укрощение
хорошо быть гостем наглым и немощным.
вышла я к примеру на крыльцо, а во дворе Катя с мужем играют в лесоповал - вишневые дрова пилят какой-то жужжалкой.
- Лорик, - говорит Катя, - как хорошо что вышла! возьми ведро пособирай нападавшие грецкие орехи.
- А-а, - делаю я головой, - это ж наклоняться надо, а спина не прощает много наклонов.
попозже пособираю конечно, для спины полезно ползать на коленках.
*
Катю попросили в августе свозить группу из языковой школы в Англию - деткам практика языковая.
детки оказались мажоры, все с платиновыми кредитками, где тут прада, где тут бербери, 700 фунтов за комбез безумно дорого, а в аутлете за тот же комбез 500 фунтов - разумно дорого, берем, кофе из старбакса нечаяно пролили в пакет с луивитон, ну ничего.
Деток кормят ланчем в школе всякой английской школьной едой, детки с подачи особого мажора мальчика по фамилии, ну скажем, Пакапянц, презирают эти супчики-пюре, демонстративно кидают в нетронутые тарелки салфетки, приглашающая сторона не знает как быть, учитель один дежурный по питанию спрашивает Катю что делать, как объяснять.
- Надо сказать Пакапянцу волшебное слово, - говорит Катя.
Весь вечер учит того произносить правильно краткое волшебное слово без акцента.
Настает ланч. Пакапянц комкает салфетку и отточенным движением намерен отправить ее мисочку с супом.
В этот момент дежурный учитель, знающий заветное русское слово, наклоняется и спокойно говорит в ухо Пакапянцу:
- Жри!
- Что? - опешивает тот.
- Жри! - повторяет учитель, проинструктированный Катей.
- Так вы что, знаете по-русски?! - изумляется Пакапянц.
- Жри! - на той же невозмутимой ноте говорит англичанин.
Пакапянц кладет салфетку на стол и сосредоточено черпает ложкой суп, быстро и молча ест, и за ним вся группа.
Так детки и не умерли с голоду в учебное время.
А жили все по семьям и как уж они там кормились - неизвестно, но хотя бы два раза в день в школе все ели с тех пор без глупостей.
*
Там же в Англии в школе собрались учителя намаленький междусобойчик, рассказывают истории коротенькие про переводчиков.
- Катя, - говорят, - а расскажи, что тебе из переводческой работы больше всего запомнилось.
- Однажды, - говорит Катя, еще в девяностые прошлого века, привезли медики американцы много лекарств, и надо было их везти с этими лекарствами в одно больницу, а все переводчики в группе отказались.
- Как же так? почему, разве такое может быть, чтобы переводчик отказался.
- Может. Эта больница была - лепрозорий, и переводчики боялись подхватить проказу.
- И что же так никто и не поехал?
- Поехал. Я поехала и моя подруга Лора.
Говорит сразу так зауважали ее там на вечеринке. Особое переводческое мужество типа.
а я помню как мы ездили в этот лепрозорий.
я бы тогда поехала куда угодно без вопросов - работы не было у Вовы, помню, почти месяц, а у меня была, он с детьми был как хороший отец, а я как ветреная мать носилась с американцами по городу и краю.
нет, я понимала что проказа - это проказа, но смутно помнила что передается через физиологические жидкости и то не всегда.
а поскольку переводчик такому контакту не подвергался, то чего и нервничать.
врачи там потом нам подтвердили что незаразно это, и обслуга вся спокойно работает, и медперсонал.
а интренета тогда еще не было настолько чтобы погуглить. у меня и компа тогда не было еще.
вышла я к примеру на крыльцо, а во дворе Катя с мужем играют в лесоповал - вишневые дрова пилят какой-то жужжалкой.
- Лорик, - говорит Катя, - как хорошо что вышла! возьми ведро пособирай нападавшие грецкие орехи.
- А-а, - делаю я головой, - это ж наклоняться надо, а спина не прощает много наклонов.
попозже пособираю конечно, для спины полезно ползать на коленках.
*
Катю попросили в августе свозить группу из языковой школы в Англию - деткам практика языковая.
детки оказались мажоры, все с платиновыми кредитками, где тут прада, где тут бербери, 700 фунтов за комбез безумно дорого, а в аутлете за тот же комбез 500 фунтов - разумно дорого, берем, кофе из старбакса нечаяно пролили в пакет с луивитон, ну ничего.
Деток кормят ланчем в школе всякой английской школьной едой, детки с подачи особого мажора мальчика по фамилии, ну скажем, Пакапянц, презирают эти супчики-пюре, демонстративно кидают в нетронутые тарелки салфетки, приглашающая сторона не знает как быть, учитель один дежурный по питанию спрашивает Катю что делать, как объяснять.
- Надо сказать Пакапянцу волшебное слово, - говорит Катя.
Весь вечер учит того произносить правильно краткое волшебное слово без акцента.
Настает ланч. Пакапянц комкает салфетку и отточенным движением намерен отправить ее мисочку с супом.
В этот момент дежурный учитель, знающий заветное русское слово, наклоняется и спокойно говорит в ухо Пакапянцу:
- Жри!
- Что? - опешивает тот.
- Жри! - повторяет учитель, проинструктированный Катей.
- Так вы что, знаете по-русски?! - изумляется Пакапянц.
- Жри! - на той же невозмутимой ноте говорит англичанин.
Пакапянц кладет салфетку на стол и сосредоточено черпает ложкой суп, быстро и молча ест, и за ним вся группа.
Так детки и не умерли с голоду в учебное время.
А жили все по семьям и как уж они там кормились - неизвестно, но хотя бы два раза в день в школе все ели с тех пор без глупостей.
*
Там же в Англии в школе собрались учителя намаленький междусобойчик, рассказывают истории коротенькие про переводчиков.
- Катя, - говорят, - а расскажи, что тебе из переводческой работы больше всего запомнилось.
- Однажды, - говорит Катя, еще в девяностые прошлого века, привезли медики американцы много лекарств, и надо было их везти с этими лекарствами в одно больницу, а все переводчики в группе отказались.
- Как же так? почему, разве такое может быть, чтобы переводчик отказался.
- Может. Эта больница была - лепрозорий, и переводчики боялись подхватить проказу.
- И что же так никто и не поехал?
- Поехал. Я поехала и моя подруга Лора.
Говорит сразу так зауважали ее там на вечеринке. Особое переводческое мужество типа.
а я помню как мы ездили в этот лепрозорий.
я бы тогда поехала куда угодно без вопросов - работы не было у Вовы, помню, почти месяц, а у меня была, он с детьми был как хороший отец, а я как ветреная мать носилась с американцами по городу и краю.
нет, я понимала что проказа - это проказа, но смутно помнила что передается через физиологические жидкости и то не всегда.
а поскольку переводчик такому контакту не подвергался, то чего и нервничать.
врачи там потом нам подтвердили что незаразно это, и обслуга вся спокойно работает, и медперсонал.
а интренета тогда еще не было настолько чтобы погуглить. у меня и компа тогда не было еще.