Чего не знает о коррупции даже Навальный
Продолжение моих тюремных записок о навальнизме. Начало здесь. Хочу отметить, что беседа в прямом эфире между Алексеем Навальным и Игорем Стрелковым ни разу не дебаты. В дебатах могут участвовать только равностатусные субъекты. Поэтому в демократических странах дебаты проводятся между претендентами на выборные должности, причем эта встреча лицом к лицу между оппонентами считается апогеем предвыборной гонки. В России, хотя избирательное законодательство и предусматривает проведение дебатов, фактически они не проводятся. Вы можете вспомнить, чтоб хоть раз Путин снизошёл до общения в прямом эфире с другими претендентами на пост президента? Не царское это дело! Можно констатировать, что в РФ политическая культура крайне низка и практики публичных дебатов не существует.
Алексей Навальный вне зависимости от вашего к нему отношения является публичным политиком и заявляет о претензиях на пост президента. А каков статус Игоря Стрелкова? Он не только не желает возглавить страну, но и заявляет о том, что в настоящий момент находится вне политики. Выходит, что это не дебаты, а встреча кандидата (потенциального, конечно) со своим избирателем, который даже теоретически за него никогда не проголосует, потому что считает заклятым врагом. По сути, политик Навальный беседует с «троллем», который абсолютно неуязвим для какой-либо критики, потому что он не имеет программы, которую можно критиковать, не имеет симпатий электората, потому не способен их потерять, и никуда не баллотируется, посему и проиграть не может. Если утрировать, то задача Стрелкова - метнуть какашку в Навального, а тот максимум, что сможет сделать - это ловко увернуться.
Это как раз та ситуация, которую мы искали - когда публичному политику приходится вести диалог в максимально некомфортной для себя среде, мобилизуя все свои способности, демонстрируя всю глубину своих познаний об обсуждаемом предмете, выказывая быстроту реакции и ораторские таланты. Следуя принципу «кто ясно мыслит - тот ясно излагает», мы можем оценить умственные способности политика именно по его экспромтам, а вовсе не по написанным спичрайтерами и заученным наизусть популистским месседжам.
Итак, на обсуждение вынесены три вопроса - борьба с коррупцией, отношения с Западом и ситуация на Донбассе. Свою позицию по первой теме Алексей Анатольевич донес достаточно ясно, заявив, что для того, чтобы побороть коррупцию, нужна прежде всего политическая воля, и заверил, что она у него и его команды имеется. Далее он сформулировал три политических фактора в качестве антикоррупционных инструментов: политическая конкуренция и честные выборы; независимые суды; свободные СМИ. Также Навальный отметил несколько специфических моментов, пообещав принять закон о борьбе с незаконным обогащением чиновников (он предложил считать их таковым просто по факту превышения личных расходов над официальными доходами), ввести институт независимых прокуроров и отменить безумное госрегулирование, душащее реальное производство и сферу услуг.
Важнейшей из специфических мер наш кандидат в кандидаты в президенты считает реформу системы государственного и муниципального заказа, составляющего 32 триллиона рублей (40% ВВП) из которых расхищается 6 трлн. руб. Выход Навальный видит в том, чтобы сделать эту сферу максимально прозрачной и поставить госзаказ под контроль общественных организаций.
Игоря Стрелкова эти тезисы совершенно не удовлетворили. Он заявил, что база коррупции в России - олигархический режим, и пока страна не избавится от статуса сырьевого придатка мировой экономики, говорить о борьбе с коррупцией вообще бессмысленно. «Вы не собираетесь ничего менять, - перешёл Стрелков в атаку, - Вы собираетесь действовать в рамках той системы, которая существует с 1991г <…> Вы собираетесь внести какие-то очень незначительные косметические изменения в систему, которая сама по себе рождает коррупцию».
Коррупция, по мнению Игоря Ивановича, есть явление экономическое, а потому нужно менять экономический базис страны, в то время как все антикоррупционные тезисы Навального были посвящены изменениям в политической надстройке.
Это был удар под дых. Анатольич сник и вместо того, чтобы ответить на вопрос о том, как он собирается реформировать экономический базис России, принялся объяснять пенсионеру Стрелкову, изучавшему политэкономию еще в советском вузе, что тот неправильно понимает марксизм. Навальный заявил, что базис экономики - это те самые 32 триллиона госзаказа, которые и кормят олигархию, состоящую из путинских дружков. Если лишить их этой кормушки, олигархия исчезнет, а у страны появятся колоссальные деньги для реформирования экономики. «Важнейшая задача - бороться с положением России, как сырьевого придатка. Только с коррупцией это никак не связано» - резюмирует он, акцентируя внимание на том, что завяленных политических мер по борьбе с коррупцией будет достаточно для победы над ней.
Давайте проанализируем, насколько Навальный неправ (а он в данном случае неправ абсолютно). Госзаказ никогда не может является базисом экономики даже в случае полного ее огосударствления. Госзаказ - это, если утрировать, расходы казны, а базис - это то, что обеспечивает ее доход, причем именно первичный доход. Поясняю, что это такое: сегодня Россия качает нефть, продает ее за бугор и государство забирает у нефтяников в качестве налогов 80% стоимости барреля в виде НДПИ, экспортной пошлины, налогов на прибыль, акцизов, платы за лицензии и т.д. (так было до обвала на рынке углеводородов, сейчас государство отбирает меньшую долю). Вот эти деньги государство и тратит в рамках госзаказа, например, на строительство моста в Крым. Да, олигарх Ротенберг, получивший в кормление этот госзаказ, тоже платит налоги в казну, но это для государства уже вторичный доход, поскольку если бы нефтяники не заплатили налоги, то в бюджете не было бы денег и на крымскую мегастройку.
Тезис о том, что, сохранив 6 триллионов, разворовываемых ежегодно «королями госзаказа» и чиновниками, можно реформировать экономику России, избавив ее от сырьевой зависимости, вообще смешон. Сегодня инвестиции в основной капитал составляют в РФ примерно 8 триллионов рублей в год (эти данные «Росстата» безумно завышены, но не будем их сейчас оспаривать), еще порядка 6 триллионов идет на развитие человеческого капитала (образование, здравоохранение, наука и т.д.) То есть совокупные фонды развития в России - приблизительно 14 триллионов рублей в год или 18% ВВП. Но лишь для того, чтоб остановить деградацию основных производственных мощностей, фонды развития должны составлять 26 триллионов руб. (32% ВВП).
Это, подчеркиваю, минимальные затраты, необходимые, чтобы прекратить падать. Чтобы добиться роста экономики, капитальные затраты должны быть существенно выше. Советский Союз в 80-е годы реинвестировал в развитие 36% валового продукта. В Китае фонды развития достигали 48% ВВП. Теперь посчитаем. Даже если Навальный, волшебным образом, полностью декриминализирует госзаказ и заставит сэкономленные деньги работать на экономику, все равно еще 6 триллионов ежегодно будет недоставать для поддержания на нынешнем уровне старых советских фондов. А для избавления от сырьевой зависимости в России придется практически с нуля строить новый контур экономики высокого передела - это колоссальные затраты, которые пока никто не считал, потому что подобная задача не ставилась.
Стрелков совершенно прав - корень коррупции не в гнилой путинской политической надстройке, а именно в сырьевом характере экономического базиса. Страна провалилась в феодализм не потому, что Путин выстроил самодержавную систему управления, а потому что экономика приобрела феодальный, то есть рентный характер. С той лишь разницей, что в средние века основой экономики была земельная рента, а базой путинизма является рента экспортно-сырьевая. Так что сословное общество и авторитарная политическая модель полностью соответствует нынешнему экономическому базису.
Я не хочу втаптывать в грязь наивные демократические идеалы Алексея Анатольевича, ей богу, мне больно смотреть, как рушатся иллюзии его хомячков, тем не менее, я вынужден констатировать очевидное: ни реформа госзаказа, ни свободные выборы, ни честные суды, ни СМИ, которые будут независимы от власти, никоим образом не гарантируют, что с коррупцией будет покончено даже в том случае, если Путина сменит на троне Навальный - носитель твердой политической воли и светлых идеалов демократии. Царь Петр порешительнее моего тезки был - лично казнокрадам головы рубил, однако с коррупцией ничего поделать не смог.
Возьмем для примера Китай. Никакой политической конкуренции в стране нет, компартия обладает монополией на власть. Свободные выборы? Хм, вы совершенно свободно можете проголосовать за нерушимый блок коммунистов и беспартийных, но, боюсь, к выборам это не имеет отношения от слова «совсем». Есть ли в Китае свободные СМИ? Глупый вопрос, учитывая, что там даже Интернет модерируется, забанены Google и Facebook. Про независимых прокуроров китайцы никогда не слыхали. Вопрос про независимые суды, надеюсь, отпал сам собой (хрен ты станешь судьей, не будучи членом КПК!). В деле госрегулирования экономики Китай отстает разве что от Северной Кореи. Пятилетние планы развития народного хозяйства принимаются на съездах правящей партии, руководство которой директивно устанавливает курс юаня, ставку ЦБ, тарифы на электричество и т.д.
При всем при этом Китай уже 40 лет демонстрирует не просто высокие, а РЕКОРДНЫЕ темпы роста экономики. Коррупция в Поднебесной, конечно, присутствует, однако по нашим понятиям она микроскопическая. По крайней мере, иностранных инвесторов она не пугает, да и местные коммерсанты не считают ее сколько-нибудь значимым фактором риска. В чем же дело?
Теперь давайте посмотрим, насколько предрасположены к демократии страны с высокой долей природной ренты в структуре экономики. Россия, Казахстан, Азербайджан, Туркменистан - автократии. Украина в постсоветские годы утратила свой промышленный потенциал и стала классическим рентным государством, зависимым от экспорта металла и транзита углеводородов. Даже скинув авторитарный режим Януковича, она отнюдь не явила образец демократии, демонстрируя, скорее, признаки failed state - провалившегося государства. К последней категории смело можно отнести Ливию, Сирию, Ирак, Нигерию. На грани катастрофы находится Венесуэла, формально обладающая самыми большими запасами нефти в мире. Только под «мудрым» управлением диктаторов Чавеса и Мадуро страна дошла до голода.
Среди нефтегазовых деспотий Ближнего Востока демократию искать бессмысленно. Закономерность налицо - чем больше нефти, тем меньше демократии. Исключений немного - Норвегия, Австралия и Канада. Ну, тут все ясно: сначала в этих странах сложились высокопродуктивные экономические системы и демократические институты, а потом были обнаружены залежи полезных ископаемых, добыча которых стала иметь весомую долю в ВВП.
Закономерность налицо: чем больше в стране нефти - тем меньше там демократии. Если есть закономерность, значит, у нее имеется объяснение. В данном случае оно лежит на поверхности. С экономической точки зрения коррупция - форма отчуждения элитой общественного продукта, этакая неформальная дань, наложенная на население. Именно сырьевая модель экономики позволяет паразитам эффективно присваивать общественный доход. Механизм грабежа на примере России состоит в следующем.
Экспорт углеводородного сырья - очень высокомаржинальный бизнес. Промысловые издержки на добычу бочки нефти составляют на самых рентабельных месторождениях всего 2-3 доллара. С учетом текущих капвложений (затрат на поддержание существующей инфраструктуры ТЭК в исправном состоянии) пусть себестоимость барреля будет $25 (так оценил ее глава «Лукойла» Вагит Аликперов). С учетом полных капитальных затрат, себестоимость доходит до $50-60, но основные вложения в отрасль были сделаны еще в советское время и для сегодняшних «эффективных манагеров» эти затраты как бы не существуют, им все досталось нахаляву.
Когда баррель стоил 100 баксов, получалось, что маржа с каждой бочки черной жижи составляла 75 баксов, из которых грубо говоря, 10 государство отдавало «эффективным» на карман, а остальное забирало в казну в качестве налогов, после чего их разворовывали, кто как только может - через мегастройки (упомянутые Навальным 32 триллиона госзаказа), через создание бесполезных чиновничьих структур, где дармоеды получают гигантские зарплаты за имитацию полезной деятельности. Конечно, населению кое-что тоже перепадает, но давайте зафиксируем принципиальный факт - рентная маржа непосредственно изымается элитой (бюрократией) и распределяется ею же. Блага в рентном государстве распределяются сверху вниз.
Между обществом и элитой возникает конфликт (пока скрытый), поскольку элита заинтересована в том, чтобы присваивать себе все большую и большую часть природной ренты. Народ, соответственно, хочет обратного - в идеале вообще жить, как в Кувейте, то есть не работать и жировать на ренту (правда в случае с РФ это нереально, поскольку на душу населения у нас добывается 3,5 тонны нефти в год, а в Кувейте - 40 тонн). Что делает элита? Она начинает спешно демонтировать любые социальные институты, с помощью которых общество может оказывать давление на власть, защищать свое право на обладание СПРАВЕДЛИВОЙ долей национального дохода. Дело в том, что у общества и элиты понятие справедливости очень разнится.
Наемный работник Чубайс (с точки зрения марксизма пролетарий, то есть человек, продающий свой труд) свято уверен, что десять лет во главе РОСНАНО, производя для общества исключительно убытки, он имеет право потреблять благ примерно в 800 раз больше, чем средний россианец. Почему? Просто по факту своей принадлежности к элите. При этом следует учесть, что Чубайс кормится со второго контура распределения, разворовывает госбюджет. Те же паразиты, что контролируют первичный источник благ, то есть сидят непосредственно на трубе, присваивают благ на два порядка больше, чем рыжий черт.
И это еще один важный момент - рентная экономика позволяет осуществлять СВЕРХКОНЦЕНТРАЦИЮ национального дохода в руках правящего класса, что приводит к гиперразрыву в доходах между верхами и низами общества. Рентная экономика редко делает страну сверхбогатой (кроме случаев, когда она имеет большие природные богатства и маленькое население), но почти всегда приводит к чудовищному по масштабам расслоению общества на бедных и богатых. Путинская РФ занимает почетное первое место в мире по разрыву в уровне доходов между богатыми и бедными, являя пример самой несправедливой экономики в мире. Если, например, в благополучном ЕС суммарные доходы 10% самых богатых в 5-6 раз превышают доходы 10% самых бедных, то в нищей, по сравнению с Европой, России этот разрыв 30-кратный, то есть наши богачи еще богаче в среднем, чем их европейские собратья по элите, а наши бедные еще беднее европейских нищих. ( Продолжение).
