дневник лидии осиповой: полная версия
Как и было обещано, Олег Витальевич Будницкий издал полную версию дневника Лидии Осиповой (Олимпиады Поляковой): Свершилось. Пришли немцы! Текст передачи радио "Свобода", посвященный этому сборнику, можно прочитать здесь. И в скрипте, и в сборнике, кстати, есть ссылки на меня и этот блог, за что я весьма признателен составителю.
Но поразила меня вот какая история: люди, внимательно читавшие первую часть дневника Осиповой, должны помнить соседку Поляковых в Пушкине, советскую писательницу, которую автор дневника скрывает за инициалами "Н.Ф.": Немцев-то ей, конечно, есть чего опасаться: жена трех евреев, дочка полуеврейка. У самой рыльце в коммунистическом пушку...
Я еще при републикации в жж хотел попробовать выяснить, о ком идет речь, но стукнулся пару раз головой об гугль и сдался. А вот Олег Витальевич оказался более настойчивым и обнаружил, что речь идет не о ком-нибудь, а о Вере Федоровне Пановой.
И что самое интересное: в мемуарах Пановой присутствует зеркальное отражение нескольких эпизодов из дневников Поляковой, причем сами Поляковы там под этим именем и фигурируют! Например:
Осипова: 05.12.41... Разбирая дрова, я натолкнулась в самом темном углу на какой-то гигантский сверток, зашитый в мешки. Я его даже пошевелить не могла. Позвала Колю и М.Ф. Сверток мы распороли, и оказалось, что это великолепный турецкий ковер из квартиры Толстого. Повидимому, кто-то из соседей украл его, зашил, а вывезти не успел. Я затребовала, чтобы мы померли, а ковер втащили в комнату. Втащили, проклятый.
15.02.42 ... к нам пришел некий развязный молодой человек по имени Громан. Сын русского генерала Громана. Теперь немец. Служит в немецкой армии. Прекрасно говорит по-русски. Он от кого- то слыхал, что мы продаем ковер. Обещает привезти три пуда муки, хлеба, сахару, жиру, табаку и чего-то еще. Соврет или нет? Ковер хотел забрать сейчас же, но я не дала. Сказала, что сначала плата.
22.02.42... Наконец, первая партия муки, а главное хлеба приехала. Ковер взяли. А хлеб какой! Настоящий, ржаной, большой. Не солдатские кирпичики немецкого производства. И уж не наш пайковый, с опилками. Мы просто места не находим от счастья.
Панова: Иной рaз происходят стрaнные вещи. Вдруг в квaртиру влезaет в окно немецкий солдaт и уносит не что-нибудь, a книгу, и не кaкую-нибудь, a "Мaть" Горького. Или вдруг супруги Поляковы приносят свернутый в трубку огромный ковер (и кaк только они его притaщили нa своих щуплых плечaх?), и вырaжaют желaние продaть его, и дaже нaзнaчaют цену... Из второстепенных бредов выстроился целый сюжет - ковер был продaн именно тому солдaту, который стaщил у нaс с полки томик Горького. Солдaт рaсскaзaл, что в Гермaнии ждет его невестa, очень хорошaя фрейлейн, дочь булочникa (покaзaл кaрточку миловидной блондинки), он, солдaт, женится нa ней после войны, ковер будет укрaшaть их уютную квaртиру, он теперь же пошлет невесте этот подaрок. Кaк он посылaл, кaк добирaлся ковер из Пушкинa в Гермaнию, не знaю. Мне это тaк же безрaзлично, кaк то, откудa взялся этот пaршивый ковер. Из мрaкa войны он возник и во мрaк войны ушел, кaк многое, многое другое...
Загвоздка тут в том, что Панова ушла из Пушкина в октябре, а никакой другой истории про "гигантский ковер" в дневнике Осиповой нет. Т.е. ее датировки (декабрь - февраль) более чем сомнительны. Это, конечно, очень серьезный аргумент в пользу того, что дневник написан хоть и по следам реальных событий, но уже после войны.
Олегу Витальевичу - респект. А мне за леность и тупость три наряда вне очереди на оцифровку.
Но поразила меня вот какая история: люди, внимательно читавшие первую часть дневника Осиповой, должны помнить соседку Поляковых в Пушкине, советскую писательницу, которую автор дневника скрывает за инициалами "Н.Ф.": Немцев-то ей, конечно, есть чего опасаться: жена трех евреев, дочка полуеврейка. У самой рыльце в коммунистическом пушку...
Я еще при републикации в жж хотел попробовать выяснить, о ком идет речь, но стукнулся пару раз головой об гугль и сдался. А вот Олег Витальевич оказался более настойчивым и обнаружил, что речь идет не о ком-нибудь, а о Вере Федоровне Пановой.
И что самое интересное: в мемуарах Пановой присутствует зеркальное отражение нескольких эпизодов из дневников Поляковой, причем сами Поляковы там под этим именем и фигурируют! Например:
Осипова: 05.12.41... Разбирая дрова, я натолкнулась в самом темном углу на какой-то гигантский сверток, зашитый в мешки. Я его даже пошевелить не могла. Позвала Колю и М.Ф. Сверток мы распороли, и оказалось, что это великолепный турецкий ковер из квартиры Толстого. Повидимому, кто-то из соседей украл его, зашил, а вывезти не успел. Я затребовала, чтобы мы померли, а ковер втащили в комнату. Втащили, проклятый.
15.02.42 ... к нам пришел некий развязный молодой человек по имени Громан. Сын русского генерала Громана. Теперь немец. Служит в немецкой армии. Прекрасно говорит по-русски. Он от кого- то слыхал, что мы продаем ковер. Обещает привезти три пуда муки, хлеба, сахару, жиру, табаку и чего-то еще. Соврет или нет? Ковер хотел забрать сейчас же, но я не дала. Сказала, что сначала плата.
22.02.42... Наконец, первая партия муки, а главное хлеба приехала. Ковер взяли. А хлеб какой! Настоящий, ржаной, большой. Не солдатские кирпичики немецкого производства. И уж не наш пайковый, с опилками. Мы просто места не находим от счастья.
Панова: Иной рaз происходят стрaнные вещи. Вдруг в квaртиру влезaет в окно немецкий солдaт и уносит не что-нибудь, a книгу, и не кaкую-нибудь, a "Мaть" Горького. Или вдруг супруги Поляковы приносят свернутый в трубку огромный ковер (и кaк только они его притaщили нa своих щуплых плечaх?), и вырaжaют желaние продaть его, и дaже нaзнaчaют цену... Из второстепенных бредов выстроился целый сюжет - ковер был продaн именно тому солдaту, который стaщил у нaс с полки томик Горького. Солдaт рaсскaзaл, что в Гермaнии ждет его невестa, очень хорошaя фрейлейн, дочь булочникa (покaзaл кaрточку миловидной блондинки), он, солдaт, женится нa ней после войны, ковер будет укрaшaть их уютную квaртиру, он теперь же пошлет невесте этот подaрок. Кaк он посылaл, кaк добирaлся ковер из Пушкинa в Гермaнию, не знaю. Мне это тaк же безрaзлично, кaк то, откудa взялся этот пaршивый ковер. Из мрaкa войны он возник и во мрaк войны ушел, кaк многое, многое другое...
Загвоздка тут в том, что Панова ушла из Пушкина в октябре, а никакой другой истории про "гигантский ковер" в дневнике Осиповой нет. Т.е. ее датировки (декабрь - февраль) более чем сомнительны. Это, конечно, очень серьезный аргумент в пользу того, что дневник написан хоть и по следам реальных событий, но уже после войны.
Олегу Витальевичу - респект. А мне за леность и тупость три наряда вне очереди на оцифровку.