Дело об охотничьей птице-4
Я бы даже сказала, пожалуй, что этих самых "но" имеется два. Первое - это указующий перст Марии и отсутствие на руке перчатки, что автоматически переводит сокола из подвида охотничьих птиц в разряд символов, имеющих значение чрезвычайной важности. Второе - это наличие по меньшей мере еще одного посмертного изображения Марии, где она также представлена с птицей - я говорю о статуе, украшающей камин во дворце правосудия в Брюгге, каковой камин был создан ажно в 1528 году в честь Карла V.
Более крупной картинки мне раздобыть не удалось, но белив ми - птица там есть
На резном деревянном панно изображен император в окружении своих бабушек и дедушек, поименно - Фердинанда и Изабеллы, Максимилиана и Марии. А поскольку все четверо к указанному моменту уже давно переселились в мир иной, то версия о птице как символе смерти представляется, увы, несостоятельной, так как им снабжена одна лишь Мария. Заодно это и второй ножичек в спину охотничьей идеи, поскольку камин был создан для официального учреждения и, следовательно, должен был следовать некой официальной иконографии. Ну а поскольку в той версии оной, о которой мы говорили пост назад, никаких пернатых для Марии не предусматривалось, воленс-неволенс приходится предположить существование некоей икнографии альтернативной. Соответственно, две задачи-минимум: а) отыскать источник этой иконографии; б) понять, почему она заместила собой более распространенную.
Задача А может быть решена, если мы обратимся к тем немногим прижизненным изображениям Марии, которые таки да дошли до нас, как это ни удивительно. причем изображениям также официального характера - а именно, ее печатям.
На двух печтаях, изготовленных в 1477 году - Большой Конной и Брабантской - герцогиня предстает в виде всадницы, точнее даже - охотницы: на руке у нее сидит - КТО? он самый (и тогда мы все дружно скажем - АГАААА! (с)), а рядом с лошадью бежит собака.
Здесь необходимо шепотом заметить, что Мария вовсе не была новатором - традиция печатей охотничьего типа уходит корнями куда-то аж в XII век, причем встречаются они как у мужчин, так и у женщин, в частности, у одной давней графини Фландрской и чуть менее давней герцогини Брабантской, а в XIII-XIV вв. в их использовании были замечены последовательно четыре несовершеннолетних брабантских же герцога. То есть Марии, в принципе, было откуда черпать в поисках образа для официальной саморепрезентации. Другой вопрос - зачем уж было черпать с такой глубины, когда тут же, буквально под рукой, имелись гораздо более свежие экземпляры печатей бургундских герцогинь?...
А между тем печать Марии абсолютно от них отлична - ни у кого из ее непосредственных предшественниц не было ничего такого Большого Конного, ни даже малого конного, ни вообще хоть сколько-нибудь конного.
А вот о том, в чем там, собственно, дело было - ээээ... завтра? Или послезавтра. Но я очень постараюсь побыстрее.
P.S. Отдельное огромное спасибо norvicus за картинки и информацию, а главное - за участие и затраченное время.
Update: в комментах - спасибо clement'у - лежат крупные фотографии Марии с соколом с вышеупомянутого камина.
Более крупной картинки мне раздобыть не удалось, но белив ми - птица там есть
На резном деревянном панно изображен император в окружении своих бабушек и дедушек, поименно - Фердинанда и Изабеллы, Максимилиана и Марии. А поскольку все четверо к указанному моменту уже давно переселились в мир иной, то версия о птице как символе смерти представляется, увы, несостоятельной, так как им снабжена одна лишь Мария. Заодно это и второй ножичек в спину охотничьей идеи, поскольку камин был создан для официального учреждения и, следовательно, должен был следовать некой официальной иконографии. Ну а поскольку в той версии оной, о которой мы говорили пост назад, никаких пернатых для Марии не предусматривалось, воленс-неволенс приходится предположить существование некоей икнографии альтернативной. Соответственно, две задачи-минимум: а) отыскать источник этой иконографии; б) понять, почему она заместила собой более распространенную.
Задача А может быть решена, если мы обратимся к тем немногим прижизненным изображениям Марии, которые таки да дошли до нас, как это ни удивительно. причем изображениям также официального характера - а именно, ее печатям.
На двух печтаях, изготовленных в 1477 году - Большой Конной и Брабантской - герцогиня предстает в виде всадницы, точнее даже - охотницы: на руке у нее сидит - КТО? он самый (и тогда мы все дружно скажем - АГАААА! (с)), а рядом с лошадью бежит собака.
Здесь необходимо шепотом заметить, что Мария вовсе не была новатором - традиция печатей охотничьего типа уходит корнями куда-то аж в XII век, причем встречаются они как у мужчин, так и у женщин, в частности, у одной давней графини Фландрской и чуть менее давней герцогини Брабантской, а в XIII-XIV вв. в их использовании были замечены последовательно четыре несовершеннолетних брабантских же герцога. То есть Марии, в принципе, было откуда черпать в поисках образа для официальной саморепрезентации. Другой вопрос - зачем уж было черпать с такой глубины, когда тут же, буквально под рукой, имелись гораздо более свежие экземпляры печатей бургундских герцогинь?...
А между тем печать Марии абсолютно от них отлична - ни у кого из ее непосредственных предшественниц не было ничего такого Большого Конного, ни даже малого конного, ни вообще хоть сколько-нибудь конного.
А вот о том, в чем там, собственно, дело было - ээээ... завтра? Или послезавтра. Но я очень постараюсь побыстрее.
P.S. Отдельное огромное спасибо norvicus за картинки и информацию, а главное - за участие и затраченное время.
Update: в комментах - спасибо clement'у - лежат крупные фотографии Марии с соколом с вышеупомянутого камина.