человек с темным прошлым
Статья из журнала "Журналист", №4 (февраль) 1932г.
ДЕЛО ЗЫКОВА - СЕРЬЕЗНОЕ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ
Больше классовой бдительности в подборе газетных кадров!
Бойким пером обладает журналист Милентий Александрович Зыков. Статьи Зыкова появлялись на страницах краевой, а затем республиканской печати по-всячески: как передовые, подвалом, на первой полосе, на внутренних полосах, "разворотом" на пять колонок и с огромными аншлагами.
Дело и карьера Зыкова - такой факт, из которого многим редакторам и общественным организациям газет нужно сделать очень серьезные выводы. Проследим карьеру Зыкова "по этапам".
Зыков появляется на казанском горизонте, в "Красной Татарии", в 1925г. Вырос он там молниеносно: из репортера превратился в видного фельетониста. "Бюрократы" начали Зыкова преследовать. Зыков мчится в Москву искать защиту. В 1927г. в "Журналисте" появляется фельетон, в котором Зыков взят под защиту советской прессой. С лаврами "борца за истину" Зыков в 1927г. перебирается в г.Кзыл-Орду, в газету "Советская степь" (Казакстан)
Здесь Зыков работает фельетонистом. Потом - выпускающим. С рабочими не поладил - сняли.
В 1929г. Зыков уже в Воронеже, на ответственной работе в редакции газеты «Коммуна». Много ездит по деревням и колхозам. Много пишет. На некоторые "слабости" Зыкова смотрят сквозь пальцы. За ним, например, числятся такие "детские" выходки: в районе выдает себя за члена партии, присутствует на заседании бюро райкома ВКП(б). В общественной жизни редакции зыков не участвует ("занят!"), членом профсоюза не состоит.
В конце 1930г. когда общественность газеты "Коммуна" стала готовиться к чистке аппарата, Зыкова вдруг "потянуло" на Дальний Восток, в "Тихоокеанскую звезду". Его отговаривали и редактор, и секретарь редакции, но, наконец, отпустили.
В Хабаровске работники печати котируются очень высоко - людей нет. Зыков стал активно и много писать - одну и ту же статью помещал в газете и в журнале.
На Дальнем Востоке и в хозяйственной, и в политической области, имеются серьезнейшие прорывы. Об этом осведомлены соответствующие центральные организации. Печать о прорывах сигнализировала не однажды.
Зыков, как корреспондент "Социалистического земледелия" не писать об этих прорывах не мог. Несколько корреспонденций его появляются в центральной печати. Зыков воспрянул духом, стал манкировать работой, халтурить. Его потянули к ответу. Случайно в Хабаровске оказался работник прокуратуры, который знал Зыкова до 1925г. Он сообщил редакции ряд интересных данных о Зыкове:
"В 1925г. Зыков работал в Симферополе в газете "Красный Крым" под фамилией Ярко. Здесь он выдавал себя за члена ЦК комсомола, был арестован и посажен в дом заключения"
Зыков сам заявлял, что его дважды исключали из партии и высылали из Москвы за активное участие в контрреволюционных группировках "Рабочей правды" и троцкистов.
Присовокупив к этим фактам из прошлого возмутительное, рваческое отношение к работе в "Тихоокеанской звезде", редакция с треском вышибла Зыкова.
Но Зыков не из тех, что легко сдаются! У него в кармане много бумажек от не в меру впечатлительных и доверчивых людей. Зыкова не убьешь приказом и заметкой в газете! Он тертый калач.
Далькрайотдел Союза бумажников и печатников создает специальную комиссию по расследованию "дела журналиста Зыкова". Размахивая бумажками, Зыков выдвинул тезис, что его увольнение из редакции "Тихоокеанской звезды" является политикой дальнего прицела, что это - акт мести за его критику ответственных руководителей и руководящих организаций края на страницах центральной печати.
Крайотдел внимательно подошел к делу. Комиссия предложила Зыкову хоть одним документом себя реабилитировать. Но он плюет на всех. Документы обещает дать и не дает их (ибо они существуют только в его богатой фантазии!) Дело Зыкова разбирается месткомом редакции в присутствии 93 человек. Местком соглашается с изгнанием Зыкова из газеты.
Зыков перекочевывает в Москву в редакцию "Социалистического земледелия" и продолжает борьбу с "зажимщиками". ЦК союза бумажников и печатников занимается делом Зыкова. ЦК союза оставляет в силе постановление общего собрания сотрудников "Тихоокеанской звезды" и постановляет "обвинение в проявлении преследования и травли со стороны общественных организаций, а также всего коллектива редакции считать ничем не обоснованным"
"Социалистическое земледелие" не только берет Зыкова на ответственную работу, но и активно встает на его защиту. Зыков пишет заявление, которое представляет собой образчик самого безудержного вранья и самого нелепого вымысла.
Зыков подтверждает, что он в 1924г. действительно был исключен из партии за связь с группой "Рабочая правда" с правом обратного вступления. Зыков фантазирует: с декабря 1919г. по ноябрь 1920г. работал в крымском подполье под вымышленной фамилией Ярко. Был арестован кутеповской контрразведкой и приговорен к каторге военно-полевым судом при штабе кутеповского корпуса. Но почему же это прошлое, которым вправе гордиться каждый, Зыков так усиленно скрывал даже от ответственных работников, например, воронежской газеты "Коммуна"?
И не странно ли, что военно-полевой суд при штабе кутеповского корпуса (!) приговорил арестованного контрразведкой подпольщика-большевика к каторжным работам! Тот, кто мало-мальски знаком с нравами кутеповщины в 1919г., великолепно знает, что подпольщиков-большевиков Кутепов расстреливал и вешал.
Все эти туманности в темном небе зыковской биографии объясняются очень просто.
1. Фамилия Зыков так же вымышлена как и Ярко. У Зыкова нет никаких документов, чтобы установить, какая же из этих фамилий подлинная. Если где и существовал подпольщик Ярко, то Зыков к нему никакого отношения не имеет.
2. В 1924г. Зыков действительно сидел в тюрьме, но по уголовному делу и под другой фамилией. Зыков не имеет воинской книжки, с 1925 по 1932г. не является членом союза, никому не известно его социальное происхождение.
3. В редакции "Социалистического земледелия" Зыков вдруг перестал являться на работу: не ходит неделю, другую, третью, а зарплата идет. Зыков не показывается даже в редакцию четвертую неделю, пятую, шестую , а зарплата по-прежнему идет к Зыкову. Наконец, хватились - отдали приказ: Зыкове не выплачивать зарплаты. Тогда он подал заявление: болен, отправьте меня на периферию или увольте. Его уволили.
Зыкова действительно нужно было уволить, но так, чтобы его к советскому печатному слову ближе чем на пушечный выстрел не подпускать.
4. Литературная продукция Зыкова отнюдь не безупречна. В своих статьях он нередко протаскивал заведомо кулацкие установки. В журнале "Ленинский путь" (ЦЧО) Зыков поместил обширную статью "Как делить урожай в колхозах". Вот какую оценку дает журнал ЦК ВКП(б) "Большевик" (N10 за 1931г.) этому творчеству: "для Зыкова колхоз - не социалистическая форма хозяйства, не путь более быстрого подъема индивидуального хозяйства... Зыков по сути выступает как теоретик кулацких лжеколхозов. С полной последовательностью, исходя из этой кулацкой установки, Зыков предлагает распределять урожай в колхозах не по количеству и качеству затраченного колхозниками труда, а по земле и срокам."
Кажется, ясно, что Зыков - проходимец и авантюрист, человек с темным прошлым. Редакторам, их зама, ответственным секретарям (в том числе и автору, бывшему ответственному секретарю редакции газеты "Коммуна", ЦЧО) приходится признаться, что они в ряды работников советской печати приняли и держали заведомого жулика.
Типичный либерализм и потеря необходимой классовой чуткости несомненно были проявлены редакциями газет "Коммуна" и "Социалистическое земледелие" в этом деле.
Пусть дело Зыкова послужит для всех редакций серьезнейшим предупреждением при подборе кадров большевистской печати, при проверке своих рядов.
Я.КАХОВСКИЙ.
Благодарю Az Nevtelen, нашедшего ссылку на статью, работников отдела электронных заказов РНБ, предоставивших текст статьи, и nadia_yacik, благодаря которой публикация стала возможной.
ДЕЛО ЗЫКОВА - СЕРЬЕЗНОЕ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ
Больше классовой бдительности в подборе газетных кадров!
Бойким пером обладает журналист Милентий Александрович Зыков. Статьи Зыкова появлялись на страницах краевой, а затем республиканской печати по-всячески: как передовые, подвалом, на первой полосе, на внутренних полосах, "разворотом" на пять колонок и с огромными аншлагами.
Дело и карьера Зыкова - такой факт, из которого многим редакторам и общественным организациям газет нужно сделать очень серьезные выводы. Проследим карьеру Зыкова "по этапам".
Зыков появляется на казанском горизонте, в "Красной Татарии", в 1925г. Вырос он там молниеносно: из репортера превратился в видного фельетониста. "Бюрократы" начали Зыкова преследовать. Зыков мчится в Москву искать защиту. В 1927г. в "Журналисте" появляется фельетон, в котором Зыков взят под защиту советской прессой. С лаврами "борца за истину" Зыков в 1927г. перебирается в г.Кзыл-Орду, в газету "Советская степь" (Казакстан)
Здесь Зыков работает фельетонистом. Потом - выпускающим. С рабочими не поладил - сняли.
В 1929г. Зыков уже в Воронеже, на ответственной работе в редакции газеты «Коммуна». Много ездит по деревням и колхозам. Много пишет. На некоторые "слабости" Зыкова смотрят сквозь пальцы. За ним, например, числятся такие "детские" выходки: в районе выдает себя за члена партии, присутствует на заседании бюро райкома ВКП(б). В общественной жизни редакции зыков не участвует ("занят!"), членом профсоюза не состоит.
В конце 1930г. когда общественность газеты "Коммуна" стала готовиться к чистке аппарата, Зыкова вдруг "потянуло" на Дальний Восток, в "Тихоокеанскую звезду". Его отговаривали и редактор, и секретарь редакции, но, наконец, отпустили.
В Хабаровске работники печати котируются очень высоко - людей нет. Зыков стал активно и много писать - одну и ту же статью помещал в газете и в журнале.
На Дальнем Востоке и в хозяйственной, и в политической области, имеются серьезнейшие прорывы. Об этом осведомлены соответствующие центральные организации. Печать о прорывах сигнализировала не однажды.
Зыков, как корреспондент "Социалистического земледелия" не писать об этих прорывах не мог. Несколько корреспонденций его появляются в центральной печати. Зыков воспрянул духом, стал манкировать работой, халтурить. Его потянули к ответу. Случайно в Хабаровске оказался работник прокуратуры, который знал Зыкова до 1925г. Он сообщил редакции ряд интересных данных о Зыкове:
"В 1925г. Зыков работал в Симферополе в газете "Красный Крым" под фамилией Ярко. Здесь он выдавал себя за члена ЦК комсомола, был арестован и посажен в дом заключения"
Зыков сам заявлял, что его дважды исключали из партии и высылали из Москвы за активное участие в контрреволюционных группировках "Рабочей правды" и троцкистов.
Присовокупив к этим фактам из прошлого возмутительное, рваческое отношение к работе в "Тихоокеанской звезде", редакция с треском вышибла Зыкова.
Но Зыков не из тех, что легко сдаются! У него в кармане много бумажек от не в меру впечатлительных и доверчивых людей. Зыкова не убьешь приказом и заметкой в газете! Он тертый калач.
Далькрайотдел Союза бумажников и печатников создает специальную комиссию по расследованию "дела журналиста Зыкова". Размахивая бумажками, Зыков выдвинул тезис, что его увольнение из редакции "Тихоокеанской звезды" является политикой дальнего прицела, что это - акт мести за его критику ответственных руководителей и руководящих организаций края на страницах центральной печати.
Крайотдел внимательно подошел к делу. Комиссия предложила Зыкову хоть одним документом себя реабилитировать. Но он плюет на всех. Документы обещает дать и не дает их (ибо они существуют только в его богатой фантазии!) Дело Зыкова разбирается месткомом редакции в присутствии 93 человек. Местком соглашается с изгнанием Зыкова из газеты.
Зыков перекочевывает в Москву в редакцию "Социалистического земледелия" и продолжает борьбу с "зажимщиками". ЦК союза бумажников и печатников занимается делом Зыкова. ЦК союза оставляет в силе постановление общего собрания сотрудников "Тихоокеанской звезды" и постановляет "обвинение в проявлении преследования и травли со стороны общественных организаций, а также всего коллектива редакции считать ничем не обоснованным"
"Социалистическое земледелие" не только берет Зыкова на ответственную работу, но и активно встает на его защиту. Зыков пишет заявление, которое представляет собой образчик самого безудержного вранья и самого нелепого вымысла.
Зыков подтверждает, что он в 1924г. действительно был исключен из партии за связь с группой "Рабочая правда" с правом обратного вступления. Зыков фантазирует: с декабря 1919г. по ноябрь 1920г. работал в крымском подполье под вымышленной фамилией Ярко. Был арестован кутеповской контрразведкой и приговорен к каторге военно-полевым судом при штабе кутеповского корпуса. Но почему же это прошлое, которым вправе гордиться каждый, Зыков так усиленно скрывал даже от ответственных работников, например, воронежской газеты "Коммуна"?
И не странно ли, что военно-полевой суд при штабе кутеповского корпуса (!) приговорил арестованного контрразведкой подпольщика-большевика к каторжным работам! Тот, кто мало-мальски знаком с нравами кутеповщины в 1919г., великолепно знает, что подпольщиков-большевиков Кутепов расстреливал и вешал.
Все эти туманности в темном небе зыковской биографии объясняются очень просто.
1. Фамилия Зыков так же вымышлена как и Ярко. У Зыкова нет никаких документов, чтобы установить, какая же из этих фамилий подлинная. Если где и существовал подпольщик Ярко, то Зыков к нему никакого отношения не имеет.
2. В 1924г. Зыков действительно сидел в тюрьме, но по уголовному делу и под другой фамилией. Зыков не имеет воинской книжки, с 1925 по 1932г. не является членом союза, никому не известно его социальное происхождение.
3. В редакции "Социалистического земледелия" Зыков вдруг перестал являться на работу: не ходит неделю, другую, третью, а зарплата идет. Зыков не показывается даже в редакцию четвертую неделю, пятую, шестую , а зарплата по-прежнему идет к Зыкову. Наконец, хватились - отдали приказ: Зыкове не выплачивать зарплаты. Тогда он подал заявление: болен, отправьте меня на периферию или увольте. Его уволили.
Зыкова действительно нужно было уволить, но так, чтобы его к советскому печатному слову ближе чем на пушечный выстрел не подпускать.
4. Литературная продукция Зыкова отнюдь не безупречна. В своих статьях он нередко протаскивал заведомо кулацкие установки. В журнале "Ленинский путь" (ЦЧО) Зыков поместил обширную статью "Как делить урожай в колхозах". Вот какую оценку дает журнал ЦК ВКП(б) "Большевик" (N10 за 1931г.) этому творчеству: "для Зыкова колхоз - не социалистическая форма хозяйства, не путь более быстрого подъема индивидуального хозяйства... Зыков по сути выступает как теоретик кулацких лжеколхозов. С полной последовательностью, исходя из этой кулацкой установки, Зыков предлагает распределять урожай в колхозах не по количеству и качеству затраченного колхозниками труда, а по земле и срокам."
Кажется, ясно, что Зыков - проходимец и авантюрист, человек с темным прошлым. Редакторам, их зама, ответственным секретарям (в том числе и автору, бывшему ответственному секретарю редакции газеты "Коммуна", ЦЧО) приходится признаться, что они в ряды работников советской печати приняли и держали заведомого жулика.
Типичный либерализм и потеря необходимой классовой чуткости несомненно были проявлены редакциями газет "Коммуна" и "Социалистическое земледелие" в этом деле.
Пусть дело Зыкова послужит для всех редакций серьезнейшим предупреждением при подборе кадров большевистской печати, при проверке своих рядов.
Я.КАХОВСКИЙ.
Благодарю Az Nevtelen, нашедшего ссылку на статью, работников отдела электронных заказов РНБ, предоставивших текст статьи, и nadia_yacik, благодаря которой публикация стала возможной.