Фальсификация исторических источников. С какой целью?
Издание является частью международного проекта, открытого в сентябре 2007 г в Российской академии наук круглым столом на тему «Фальсификации источников и национальные истории», материалы которого представлены вниманию читателя. В этом коллективном труде представлены результаты исследования, посвященного изучению основных проблем определения и бытования фальсифицированных источников самых разных жанров: документальных, повествовательных, археологических, псевдоэтимо-логических, антропологических.
Крупнейшие источниковеды, историки, археологи, лингвисты, археографы, антропологи провели анализ истоков, методики изготовления,презентации и пропаганды фальшивок, непосредственно связанных с идеологическим конструированием прошлого. Такие фальшивки, как Влесова книга, булгарская летопись, Джагфар тарихы, Албанская книга и другие, рассмотрены с помощью методов различных гуманитарных дисциплин.
В статьях авторов представлены многообразие, региональная и хронологическая пестрота бытующих сегодня исторических фальшивок, являющихся характерным признаком формирования этнократических движений в современной России. Книга предназначена как для специалистов-источниковедов, так и для широкого круга читателей, прежде всего преподавателей и студентов гуманитарных дисциплин.
Исследование, результаты которого предлагаются в настоящем сборнике, было задумано задолго до появления указа президента РФ о создании Комиссии по противодействию попыткам фальсификации истории и независимо от него. И проблема, которая обсуждается на страницах данного сборника, возникла отнюдь не в самые последние годы. Специалистам давно известно, что развитие националистических движений и становление национальных государств сопровождается бурной активностью по конструированию национального мифа, призванного привить обществу или этнокультурной группе общенацио- нальное самосознание и обеспечить крепкую солидарность, так необходимые для успешного нациестроительства.
Так было в XIX в., ставшем золотым веком формирования национальных государств, это продолжалось и в XX в. в условиях распада империй и колониальной системы, то же происходит на наших глазах в начале XXI в., когда новые государства жадно ищут достойное для себя место в мировом сообществе. Ещё недавно обсуждался вопрос о конце истории в смысле противоборства идеологий и путях развития гуманитарного знания в эпоху глобализации. Но едва ли не самым интересным феноменом этой эпохи стал всплеск интеллектуального и общественного национализма.
«Войны памяти», исторические апелляции и счета между государствами-нациями, дискуссии об итогах конфликтов, историче-ской вине, территориальной укоренённости, культурной роли и наследстве - всё это в совокупности делает сегодня историю частью актуальной политики и фактором общественно-политической жизни. Естественно, что такой процесс сопровождается поиском национальной идеи, которая в условиях высокого престижа научных знаний требует своегo обоснования путём апелляции к научным достижениям.
И парадокс нашего времени заключается в том, что в таких случаях идеологии пытаются апеллировать к рациональным аргументам для того, чтобы обосновать иррациональные представления. Речь идёт прежде всего о сфере гуманитарных наук, призванных своим авторитетом подтвердить самобытность новой нации, без чего её право на существование оказывается под вопросом. А главным полем битвы выступает история. Но если нации первого поколения формировались в XIX в. фактически
одновременно со становлением профессиональной исторической науки и их национальные мифы («большие нарративы») занимали пустующие квартиры в только что отстроенном здании мировой исторической науки, то на долю наций следующих поколений таких сияющих белизной отдельных квартир уже не оставалось, и им приходилось биться за комнаты в коммуналке, чтобы
не остаться на улице. Приходилось делить былую общую историю, и процесс этот, разумеется, происходил и происходит отнюдь не безболезненно. Опыт показывает, что раздел и передел символических ресурсов происходит не менее драматично, чем решение территориальных и экономических споров.
Действительно, в новой обстановке прежнее представление об истории, легитимировавшее былой государственный порядок, становится анахронизмом и оказывается для новых наций не только бесполезным, но даже вредным. И они всеми силами стремятся поскорее от него избавиться. История переписывается: пересматривается её прежняя схема, заново происходит отбор значимых исторических событий, осуществляется реинтерпретация известных исторических фактов, вновь составляется список героев и антигероев. И всем этим занимаются профессиональные историки, считающие своим долгом верой и правдой служить интересам своей нации.
Здесь-то и возникает один из самых тяжёлых вопросов для профессии историка. Как совместить преданность профессии и её методическим требованиям с задачей создания национального мифа? Может ли патриотизм успешно заменить этику научного исследования? Имеются ли рамки, в которых создание национального мифа не ведёт к нарушению профессиональной
этики? И что следует считать выходом за пределы таких рамок? Все эти давно назревшие вопросы ждут широкого и вдумчивого профессионального обсуждения, и мы здесь не ставим своей задачей давать на них ответы, понимая всю сложность такого обсуждения. Однако для нас несомненно одно: создание и использование сфальсифицированных исторических документов является грубым фолом и, безусловно, выводит тех, кто этим занимается, за рамки профессии.
Между тем новым национальным историям иной раз остро не хватает исторических аргументов в силу того, что корпус исторических источников уже сформирован и хорошо изучен, а выявление новых источников, способных кардинально изменить взгляд на историю, не предвидится. Это в первую очередь касается ранних периодов истории, но именно они более всего и привлекают внимание новых наций.
Чем притягательны ранние этапы истории? Такой интерес обусловлен тем, что для новых наций недавнее прошлое отягощено неприятными воспоминаниями о зависимости, колониальном господстве, чужеземном гнёте, что бы под этим ни понималось. Такие «тёмные века» порождают апатию и чувство безнадёжности; они не способны стимулировать прилив творческой энер-
гии, чего требуют насущные задачи успешного нациестроительства. В этих условиях национальный миф обращается к древнему прошлому, когда предки были свободными людьми, сами управляли своей судьбой, успешно покоряли природу, побеждали врагов, создавали свою государственность, хранили верность своим богам и развивали традиционную культуру, т.е. творили всё то, что сегодня вмещается в концепцию «самобытности».
Такое видение истории с благодарностью обращается к архаической идее циклического времени, позволяющей представлять «тёмные века» временным периодом упадка, за которым непременно должен начаться новый взлёт. Но что делать, если имеющиеся исторические источники никак не позволяют нарисовать такую радужную картину золотого века? Здесь-то и насту-
пает время фальшивок.
Надо сказать, что подделки исторических документов производились в самые разные времена, однако небывалым общественным
спросом они пользовались только во вполне определённые эпохи. Можно вспомнить эпоху подделок святых реликвий, но главной из таких эпох является «век национализма». Именно тогда появляются энтузиасты, готовые любыми способами обеспечить свою нацию великим прошлым, именно тогда общество испытывает неутолимую жажду к такому прошлому, и именно тогда находятся специалисты, считающие своим долгом удовлетворить его желания, подтверждая это своим научным авторитетом.
Вот почему выглядят наивными представления о том, что фантазии на историческую тему развивают исключительно лишь дилетанты и далёкие от профессии люди, которые якобы делают это в силу своей слабой образованности и тем самым «искажают» и «извращают» историю. Окружающая нас действительность оказывается, к сожалению, более сложной, ибо тоска по национальной идее не чужда и специалистам, которые иной раз выказывают готовность к нарушению профессиональной этики и даже в отдельных случаях готовы пойти на подлог.
В этих условиях среди профессионалов можно было бы выделить три разные категории. Одни из них живут в национальном мифе и искренне уверены в том, что своим творчеством отстаивают научную истину. Другие понимают, что происходит, но сознательно ставят своё перо на службу национальному мифу в интересах карьеры и других социальных дивидендов. Наконец, третьи пытаются хранить верность профессиональному долгу и либо пытаются бороться за честь профессии, либо уходят в эскапизм, занимаясь частными историческими проблемами, далёкими от сферы текущей политики. Наиболее успешными бывают вторые, которые при всём своём цинизме всегда оказываются в фарватере общественных настроений, а иногда и несколько впереди них.
Именно они способны быстро перестроиться с резким изменением социально-политической ситуации, и прежде всего именно среди них обнаруживаются те, кто готов поддерживать распространение фальшивок. Поэтому, чтобы преодолеть их влияние, в вузах следует не только обучать будущих историков источниковедению, но и прививать им основы научной этики. Помимо этого, научному сообществу после распада советской идеологизированной системы обществоведения, иерархичной и цементированной отделом науки ЦК КПСС, требуется на новых, демократических началах возрождать ту эфемерную суб-
станцию, которую можно назвать корпоративной солидарностью. Сейчас, в условиях непреодолённого во всём обществе кризиса доверия, эта задача выглядит достаточно утопичной, но объединение сообщества вокруг нескольких
общезначимых проблем вполне реально. Среди таких тем, безусловно, псевдо-история, фальсификация источников, роль исторической науки в современном социуме, вопросы преподавания истории.
Пока же современный мир оказывается в удивительной ситуации, когда гуманитарные по своей сути вопросы истории всё чаще становятся причиной вполне осязаемых политических проблем. «Войны памяти» обострились, в том числе в результате зашкаливания уровня мифологизации общественного сознания. Упомянутая в первых строках президентская комиссия несмотря на тревожные ожидания общества не устроила охоты на ведьм, а сосредоточилась на планомерной работе по документальному опровержению прежде всего одиозных фальсификаций новейшей истории, прямо влияющих на межгосударственные отношения. Это вполне объяснимо с учётом логики подготовки и празднования минувшего в 2010 г. юбилея Победы в Великой Отечественной и Второй мировой войне. Многочисленные публикации исследований и рассекреченных документов под грифом комиссии не вызывают больших возражений, за исключением законного: а почему же всё это не опубликовали раньше, пока Украина не предъявила счёт за геноцид голодом, пока не обвинили в развязывании Второй мировой войны?
Должны отметить, что в поле зрения комиссии оказалась лишь верхушка скрытого под водой тихоокеанского вулкана. Понятно, что всего грандиозного поля не охватишь, а вопросы легитимности мироустройства по итогам последних в хронологическом отношении конфликтов являются самыми актуальными для политиков. Но те процессы, которые по аналогии с вулканологией происходят в глубине вулкана, на стыке с пылающей мантией могут оказаться подлинно взрывоопасными.
Именно поэтому наше внимание прежде направлено вглубь российской истории и территории. Как правило, в регионах происходят процессы, требующие всесторонней и междисциплинарной научной оценки. Мы не претендуем на полноту и в этой книге разбираем лишь один из маркеров формирования этнократических движений в современной России, связанный с истоками, методикой изготовления, презентации и пропаганды фальшивок, относящихся к идеологическому конструированию прошлого.
Актуальность темы исторических фальшивок состоит ещё и в том, что почти все националистические движения в России и на постсоветском пространстве обзавелись собственными версиями национальных историй, собственным взглядом на российское прошлое и роль своих предков в мировых процессах.
*
Если сложить вместе все половецкие, украинские, аланские, аркаимо-славянско-арийские, корейские, великобулгарские, адыгские, «мегалионо-казацкие», тюркские и прочие версии истории, то становится очевидным, что человеческая история настолько непродолжительна, а планета Земля так мала, что вместе все эти величайшие в истории цивилизации существовать не могли. Пресловутый Боливар и двоих-то не смог вынести, а тут сразу столько!
Откуда берутся эти величайшие цивилизации древности? И почему мы не знали ничего о них раньше? Конечно, на второй вопрос вам ответят легко и быстро: мол, замалчивали, уничтожали следы и т.д. А вот с первым всё значительно запутаннее. Оказывается, в целом ряде случаев нашлись неизвестные ранее исторические документы, в которых-то как раз великая миссия того или иного народа неожиданно раскрылась. Стоит ли удивляться, что эти новые документы после предъявления их специалистам оказывались подделками?
Хорошо, если фальшивку разоблачили по горячим следам, сразу после обнародования. Она не успевает войти в массовый оборот и заморочить голову многим ни в чём не повинным людям. Но гораздо чаще происходит наоборот.
Сенсационный документ широко распространяется, о нём пишут падкие до сенсаций СМИ, тем самым укореняя его в массовом сознании. Дискредитировать такой проверенный временем «источник» очень трудно. Он становится прочной основой нового национального мифа, так завлекательно возвышающего общее прошлое. Чаще всего простой «невооружённый» обыватель воспринимает или не приемлет этот миф на интуитивном уровне. Более того, даже вполне рациональные в иных сферах деятельности люди подпадают под очарование иллюзии.
Как правило, фальшивка выигрывает информационную войну у научной критики. Учёная критика подделок и мифов выходит в узкоспециальной периодике или изданиях маленькими тиражами. Кроме того, как отмечалось, и среди людей, формально облечённых учёными степенями, находятся те, кто поддерживает фальшивки (так, например, происходит с пресловутой «Вeлесовой книгой»). И хотя таковых среди учёных немного, их вполне достаточно для того, чтобы, ссылаясь на их «авторитет», любители фальшивок говорили о «серьёзных спорах» среди специалистов.
Все те, кто не признаёт подлинности ВК, объявляются «не специалистами в сём вопросе». Надо признать, что это один из распространённых приёмов в полемике воинствующих дилетантов с учёным миром. Ясно, что для пропаганды и рекламы вeлесоведческой (как и любой другой псевдонаучной) продукции важно не содержание дискуссии, а сам факт её наличия. В этом изюминка!
Факт противоборства горстки интеллектуальных храбрецов с махиной академического официоза придаёт своеобразный шарм и сенсационность таким выступлениям. Интересно, что ожившая (в третий раз за свою историю) в самом конце
прошлого тысячелетия идея ВК и праславянской древности была подхвачена новой генерацией неоязычников, которые сделали эту подделку своей священной книгой. Святость этого порыва вызывает некоторое недоверие, т.к. эпоха тотальной коммерциализации культурной жизни породила спрос на сенсацию чаще всего иррационального свойства.
Не исключаем, что для ряда авторов, эксплуатирующих «Влесову книгу» и другие подобные темы, вопрос о публи-
кациях и перепубликациях собственных книг в гонорарных издательствах (не менее одной в два месяца у А. Асова) был прямо связан с обеспечением если не богатства, то основного источника дохода или решением иных вопросов социального устройства (даже «святой» Ю. Миролюбов, отец классической подделки, накануне публикации его «дощьек» стал главным редактором журнала и перебрался в Сан-Франциско). Но при этом, появилась большая масса читателей и искренних почитателей ВК и праславянской идеи. Поэтому проблема манипуляций с ВК в данный период - это не только вопрос о свободе малого предпринимательства издателей и авторов, это ещё и вопрос общественно-политический.
Важное замечание: следует отличать фальшивку, т.е. заведомо подложный характер исторического документа или объекта, от нетривиальных интерпретаций истории, составляющих основу альтернативных версий истории. Это необходимо делать по тому, что фальшивка разоблачается путём специальных источниковедческих процедур, хорошо известных профессионалам, а различ-
ные интерпретации вполне легитимны в рамках профессии, и их профессиональное обсуждение бывает полезным и продуктивным, позволяя выявить и оценить иные взгляды на историю. Такие взгляды могут быть отвергнуты профессиональным сообществом, если они не удовлетворяют принятым нормам работы с источниками.
Но иной раз такие взгляды обнаруживают интересы каких-либо социальных групп, представители которых дают свежую оценку
известных источников в рамках, допустимых имеющимися методиками и методологией. В этих условиях между историками могут происходить споры, но они определяют вполне легитимный диалог, не имеющий отношения к фальсификациям и подлогам, о которых идёт речь в настоящем сборнике. В то же время СМИ неинтересно слушать нудные выступления профессоров, говорящих о подложном характере «новонайденных документов». Им нужна яркая сенсация. Нудный профессиональный рассказ об Аркаиме как заурядном памятнике эпохи бронзы недостоин и минуты в дорогом телеэфире.
Пламенная же речь новоявленного просветителя о том же Аркаиме как сенсации тысячелетия, прародине ариев и сердце славяно-русской национальной идеи способна получить любую зрительскую аудиторию на любое по продолжительности время! То же касается и хронологических переворотов академика от геометрии, и псевдолингвистических опусов известного сатирика. Есть и более тонкие случаи, когда фальшивки вплетаются в канву историко-публицистического или внешне вполне наукообразного (со ссылками) повествования в виде сносочки на некие свидетельства и документы, вроде бы вполне аргументирующие точку зрения автора. Неспециалист не поймёт подвоха.
Учителя и преподаватели не располагают специальной методическойлитературой, которая бы позволяла адекватно реагировать на возникающие вопросы по поводу исторических мистификаций. В результате массовый потребитель, делая свой интуитивный выбор, не обладает данными о научной апробации этого документа или новой версии истории. Несмотря на то, что в
научных работах «Влесова книга» рассматривается как подделка, сведения о ней и других аналогичных фальсификатах входят в учебные пособия как достоверные исторические сведения2
Мы посчитали, что эта ситуация сродни нарушению прав потребителей, поэтому этот проект для нас помимо научных задач имеет вполне определённую просветительскую направленность. В идеале будущие книги этой серии должны присутствовать в каждом школьном кабинете истории и на гуманитарных кафедрах университетов. Quelle
Крупнейшие источниковеды, историки, археологи, лингвисты, археографы, антропологи провели анализ истоков, методики изготовления,презентации и пропаганды фальшивок, непосредственно связанных с идеологическим конструированием прошлого. Такие фальшивки, как Влесова книга, булгарская летопись, Джагфар тарихы, Албанская книга и другие, рассмотрены с помощью методов различных гуманитарных дисциплин.
В статьях авторов представлены многообразие, региональная и хронологическая пестрота бытующих сегодня исторических фальшивок, являющихся характерным признаком формирования этнократических движений в современной России. Книга предназначена как для специалистов-источниковедов, так и для широкого круга читателей, прежде всего преподавателей и студентов гуманитарных дисциплин.
Исследование, результаты которого предлагаются в настоящем сборнике, было задумано задолго до появления указа президента РФ о создании Комиссии по противодействию попыткам фальсификации истории и независимо от него. И проблема, которая обсуждается на страницах данного сборника, возникла отнюдь не в самые последние годы. Специалистам давно известно, что развитие националистических движений и становление национальных государств сопровождается бурной активностью по конструированию национального мифа, призванного привить обществу или этнокультурной группе общенацио- нальное самосознание и обеспечить крепкую солидарность, так необходимые для успешного нациестроительства.
Так было в XIX в., ставшем золотым веком формирования национальных государств, это продолжалось и в XX в. в условиях распада империй и колониальной системы, то же происходит на наших глазах в начале XXI в., когда новые государства жадно ищут достойное для себя место в мировом сообществе. Ещё недавно обсуждался вопрос о конце истории в смысле противоборства идеологий и путях развития гуманитарного знания в эпоху глобализации. Но едва ли не самым интересным феноменом этой эпохи стал всплеск интеллектуального и общественного национализма.
«Войны памяти», исторические апелляции и счета между государствами-нациями, дискуссии об итогах конфликтов, историче-ской вине, территориальной укоренённости, культурной роли и наследстве - всё это в совокупности делает сегодня историю частью актуальной политики и фактором общественно-политической жизни. Естественно, что такой процесс сопровождается поиском национальной идеи, которая в условиях высокого престижа научных знаний требует своегo обоснования путём апелляции к научным достижениям.
И парадокс нашего времени заключается в том, что в таких случаях идеологии пытаются апеллировать к рациональным аргументам для того, чтобы обосновать иррациональные представления. Речь идёт прежде всего о сфере гуманитарных наук, призванных своим авторитетом подтвердить самобытность новой нации, без чего её право на существование оказывается под вопросом. А главным полем битвы выступает история. Но если нации первого поколения формировались в XIX в. фактически
одновременно со становлением профессиональной исторической науки и их национальные мифы («большие нарративы») занимали пустующие квартиры в только что отстроенном здании мировой исторической науки, то на долю наций следующих поколений таких сияющих белизной отдельных квартир уже не оставалось, и им приходилось биться за комнаты в коммуналке, чтобы
не остаться на улице. Приходилось делить былую общую историю, и процесс этот, разумеется, происходил и происходит отнюдь не безболезненно. Опыт показывает, что раздел и передел символических ресурсов происходит не менее драматично, чем решение территориальных и экономических споров.
Действительно, в новой обстановке прежнее представление об истории, легитимировавшее былой государственный порядок, становится анахронизмом и оказывается для новых наций не только бесполезным, но даже вредным. И они всеми силами стремятся поскорее от него избавиться. История переписывается: пересматривается её прежняя схема, заново происходит отбор значимых исторических событий, осуществляется реинтерпретация известных исторических фактов, вновь составляется список героев и антигероев. И всем этим занимаются профессиональные историки, считающие своим долгом верой и правдой служить интересам своей нации.
Здесь-то и возникает один из самых тяжёлых вопросов для профессии историка. Как совместить преданность профессии и её методическим требованиям с задачей создания национального мифа? Может ли патриотизм успешно заменить этику научного исследования? Имеются ли рамки, в которых создание национального мифа не ведёт к нарушению профессиональной
этики? И что следует считать выходом за пределы таких рамок? Все эти давно назревшие вопросы ждут широкого и вдумчивого профессионального обсуждения, и мы здесь не ставим своей задачей давать на них ответы, понимая всю сложность такого обсуждения. Однако для нас несомненно одно: создание и использование сфальсифицированных исторических документов является грубым фолом и, безусловно, выводит тех, кто этим занимается, за рамки профессии.
Между тем новым национальным историям иной раз остро не хватает исторических аргументов в силу того, что корпус исторических источников уже сформирован и хорошо изучен, а выявление новых источников, способных кардинально изменить взгляд на историю, не предвидится. Это в первую очередь касается ранних периодов истории, но именно они более всего и привлекают внимание новых наций.
Чем притягательны ранние этапы истории? Такой интерес обусловлен тем, что для новых наций недавнее прошлое отягощено неприятными воспоминаниями о зависимости, колониальном господстве, чужеземном гнёте, что бы под этим ни понималось. Такие «тёмные века» порождают апатию и чувство безнадёжности; они не способны стимулировать прилив творческой энер-
гии, чего требуют насущные задачи успешного нациестроительства. В этих условиях национальный миф обращается к древнему прошлому, когда предки были свободными людьми, сами управляли своей судьбой, успешно покоряли природу, побеждали врагов, создавали свою государственность, хранили верность своим богам и развивали традиционную культуру, т.е. творили всё то, что сегодня вмещается в концепцию «самобытности».
Такое видение истории с благодарностью обращается к архаической идее циклического времени, позволяющей представлять «тёмные века» временным периодом упадка, за которым непременно должен начаться новый взлёт. Но что делать, если имеющиеся исторические источники никак не позволяют нарисовать такую радужную картину золотого века? Здесь-то и насту-
пает время фальшивок.
Надо сказать, что подделки исторических документов производились в самые разные времена, однако небывалым общественным
спросом они пользовались только во вполне определённые эпохи. Можно вспомнить эпоху подделок святых реликвий, но главной из таких эпох является «век национализма». Именно тогда появляются энтузиасты, готовые любыми способами обеспечить свою нацию великим прошлым, именно тогда общество испытывает неутолимую жажду к такому прошлому, и именно тогда находятся специалисты, считающие своим долгом удовлетворить его желания, подтверждая это своим научным авторитетом.
Вот почему выглядят наивными представления о том, что фантазии на историческую тему развивают исключительно лишь дилетанты и далёкие от профессии люди, которые якобы делают это в силу своей слабой образованности и тем самым «искажают» и «извращают» историю. Окружающая нас действительность оказывается, к сожалению, более сложной, ибо тоска по национальной идее не чужда и специалистам, которые иной раз выказывают готовность к нарушению профессиональной этики и даже в отдельных случаях готовы пойти на подлог.
В этих условиях среди профессионалов можно было бы выделить три разные категории. Одни из них живут в национальном мифе и искренне уверены в том, что своим творчеством отстаивают научную истину. Другие понимают, что происходит, но сознательно ставят своё перо на службу национальному мифу в интересах карьеры и других социальных дивидендов. Наконец, третьи пытаются хранить верность профессиональному долгу и либо пытаются бороться за честь профессии, либо уходят в эскапизм, занимаясь частными историческими проблемами, далёкими от сферы текущей политики. Наиболее успешными бывают вторые, которые при всём своём цинизме всегда оказываются в фарватере общественных настроений, а иногда и несколько впереди них.
Именно они способны быстро перестроиться с резким изменением социально-политической ситуации, и прежде всего именно среди них обнаруживаются те, кто готов поддерживать распространение фальшивок. Поэтому, чтобы преодолеть их влияние, в вузах следует не только обучать будущих историков источниковедению, но и прививать им основы научной этики. Помимо этого, научному сообществу после распада советской идеологизированной системы обществоведения, иерархичной и цементированной отделом науки ЦК КПСС, требуется на новых, демократических началах возрождать ту эфемерную суб-
станцию, которую можно назвать корпоративной солидарностью. Сейчас, в условиях непреодолённого во всём обществе кризиса доверия, эта задача выглядит достаточно утопичной, но объединение сообщества вокруг нескольких
общезначимых проблем вполне реально. Среди таких тем, безусловно, псевдо-история, фальсификация источников, роль исторической науки в современном социуме, вопросы преподавания истории.
Пока же современный мир оказывается в удивительной ситуации, когда гуманитарные по своей сути вопросы истории всё чаще становятся причиной вполне осязаемых политических проблем. «Войны памяти» обострились, в том числе в результате зашкаливания уровня мифологизации общественного сознания. Упомянутая в первых строках президентская комиссия несмотря на тревожные ожидания общества не устроила охоты на ведьм, а сосредоточилась на планомерной работе по документальному опровержению прежде всего одиозных фальсификаций новейшей истории, прямо влияющих на межгосударственные отношения. Это вполне объяснимо с учётом логики подготовки и празднования минувшего в 2010 г. юбилея Победы в Великой Отечественной и Второй мировой войне. Многочисленные публикации исследований и рассекреченных документов под грифом комиссии не вызывают больших возражений, за исключением законного: а почему же всё это не опубликовали раньше, пока Украина не предъявила счёт за геноцид голодом, пока не обвинили в развязывании Второй мировой войны?
Должны отметить, что в поле зрения комиссии оказалась лишь верхушка скрытого под водой тихоокеанского вулкана. Понятно, что всего грандиозного поля не охватишь, а вопросы легитимности мироустройства по итогам последних в хронологическом отношении конфликтов являются самыми актуальными для политиков. Но те процессы, которые по аналогии с вулканологией происходят в глубине вулкана, на стыке с пылающей мантией могут оказаться подлинно взрывоопасными.
Именно поэтому наше внимание прежде направлено вглубь российской истории и территории. Как правило, в регионах происходят процессы, требующие всесторонней и междисциплинарной научной оценки. Мы не претендуем на полноту и в этой книге разбираем лишь один из маркеров формирования этнократических движений в современной России, связанный с истоками, методикой изготовления, презентации и пропаганды фальшивок, относящихся к идеологическому конструированию прошлого.
Актуальность темы исторических фальшивок состоит ещё и в том, что почти все националистические движения в России и на постсоветском пространстве обзавелись собственными версиями национальных историй, собственным взглядом на российское прошлое и роль своих предков в мировых процессах.
*
Если сложить вместе все половецкие, украинские, аланские, аркаимо-славянско-арийские, корейские, великобулгарские, адыгские, «мегалионо-казацкие», тюркские и прочие версии истории, то становится очевидным, что человеческая история настолько непродолжительна, а планета Земля так мала, что вместе все эти величайшие в истории цивилизации существовать не могли. Пресловутый Боливар и двоих-то не смог вынести, а тут сразу столько!
Откуда берутся эти величайшие цивилизации древности? И почему мы не знали ничего о них раньше? Конечно, на второй вопрос вам ответят легко и быстро: мол, замалчивали, уничтожали следы и т.д. А вот с первым всё значительно запутаннее. Оказывается, в целом ряде случаев нашлись неизвестные ранее исторические документы, в которых-то как раз великая миссия того или иного народа неожиданно раскрылась. Стоит ли удивляться, что эти новые документы после предъявления их специалистам оказывались подделками?
Хорошо, если фальшивку разоблачили по горячим следам, сразу после обнародования. Она не успевает войти в массовый оборот и заморочить голову многим ни в чём не повинным людям. Но гораздо чаще происходит наоборот.
Сенсационный документ широко распространяется, о нём пишут падкие до сенсаций СМИ, тем самым укореняя его в массовом сознании. Дискредитировать такой проверенный временем «источник» очень трудно. Он становится прочной основой нового национального мифа, так завлекательно возвышающего общее прошлое. Чаще всего простой «невооружённый» обыватель воспринимает или не приемлет этот миф на интуитивном уровне. Более того, даже вполне рациональные в иных сферах деятельности люди подпадают под очарование иллюзии.
Как правило, фальшивка выигрывает информационную войну у научной критики. Учёная критика подделок и мифов выходит в узкоспециальной периодике или изданиях маленькими тиражами. Кроме того, как отмечалось, и среди людей, формально облечённых учёными степенями, находятся те, кто поддерживает фальшивки (так, например, происходит с пресловутой «Вeлесовой книгой»). И хотя таковых среди учёных немного, их вполне достаточно для того, чтобы, ссылаясь на их «авторитет», любители фальшивок говорили о «серьёзных спорах» среди специалистов.
Все те, кто не признаёт подлинности ВК, объявляются «не специалистами в сём вопросе». Надо признать, что это один из распространённых приёмов в полемике воинствующих дилетантов с учёным миром. Ясно, что для пропаганды и рекламы вeлесоведческой (как и любой другой псевдонаучной) продукции важно не содержание дискуссии, а сам факт её наличия. В этом изюминка!
Факт противоборства горстки интеллектуальных храбрецов с махиной академического официоза придаёт своеобразный шарм и сенсационность таким выступлениям. Интересно, что ожившая (в третий раз за свою историю) в самом конце
прошлого тысячелетия идея ВК и праславянской древности была подхвачена новой генерацией неоязычников, которые сделали эту подделку своей священной книгой. Святость этого порыва вызывает некоторое недоверие, т.к. эпоха тотальной коммерциализации культурной жизни породила спрос на сенсацию чаще всего иррационального свойства.
Не исключаем, что для ряда авторов, эксплуатирующих «Влесову книгу» и другие подобные темы, вопрос о публи-
кациях и перепубликациях собственных книг в гонорарных издательствах (не менее одной в два месяца у А. Асова) был прямо связан с обеспечением если не богатства, то основного источника дохода или решением иных вопросов социального устройства (даже «святой» Ю. Миролюбов, отец классической подделки, накануне публикации его «дощьек» стал главным редактором журнала и перебрался в Сан-Франциско). Но при этом, появилась большая масса читателей и искренних почитателей ВК и праславянской идеи. Поэтому проблема манипуляций с ВК в данный период - это не только вопрос о свободе малого предпринимательства издателей и авторов, это ещё и вопрос общественно-политический.
Важное замечание: следует отличать фальшивку, т.е. заведомо подложный характер исторического документа или объекта, от нетривиальных интерпретаций истории, составляющих основу альтернативных версий истории. Это необходимо делать по тому, что фальшивка разоблачается путём специальных источниковедческих процедур, хорошо известных профессионалам, а различ-
ные интерпретации вполне легитимны в рамках профессии, и их профессиональное обсуждение бывает полезным и продуктивным, позволяя выявить и оценить иные взгляды на историю. Такие взгляды могут быть отвергнуты профессиональным сообществом, если они не удовлетворяют принятым нормам работы с источниками.
Но иной раз такие взгляды обнаруживают интересы каких-либо социальных групп, представители которых дают свежую оценку
известных источников в рамках, допустимых имеющимися методиками и методологией. В этих условиях между историками могут происходить споры, но они определяют вполне легитимный диалог, не имеющий отношения к фальсификациям и подлогам, о которых идёт речь в настоящем сборнике. В то же время СМИ неинтересно слушать нудные выступления профессоров, говорящих о подложном характере «новонайденных документов». Им нужна яркая сенсация. Нудный профессиональный рассказ об Аркаиме как заурядном памятнике эпохи бронзы недостоин и минуты в дорогом телеэфире.
Пламенная же речь новоявленного просветителя о том же Аркаиме как сенсации тысячелетия, прародине ариев и сердце славяно-русской национальной идеи способна получить любую зрительскую аудиторию на любое по продолжительности время! То же касается и хронологических переворотов академика от геометрии, и псевдолингвистических опусов известного сатирика. Есть и более тонкие случаи, когда фальшивки вплетаются в канву историко-публицистического или внешне вполне наукообразного (со ссылками) повествования в виде сносочки на некие свидетельства и документы, вроде бы вполне аргументирующие точку зрения автора. Неспециалист не поймёт подвоха.
Учителя и преподаватели не располагают специальной методическойлитературой, которая бы позволяла адекватно реагировать на возникающие вопросы по поводу исторических мистификаций. В результате массовый потребитель, делая свой интуитивный выбор, не обладает данными о научной апробации этого документа или новой версии истории. Несмотря на то, что в
научных работах «Влесова книга» рассматривается как подделка, сведения о ней и других аналогичных фальсификатах входят в учебные пособия как достоверные исторические сведения2
Мы посчитали, что эта ситуация сродни нарушению прав потребителей, поэтому этот проект для нас помимо научных задач имеет вполне определённую просветительскую направленность. В идеале будущие книги этой серии должны присутствовать в каждом школьном кабинете истории и на гуманитарных кафедрах университетов. Quelle