С.И. Чупринин. Признательные показания
Чупринин С.И. Признательные показания. Издательство "Время"
Аннотация:
В эту пеструю, как весенний букет, книгу вошли и фундаментальные историко-литературные работы, и мемуарные очерки, и «сердитые» статьи о том, как устроена сегодняшняя российская словесность. известный критик, главный редактор журнала «Знамя», как и по- ложено, внимательно разбирает художественные тексты, но при- знается, что главное для него здесь - не строгий филологический анализ, а попытка нарисовать цельные образы писателей, ни в чем друг на друга не похожих, понять логику и мистику их творческого и жизненного пути. Вполне понятно, что в этой галерее портретов и пейзажей находится место и автопортретам, так что перед нами - самая, может быть, исповедальная и самая «писательская» книга Сергея Чупринина.
ОТ АВТОРА
Эта книга вызывающе антифилологична. Ведь для филолога что главное?
Слова на бумаге. Произведение. Текст.
И еще раз: текст.
Все остальное - жизнь писателя, его миропонимание и свойства личности, обстоятельства времени и места - филологу интересно лишь в той степени, в какой они проявились в тексте и что-то в нем объясняют.
А мне интересны прежде всего сами писатели. И литература предстает для меня не миром произведений, но миром писателей. Их расхождений и сближений, их увлечений и причуд, их предрассудков и фобий. Их характеров.
На вопрос, что же самое важное за шестьдесят с лишним лет узнал я о жизни, я обычно отвечаю: то, что люди - очень разные.
И писатели тоже.
Литературное произведение при таком взгляде открывается не как самоценный перл творения, но как всего лишь одно из проявлений суверенной и неповторимой личности автора, как производное от вот именно что обстоятельств времени и места.
Это для филолога неправильно. И, может быть, даже непрофессионально.
Но почему бы мне не быть неправильным?
«Как овечка черной шерсти, я не зря живу свой век - оттеняю совершенство безукоризненных коллег».
На этом месте по этикету компьютерного века должен появится смайлик. Вот он: :))
А дальше можно опять почти всерьез. «Признательные показания» - никакая не монография с «длинной мыслью», а сборник статей, писавшихся в разные годы и по разным поводам. Пестрых - словно мир писателей, мир литературы.
Тем, надеюсь, и интересных.
Как проявление суверенной и неповторимой:) личности их автора, как производное от обстоятельств времени и места, в какие нам выпало жить.
Словом, признательные показания, как и было сказано.
"...Тогда спросим по-другому: что делать? И надо ли вообще что-либо делать в такой культурной ситуации?
Осип Мандельштам, предлагая в статье «Армия поэтов» изучать повальное стихотворчество «как всякое массовое, хотя бы и бесполезное, но имеющее глубокие культурные и физиологи- ческие причины производство», выражал, помнится, надежду на то, что «волна стихотворной болезни неизбежно должна схлынуть в связи с общим оздоровлением страны».
Согласимся?
Или погодим - до той, по крайней мере, поры, когда сочинение стихов в России будет не только манифестироваться как частное дело, но и станет этим самым частным, неамбициозным делом - действительно чем-то вроде собирания марок или рыбной ловли?
Или, есть ведь и такие мнения, дождемся явления Поэта, и стих вновь зазвучит, как колокол на башне вечевой?
Предоставляю читателю этой статьи самостоятельно выбрать наиболее (для него) приемлемую версию ответа.
Или, если ход и итоги авторских рассуждений вызвали у читателя глубокое разочарование (раздражение, гнев, обиду или смешки), можно предложить и собственный ответ.
Например, такой - тоже взятый, впрочем, у Мандельштама: «...критики очень любят предаваться грустным размышлениям, где только увидят кучу стихов».
Я вот - и увидел, и предался. А вы?"
На той же книжной полке:
Сабуров Евгений "Незримое звено" - http://lapadom.livejournal.com/772925.html
Click to view
Аннотация:
В эту пеструю, как весенний букет, книгу вошли и фундаментальные историко-литературные работы, и мемуарные очерки, и «сердитые» статьи о том, как устроена сегодняшняя российская словесность. известный критик, главный редактор журнала «Знамя», как и по- ложено, внимательно разбирает художественные тексты, но при- знается, что главное для него здесь - не строгий филологический анализ, а попытка нарисовать цельные образы писателей, ни в чем друг на друга не похожих, понять логику и мистику их творческого и жизненного пути. Вполне понятно, что в этой галерее портретов и пейзажей находится место и автопортретам, так что перед нами - самая, может быть, исповедальная и самая «писательская» книга Сергея Чупринина.
ОТ АВТОРА
Эта книга вызывающе антифилологична. Ведь для филолога что главное?
Слова на бумаге. Произведение. Текст.
И еще раз: текст.
Все остальное - жизнь писателя, его миропонимание и свойства личности, обстоятельства времени и места - филологу интересно лишь в той степени, в какой они проявились в тексте и что-то в нем объясняют.
А мне интересны прежде всего сами писатели. И литература предстает для меня не миром произведений, но миром писателей. Их расхождений и сближений, их увлечений и причуд, их предрассудков и фобий. Их характеров.
На вопрос, что же самое важное за шестьдесят с лишним лет узнал я о жизни, я обычно отвечаю: то, что люди - очень разные.
И писатели тоже.
Литературное произведение при таком взгляде открывается не как самоценный перл творения, но как всего лишь одно из проявлений суверенной и неповторимой личности автора, как производное от вот именно что обстоятельств времени и места.
Это для филолога неправильно. И, может быть, даже непрофессионально.
Но почему бы мне не быть неправильным?
«Как овечка черной шерсти, я не зря живу свой век - оттеняю совершенство безукоризненных коллег».
На этом месте по этикету компьютерного века должен появится смайлик. Вот он: :))
А дальше можно опять почти всерьез. «Признательные показания» - никакая не монография с «длинной мыслью», а сборник статей, писавшихся в разные годы и по разным поводам. Пестрых - словно мир писателей, мир литературы.
Тем, надеюсь, и интересных.
Как проявление суверенной и неповторимой:) личности их автора, как производное от обстоятельств времени и места, в какие нам выпало жить.
Словом, признательные показания, как и было сказано.
"...Тогда спросим по-другому: что делать? И надо ли вообще что-либо делать в такой культурной ситуации?
Осип Мандельштам, предлагая в статье «Армия поэтов» изучать повальное стихотворчество «как всякое массовое, хотя бы и бесполезное, но имеющее глубокие культурные и физиологи- ческие причины производство», выражал, помнится, надежду на то, что «волна стихотворной болезни неизбежно должна схлынуть в связи с общим оздоровлением страны».
Согласимся?
Или погодим - до той, по крайней мере, поры, когда сочинение стихов в России будет не только манифестироваться как частное дело, но и станет этим самым частным, неамбициозным делом - действительно чем-то вроде собирания марок или рыбной ловли?
Или, есть ведь и такие мнения, дождемся явления Поэта, и стих вновь зазвучит, как колокол на башне вечевой?
Предоставляю читателю этой статьи самостоятельно выбрать наиболее (для него) приемлемую версию ответа.
Или, если ход и итоги авторских рассуждений вызвали у читателя глубокое разочарование (раздражение, гнев, обиду или смешки), можно предложить и собственный ответ.
Например, такой - тоже взятый, впрочем, у Мандельштама: «...критики очень любят предаваться грустным размышлениям, где только увидят кучу стихов».
Я вот - и увидел, и предался. А вы?"
На той же книжной полке:
Сабуров Евгений "Незримое звено" - http://lapadom.livejournal.com/772925.html