О моей семье, генеалогии и Николае Ивановиче Уланове
Я хотел бы рассказать вам об одном своем родственнике, точнее - он расскажет вам о себе, своей жизни, своей семье и многом другом, сам, собственными словами. Это мой двоюродный дед (родной брат моей бабушки по материнской линии) Николай Иванович Уланов. Вначале я расскажу о своей генеалогии и подробностях появления на свет самой истории с моим дедом. Я знаю свою генеалогию совсем неглубоко - до 19-го века. Какие-то отрывочные сведения у меня есть о моих пра-прадедах и пра-прабабках и по отцу, и по маме, но о более ранних поколениях мне неизвестно ничего. На сегодняшний день я изрисовал схемами большой лист ватмана и на нем указаны (чаще всего неполные или сомнительные) данные о 141-м представителе фамилий: Гасины, Кануновы, Титовы, Железняковы, Горбачевы, Бородулины, Иванченко, Соколовы, Цветковы, Кашины, Ванехины, Линник, Матвеевы, Улановы, - которые приходятся мне дальними родственниками или свойственниками. Самая ранняя точно известная мне дата - 1868-69 год. Это дата рождения моего прадеда по отцу, Гасина Аристарха Павловича, умершего в 1950-м году и похороненного в селе Святогорье Вологодской области. Есть шансы, что я сумею отодвинуть этот «рубеж» знания на десятилетие-другое вглубь истории, но не более того. Последние даты в самом низу древа - уже в двадцать первом веке, спустя четверть столетия после моего рождения в 1978 году. География расселения нескольких семейств, у которых общее то, что все они имеют ко мне отношение, тоже достаточно богата: сёла и деревни в местности Шиленга, в Междуреченском районе Вологодской области, село Святогорье, деревня Гаврилково и село Руново там же, село Ростилово Грязовецкого района Вологодской облости, Архангельская область, города Череповец, Грязовец, Вологда, Кадников, Ярославль, Краснодар, Казань, аул Тимбаево и аул Хотня Тукаевского р-на ТатССР, Пятигорск, Санкт-Петербург, Магадан, Чита, город Шадринск Курганской области, с.Новый Ропск Почепского р-на Брянской области, ПГТ Кондрашовское-Новое Луганской области (Украина), город Людиново Брянской области, город Тверь. И это далеко не все.
Много интересного выясняется из простого перечисления деталей и подробностей жизни моих предков. Я уже знал и раньше, что я потомственный учитель (я учился в Вологодском педагогическом Университете): мои папа и мама педагоги, моя бабушка, мамина мама, - тоже учитель русского языка и литературы, но теперь я узнал, что и дед моей бабушки (мой пра-прадед) Павел, вместе со своим старшим братом Николаем, не только были грамотными и мастеровитыми (чинили часы, например), но и сдали положенный экзамен на учителей сельской школы. Их дальнейшие успехи на ниве педагогики неизвестны, но есть сведения, что Николай (мой двоюродный пра-прадед) был арестован охранкой за революционную деятельность на селе. С любопытством узнал, что у нас с братом, и по линии отца, и по линии матери в роду были портные, причем не просто портные, а относительно талантливые, при общем отсутствии подробностей, эта деталь их биографий сохранилась. А вот священников мало, только двое (один - отец моей прабабки по маме, Марии, дьяк, а вот с папиной стороны был священник, но подробности неизвестны). Один раз в генеалогии мелькнули двойняшки (Кануновы), но больше их не было. Очень много было крестьян, батраков, печников, плотников, но еще больше - людей с высшим техническим, или иным специальным, образованием. Много моих дальних родственников - были людьми заметными, значительными (например, Василий Иванович Уланов, - зам. министра образования ТатССР, или Александр Иванович Уланов, - начальник Управления связи Северной ж/д), много было и людей незаметных, зачастую неграмотных. Все как у всех, одним словом. Выдающихся революционеров, чудовищных злодеев, или незабываемых праведников тоже не замечено. Со стороны мамы семьи были более многодетными, со стороны отца - менее многодетными, хотя есть и исключения. Моя жена Олюшка - потомственный горный инженер (она довольно долго проработала в Гипроуглемаше), а ее отец - инженер, ее мама была инженером-тепловозостроителем, дед был инженером-железнодорожником, прадед, Бородулин Иван Иванович, вместе с братом Сергеем, были инженерами на шахте (оба репрессированы в 1936-м году), а пра-прадед Иван Иванович закончил горный институт в 1870-х. И теперь мне приходится учить Олюшку: «Знаешь почему тебя люди боятся? Вот ты поливаешь грядки из шланга, вода перестает течь и фыркает. Что в этом случае девочки кричат тем, кто у насоса? «Ой, что-то не течет!» А ты что кричишь? Правильно, ты кричишь: «Давление падает! Воздух в системе!» Это гены.
Относительно самих фамилий я могу сказать очень мало. Фамилию «Гасин» принес в деревню Пеньево Вологодской области мой пра-прадед Павел Гасин в начале девятнадцатого века. Откуда он пришел и кто он был, - точно сказать нельзя. Чисто лингвистических версий три, - мне их, если не ошибаюсь, озвучили на занятиях по ономастике и топонимике, еще на первом курсе филфака. Как ни странно, две первые из них сочли более реалистичными, чем третья. Впрочем, судите сами, где здесь верная догадка, а где народная этимология. С тех пор никакой новой информации я не получил о корнях своей фамилии. Первая версия состоит в том, что фамилия построена по той же модели, что фамилии священнослужителей из рода выкрестов (крестившихся евреев), например «Левин» от «левит». Вторая версия гласит, что фамилия имеет восточные корни и произошла от того же лингвистического корня, что и фамилии, бывшие первоначально ближневосточными именами - «Гасан», в иной огласовке «Хасан», и родственное им «Хусейн». Третья версия, наименее правдоподобная, потому что звук «йот» вроде бы не так легко теряется. Есть славянская фамилия «Гайсин», от слова «Гай», то есть «лес». Очень распространенная фамилия. Со мной учился молодой человек по фамилии Гайсин, нас с ним путали еще. Если предположить, что при выписывании паспортов, или записи в церковно-приходскую книгу, одну букву пропустили, то это одна и та же фамилия. Но это все, как я уже говорил, фантазии. Данных нет, равно как я не знаю, прихожусь ли я потомком балерине Улановой, родственником космонавту Герману Титову, а моя жена - родственницей М.С. Горбачеву или поэту Рыгору Бородулину.
Конечно, все эти люди никогда не слышали друг о друге, они учились и работали, переезжали и теряли связь друг с другом на долгие годы, гибли на войне или жили счастливо, женились и разводились, на протяжении более чем 150 лет. Я собрал кое-какие неполные данные о них только из собственного любопытства и для того, чтобы было, что показать своим детям и племянникам-племянницам, когда они подрастут. Но есть среди этих полутора сотен имен и «пустых» квадратиков (когда имя и отчество, не говоря уж о датах рождения и смерти, вспомнить не удалось) одно имя, с которым связана удивительная удача. Мне повезло, что мои замечательные двоюродные тетушки из Ярославля, с которыми я, к моему огромному сожалению, так мало виделся, тетя Лера и тетя Эля (пусть земля ей будет пухом, ее уже нет) восемьдесят лет хранили фотографии и бумаги их отца - Николая Ивановича Уланова. В семье моей бабушки (со стороны моей мамы), Анны Ивановны Улановой (Цветковой по первому мужу, летчику, сгоревшему в самолете в 1941 году), было 12 детей, но выжили только четверо: три брата - Николай, Василий и Александр и их младшая сестра - моя бабушка. Она была на 25 лет моложе своего старшего брата. Не смотря на такую разницу в возрасте, все Улановы-старшие поддерживали связь и дружили. У Николая Ивановича Уланова было четверо детей, Улановы-младшие: Эльвира, Лера, Сергей и Николай. Тетя Эля уже умерла, она была инвалидом 1-й группы с детства, всю жизнь была прикована к постели - ноги не ходили, из-за болезни позвоночника. Она получила высшее образование и работала переводчиком с пяти языков. Она была одним из самых добрых и стойких людей, с кем мне довелось общаться. Тетя Лера замуж не вышла, она всю жизнь жила с тетей Элей и ухаживала за ней. Их брат Николай умер в 38 лет от болезни сердца, а брат Сергей живет сейчас с Лерой в Ярославле, они оба уже не в силах разобраться с бумагами самостоятельно и опасаются хранить их дальше у себя из-за возраста и здоровья. 17 июня 2011 года Лера передала моей маме первую часть архива Николая Уланова. Родители привезли пакет мне, о чем уже очень давно существовала договоренность, и я немедленно начал сканировать и читать воспоминания.
Бумаги и документы, доставшиеся мне, едва ли представляют особо выдающуюся научную или историческую ценность. В собственно антикварном смысле, как предметы старины, они тоже ничего не стоят. Воспоминания, хоть и рассказывают о начале века, написаны им в 60-х годах, в конце жизни. Несколько сохранившихся писем военных лет не содержат принципиально новых знаний о военных действиях (да и не могли содержать - военная цензура не пропустила бы их) и находятся в плачевном состоянии - чернила выцвели, карандаш стерся, бумага распадается в руках. Иначе обстоит дело с фотографиями (самая ранняя из тех, что у меня на руках, - 1926 года), - они имеют значение для истории педагогического дела в Вологодской и Архангельской областях, но, вероятно, тоже заинтересуют только нескольких специалистов. Однако все эти бумаги имеют огромное значение для меня, главным образом, потому, что они - настоящие, живые, а не архивные, чужие. Это мой род, это рассказ о тех, кто мне не чужой. Когда мы имеем дело с историей, она всегда проходит сквозь многих посредников, сквозь умы и сердца десятков людей. Здесь же другое дело: история эта имеет ко мне прямое отношение. Я не застал Николая Ивановича в живых, он даже не мой прямой предок, он брат моей бабушки, но этот человек сделал удивительное дело: нашел в себе силы и мужество записать события своей полной трагедий, работы, добрых дел и бесконечных забот, жизни. Эти рассказы - самая подлинная правда из всех возможных: не исторические обобщения, процессы и свершения, а жизнь человека, со всеми ее мельчайшими подробностями и чувствами. Такое не придумать и не «скомпилировать» из исторических фактов. Я, вероятно, смог бы пересказать, половину забыв и перепутав, те крохи воспоминаний, что сам слышал и запомнил о своих прадедах и их семьях, но мне повезло: за всех них, столько повидавших и настрадавшихся, высказался Николай Иванович Уланов, а его дети бережно сохранили его слова. Пока эти слова дОроги кому-то, а я уверен, как только вы прочитаете первые же страницы, вы проникнитесь этой историей и населяющими ее героями, пока кто-то перечитывает их, - до тех пор Николай Иванович будет жив, и все дети его, и братья, и совсем незнакомые ему люди, жившие в то время. Все те, чьи судьбы сложились таким образом, что спустя одно-два поколения появился на свет я. Все они живы прямо здесь и сейчас, как мы с вами, и только терпеливо ждут нашего внимания.
Я прочитал первые строки воспоминаний, и меня, как выражались сто лет назад, «охватило неизъяснимое волнение». Только послушайте: «Я неоднократно слышал, что у стариков появляется стремление рассказывать о своей жизни. Оказывается, это относится и ко мне, хотя ничего особенного, выдающегося, интересного для других, я не сделал, да и не видел. Жизнь была самая обыденная, без особых событий, злоключений, тем более подвигов...» Такими же простыми словами он расскажет нам о детстве до революции, о голоде, о бедности и лишениях, об учебе, о подвижнической педагогической работе, о репрессиях, о войне, о семье. Если коротко: Николай Иванович Уланов, русский, родился в деревне Руново Вологодского района Вологодской области 19 ноября 1906 года. С 1924 года работал учителем, сначала в Вологде, потом директором школы, а затем и Института усовершенствования и повышения квалификации учителей, в Архангельске, куда переехал в 1936 году, чудом спасшись от репрессий. Член КПСС с апреля 1941 года, воевал с 1942 по 1945 годы, и до 1962 служил в армии, преподавал. Награжден 2 орденами и 12 медалями. В июле 1943 года воевал в чине капитана, был контужен и ранен, после госпиталя вернулся на фронт. С 1963 года преподавал в Ярославском технологическом институте, позднее стал записывать воспоминания. Читать эти тексты сложно, расшифровывать вполне разборчивый, но все же не идеальный, почерк Николая Ивановича - еще тяжелей. Мне некогда, перспектив у этой работы немного, но... Когда я сканировал страницы трех толстых тетрадей воспоминаний, как-то поздно вечером я взялся, наконец, за третью тетрадь, со вздохом положил на сканер, приготовившись к нескольким сеансам сканирования... Это довольно кропотливое дело оказалось, занявшее много дней, несложное, но однообразное. И вдруг через полчаса я обнаружил, что работа закончилась. Все. Третья тетрадь исписана только на четверть, дальше Николай Иванович ничего записать не успел. Мне стало так горько и тяжело на душе, словно я и не знал, сколько всего тетрадей и когда все закончится. Словно пожелтевшие страницы, которые внезапно стали мне так дороги, никогда бы не кончились... Я отрывался от других дел, торопился, - а вот он и финиш. В этот день я решил, что не буду дожидаться, пока у меня найдется время, чтобы расшифровать каждую страницу, пока появится возможность издать какой-нибудь отрывок, пока я закончу изыскания по своей генеалогии и т.д. Я решил, что немедленно начну публиковать эти воспоминания, потому что все мои усилия по обработке и выкладыванию в сеть изображений, все мои заботы, суета, проблемы - по сравнению с этими белыми пустыми страницами... Ну, вы понимаете.
Дальше в записях с меткой и картинкой пользователя «Воспоминания моего деда» и "Архив Н.И.Уланова" с вами будет общаться Николай Иванович Уланов. Оставляйте вопросы по неразборчивым местам, именам, фактам и названиям в комментариях - я постараюсь ответить на них, если смогу. Время от времени я буду создавать отдельные посты с метками «История моей семьи», «Моя генеалогия», «Фото», где буду размещать разные дополнительные материалы, в том числе, касающиеся Николая Ивановича и вообще семейной истории.