(no subject)
После трагедий - четкое ощущение, что не о том говорим. Что то тут не так, в этой непоследней, как ни мрачно, авиакатастрофе.
Сегодня вот поняла: стюардессы. Показатель того, что случилось. Они среди первых покинули самолет; ну может, не первыми, но не последними точно. Люди в горящем самолете еще были. А по уставу: экипаж уходит последним, точка.
Они же почти военные. А, если военные, то есть и клятва. Ну, или внутренняя готовность: выстоять или умереть. (я все таки ж бывшая жена летчика, помню)
В общем, святые Бонетты в таких случаях должны умирать. Как Надя Курченко. Как Наташа из Натансона.
Дальше, про слова.
Наверняка, конструктор Сухой не мог бы поверить, что он будет - суперсухой. Как клей момент. Он яростно и дотошно служил авиации, и правда и воинская присяга не допускали никакого двумыслия.
Ну, а так как все размазалось, цинично покатилось, неряшливо, тупо, неназываемо, без кристальной мысли и вначале было слово, то
Сегодня вот поняла: стюардессы. Показатель того, что случилось. Они среди первых покинули самолет; ну может, не первыми, но не последними точно. Люди в горящем самолете еще были. А по уставу: экипаж уходит последним, точка.
Они же почти военные. А, если военные, то есть и клятва. Ну, или внутренняя готовность: выстоять или умереть. (я все таки ж бывшая жена летчика, помню)
В общем, святые Бонетты в таких случаях должны умирать. Как Надя Курченко. Как Наташа из Натансона.
Дальше, про слова.
Наверняка, конструктор Сухой не мог бы поверить, что он будет - суперсухой. Как клей момент. Он яростно и дотошно служил авиации, и правда и воинская присяга не допускали никакого двумыслия.
Ну, а так как все размазалось, цинично покатилось, неряшливо, тупо, неназываемо, без кристальной мысли и вначале было слово, то