Долгая дорога в Санта-Барбару
Поехали в Санта-Барбару, мы там уже всех знаем. (с)
Чтобы уж все семейные истории шли одним блоком, расскажу наконец историю про младшую сестру Леонида Семенова Ариадну и ее детей и внуков.
Ариадна Дмитриевна (кстати, бабушке моего мужа она приходится троюродной сестрой) сразу после революции вышла замуж за латыша Пауля Миттулиса (Миттула) и уехала с ним в Латвию. Замужество ее было коротким - на следующий год после свадьбы она родила дочь и очень вскоре после этого умерла. Павел Яковлевич, по профессии агроном, решил посвятить себя сельскому хозяйству, уехал с ребенком на ферму, и на этом вся достоверная информация об этой ветви семьи оборвалась. Ходили смутные слухи, что Павел Яковлевич погиб после установления в Латвии советской власти но что случилось с Еленой, жива ли она - этого не знал никто.
Муж мой в течение нескольких лет активно занимался генеалогическими изысканиями, результатом чего стала мощная база данных, загруженная им на наш семейный сайт. К тому времени относится и следующий диалог между мной - совершеннейшим церковным неофитом, и нашим о.настоятелем:
Я : Отче, а в помянник сколько имен писать?
Он: Пиши всех, кого знаешь.
Я (с сомнением): Что, все две тысячи имен?
А у нас действительно по меньшей мере половина из четырех тысяч по именам известных родственников и свойственников была православными.
Когда вся генеалогическая информация была выгружена на сайт, нам стали пачками приходить письма от молодых поколений родственников с вопросами, уточнениями и т.п. И среди них в один прекрасный день обнаружилось письмо от рижанки Тамары, которую очень заинтересовала судьба именно этих наших латвийских родственников. Тамара сама оказалась Жениной дальней родственницей и человеком очень энергичным. Распечатав всю необходимую информацию с нашего сайта, она отправилась в рижскую ФСБ и добилась допуска в архивы в качестве родственницы потенциально репрессированного.
В архиве выяснилось следующее. Павел Яковлевич действительно был арестован практически сразу же после входа в Латвию советских войск в 39-м, после чего погиб в лагерях за Полярным Кругом. Елене подделали документы, чтобы она числилась несовершеннолетней, и отправили жить в глухомань к дядюшке - ксендзу. Благодаря такой подделке документов девушку удалось оградить от репрессий, ибо несовершеннолетних ЧСИРов (членов семей изменников родины) в тех краях в то время в спецдетдома не отправляли. Да и кто там будет по хуторам беглых подростков отлавливать?
Полученную информацию Женя переправил кузену Мишелю, активно занимающемуся генеалогическими исследованиями (вообще-то он Михаил Арсеньич, но как-то так повелось, что его все зовут Мишелем, тем более, что работает он в основном во Франции). Мишель раскопал информацию о замужестве Елены, фамилию ее мужа и подтверждение с некоторых пор возникших в семье глухих слухов о том, что эта семья живет в Америке.
А дальше за дело взялся уже сам Женя, поскольку нам здесь удобнее продолжать поиски. На удивление быстро он нашел Елениного сына Яниса, списался с ним и узнал последнюю часть саги.
Оказывается, году в 42-м Елена вышла замуж, родила ребенка, а незадолго до повторного прихода советских войск они с мужем решили из Латвии бежать, чтобы ни в коем случае не жить в Советском Союзе. Осенью, в шторм, с маленьким ребенком на борту они на лодке ушли, если не ошибаюсь, в Швецию (или Финляндию? не помню). Там прожили несколько лет, было невероятно тяжело, голодно, но они справились и родили, к тому же, еще двоих детей. А в начале 50-х эмигрировали в Штаты.
Елена умерла меньше чем за год до того, как Женя нашел Яниса, судя по рассказам, о до-американском периоде своей жизни она вспоминать не любила, а Советский Союз и русские вызывали у нее весьма негативные ассоциации.
Дети, и в особенности Янис, этих эмоций, к счастью, не унаследовали. Года три назад Женя ездил на симпозиум в Сан-Франциско, так Янис зазвал его к себе в Санта-Барбару (точнее, в Карпентерию) в гости. Они на редкость душевно отметили Лиго в компании Янисова семейства и соседей-латышей. Вообще, моих способностей не хватит, чтобы перессказать Женины байки...
Представьте себе картинку. Подкатывает мой супруг к изящной резиденции, оттуда как раз выезжает совершенно убитый мини-грузовик, из-за руля выглядывает кузен-миллионер с фразой: "А, братец, это ты? Ну садись, поехали за выпивкой", после чего они скупают пиво бочонками, а вино ящиками. Потом на барбекю жарятся какие-то раблезианские гамбургеры и прочие мяса, народ резво пляшет вокруг костра всю ночь, отрываясь как мы в лучшие студенческие времена. А наутро после гулянки кузен везет моего супруга показывать легендарную деревушку, свою клинику (врач он), и заодно - фотографировать для меня тамошние православные церкви, что меня весьма и весьма тронуло.
Посмотреть, как это было, можно здесь.
От Яниса и его семейства мы теперь ко всем праздникам получаем очень трогательные открытки, написанные по-русски (!). Одна из янисовых дочек замужем за торонтовским латышом, а дядюшка ксендз, спасший Елену, как выяснилось, скончался совсем недавно, прожив более полувека сравнительно недалеко от нас, в онтарийском Thunder Bay.
А мир наш действительно очень маленький и уютный, раз за разом в этом убеждаюсь.
Чтобы уж все семейные истории шли одним блоком, расскажу наконец историю про младшую сестру Леонида Семенова Ариадну и ее детей и внуков.
Ариадна Дмитриевна (кстати, бабушке моего мужа она приходится троюродной сестрой) сразу после революции вышла замуж за латыша Пауля Миттулиса (Миттула) и уехала с ним в Латвию. Замужество ее было коротким - на следующий год после свадьбы она родила дочь и очень вскоре после этого умерла. Павел Яковлевич, по профессии агроном, решил посвятить себя сельскому хозяйству, уехал с ребенком на ферму, и на этом вся достоверная информация об этой ветви семьи оборвалась. Ходили смутные слухи, что Павел Яковлевич погиб после установления в Латвии советской власти но что случилось с Еленой, жива ли она - этого не знал никто.
Муж мой в течение нескольких лет активно занимался генеалогическими изысканиями, результатом чего стала мощная база данных, загруженная им на наш семейный сайт. К тому времени относится и следующий диалог между мной - совершеннейшим церковным неофитом, и нашим о.настоятелем:
Я : Отче, а в помянник сколько имен писать?
Он: Пиши всех, кого знаешь.
Я (с сомнением): Что, все две тысячи имен?
А у нас действительно по меньшей мере половина из четырех тысяч по именам известных родственников и свойственников была православными.
Когда вся генеалогическая информация была выгружена на сайт, нам стали пачками приходить письма от молодых поколений родственников с вопросами, уточнениями и т.п. И среди них в один прекрасный день обнаружилось письмо от рижанки Тамары, которую очень заинтересовала судьба именно этих наших латвийских родственников. Тамара сама оказалась Жениной дальней родственницей и человеком очень энергичным. Распечатав всю необходимую информацию с нашего сайта, она отправилась в рижскую ФСБ и добилась допуска в архивы в качестве родственницы потенциально репрессированного.
В архиве выяснилось следующее. Павел Яковлевич действительно был арестован практически сразу же после входа в Латвию советских войск в 39-м, после чего погиб в лагерях за Полярным Кругом. Елене подделали документы, чтобы она числилась несовершеннолетней, и отправили жить в глухомань к дядюшке - ксендзу. Благодаря такой подделке документов девушку удалось оградить от репрессий, ибо несовершеннолетних ЧСИРов (членов семей изменников родины) в тех краях в то время в спецдетдома не отправляли. Да и кто там будет по хуторам беглых подростков отлавливать?
Полученную информацию Женя переправил кузену Мишелю, активно занимающемуся генеалогическими исследованиями (вообще-то он Михаил Арсеньич, но как-то так повелось, что его все зовут Мишелем, тем более, что работает он в основном во Франции). Мишель раскопал информацию о замужестве Елены, фамилию ее мужа и подтверждение с некоторых пор возникших в семье глухих слухов о том, что эта семья живет в Америке.
А дальше за дело взялся уже сам Женя, поскольку нам здесь удобнее продолжать поиски. На удивление быстро он нашел Елениного сына Яниса, списался с ним и узнал последнюю часть саги.
Оказывается, году в 42-м Елена вышла замуж, родила ребенка, а незадолго до повторного прихода советских войск они с мужем решили из Латвии бежать, чтобы ни в коем случае не жить в Советском Союзе. Осенью, в шторм, с маленьким ребенком на борту они на лодке ушли, если не ошибаюсь, в Швецию (или Финляндию? не помню). Там прожили несколько лет, было невероятно тяжело, голодно, но они справились и родили, к тому же, еще двоих детей. А в начале 50-х эмигрировали в Штаты.
Елена умерла меньше чем за год до того, как Женя нашел Яниса, судя по рассказам, о до-американском периоде своей жизни она вспоминать не любила, а Советский Союз и русские вызывали у нее весьма негативные ассоциации.
Дети, и в особенности Янис, этих эмоций, к счастью, не унаследовали. Года три назад Женя ездил на симпозиум в Сан-Франциско, так Янис зазвал его к себе в Санта-Барбару (точнее, в Карпентерию) в гости. Они на редкость душевно отметили Лиго в компании Янисова семейства и соседей-латышей. Вообще, моих способностей не хватит, чтобы перессказать Женины байки...
Представьте себе картинку. Подкатывает мой супруг к изящной резиденции, оттуда как раз выезжает совершенно убитый мини-грузовик, из-за руля выглядывает кузен-миллионер с фразой: "А, братец, это ты? Ну садись, поехали за выпивкой", после чего они скупают пиво бочонками, а вино ящиками. Потом на барбекю жарятся какие-то раблезианские гамбургеры и прочие мяса, народ резво пляшет вокруг костра всю ночь, отрываясь как мы в лучшие студенческие времена. А наутро после гулянки кузен везет моего супруга показывать легендарную деревушку, свою клинику (врач он), и заодно - фотографировать для меня тамошние православные церкви, что меня весьма и весьма тронуло.
Посмотреть, как это было, можно здесь.
От Яниса и его семейства мы теперь ко всем праздникам получаем очень трогательные открытки, написанные по-русски (!). Одна из янисовых дочек замужем за торонтовским латышом, а дядюшка ксендз, спасший Елену, как выяснилось, скончался совсем недавно, прожив более полувека сравнительно недалеко от нас, в онтарийском Thunder Bay.
А мир наш действительно очень маленький и уютный, раз за разом в этом убеждаюсь.