= пляшущие человечки =
M for medium & M for message.
Внезапно Конан Дойль, внезапно Желязны, внезапно вообще весь этот поток, отчасти фанфик, кроссовер и много любви к "Князю Света".
После тяжелого дня наступает тяжелый вечер,
Англия погружается в густую сырую тьму.
Мальчик на сарае рисует пляшущих человечков,
чтобы девочка их прочитала и скорее вернулась к нему.
В мире есть места, кроме этого захолустья, ну же,
ожерелья, платья, моря, тонкие вина и скрипачи...
Утром девочка заваривает индийский чай для себя и для мужа,
смотрит в окно, пугается, кусает губу, упорно молчит.
Вечер за вечером луна полнеет, наливается желтой грустью,
девочка сидит в кресле под лампой, шьет юбку - бледна и больна.
В мире есть другие места, кроме этого захолустья,
паровозы и пароходы бороздят пространства и времена.
Вот корабль "Звезда Индии": снарядили, благословили,
колесо Кармы вертится, мелькают щербинки на колесе.
- Кто это воет там, на болотах? - Ракшасы Баскервилей.
- Что подают богам на завтрак? - Овсянку, сэр.
Пляшущие человечки пляшут, пытаются слиться,
девочка бредит, кожа ее блестяща и горяча.
К девочке выписывают частного детектива из самой столицы
и откуда поближе ехать вызывают врача,
суетится кухарка, поправляет передник и варит порридж,
девочка велит опустить шторы, склоняется над работой, не слушает никого.
Клетчатая юбка, только что шила - зачем же порешь?
Муж волнуется, неопрятные нитки торчат из швов.
Спать бы нам всем, не считать промежуточных станций:
Корабль "Звезда Индии" летит так же ровно, как и летел.
Множество лет вперед бог войны станет богиней танца,
Девочка не узнает мужа, сменившего восемь тел.
Корабль "Звезда Индии", бетономешалка, летишь и месишь,
капитану корабля снится английское захолустье, больная жена -
и пляшущие человечки.
Медиум это мессидж,
жизнь это сон внутри сна внутри сна и, может быть, внутри сна,
я есть то, что я ем (под едой понимайте чтиво),
я есть все мои прошлые книги и возможные будущие пути.
Автор входит в свой текст под видом частного детектива,
чтобы расшифровать алфавит и сразу же вновь уйти.
- Мира творец бывает равен жильцу ли?
- Хватит задаваться подобными вопросами, в мае ли, в ноябре,
хватит читать.
И вот мы танцуем,
танцуем -
между библиотечных полок, между домов, деревьев и рек,
игнорируя стены, проходя сквозь закрытые двери,
словно ракшасы - энергетические сгустки не знаю на сколько ватт.
Автор умер, сказали нам, а мы и рады поверить,
и принять это за свободу, и не помнить, и танцевать.
Сквозь обломки "Звезды Индии" прорастает тик ли, бамбук ли,
мы танцуем - третья страница, пятый том, электрический ток.
Кто тот мальчик, создавший нас - человечков - тайные буквы?
кто та девочка, которой он адресует нас?
кто та девочка, кто?
Внезапно Конан Дойль, внезапно Желязны, внезапно вообще весь этот поток, отчасти фанфик, кроссовер и много любви к "Князю Света".
После тяжелого дня наступает тяжелый вечер,
Англия погружается в густую сырую тьму.
Мальчик на сарае рисует пляшущих человечков,
чтобы девочка их прочитала и скорее вернулась к нему.
В мире есть места, кроме этого захолустья, ну же,
ожерелья, платья, моря, тонкие вина и скрипачи...
Утром девочка заваривает индийский чай для себя и для мужа,
смотрит в окно, пугается, кусает губу, упорно молчит.
Вечер за вечером луна полнеет, наливается желтой грустью,
девочка сидит в кресле под лампой, шьет юбку - бледна и больна.
В мире есть другие места, кроме этого захолустья,
паровозы и пароходы бороздят пространства и времена.
Вот корабль "Звезда Индии": снарядили, благословили,
колесо Кармы вертится, мелькают щербинки на колесе.
- Кто это воет там, на болотах? - Ракшасы Баскервилей.
- Что подают богам на завтрак? - Овсянку, сэр.
Пляшущие человечки пляшут, пытаются слиться,
девочка бредит, кожа ее блестяща и горяча.
К девочке выписывают частного детектива из самой столицы
и откуда поближе ехать вызывают врача,
суетится кухарка, поправляет передник и варит порридж,
девочка велит опустить шторы, склоняется над работой, не слушает никого.
Клетчатая юбка, только что шила - зачем же порешь?
Муж волнуется, неопрятные нитки торчат из швов.
Спать бы нам всем, не считать промежуточных станций:
Корабль "Звезда Индии" летит так же ровно, как и летел.
Множество лет вперед бог войны станет богиней танца,
Девочка не узнает мужа, сменившего восемь тел.
Корабль "Звезда Индии", бетономешалка, летишь и месишь,
капитану корабля снится английское захолустье, больная жена -
и пляшущие человечки.
Медиум это мессидж,
жизнь это сон внутри сна внутри сна и, может быть, внутри сна,
я есть то, что я ем (под едой понимайте чтиво),
я есть все мои прошлые книги и возможные будущие пути.
Автор входит в свой текст под видом частного детектива,
чтобы расшифровать алфавит и сразу же вновь уйти.
- Мира творец бывает равен жильцу ли?
- Хватит задаваться подобными вопросами, в мае ли, в ноябре,
хватит читать.
И вот мы танцуем,
танцуем -
между библиотечных полок, между домов, деревьев и рек,
игнорируя стены, проходя сквозь закрытые двери,
словно ракшасы - энергетические сгустки не знаю на сколько ватт.
Автор умер, сказали нам, а мы и рады поверить,
и принять это за свободу, и не помнить, и танцевать.
Сквозь обломки "Звезды Индии" прорастает тик ли, бамбук ли,
мы танцуем - третья страница, пятый том, электрический ток.
Кто тот мальчик, создавший нас - человечков - тайные буквы?
кто та девочка, которой он адресует нас?
кто та девочка, кто?