номинации «поэзия». И она даже вошла в шорт-лист вместе с, увы, теперь уже ушедшими Владимиром Леоновичем, Романом Солнцевым и Еленой Шварц. Правда, в 1999 году лауреат так и не был выбран, премия в этой номинации не вручалась. Но вот летом 2004 года, за полтора месяца до открытия Московской международной книжной выставки-ярмарки еженедельник «Книжное обозрение» опубликовал шорт-лист конкурса «Книга года - 2004», в числе номинантов были названы также и Светлана Алексиевич, Юнна Мориц, Татьяна Бек и Лариса Миллер. Однако через две недели был опубликован другой список, где вместо названных литераторов появились Максим Амелин и Олег Чухонцев, потом получившие эту премию, присуждаемую все тем же Федеральным агентством по печати и массовым коммуникациям. Что же случилось? Вопросом этим тогда задались СМИ, писавшие о «скандале с невидимыми экспертами» («Литературная Россия», № 37, 10.09.2004), при этом называвшие одного эксперта, который мог бы прояснить ситуацию. Но не прояснил. Речь шла о Сергее Чупринине, бессменном Главном редакторе журнала «Знамя» и столь же бессменном членом жюри всех государственных и множества негосударственных литературных премий Российской Федерации.
Сплошные загадки, ответов на которые Лариса Миллер не знает. Было бы нечестно сказать, что эта более чем нелепая роль «политического Вовочки» её не угнетает. Но ко всему привыкаешь, тем более если это длится годами. Но самое главное, что теперь, в эпоху интернета, этот государственный «острый локоть» не способен стать барьером между автором и читателями, о чем говорит и многотысячная посещаемость блога Ларисы Миллер «Стихи гуськом» в Живом Журнале, Фейсбуке, социальной сети «В контакте».
***
Итак, хочешь не хочешь, но лирический поэт никак не может спрятаться от реалий, обозначаемых словами «политика», «государство». В интервью, данном Ларисой Миллер в Англии в 2009 году, был такой вопрос: «В какой мере поэзия может влиять на политические перемены?». Ответ ЛМ: «Когда в начале XIX века Александр Пушкин писал: “Мы добрых граждан позабавим / И у позорного столба / Кишкой последнего попа /Последнего царя удавим”, - это вряд ли стало причиной революции, которая произошла 100 лет спустя в 1917 году, хотя революция сделал именно то, о чем писал Пушкин. Но, с другой стороны, еще один великий русский поэт Фёдор Тютчев сказал: “Нам не дано предугадать, как слово наше отзовётся…”».
Разумеется, такая «революционно-экстремистская» поэзия, как в процитированном стихотворении юного Пушкина (хотя, многие специалисты считают, что оно ему приписано, то есть относится к «псевдо-пушкиниане»), - это не Лариса Миллер. Её гражданская поэзия - об ужасе перед «бездной черной» и о нравственной силе тех, кто этой бездне противостоит: «… Почему задохнувшийся Корчак / Нам дышать помогает и жить.» («Можно вычислить время прилива…»).
* * *
А Россия уроков своих никогда не учила,
Да и ран своих толком она никогда не лечила,
И любая из них воспаляется, кровоточит,
И обида грызет, и вина костью в горле торчит.
Новый век для России не стал ни эпохой, ни новью.
Матерится она и ярится, и кашляет кровью.
2011
* * *
Россия, ты же не даёшь себя любить.
Ты так стараешься домучить нас, добить
И доказать нам, что тебе мы не нужны.
Но, Боже, как же небеса твои нежны!
Но как к нам ластится и льнёт твоя трава!
Но как звучат твои волшебные слова!
2011
Две книги на «Нон-фикшн»:
нелепая роль «политического Вовочки»
***
Как вздыхали троллейбусы в детстве моём!
Сколько в каждом их вздохе таилось печали!
Как мы с бабушкой маму с работы встречали,
А потом с остановки шагали втроём.
А троллейбус, вздохнув, продолжал свой маршрут,
Чередуя с шуршаньем печальные вздохи.
Я вот тоже вздыхаю, но не по эпохе,
А про то, что у времени норов столь крут,
И оно тем, что минуло, не дорожит,
И бросает его, не суля, что вернётся,
И транжиря мгновенья, несётся, несётся,
Расточая минуты бежит и бежит.
Ну а я их коплю и веду им учёт.
У меня-то их, сладостных, наперечёт.
***
Хорошей эпоха была, нехорошей,
Но я в своё прошлое камень не брошу.
А вдруг, бросив камень, я, как на беду,
В кого-то из близких своих попаду,
С которыми я в прошлом веке рассталась,
Которых сегодня уже не осталось.
И давние окна, что нежно люблю,
Я вдребезги камнем своим разобью.
***
Небесам хорошо. Ведь они не кончаются.
Разлучаться с любимыми им не случается,
И душевный покой им даётся легко,
Потому что они от земли далеко.
И на землю они никогда не спускаются,
В разговоры с землёй никогда не пускаются,
Чтоб держаться подальше от бурных страстей,
От присущих земному плохих новостей.
***
Постойте, я только вчера поняла,
Как жизнь драгоценна и сердцу мила.
И только вчера у меня получилось
Так сделать, чтоб жизнь мне навстречу лучилась,
И чтоб у осеннего серого дня
Глаза загорелись при виде меня.
И коль здесь относятся к срокам не строго
И мне разрешат задержаться немного,
То может быть даже я скоро пойму
Всё то, что не ясно пока никому -
Как с жизнью своей надлежит обращаться,
Чтоб с ней никогда не пришлось распрощаться.
***
Вот бы как-то заиметь
В небесах такую руку,
Чтобы мы не знали впредь
Ничего про боль и муку.
Вот бы в небе завести
Столь полезное знакомство,
Чтоб суметь себя спасти
И любимое потомство.
ТАК освоить небосвод,
Чтоб тоску в опасной фазе
Истребить, пуская в ход
Все спасительные связи.
ИЗ ПРЕЖНИХ СТИХОВ:
***
Между облаком и ямой,
Меж березой и осиной,
Между жизнью лучшей самой
И совсем невыносимой,
Под высоким небосводом
Непрестанные качели
Между босховским уродом
И весною Боттичелли.
1980
-------------------------------------
Две книги 2019 года («Колыбель висит над бездной» и «В утреннюю смену») на выставке «Нон-фикшн 2019», Павильон С-20 издательства «Рипол классик» (Москва, Ильинка 4, «Гостиный двор», 3-9 декабря).
Из Предисловия Бориса Альтшулера к книге «Колыбель…» «Три «загадки» Ларисы Миллер: одна поэтическая и две политических»:
НЕЛЕПАЯ РОЛЬ «ПОЛИТИЧЕСКОГО ВОВОЧКИ»:
1. «Загадка» поэтическая.
О поэзии Ларисы Миллер написано немало. Приведу несколько откликов:
- «Когда я слушаю стихи Ларисы Миллер, то возникает загадка. Где те средства, которыми она добивается успеха, успеха у меня - читателя?.. Я почти не знаю людей, которые писали бы стихи настолько загадочно. Этот поэтический аскетизм поразителен и доступен только очень талантливым людям» (Юрий Ряшенцев, «Литературная газета», 19.02.1997.).
…….
2. Загадка политическая - советская.
… Стихотворение, первая строка которого дала название этой книге, написалось вечером 15 сентября 1976 года, потому что утром того же дня на глазах поэта КГБ арестовало и отправило в психбольницу нашего друга композитора и барда Петра Старчика. Ужас всей картины был еще и в том, что все это случилось также на глазах жены и детей Петра, которые бежали за отъезжающей машиной скорой помощи и истошно кричали: «Папа, папа!». (См. эссе «Колыбель висит над бездной»).
Стихотворение «Было всё, что быть могло… / Может завтра в путь острожный / Пыль дорожную глотать… / Мой сынок, родная плоть, / Черенок, пустивший корни / Рядом с этой бездной черной, / Да хранит тебя Господь / От загула палачей, / От пинков и душегубки, / От кровавой мясорубки, / Жути газовых печей…» появилось летом 1974 года, когда друзья принесли нам типографски изданный (говорили, что где-то подпольно в Грузии) «Архипелаг ГУЛАГ» Солженицына.
Эти два и ещё 24 стихотворения были по цензурным соображениям вынуты Виктором Фогельсоном из первого сборника Ларисы Миллер «Безымянный день» (1977). Вообще-то в издательстве «Советский писатель» Фогельсон был одним из лучших редакторов, а эти стихи он вернул Ларисе со словами «спасибо за доверие» - не в КГБ отнес, а вернул автору! Тогда мы их собрали в самодельную книжку «Дополнение…», которая - не анонимно, а под именем автора - во множестве перепечаток распространялась в самиздате в конце 1970-х - начале 1980-х годов. «Дополнение» публикуется в этой книге.
… Нельзя не сказать про одно фантастическое обстоятельство в судьбе поэта Ларисы Миллер. В 1987 году, в начале перестройки Маргарита Алигер ей рассказала, что в 1980-е среди писателей была распространена «достоверная информация», что Лариса Миллер уехала в Израиль. И многие в это поверили, поскольку из-за моих правозащитных дел, дружбы с А.Д. Сахаровым и Е.Г. Боннэр и наших «приключений» с КГБ мало кто из писательской среды решался тогда с Ларисой общаться (хотя с А.А. Тарковским и некоторыми ближайшими друзьями общение не прерывалось никогда). «Боря, когда вы с Ларисой вернулись из Израиля?», - спросил меня сравнительно недавно знакомый поэт, который никак не мог поверить, что мы из нашего Теплого Стана никуда никогда не уезжали. А фантастичность этой легенды КГБ в том, что она неожиданно всплыла через четверть века в статье П. Хохловского в «Литературной газете» от 20 февраля 2008 года, где было указано, что Лариса Миллер живет в Израиле ?! Лариса сразу написала Главному редактору «ЛГ» Юрию Полякову свое возражение-опровержение, и оно было опубликовано в следующем номере от 27.02.2008г. с извинениями редакции жирным шрифтом:
«Главному редактору «ЛГ» Ю. Полякову
Уважаемый Юрий Михайлович!
Я являюсь постоянным автором вашей газеты и всю жизнь живу в Москве, за исключением двух лет эвакуации в Куйбышеве во время Великой Отечественной войны. Поэтому я с большим удивлением прочла в «Литературной газете» (№ 7, 20 - 26.02.2008) в статье П. Хохловского «Кота в мешке не утаишь!», в том её месте, где перечисляются имена и местожительство членов Союза российских писателей, публиковавшихся в «ЛГ», следующее: «Лариса Миллер (Израиль)». Я дважды - в 1990 и 1997 гг. - примерно по месяцу была в Израиле у друзей. Я восхищаюсь этой страной. Но я не мыслю и никогда не мыслила себя вне России, вне ауры русского языка. Так было всегда, в том числе и в самые трудные времена.
С уважением,
Лариса МИЛЛЕР, МОСКВА.
«ЛГ» приносит извинения своему давнему автору и читателям за невольную ошибку, вызванную техническими причинами.»
Судьба первого сборника «Безымянный день» сама по себе тоже необычна. Лариса, при дружеской помощи Тамары Жирмунской, сдала рукопись в издательство «Советский писатель» в 1971 году вскоре после январского совещания молодых писателей, где руководители ее семинара Владимир Соколов, Василий Казин и Василий Субботин вознесли ее стихи до небес. И тем не менее она оказалась единственной из отмеченных на этом совещании молодых поэтов, кто не получил рекомендации в члены «Союза писателей» и чья книга не была представлена совещанием к изданию. «Не нравится им ваш пятый пункт», - шепнул Ларисе, предварительно оглянувшись по сторонам, Василий Васильевич Казин, когда они случайно встретились на улице. Но, думаю, дело ту не в пятом пункте, а в том, что Лариса уже была на особой примете у КГБ СССР - и из-за ее дружбы с двумя английскими аспирантками, из-за чего меня на работе в 1971 году посетил сотрудник с Лубянки, который интересовался также и литературными успехами моей жены (см. в повести «Роман с английским»), и потому что, как я уже сказал, наши друзья подали на выезд в Израиль, а мы от них не шарахнулись, продолжали с ними общаться и даже по мере сил помогать (например, летом 1972 года один из друзей вместе с двумя другими еврейскими отказниками прятались от КГБ в нашей квартире, когда мы уезжали на юг и после возвращения жили с детьми на даче). Ну а сигналы столь вездесущей организации, как КГБ СССР, для уважаемых советских поэтов, очевидно, были более чем авторитетны.
И тем не менее два «общественных» стихотворения Ларисы Миллер, опубликованные в «Дне поэзии 1971» получили высочайшую оценку вполне официального критика Игоря Мотяшова, в обзоре которого «Звено в цепи. Молодые поэты в сборнике "День поэзии 1971"» ("Литературная Россия", 22.10.1971 г.) такие слова: «Какие же новые силы вливаются в советскую литературу?... Составитель правильно сделал, выделив для них специальный раздел под названием "Начало". В разделе опубликованы стихи 27 авторов... И пусть не сразу, но награда приходит. Судите сами, разве не стоит просеять сквозь сито памяти десятки, а может, и сотни посредственных, пустых и безликих стихов, чтобы среди них вдруг отыскалось такое…». Далее автор статьи приводит полностью эти два стихотворения Ларисы Миллер: «А лес весь светится насквозь… / И будто нет следов и мет / От многих смут и многой крови…» и «Я знаю тихий небосклон. / Войны не знаю. Так откуда / Вдруг чудится - ещё секунда, / И твой отходит эшелон ?!…». Неудивительно, что после такого отзыва рукопись Ларисы включили в план издания в «Советском писателе».
А в 1973 году сборник «Безымянный день» исключили из планов «Советского писателя» после скандала с публикацией стихов Ларисы в журнале «Простор»…
…….
«Безымянный день» все-таки через 4 года увидел свет исключительно благодаря настойчивости Тарковского, который, как много позже Лариса узнала (сам он ей об этом никогда не говорил), одиннадцать раз приезжал в издательство уговаривать начальство издать Ларису Миллер. Тамара Жирмунская говорила Ларисе, что видела в издательстве такую картину: идет по коридору замглавного редактора издательства Борис Соловьев, а за ним с палкой и на протезе поспевает Тарковский и читает ему стихи Ларисы. В результате книга в 1977 году вышла тиражом 10 тысяч экземпляров. Однако, советская цензура была многопланова, регулировала и распространение изданий. Сборник «Безымянный день» был запрещен к продаже в Москве и Ленинграде. Но зато купить его можно было везде в других местах, даже в самой глухой провинции. О советской системе распространения книг мы в Новой России можем только мечтать. Одна из первых бесцензурных книг Ларисы Миллер «Стихи и проза» вышла в издательстве «Терра» тоже тиражом 10 тысяч экземпляров в марте 1992 года - за две недели до того, как под ударами «рыночных» реформ рухнула «Союзкнига». Но 10 тысяч экземпляров «Союзкнига» успела раскидать и по всей России, и в ближнее зарубежье, и даже в бывшие страны народной демократии в Восточной Европе. В том числе купил ее в г. Северодвинске композитор Михаил Приходько, сочинивший потом десятки песен на стихи Ларисы Миллер.
…………….
Высылка 22 января 1980 года А.Д. Сахарова, с которым я был знаком с 1968 года и с которым постоянно взаимодействовал по правозащитным делам, создала ситуацию угрожающей непредсказуемости, в том числе и для нашей семьи. Стихотворение: «Благие вести у меня, / Есть у меня благие вести: / Ещё мы целы и на месте / К концу сбесившегося дня…» написано вечером 22 января. В годы «застоя» было много всяких событий и мало публикаций, а вторая книга стихов Ларисы Миллер «Земля и дом» безнадежно лежала в издательстве.
…………..
… Но еще большее чудо случилось через год, когда в марте 1986 г. Ларисе позвонили из «Советского писателя» и пригласили читать верстку сборника «Земля и дом». Ситуация весной 1986 года: А.Д. Сахаров все еще в ссылке в полной изоляции «под колпаком» КГБ. У нас, как и еще у нескольких правозащитников, 1 января отключили на полгода домашний телефон (точно 1 июля 86-го года его снова включили) «за использование в антигосударственных целях», - этот пункт правил МГТС мне показали, когда я пришел выяснять причины. А Ларису Миллер приглашают читать верстку ее второй книги стихов, лежавшей в издательстве восемь лет. Мы поехали вместе, прочли, удивились: в книге были оставлены несколько стихов из названного выше самиздатского «Дополнения», а также было и такое стихотворение 1979 года: «… Придумала не я, придумали другие, / Что хороша петля на непокорной вые. / Придумала не я, и я не виновата, / Что вечно не сыта утроба каземата…» («Всё было до меня, и я не отвечаю…»; в 2017 году Лариса посвятила это стихотворение Людмиле Михайловне Алексеевой - к ее 90-летнему юбилею). Через пару месяцев книга вышла тиражом 9 тысяч экземпляров и теперь уже продавалась в Москве. Что это было? Поле выхода книги Лариса посетила издательство и зашла к заместителю главного редактора Михаилу Числову, поблагодарила за издание книги и сказала: «Наверно, это было не просто». На что Числов ответил: «Лариса, всё гораздо проще и гораздо сложнее, чем Вы думаете». Так это и осталось загадкой. Можно лишь предполагать, что это была одна из первых ласточек начинавшейся «перестройки». Но на каком уровне решался вопрос, мы не знаем.
3. Загадка политическая - российская.
И вот грянула новая эра. В 1988 году на страну обрушился вал публикаций о советских репрессиях. Тогда было написано стихотворение «Предъявите своих мертвецов: / Убиенных мужей и отцов. / Их сегодня хоронят прилюдно. / Бестелесных доставить нетрудно… / Их убийца не смерч, не чума - / Диктатура сошедших с ума. / Их палач - не чума, не холера, / А неслыханно новая эра, / О которой писали тома…». На ту же тему - «Идёт безумное кино» (1987), «Но в хаосе надо за что-то держаться» (1989), «И в черные годы блестели снега» (1989), «Спасибо тебе, государство» (1990), «Неужели Россия, и впрямь подобрев, / Поклонилась могилам на Сент-Женевьев» (1990). Есть и стихи периода «лихих 90-х»: «Опять минуты роковые…» (1993), «Надоели хмарь и хаос, / Бред, творящийся без пауз… / Все идём ко всем чертям» (1994), «Оживление в больничке…» (1994).
Теперь уже более четверти века нет СССР. Почему же в 2011 году появляется стихотворение «А Россия уроков своих никогда не учила…»? Да, устами поэта глаголет истина. Стихотворение было в подборке, напечатанной в «Новой газете» 22 августа 2011 г., а в мае 2012 г. Ларисе позвонил бывший однокурсник по Институту иностранных языков, давно живущий в США, и сказал, что только что видел плакат с этим стихотворением в прямом телерепортаже из Москвы с митинга на Болотной площади. А плакат со стихотворением «Спасибо тебе государство…» нёс участник Марша против «Закона подлецов» (так называемы «Закон Димы Яковлева», запретивший усыновление российских сирот гражданами США) в январе 2013 года. А стихотворение июля 2014 года с эпиграфом «Жертвам безумной распри посвящаю» («А люди всё бегут, бегут…») - это о кровавой междоусобице на востоке Украины с огромными жертвами среди мирного населения: «Они бегут с узлом в руках, / С младенцем сонным на закорках…». И примерно тогда же стихотворение «Россия, ты же не даешь себя любить… / Но как звучат твои волшебные слова!».
2008 год - в Англии в издательстве “Arc Publications” выходит двуязычная книга стихов Ларисы “Guests of Eternity”, в которую вошло немало и названных выше «гражданских» стихотворений. Книга была замечена: переводы Ричарда Мак Кейна получили приз “Poetry Book Society” (Британского общества поэтической книги), были хорошие рецензии, были выступления на Русской службе Би-Би-Си, а в следующем году в сентябре Ларису пригласили к участию в 25-м Международном поэтическом фестивале в Kyng’s Lynn, и также - в англоязычную престижную часовую поэтическую программу Радио-3 “The Verb” («Глагол»). Несколько позже Британский Совет рекомендовал Ларису Миллер к участию весной 2011 года в 40-й Лондонской книжной ярмарке, почетным гостем которой была Россия. Однако, несмотря на то, что Лариса удовлетворяла таким пожеланиям организаторов, как знание участником английского языка и наличие недавно изданной в Англии книги, Федеральное агентство по печати и массовым коммуникациям, на правах российского соорганизатора выставки, вычеркнуло Ларису Миллер из числа примерно 50 членов российской делегации, включавшей Дмитрия Быкова, Людмилу Улицкую и многих других https://ria.ru/culture/20110218/335455748.html .
Такой же «персоной нон-грата» стала Лариса Миллер и при формировании российской делегации для участия в книжной ярмарке “BookExpo America 2012” в Нью-Йорке 4-7 июня 2012 года. Наталье Перовой, директору издательства «Глас», опубликовавшего в 1996-2000 гг. четыре книги Ларисы (последняя - англоязычная, автобиографическая проза), которая предложила ее к участию в этой выставке, пояснили в Московском центре им. Ельцина (официальный организатор российского стенда), что Лариса Миллер - «политическая фигура оппозиционной направленности» и включение ее в российскую делегацию невозможно. При этом в делегацию было включено «около тридцати видных российских писателей» от крутых оппозиционеров до столь же крутых сторонников существующей государственной власти. [«Около тридцати видных российских литераторов - Дмитрий Быков, Эдвард Радзинский, Ольга Славникова, Владимир Маканин, Сергей Лукьяненко, Михаил Шишкин - примут участие во встречах в крупнейших библиотеках и книжных магазинах Нью-Йорка. К участию в авторской программе приглашены также и русские писатели и поэты, живущие в США: Юз Алешковский, Алексей Цветков, Александр Генис, Борис Парамонов, Вадим Ярмолинец.» - Источник: http://www.yeltsincenter.ru/en/node/3151].
Невольно вспоминается старая шутка про Вовочку в многоэтажном детском саду, где на первом этаже - дети-паиньки, на втором - обычные дети, на третьем - баловники, на четвертом - отъявленные хулиганы. а на пятом - Вовочка.
Добавлю, что Федеральное агентство по печати и массовым коммуникациям, которое было организатором российского участия в лондонской выставке 2011 года и организатором российских мероприятий нью-йоркской выставки 2012 года, в течение ряда лет неизменно вычеркивало Ларису Миллер из заявок на гранты издательства «Время», опубликовавшего в 2004-2015 гг. восемь книг Ларисы без какой-либо государственной поддержки.
Тема взаимоотношений российской власти и поэта Ларисы Миллер, наверно, не менее загадочна, как и власти советской. Как уже говорилось, в 1999 году «Новый мир» выдвинул Ларису на государственную премию РФ в номинации «поэзия». И она даже вошла в шорт-лист вместе с, увы, теперь уже ушедшими Владимиром Леоновичем, Романом Солнцевым и Еленой Шварц. Правда, в 1999 году лауреат так и не был выбран, премия в этой номинации не вручалась. Но вот летом 2004 года, за полтора месяца до открытия Московской международной книжной выставки-ярмарки еженедельник «Книжное обозрение» опубликовал шорт-лист конкурса «Книга года - 2004», в числе номинантов были названы также и Светлана Алексиевич, Юнна Мориц, Татьяна Бек и Лариса Миллер. Однако через две недели был опубликован другой список, где вместо названных литераторов появились Максим Амелин и Олег Чухонцев, потом получившие эту премию, присуждаемую все тем же Федеральным агентством по печати и массовым коммуникациям. Что же случилось? Вопросом этим тогда задались СМИ, писавшие о «скандале с невидимыми экспертами» («Литературная Россия», № 37, 10.09.2004), при этом называвшие одного эксперта, который мог бы прояснить ситуацию. Но не прояснил. Речь шла о Сергее Чупринине, бессменном Главном редакторе журнала «Знамя» и столь же бессменном членом жюри всех государственных и множества негосударственных литературных премий Российской Федерации.
Сплошные загадки, ответов на которые Лариса Миллер не знает. Было бы нечестно сказать, что эта более чем нелепая роль «политического Вовочки» её не угнетает. Но ко всему привыкаешь, тем более если это длится годами. Но самое главное, что теперь, в эпоху интернета, этот государственный «острый локоть» не способен стать барьером между автором и читателями, о чем говорит и многотысячная посещаемость блога Ларисы Миллер «Стихи гуськом» в Живом Журнале, Фейсбуке, социальной сети «В контакте».
***
Итак, хочешь не хочешь, но лирический поэт никак не может спрятаться от реалий, обозначаемых словами «политика», «государство». В интервью, данном Ларисой Миллер в Англии в 2009 году, был такой вопрос: «В какой мере поэзия может влиять на политические перемены?». Ответ ЛМ: «Когда в начале XIX века Александр Пушкин писал: “Мы добрых граждан позабавим / И у позорного столба / Кишкой последнего попа /Последнего царя удавим”, - это вряд ли стало причиной революции, которая произошла 100 лет спустя в 1917 году, хотя революция сделал именно то, о чем писал Пушкин. Но, с другой стороны, еще один великий русский поэт Фёдор Тютчев сказал: “Нам не дано предугадать, как слово наше отзовётся…”».
Разумеется, такая «революционно-экстремистская» поэзия, как в процитированном стихотворении юного Пушкина (хотя, многие специалисты считают, что оно ему приписано, то есть относится к «псевдо-пушкиниане»), - это не Лариса Миллер. Её гражданская поэзия - об ужасе перед «бездной черной» и о нравственной силе тех, кто этой бездне противостоит: «… Почему задохнувшийся Корчак / Нам дышать помогает и жить.» («Можно вычислить время прилива…»).
* * *
А Россия уроков своих никогда не учила,
Да и ран своих толком она никогда не лечила,
И любая из них воспаляется, кровоточит,
И обида грызет, и вина костью в горле торчит.
Новый век для России не стал ни эпохой, ни новью.
Матерится она и ярится, и кашляет кровью.
2011
* * *
Россия, ты же не даёшь себя любить.
Ты так стараешься домучить нас, добить
И доказать нам, что тебе мы не нужны.
Но, Боже, как же небеса твои нежны!
Но как к нам ластится и льнёт твоя трава!
Но как звучат твои волшебные слова!
2011