Четвертая поездка 2019 # 7
Предыдущая часть тут
Речь веду про маршрут, что на картинке ниже
Предыдущую часть закончил тем, что собирались с Сашей на прогулку по окрестностям Осиповичей.
После утреннего кофе, отстегиваю с хондочки все лишнее, превращая её в пафосный мотоцикл для неспешных прогулок, каким он, по сути, и должен был быть. Саша же, наоборот, облачается в костюм мотогонщика - ну, таков стиль его мотоцикла.
Хоть погода и не радует солнышком, но, зато , будет не жарко!
Очень быстро мимо гидроэлектростанции добежали до Свислочи. Я плелся за Сашей, потому как дорога не самая лучшая - смотрел под колеса, а потому аж немного удивился, когда он внезапно остановился и опустил свой моц на подножку.
Остановился и я. Место, конечно, шикарное. Неподалеку, в низине, частично закрытая деревьями, виднеется Свислочь. До горизонта много зелени деревьев и лугов.
Темные облака сверху лишь подчеркивают густую и сочную зелень. Так много нетронутых человеком лесов, аж удивился - вокруг населенные пункты, и нетронутая зелень. Где хозяйственная деятельность человека? Лишь позже узнал, что с высокого берега мы обозревали просторы Свислочско-Березинского ландшафтного заказника. Очень красиво. Место слияния Свислочи и Березины. Свислочь - справа снизу, а Березина - где на лодке плывут за деревьями.
Но Саша привел меня сюда, не только любоваться природой, но и оценить местную достопримечательность - руины замка. Точнее, руины хоз постройки. Замка, в его первоначальном виде, что на картинке ниже, давным давно не стало. Остались руины.
Но руины «ухоженные», и виды вокруг очень годные. Можно и к реке спуститься, к любой, на выбор.
Сам я эти камни не фотографировал, так что картинки взял с сайта https://strada.by/story/view/46.
Так что ж за руины, около которых мы остановились и которые являются местной достопримечательностью? Историческая справка говорит, что времена царя Гороха, на этом месте слияния двух рек, действительно был деревянный замок, обнесенный рвами (что на картинке/схеме выше). Но со временем замок превратился в обычное поместье, не приспособленное к обороне. Поэтому в очередной войне Польши с Московским княжеством в 17 веке казаки разграбили его, и сожгли. Но место хорошее, а потому снова и снова использовалось. Сначала помещечья усадьба, потом синагога, школа, пекарня, фабрика, ДРСУ. Потом наступили лихие 90-е. Теперь это груда камней, свое отношение к которой мне сложно сформулировать. Что за камни в стенах? Кто и когда делал эту кладку?
Не знаю ответы на вопросы, но видовая площадка удачная.
Отрадно, что не совсем загажено, нет мусора и не страшно покалечиться. Хотя настенная графика есть, но не похоже на обычно свинарник с активным запахом мочи и сопутствующими атрибутами отхожего места. Просто аккуратные остатки кладки (и не более того) на обзорной площадке.
Уделяем приличное время этому месту и едем дальше. Слобода, Углата, Елизово с большим и нонче мертвым стекольным заводом. Очень странная по моим меркам, и вполне нормальная по меркам бизнеса ситуация с этим успешным заводом. Кому-то он помешал и в 17 году его обанкротили. Персонал в количестве 150 человек в одночасье лишился работы. Теперь лишь мертвый остов завода стоит посреди поселка, а все трудоспособное население ездит на работу за 40километров.
Далее проезжаем населенный пункт Чучье, потом Красное, Голынка, Сычково. Все деревушки на одно лицо - старенькие подлатанные дома, красивые палисадники. И главное(!!) - все однотипное!! Нет богатых и бедных домов! Все равны!! Различия между подворьями минимальны!!
Нет никакого движения по дороге - 35км пути до Бобруйска и ни одной встречной или обгоняющей нас машины не встретилось. Если не считать тележки от мотоблока. что на картинке ниже. Это было единственное транспортное средство.
Никаких признаков роскоши, к которым привык на Кубани: беседки, тротуарная плитка, кованные ворота, фильдерепсовые ограды с колоннами, стриженные газоны или двухэтажные гаражи. Все очень скромненько. Даже ухоженные, чистые берега водохранилища и чистенькая местная ГЭС своим видом внушали мысль, что при скромности доходов белорусы живут аккуратно и достойно.
Людей не видно, как и машин на дорогах. Жизнь/движение сгруппировалась в больших городах. Зато природа меня впечатлила. Густая сочная зелень сочетание с ней торопливыми реками умиротворяет и успокаивает.
В (белорусских) деревнях есть и заброшенные дома и целые улицы заброшенных домов. Причем, естественно, чем дальше от мегаполиса, тем больше пустых деревень. Все, кто мог, уехали и убегают в другие регионы. Кто остался, доживают и это страшно. В деревнях, которые вдали от городов почти нет социалки, магазины уподоблены ларькам, в которых заоблачные цены. Благ цивилизации практически никаких. Естественно, никакой бизнес сюда не стремится, никакой Мираторг тут не будет открывать свои филиалы. Население абсолютно всех городов и деревень удаленных от больших городов, где есть работа, сокращается и вымирает, спивается. Я зашел в один придорожный магазинчик в полудохлой деревне на трассе и испугался. Мало того, что сам магазин как сарай, так и цены космические! Например, мне на вечер была нужна полтора воды - 50рублей, буханка хлеба 50-60, кисломолочное все просроченное и в полтора раза выше магазинных. Мне надо напоминать, что в "любимых" "Магнитах" эта же бутылка воды стоит 20рублей, а хлеб, ну, 30? А в деревнях работы/денег нет и пенсии у тех, кто тут остался и живет - крошечные. Как и на что можно покупать в местных ларьках?
Придорожная деревня и люди в ней на обочине жизни. И это касается не только Белорусских деревень. Но и Казахстан, про жизнь в глубинке которого я подробно расписывал. Тоже, если не более страшное, я увижу через пару недель в Тверской области, которая расположена аккурат посередине между столицами. И чем меньше в регионе промышленности и больших городов, тем активнее убегает и умирает население.
Есть явно умирающие, а есть и полуумирающие деревни, в которых еще сохранились остатки, частички социальных объектов и служб. Типа фельдшерского пункта или школы в соседнем селе. Не просто ларек, а два магазинчика полудохлых и , даже, остатки асфальта в центре населенного пункта. В таких деревнях иногда вижу детей играющих на улице. Вот таких детей очень жалко. Скорей всего, шансов на нормальную жизнь после окончания школы не будет.
И вы же понимаете, что если ты рождаешься в этой несчастной и страшной, например,
Тверской области, или в какой-нибудь деревне, то шансов, чего-то достичь в этой жизни, практически нет? Это же не вопрос желания отпрыска или несчастного случая. Это просто какой-то адский поворот в маленькой жизни, из которого в нашем мире самостоятельно невозможно выбраться. Просто кому-то не повезло родиться в глуши. По крайней мере, на моей памяти есть всего один случай за многовековую историю, когда человек из глуши смог чего-то достичь - Михаил Ломоносов.
Читатели просят, чтобы в конце была какая-то мораль, вывод. А нет никакого вывода и морали. Я не знаю, какой тут может быть вывод. Это неприглядные и потому страшные в своей простоте факты, которые все стараются не замечать. Клоака. А я всего лишь просто описываю то, что видел в своем «Путешествии из Петербурга в Москву». И то, что вижу, лично меня не радует. С другой стороны это тенденция общемировая - урбанизация. И ввиду того, что Россия влилась в мировое сообщество, опустив в 90-х годах железный занавес, мировая культура, тенденции, мораль, - все хлынуло нам мутным потоком. Зато у нас в стране демократия, равноправие и плюрализм мнений! Нет только дела до многочисленной, «лишней» прослойки людей, оставшихся на обочине жизни. И это факт - лишние люди в умирающих деревнях - не временное явление. Они были, есть и будут всегда в нашей жизни. И хотя каждый, читающий эти строки, думает, что его подобная участь не коснется, но, увы, если у Вас нет поддержки в лице многочисленных родственников или любящей семьи, то подобная участь - обочина жизни - ждет каждого. Независимо от толщины кошелька. Такой вот вывод по просьбам трудящихся я смог сделать из увиденного. Мысль не новая, но актуальная на протяжении многих столетий.
Продолжу хронологию поездки. Выскакиваем на транспортную развязку возле Бобруйска. О! Я уже узнаю местность. По крайней мере, догадываюсь куда и как едем. А то до этого плелся за Сашей в полном неведении куда мы едем.
В Сычково находится мемориальный комплекс Великой Отечественной войны. Естественно, мы заезжаем.
Этот пантеон достраивается и поддерживается в достойном виде уже более полувека. Именно достраивается, наращивается. Началось все в кургана - его насыпали в 1967 году. В 1986 году, рядом с Курганом была возведена 4-метровая скульптурная композиция на 18-метровом постаменте и 6 стел в честь Героев Советского Союза родившихся в Бобруйском районе. Позже сделали алею с бюстами 13героев Совестского Союза. В 2000году построили парадные ворота. А вот ДОТ на территории самой деревни мы не нашли. Как и могилу Михаила Григорьевича Селезнёва, который закрыл собою амбразуру немецкого ДЗОТа в бою за освобождение этой деревни. Здесь его именем назван парк, школа, а также центральная улица. А мы проскочили и не заметили.
Едем дальше.
Въезжаем в сам город Бобруйск. Впечатление те же самые, что и ранее - город не богатый, но чистенький. Никаких архитектурных наворотов и изысков, к которым я привык в России, нет. Новостройки есть, но их мало заметно. Все однотипно. Без видимого социального расслоения. Все равны, судя по домам и улицам.
Бобруйск-Арена, к которой подъезжаем, как инородный, инопланетный объект в центре города. Кстати, интересное соседство Бобруйск-Арена 21-го века (на фото выше) находится в полном окружении зданий крепости 18-го века.
Про саму Бобруйскую крепость в нете написано много и в различных стилях, и с различной степенью детализации, и фотографии есть с разных ракурсов. Так что я повторяться не буду.
Лишь пара фоток из серии "я тут тоже был".
Остановлюсь лишь на заинтересовавших меня моментах, типа новой железной крыши над развалинами или казармы 18-го века. Наверно, под новой крышей будет какой-нить склад?
И понравились теже казармы, но уже переоборудованные в современные общежития, спустя 200лет после их постройки.
Размышляя над причудливыми поворотами истории, мы бродили по большой территории крепости. Не торопясь обошли всю территорию.
Большая площадь крепости - пока все обошли, аж утомились. А каково тут было двести лет назад?
Потом заехали потолкаться на местный Арбат, где сделали дежурное фото у Бобра, что опубликовал в предыдущей записи. В каком пасторальном стиле и закончился этот день. Завтра старт на Минский музей.
Вечером пытаюсь отремонтировать умерший вентилятор в конвертере каплей масла. Вентилятор не заработал. Конвертер заряжает телефон нормально, но при этом бешено греется. Что-то надо будет придумать с ним. Как-то надо найти сгоревший стартовый конденсатор и заменить. Но зато с помощью Саши отремонтировал поломанный светильник. Спасибо ему за паяльник. В подобных лёгких хлопотах и разговорах заканчивается вечер.
Следующий день.
Утром неожиданно дождь. Вчера ничто его не предвещало. А мне то надо стартовать! У меня сегодня по плану - проехать Минск и попасть в музей в Заславле. Но под дождем так не хочется ехать! Поэтому мы медленно завтракаем в надежде, что он кончится. Не закончился. Второй раз пьем чай, давая дождю второй шанс. Опять не помогло. Время десятый час, а за окном темно как вечером. Мерзко моросит.
Чтож, буду стартовать как есть. Облачаюсь в дождевик и под дождём пакую мотоцикл. Саша провожает меня до калитки. Прощаемся.
Далее по лужам и выезжаю на трассу. Дождик не сильный но нудный. То усиливается то затихает. В качестве моральной поддержки мурлыкаю сам себе песни Владимира Высоцкого. А в перерывах между песнями твержу мантру про то, что нет ничего вечного. А уж, тем более, летний дождь, который вечно литься не может.
Периодами самовнушение помогает.
До Минска мне ехать около часа.
Минут через 20 промокли трусы.
Ещё через 20 минут выскочил из зоны дождя.
Мантры и Высоцкий победили!
Все остальное время обсыхал.
В Минск вьезжал почти сухой и бодрый. Сам город меня не интересует. Я его должен пройти по касательной, чтобы попасть в музей в 30км от Минска.
Где тут поворот на Заславль, на Лошаны? А нужного мне поворота то и нет. Вроде выскочил на местный МКАД - на фото выше я еду по нему. Большая, дорога, три полосы в каждую сторону. Асфальт идеальный. Поток авто шумит и несется, а я скромненько шкребусь справа, озираясь по сторонам, ищу вывески с указанием направлений. Мне нужен указатель на Заславль.
Еду десять минут, пятнадцать, двадцать - нет ни одного указателя направлений. И город все не кончается и не кончается. Знаком дорожных много: и ограничивающие, и запрещающие, и предупреждающие. А указателей направлений нет. Шо за город такой? «Кто так строит?»(с)
Указатели улиц есть, а указателей городов нет.
Неожиданно МКАД разделился на две части.
Оба-на. Шо за ерунда?
Ну, я выбрал то направление, что подальше от центра, и, как бы, ближе к Заславлю. В итоге через полкилометра уперся в правительственный квартал. Благородная тишина, сквозная пустота, высокие глухие здания, редкие черного цвета авто класса люкс с водителями, всюду мрамор и гранит. А гранит на цоколе зданий тока шо с «Ванишем» помыли, впрочем, как и тротуары с «Доместосом». Разметка на дороге новая. Чисто, вылизано, даже урн нет (тут не мусорят!!). Людей нигде никого, спросить неу кого. Вижу прям по курсу моя дорога упирается в подземные парковки. Вокруг десяток знаков запрещающих (не тока ехать нельхзя, но и дышать) и полсотни видеокамер со всех углов одновременно смотрят прямо на меня. Во, я влип!! Гм.
Тут я начал подозревать, что я, наверно, нахожусь все же, не на минской кольцевой. И вообще в этом правительственном углу указателя на Заславль, наверно не будет. Но как отсюда выехать не создав своими маневрами международный скандал? И ехать нельзя и останавливаться нельзя. Через две сплошные под видеокамерами разворачиваться? Или на тротуар высоченный запрыгнуть? И спросить не у кого.
Слав Богу, какой-то красный (неправильный цвет в этом квартале) лексус с неосмотрительно открытым окном паркуется неподалеку. Спрыгиваю с мота и бегом к нему с вопросом (ГЫ!) : «Где тут Заславль?» Есно, он смотрит на мя как на идиота, потом смотрит на мой кубанский номер региона, облегченно вздыхает и рассказывает, как отсюда выпутаться. Спасибо ему. Непросто это было сделать, тем более, сложно увидеть и понять петляющую между оградами дорогу на разворот из этого угла власти и правопорядка.
Вернулся на ту же «кольцевую», оказавшуюся какой-то там центральной дорогой через весь город. Хм, а по внешнему виду - вполне се достойная кольцевая. Ну, да, ладно. Спросил дорогу на Заславль у полицейских на углу. Один не задумываясь, мухой тут же, транслировал мой вопрос Гуглу. Тот думал не долго. Зато долго потом полицейские вместе разбирались с телефоном, а еще дольше потом пересказывали маршрут мне. Сначала рассказывали словами, потом жестами, потом размахивая обоими руками, при этом крутили так и этак смартфон, а потом трижды рассказывали мне как, куда и на каком по счету светофоре повернуть направо. Доброжелательные.
В итоге все хорошо закончилось до самого того момента, как я вьехал вслед за каким-то легковым автомобилем через шлагбаум на территорию музея. Музей узнаваем, сомнения нет! И вот я доехал! Слав Богу! Пару лет мечтал сюда попасть и вот, наконец-то!! Нахожу се место на парковке и ставлю на подножку. Вот ща я оторвусь, все посмотрю, все пощупаю, все увижу лично!
И тут ко мне, громко крича, мчится какой-то мужик со злой мордой и размахивает руками. Хм?
Оглядываюсь - нет, никого я не сбил, никакие запрещающие линии не пересек, остановился аккурат посреди свободного парковочного места. Хм. А вслед за первым бежит второй полный и грузный мужик в форме красноармейца. Оба-на. Хорошо хоть без дубинок и без наручников бегут ко мне. Никого рядом нет, значь бегут именно ко мне. Что же я нарушил? Хм. . Может, я, все же, сбил пешехода и не заметил? Начинаю волноваться, радостное настроение сменяется на тревожное. Что ж я такого предосудительного сделал?
Оказалось, я не заплатил за билет!
Деньги превыше всего!
Когда сворачивал с трассы я налево, в ворота музея, аккурат вслед за машиной толи директора этого музея, толи человека аналогичного ранга, то не заметил окошко кассы. Есно, в тот момент мне было не до финансовых вопросов - трасса шумная, машины летят, как всегда, за сто, и нужно было быть внимательным. Поэтому держался впритык к предыдущему авто, чтобы в мя никто не вписался. А следовало остановиться и заплатить. Но машина начальника проехала без остановки, я за ним, а охранник (толстый мужик в красноармейской форме) не успел опустить шлагбаум перед моим носом.
Стараясь не наделать ошибок на трассе, я не заметил окошко кассы, сделанное подобно выносного окна «Макдональдса» сбоку от авто. Платишь, а потом проезжаешь - так организована оплата в музее. Не заплатив сразу, я тем самым я незаконно пересек границу частного музея и должен поэтому: 1…., 2…, 3. .., а, главное - НЕМЕДЛЕННО(!) вернуться и заплатить за входной билет.
Я опешил от града упреков и обвинений. Не ожидал.
Вроде я и не отказывался платить.
Чес слово, не ожидал столько ругательств в свой адрес. Или это (бесплатный осмотр музея) столь частое явление, что сотрудники привыкли сразу в крик?
Но деньги, воистину, творят чудеса! Всего лишь 400рублей с карточки (нал опять не понадобился!) за входной билет и все кричащие на меня вдруг моментально стали дружелюбными, по-лакейски услужливыми и пушистыми. А толстый охранник тот и вовсе едва ли не извиняться начал. А виновник шума - начальник - тот просто испарился! Был и нет.
Тьфу, как неприятно. И это в музее.
Не буду из-за сварливого начальника портить себе праздник. Быстрей забыть этот эпизод и окунуться в мир фортификации.
Но сначала надо сказать хоть пару слов про сам музей. Его основу составляют две, сохранившиеся с 30х годов прошлого века, долговременные огневые точки (ДОТы). Эти ДОТы входили в систему «Линия Сталина» на минском урепрайоне.
Про Линию Сталина расскажу чуть ниже. Сейчас скажу лишь, что на картинке выше она нарисована полукруглыми линиями, которые все вместе создавали оборонительный щит страны вдоль западной границы.
А сам музей занимает лишь крошечную часть территории Минского укрепрайона, полоса обороны которого (длинна которого с севера на юг) составляла 140 км. Чтобы было понятней, что такое минский укрепрайон, можно посмотреть его на гугловской карте. Тем кому лень щелкать ссылку, опубликую ниже картинку. На ней хорошо видно сколько бетонных коробок прикрывало дугой с запада столицу Белорусский - более 200штук. Большинство точек располагалось на расстояние 700-800 метров друг от друга. То есть "щит", на тот момент, прикрывал от захватчиков каждый метр родной земли.
На картинке нарисовано 242 пулемётные огневые точки (ОТ), 16 артиллерийских полукапониров, 1 артиллерийский капонир, 9 противотанковых огневых точек с башнями танков Т-26 и 43 наблюдательных пункта.
Поскольку директрисы (сектора обстрелов) главных амбразур даже у однотипных ОТ различались, то практически не найти два абсолютно одинаковых ДОТа. Хотя все они строились по типовым проектам. Но в итоге различались из-за разных условий местности.
Минский УР возводился для прикрытия кратчайшей дороги на Москву с запада. Помимо этого он прикрывал сам Минск, как экономический и политический центр. Приведение Ура в полную боевую готовность должно было осуществиться за 36 часов.
Увы, согласно пословицы, «русские долго запрягают…»(с)
Но для сравнения нужно вспомнить, какой скоростной, техничный и маневренный враг оказался у ворот нашей державы.
10 мая 1940 года Германия вторглась в Бельгию. В этот же день весь мир был изумлён лёгкостью, с которой всего 78 немецких парашютистов захватили неприступнейший форт Эбен-Эмаэль с гарнизоном из 650 защитников. Никто не ожидал, что немцы на безмоторных планёрах бесшумно спустятся с неба прямо на территорию форта и за 15 минут разрушат шесть из семи основных сооружений Эбен-Эмаэля с помощью кумулятивных зарядов и взрывчатки! Бельгийцы потеряли убитыми 69 человек, а немцы - всего 6! Захват форта и двух мостов через реку Маас открыл вермахту дорогу к сердцу Бельгии.
Примерно так же как в Бельгии, через неделю после начала войны, немецкие танки были под Минском, преодолев 500км. Не ввязываясь в затяжные бои, части противника обошли Минский укрепрайон широкой дугой с севера. Их стремительное появление далеко за запад от Минска под Острошицким Городком даже породило легенду о том, будто немцы устроили там посадочную площадку, на которую стали перебрасывать войска самолетами!
По многим причинам, и как следствие скорости фашистских танковых колонн тоже, Минский УР, как оборонительная система, не проявил себя. Хотя, ряд отдельных ДОТов оказывали сопротивление очень долго. Сопротивление русских солдат было разным и, возможно, зависело от личности командира. Например, одни гарнизоны ДОТов дрались до последнего солдата. Другие закрывали амбразуры при первом же выстреле прямой наводкой и поднимались в атаку. Третьи покидали казематы и занимали позиции в предполье, где оборонялись с исключительным упорством. Четвертые «умолкшие» бункеры, не подавали никаких признаков жизни. Но когда штурмовые группы немцев думали, что с русскими уже покончено, они вдруг открывали кинжальный огонь в упор. Такие «воскресшие» ДОТы наделали немало бед немцам, чем замедлили продвижение фашистских дивизий. Поэтому после оккупации многие ОТ укрепрайона были взорваны. На всякий случай. Чтобы «вдруг» не ожили.
С сайта музея воспоминания бойцов, как один из примеров взаимодействия ОТ и солдат.
Воспоминания бывшего заместителя политрука Филиппа Рябова об обороне капонира № 06 у деревни Мацки. Схема карты, и сам капонир, чтобы понимать ситуацию, приведена ниже:
«26 июня 1941 года в ДОТе нас было 22 человека. Двадцать воинов и две женщины, жёны наших командиров. ДОТ представлял собой четырехпушечную батарею 76-миллиметровых орудий, т. е. два огневых взвода, командирами которых были участники финской кампании младшие лейтенанты Петрочук и Рощин. Помню, накануне первого боя позвонили из штаба и предупредили, чтобы гарнизон был готов к возможной схватке с фашистами. Могут атаковать и танки. Поэтому с самого рассвета мы внимательно следили за местностью. У перископа постоянно дежурили то младший лейтенант Рощин, то я, то рядовой Женжеро. Все воины нашего небольшого гарнизона были в готовности номер один.
- Вижу фашистские танки на старом тракте Минск-Вильнюс, - доложил Женжеро. - Всего шесть машин. Ориентир справа - топографический знак, слева - крайнее дерево опушки леса.
- Первое и второе орудия! Бронебойными! Заряжай! - подал команду младший лейтенант Петрочук (он командовал огневиками). Наводчики быстро поймали в перекрестие прицела передние машины.
Дот содрогнулся от одновременного залпа двух орудий и наполнился пороховым дымом.
- Молодцы! - прокричал Женжеро. - Оба снаряда попали в цель.
От первых снарядов два вражеских танка загорелись.
Не прошло и десяти минут, как еще два танка остановились на шоссе с перебитыми гусеницами. Очередным залпом у одного из них артиллеристы сбили башню, а другой подожгли. Остальные развернулись и ушли в укрытие.
В тот день мы отбили несколько атак гитлеровцев. Ни одна вражеская машина не прошла по дороге к Минску.
Утром 27 июня после артиллерийского обстрела фашисты ринулись в атаку. Но только мы открыли огонь, как они тут же отступили, направив на ДОТ свои бомбардировщики.
В результате налета были уничтожены кухня, склад с продовольствием, командирский домик, "красный уголок", силовая установка, питавшая дот электроэнергией, запас бензина для движка. Для гарнизона наступило тяжелое время: не работала вентиляция, прекратилась подача воды. Бойцам гарнизона пришлось вести бой в кромешной темноте, без воды и еды (если не считать мешка сухарей да полмешка сахару). В верхних казематах скопилось столько пороховых газов, что воины стали задыхаться. Младший лейтенант Петрочук приказал всем, кто не вел огонь по врагу, находиться в нижних казематах. Но и там не было спасения от дыма. Вдобавок ко всему кончались снаряды.
Когда стемнело и вражеские атаки несколько утихли, младший лейтенант Петрочук послал рядовых Мышака, Синицына, Дергачева и меня в деревню Мацки, чтобы мы достали у крестьян керосиновые лампы или фонари, продукты и перевязочный материал, так как в ДОТе появились раненые.
Мы осторожно подползли к крайним домам деревни, но они оказались пустыми. Мы в следующие - и те пустые. Вся деревня будто вымерла. Как мы обрадовались, встретив в одном из домов старую женщину! От нее узнали, что все жители деревни попрятались в убежища, с ее помощью отыскали колхозного бригадира. Рассказали ему, что в ДОТе нет света и пищи, не работает вентиляция, к концу подходят запасы снарядов, появились раненые, а перевязочных материалов нет. Бригадир внимательно выслушал и пообещал помочь. Часа через полтора жители деревни Мацки собрали около десятка керосиновых ламп и фонарей "Летучая мышь", хлеб, сало, несколько простыней для перевязки, бидоны с молоком. Все это было доставлено в ДОТ. А колхозник Николай Стасевич всю ночь с нашими бойцами подвозил на лошади к доту снаряды с запасного склада.
Видя такую заботу местных жителей, наши бойцы поклялись драться с врагом до последнего снаряда, до последнего патрона и не пропустить гитлеровцев к Минску.
Ночью попробовали переключить вентилятор на батарейное питание, но оно было слабым. Чтобы хоть немного очистить воздух в казематах от порохового дыма пришлось снова вручную приводить в действие вентиляторную установку.
Утром 28 июня немцы снова открыли по доту артиллерийский огонь, но вреда он нам не принёс. Стены и потолок нашей крепости были надёжными. Когда Женжеро доложил о появлении танков, Мышак и Луценко подняли бронезаслонки. Тщательно прицелившись, наводчики Васильев и Бутроменко, подбили два фашистских танка. Тогда немцы открыли огонь по амбразурам дота. Вражеский снаряд повредил механизм подъёма бронеплиты. Ликвидировать неисправность вызвался сам младший лейтенант Петрочук и рядовой Гафиз Зайнутдинов. Под огнём противника они пытались починить механизм, но от разорвавшегося рядом снаряда Гафиз погиб, а Петрочука ранило в руку.
Так как бронеплита уже не опускалась, то во время следующий атаки, немецкий снаряд пробил сферический щит казематного орудия. Результат попадания на рисунке ниже. Можно представить, что случилось с теми, кто в момент взрыва был возле орудия.
Были убиты осколками наводчик и заряжающий. Ранения получили четверо бойцов и младший лейтенант Петрочук. Раненых перевязали жёны Рощина и Петрочука.
Гитлеровцы несколько раз пытались блокировать артиллерийский капонир, но всякий раз его выручал трёхамбразурный пулемётный дот, расположенный неподалеку. Он отсекал немецкую пехоту. А пулемётчиков выручал наш капонир, огнём орудий уничтожавший танки. Две огневые точки поддерживали друг друга.
Вскоре после сильной артподготовки немцы пошли в атаку со стороны деревни Криницы.
Под прикрытием леса они могли подойти к капониру незамеченными, так как лес начинался в нескольких метрах от него. Но фашисты были замечены из пулемётного дота, и артиллеристы в капонире по телефону были тут же предупреждены об этом.
Младший лейтенант Рощин приказал рядовым Луценко и Бобкову взять один пулемёт, а Синицыну и Дергачёву другой. Подпустив фашистов на близкое расстояние, они по команде открыли кинжальный огонь. Немцы никак не ожидали от нас пулемётного огня и попытались сменить позиции. Но как только они переместились в другое место, так по ним ударили пулемётные доты.
Конечно, эта атака была отбита, но в целом положение нашего артиллерийского дота ухудшалось. Заканчивались боеприпасы, а за водой вообще приходилось ходить уже по ночам. В последний раз вызвался сходить за водой я сам. Взял термос, надел на него чехол, чтоб не гремел, нацепил на ремень несколько фляг и выполз из дота. По пути к реке несколько раз попадал под обстрел. Пришлось подолгу таиться. В конце концов добрался до реки, наполнил термос и фляги, напился сам и, как ящерица, стараясь не шуметь, начал обратный путь. На доставку воды в дот у меня ушло около двух часов».
Сохранились и воспоминания того самого председателя сельсовета Мацков А. И. Абакунчика:
«Всякий раз, когда заканчивался немецкий налёт, жители нашей деревни с замиранием сердца прислушивались к звукам боя. Жив ли гарнизон? Не прекратился ли их огонь по врагу? Но ДОТ жил и боролся. Лишь 29 июня, когда уже не осталось ни одного снаряда, защитники привели в негодность всё оборудование, сняли замки с пушек и поздно вечером покинули дот. Прошло несколько дней после их ухода, и вдруг в Мацки вернулся Филипп Иванович Рябов. Весь избитый, измождённый. В тот день в деревне не было немцев, и потому жители деревни пришли послушать его».
Тогда Филипп Иванович рассказал о последних днях боёв следующее:
«К исходу 29 июня две пушки капонира были уже разбиты. В ДОТе скопились раненые из бойцов гарнизона, из других ДОТов и полевых частей. Врача у нас не было, а его обязанности исполнял санинструктор, прибывший из Минска. Удерживать ДОТ было трудно. Если раньше нас поддерживала своим огнём артиллерия 64-й стрелковой дивизии, то 28 июня во второй половине дня она прекратила огонь.
Оказывается, уже к вечеру 26 июня артиллерия стала ощущать недостаток в снарядах, так как никто из тыла их не подвозил. Командир 64-й дивизии отправил за снарядами в Минск 15 машин, но они обратно не вернулись. Особенно остро не хватало 152-мм снарядов, и совершенно отсутствовали гаубичные снаряды 122-мм.
Восточнее нас была слышна перестрелка, но потом бой утих. Меня и рядового Юрова вызвал Петрочук и приказал найти Смоленский полк 64-й дивизии и передать его командиру, чтобы по сигналу красной ракеты его артиллеристы начали обстрел территории вокруг нашего дота. Если по доту попадёт - не страшно, он выдержит. Пусть подвезут снаряды из укрепрайона или со склада в Зелёном.
Полка в указанном месте мы не нашли, но застали там капитана, который с группой бойцов готовил два тяжёлых орудия к эвакуации. По его словам немцы окружили Смоленский полк, и штаб приказал сменить огневые позиции батарей.
Не теряя времени мы бросились обратно. По дороге, заметив группу красноармейцев, мы подумали, что они из Смоленского полка и направились к ним. Но они вмиг заломили нам руки, так как оказались переодетыми фашистами.
Так мы оказались в лагере для военнопленных. Когда же нас привлекли для очистки развалин в Минске, мне удалось бежать. Никого кроме жителей Мацков я здесь не знал, вот и вернулся сюда, в надежде немного подлечиться и потом пробиваться к своим».
Оказалось, что у Рябова вскрылась язва. Его укрыли у себя сначала Анна Игнатьевна Кривонос, а потом Зинаида и Василий Кушнеры. Дело пошло на поправку, но нашёлся предатель, донёсший фашистам, что в Мацках прячется политрук. Рябов снова попал в лагерь. Однажды ночью их повели на кладбище, чтобы расстрелять. Но пользуясь темнотой, Филиппу Ивановичу удалось бежать. Хозяин одного хутора у Ждановичей помог ему с одеждой и едой, но Рябов вскоре был снова задержан. Лагеря сменялись побегами и так всю войну, пока его не освободили в 1945 году англичане. После войны Филипп Иванович вернулся в свой родной Казахстан.
Восточнее Мацков через Козеково к Минску вела ещё одна дорога. По ней, обходя Минск широкой дугой, наступали части 20-й танковой дивизии вермахта. На картинке ниже карта с дотами у этой дороги.
Остатки этих бетонных коробок можно увидеть и сейчас. Вот, например, хорошая картинка с сайта http://meridian28.com
Но они, конечно, в очень плачевном состоянии. Этот, что на картинке выше, еще неплохо сохранился. Обычно из ДОТов, что вокруг сел, делают мусорную свалку. И внутри коробки, и снаружи. По крайней мере, имено такое я увидел на Ратном поле возле Полоцка. Первые две (доступные коробки еще более менее имеют «товарный» вид, а другие два - на холме кладбища и далеко за селом - недоступны и завалены мусором. Я чуть нервущуюся куртку не порвал и ноги в защитных сапогах не переломал, пока пытался до них добраться. Это наша история.
А в музее под Минском можно посмотреть четыре ранее реально стоявших на боевом дежурстве реконструированные ДОТа, и другую фортификацию. А еще есть площадки, на которых представлены оружие и военная техника времён Великой Отечественной войны и послевоенных лет. На искусственном водоёме демонстрируются понтонная переправа и низководный инженерный мост. Лично мне интересна фортификация и инженерные машины. Ради них сюда и заехал.
Продолжение следует.
Речь веду про маршрут, что на картинке ниже
Предыдущую часть закончил тем, что собирались с Сашей на прогулку по окрестностям Осиповичей.
После утреннего кофе, отстегиваю с хондочки все лишнее, превращая её в пафосный мотоцикл для неспешных прогулок, каким он, по сути, и должен был быть. Саша же, наоборот, облачается в костюм мотогонщика - ну, таков стиль его мотоцикла.
Хоть погода и не радует солнышком, но, зато , будет не жарко!
Очень быстро мимо гидроэлектростанции добежали до Свислочи. Я плелся за Сашей, потому как дорога не самая лучшая - смотрел под колеса, а потому аж немного удивился, когда он внезапно остановился и опустил свой моц на подножку.
Остановился и я. Место, конечно, шикарное. Неподалеку, в низине, частично закрытая деревьями, виднеется Свислочь. До горизонта много зелени деревьев и лугов.
Темные облака сверху лишь подчеркивают густую и сочную зелень. Так много нетронутых человеком лесов, аж удивился - вокруг населенные пункты, и нетронутая зелень. Где хозяйственная деятельность человека? Лишь позже узнал, что с высокого берега мы обозревали просторы Свислочско-Березинского ландшафтного заказника. Очень красиво. Место слияния Свислочи и Березины. Свислочь - справа снизу, а Березина - где на лодке плывут за деревьями.
Но Саша привел меня сюда, не только любоваться природой, но и оценить местную достопримечательность - руины замка. Точнее, руины хоз постройки. Замка, в его первоначальном виде, что на картинке ниже, давным давно не стало. Остались руины.
Но руины «ухоженные», и виды вокруг очень годные. Можно и к реке спуститься, к любой, на выбор.
Сам я эти камни не фотографировал, так что картинки взял с сайта https://strada.by/story/view/46.
Так что ж за руины, около которых мы остановились и которые являются местной достопримечательностью? Историческая справка говорит, что времена царя Гороха, на этом месте слияния двух рек, действительно был деревянный замок, обнесенный рвами (что на картинке/схеме выше). Но со временем замок превратился в обычное поместье, не приспособленное к обороне. Поэтому в очередной войне Польши с Московским княжеством в 17 веке казаки разграбили его, и сожгли. Но место хорошее, а потому снова и снова использовалось. Сначала помещечья усадьба, потом синагога, школа, пекарня, фабрика, ДРСУ. Потом наступили лихие 90-е. Теперь это груда камней, свое отношение к которой мне сложно сформулировать. Что за камни в стенах? Кто и когда делал эту кладку?
Не знаю ответы на вопросы, но видовая площадка удачная.
Отрадно, что не совсем загажено, нет мусора и не страшно покалечиться. Хотя настенная графика есть, но не похоже на обычно свинарник с активным запахом мочи и сопутствующими атрибутами отхожего места. Просто аккуратные остатки кладки (и не более того) на обзорной площадке.
Уделяем приличное время этому месту и едем дальше. Слобода, Углата, Елизово с большим и нонче мертвым стекольным заводом. Очень странная по моим меркам, и вполне нормальная по меркам бизнеса ситуация с этим успешным заводом. Кому-то он помешал и в 17 году его обанкротили. Персонал в количестве 150 человек в одночасье лишился работы. Теперь лишь мертвый остов завода стоит посреди поселка, а все трудоспособное население ездит на работу за 40километров.
Далее проезжаем населенный пункт Чучье, потом Красное, Голынка, Сычково. Все деревушки на одно лицо - старенькие подлатанные дома, красивые палисадники. И главное(!!) - все однотипное!! Нет богатых и бедных домов! Все равны!! Различия между подворьями минимальны!!
Нет никакого движения по дороге - 35км пути до Бобруйска и ни одной встречной или обгоняющей нас машины не встретилось. Если не считать тележки от мотоблока. что на картинке ниже. Это было единственное транспортное средство.
Никаких признаков роскоши, к которым привык на Кубани: беседки, тротуарная плитка, кованные ворота, фильдерепсовые ограды с колоннами, стриженные газоны или двухэтажные гаражи. Все очень скромненько. Даже ухоженные, чистые берега водохранилища и чистенькая местная ГЭС своим видом внушали мысль, что при скромности доходов белорусы живут аккуратно и достойно.
Людей не видно, как и машин на дорогах. Жизнь/движение сгруппировалась в больших городах. Зато природа меня впечатлила. Густая сочная зелень сочетание с ней торопливыми реками умиротворяет и успокаивает.
В (белорусских) деревнях есть и заброшенные дома и целые улицы заброшенных домов. Причем, естественно, чем дальше от мегаполиса, тем больше пустых деревень. Все, кто мог, уехали и убегают в другие регионы. Кто остался, доживают и это страшно. В деревнях, которые вдали от городов почти нет социалки, магазины уподоблены ларькам, в которых заоблачные цены. Благ цивилизации практически никаких. Естественно, никакой бизнес сюда не стремится, никакой Мираторг тут не будет открывать свои филиалы. Население абсолютно всех городов и деревень удаленных от больших городов, где есть работа, сокращается и вымирает, спивается. Я зашел в один придорожный магазинчик в полудохлой деревне на трассе и испугался. Мало того, что сам магазин как сарай, так и цены космические! Например, мне на вечер была нужна полтора воды - 50рублей, буханка хлеба 50-60, кисломолочное все просроченное и в полтора раза выше магазинных. Мне надо напоминать, что в "любимых" "Магнитах" эта же бутылка воды стоит 20рублей, а хлеб, ну, 30? А в деревнях работы/денег нет и пенсии у тех, кто тут остался и живет - крошечные. Как и на что можно покупать в местных ларьках?
Придорожная деревня и люди в ней на обочине жизни. И это касается не только Белорусских деревень. Но и Казахстан, про жизнь в глубинке которого я подробно расписывал. Тоже, если не более страшное, я увижу через пару недель в Тверской области, которая расположена аккурат посередине между столицами. И чем меньше в регионе промышленности и больших городов, тем активнее убегает и умирает население.
Есть явно умирающие, а есть и полуумирающие деревни, в которых еще сохранились остатки, частички социальных объектов и служб. Типа фельдшерского пункта или школы в соседнем селе. Не просто ларек, а два магазинчика полудохлых и , даже, остатки асфальта в центре населенного пункта. В таких деревнях иногда вижу детей играющих на улице. Вот таких детей очень жалко. Скорей всего, шансов на нормальную жизнь после окончания школы не будет.
И вы же понимаете, что если ты рождаешься в этой несчастной и страшной, например,
Тверской области, или в какой-нибудь деревне, то шансов, чего-то достичь в этой жизни, практически нет? Это же не вопрос желания отпрыска или несчастного случая. Это просто какой-то адский поворот в маленькой жизни, из которого в нашем мире самостоятельно невозможно выбраться. Просто кому-то не повезло родиться в глуши. По крайней мере, на моей памяти есть всего один случай за многовековую историю, когда человек из глуши смог чего-то достичь - Михаил Ломоносов.
Читатели просят, чтобы в конце была какая-то мораль, вывод. А нет никакого вывода и морали. Я не знаю, какой тут может быть вывод. Это неприглядные и потому страшные в своей простоте факты, которые все стараются не замечать. Клоака. А я всего лишь просто описываю то, что видел в своем «Путешествии из Петербурга в Москву». И то, что вижу, лично меня не радует. С другой стороны это тенденция общемировая - урбанизация. И ввиду того, что Россия влилась в мировое сообщество, опустив в 90-х годах железный занавес, мировая культура, тенденции, мораль, - все хлынуло нам мутным потоком. Зато у нас в стране демократия, равноправие и плюрализм мнений! Нет только дела до многочисленной, «лишней» прослойки людей, оставшихся на обочине жизни. И это факт - лишние люди в умирающих деревнях - не временное явление. Они были, есть и будут всегда в нашей жизни. И хотя каждый, читающий эти строки, думает, что его подобная участь не коснется, но, увы, если у Вас нет поддержки в лице многочисленных родственников или любящей семьи, то подобная участь - обочина жизни - ждет каждого. Независимо от толщины кошелька. Такой вот вывод по просьбам трудящихся я смог сделать из увиденного. Мысль не новая, но актуальная на протяжении многих столетий.
Продолжу хронологию поездки. Выскакиваем на транспортную развязку возле Бобруйска. О! Я уже узнаю местность. По крайней мере, догадываюсь куда и как едем. А то до этого плелся за Сашей в полном неведении куда мы едем.
В Сычково находится мемориальный комплекс Великой Отечественной войны. Естественно, мы заезжаем.
Этот пантеон достраивается и поддерживается в достойном виде уже более полувека. Именно достраивается, наращивается. Началось все в кургана - его насыпали в 1967 году. В 1986 году, рядом с Курганом была возведена 4-метровая скульптурная композиция на 18-метровом постаменте и 6 стел в честь Героев Советского Союза родившихся в Бобруйском районе. Позже сделали алею с бюстами 13героев Совестского Союза. В 2000году построили парадные ворота. А вот ДОТ на территории самой деревни мы не нашли. Как и могилу Михаила Григорьевича Селезнёва, который закрыл собою амбразуру немецкого ДЗОТа в бою за освобождение этой деревни. Здесь его именем назван парк, школа, а также центральная улица. А мы проскочили и не заметили.
Едем дальше.
Въезжаем в сам город Бобруйск. Впечатление те же самые, что и ранее - город не богатый, но чистенький. Никаких архитектурных наворотов и изысков, к которым я привык в России, нет. Новостройки есть, но их мало заметно. Все однотипно. Без видимого социального расслоения. Все равны, судя по домам и улицам.
Бобруйск-Арена, к которой подъезжаем, как инородный, инопланетный объект в центре города. Кстати, интересное соседство Бобруйск-Арена 21-го века (на фото выше) находится в полном окружении зданий крепости 18-го века.
Про саму Бобруйскую крепость в нете написано много и в различных стилях, и с различной степенью детализации, и фотографии есть с разных ракурсов. Так что я повторяться не буду.
Лишь пара фоток из серии "я тут тоже был".
Остановлюсь лишь на заинтересовавших меня моментах, типа новой железной крыши над развалинами или казармы 18-го века. Наверно, под новой крышей будет какой-нить склад?
И понравились теже казармы, но уже переоборудованные в современные общежития, спустя 200лет после их постройки.
Размышляя над причудливыми поворотами истории, мы бродили по большой территории крепости. Не торопясь обошли всю территорию.
Большая площадь крепости - пока все обошли, аж утомились. А каково тут было двести лет назад?
Потом заехали потолкаться на местный Арбат, где сделали дежурное фото у Бобра, что опубликовал в предыдущей записи. В каком пасторальном стиле и закончился этот день. Завтра старт на Минский музей.
Вечером пытаюсь отремонтировать умерший вентилятор в конвертере каплей масла. Вентилятор не заработал. Конвертер заряжает телефон нормально, но при этом бешено греется. Что-то надо будет придумать с ним. Как-то надо найти сгоревший стартовый конденсатор и заменить. Но зато с помощью Саши отремонтировал поломанный светильник. Спасибо ему за паяльник. В подобных лёгких хлопотах и разговорах заканчивается вечер.
Следующий день.
Утром неожиданно дождь. Вчера ничто его не предвещало. А мне то надо стартовать! У меня сегодня по плану - проехать Минск и попасть в музей в Заславле. Но под дождем так не хочется ехать! Поэтому мы медленно завтракаем в надежде, что он кончится. Не закончился. Второй раз пьем чай, давая дождю второй шанс. Опять не помогло. Время десятый час, а за окном темно как вечером. Мерзко моросит.
Чтож, буду стартовать как есть. Облачаюсь в дождевик и под дождём пакую мотоцикл. Саша провожает меня до калитки. Прощаемся.
Далее по лужам и выезжаю на трассу. Дождик не сильный но нудный. То усиливается то затихает. В качестве моральной поддержки мурлыкаю сам себе песни Владимира Высоцкого. А в перерывах между песнями твержу мантру про то, что нет ничего вечного. А уж, тем более, летний дождь, который вечно литься не может.
Периодами самовнушение помогает.
До Минска мне ехать около часа.
Минут через 20 промокли трусы.
Ещё через 20 минут выскочил из зоны дождя.
Мантры и Высоцкий победили!
Все остальное время обсыхал.
В Минск вьезжал почти сухой и бодрый. Сам город меня не интересует. Я его должен пройти по касательной, чтобы попасть в музей в 30км от Минска.
Где тут поворот на Заславль, на Лошаны? А нужного мне поворота то и нет. Вроде выскочил на местный МКАД - на фото выше я еду по нему. Большая, дорога, три полосы в каждую сторону. Асфальт идеальный. Поток авто шумит и несется, а я скромненько шкребусь справа, озираясь по сторонам, ищу вывески с указанием направлений. Мне нужен указатель на Заславль.
Еду десять минут, пятнадцать, двадцать - нет ни одного указателя направлений. И город все не кончается и не кончается. Знаком дорожных много: и ограничивающие, и запрещающие, и предупреждающие. А указателей направлений нет. Шо за город такой? «Кто так строит?»(с)
Указатели улиц есть, а указателей городов нет.
Неожиданно МКАД разделился на две части.
Оба-на. Шо за ерунда?
Ну, я выбрал то направление, что подальше от центра, и, как бы, ближе к Заславлю. В итоге через полкилометра уперся в правительственный квартал. Благородная тишина, сквозная пустота, высокие глухие здания, редкие черного цвета авто класса люкс с водителями, всюду мрамор и гранит. А гранит на цоколе зданий тока шо с «Ванишем» помыли, впрочем, как и тротуары с «Доместосом». Разметка на дороге новая. Чисто, вылизано, даже урн нет (тут не мусорят!!). Людей нигде никого, спросить неу кого. Вижу прям по курсу моя дорога упирается в подземные парковки. Вокруг десяток знаков запрещающих (не тока ехать нельхзя, но и дышать) и полсотни видеокамер со всех углов одновременно смотрят прямо на меня. Во, я влип!! Гм.
Тут я начал подозревать, что я, наверно, нахожусь все же, не на минской кольцевой. И вообще в этом правительственном углу указателя на Заславль, наверно не будет. Но как отсюда выехать не создав своими маневрами международный скандал? И ехать нельзя и останавливаться нельзя. Через две сплошные под видеокамерами разворачиваться? Или на тротуар высоченный запрыгнуть? И спросить не у кого.
Слав Богу, какой-то красный (неправильный цвет в этом квартале) лексус с неосмотрительно открытым окном паркуется неподалеку. Спрыгиваю с мота и бегом к нему с вопросом (ГЫ!) : «Где тут Заславль?» Есно, он смотрит на мя как на идиота, потом смотрит на мой кубанский номер региона, облегченно вздыхает и рассказывает, как отсюда выпутаться. Спасибо ему. Непросто это было сделать, тем более, сложно увидеть и понять петляющую между оградами дорогу на разворот из этого угла власти и правопорядка.
Вернулся на ту же «кольцевую», оказавшуюся какой-то там центральной дорогой через весь город. Хм, а по внешнему виду - вполне се достойная кольцевая. Ну, да, ладно. Спросил дорогу на Заславль у полицейских на углу. Один не задумываясь, мухой тут же, транслировал мой вопрос Гуглу. Тот думал не долго. Зато долго потом полицейские вместе разбирались с телефоном, а еще дольше потом пересказывали маршрут мне. Сначала рассказывали словами, потом жестами, потом размахивая обоими руками, при этом крутили так и этак смартфон, а потом трижды рассказывали мне как, куда и на каком по счету светофоре повернуть направо. Доброжелательные.
В итоге все хорошо закончилось до самого того момента, как я вьехал вслед за каким-то легковым автомобилем через шлагбаум на территорию музея. Музей узнаваем, сомнения нет! И вот я доехал! Слав Богу! Пару лет мечтал сюда попасть и вот, наконец-то!! Нахожу се место на парковке и ставлю на подножку. Вот ща я оторвусь, все посмотрю, все пощупаю, все увижу лично!
И тут ко мне, громко крича, мчится какой-то мужик со злой мордой и размахивает руками. Хм?
Оглядываюсь - нет, никого я не сбил, никакие запрещающие линии не пересек, остановился аккурат посреди свободного парковочного места. Хм. А вслед за первым бежит второй полный и грузный мужик в форме красноармейца. Оба-на. Хорошо хоть без дубинок и без наручников бегут ко мне. Никого рядом нет, значь бегут именно ко мне. Что же я нарушил? Хм. . Может, я, все же, сбил пешехода и не заметил? Начинаю волноваться, радостное настроение сменяется на тревожное. Что ж я такого предосудительного сделал?
Оказалось, я не заплатил за билет!
Деньги превыше всего!
Когда сворачивал с трассы я налево, в ворота музея, аккурат вслед за машиной толи директора этого музея, толи человека аналогичного ранга, то не заметил окошко кассы. Есно, в тот момент мне было не до финансовых вопросов - трасса шумная, машины летят, как всегда, за сто, и нужно было быть внимательным. Поэтому держался впритык к предыдущему авто, чтобы в мя никто не вписался. А следовало остановиться и заплатить. Но машина начальника проехала без остановки, я за ним, а охранник (толстый мужик в красноармейской форме) не успел опустить шлагбаум перед моим носом.
Стараясь не наделать ошибок на трассе, я не заметил окошко кассы, сделанное подобно выносного окна «Макдональдса» сбоку от авто. Платишь, а потом проезжаешь - так организована оплата в музее. Не заплатив сразу, я тем самым я незаконно пересек границу частного музея и должен поэтому: 1…., 2…, 3. .., а, главное - НЕМЕДЛЕННО(!) вернуться и заплатить за входной билет.
Я опешил от града упреков и обвинений. Не ожидал.
Вроде я и не отказывался платить.
Чес слово, не ожидал столько ругательств в свой адрес. Или это (бесплатный осмотр музея) столь частое явление, что сотрудники привыкли сразу в крик?
Но деньги, воистину, творят чудеса! Всего лишь 400рублей с карточки (нал опять не понадобился!) за входной билет и все кричащие на меня вдруг моментально стали дружелюбными, по-лакейски услужливыми и пушистыми. А толстый охранник тот и вовсе едва ли не извиняться начал. А виновник шума - начальник - тот просто испарился! Был и нет.
Тьфу, как неприятно. И это в музее.
Не буду из-за сварливого начальника портить себе праздник. Быстрей забыть этот эпизод и окунуться в мир фортификации.
Но сначала надо сказать хоть пару слов про сам музей. Его основу составляют две, сохранившиеся с 30х годов прошлого века, долговременные огневые точки (ДОТы). Эти ДОТы входили в систему «Линия Сталина» на минском урепрайоне.
Про Линию Сталина расскажу чуть ниже. Сейчас скажу лишь, что на картинке выше она нарисована полукруглыми линиями, которые все вместе создавали оборонительный щит страны вдоль западной границы.
А сам музей занимает лишь крошечную часть территории Минского укрепрайона, полоса обороны которого (длинна которого с севера на юг) составляла 140 км. Чтобы было понятней, что такое минский укрепрайон, можно посмотреть его на гугловской карте. Тем кому лень щелкать ссылку, опубликую ниже картинку. На ней хорошо видно сколько бетонных коробок прикрывало дугой с запада столицу Белорусский - более 200штук. Большинство точек располагалось на расстояние 700-800 метров друг от друга. То есть "щит", на тот момент, прикрывал от захватчиков каждый метр родной земли.
На картинке нарисовано 242 пулемётные огневые точки (ОТ), 16 артиллерийских полукапониров, 1 артиллерийский капонир, 9 противотанковых огневых точек с башнями танков Т-26 и 43 наблюдательных пункта.
Поскольку директрисы (сектора обстрелов) главных амбразур даже у однотипных ОТ различались, то практически не найти два абсолютно одинаковых ДОТа. Хотя все они строились по типовым проектам. Но в итоге различались из-за разных условий местности.
Минский УР возводился для прикрытия кратчайшей дороги на Москву с запада. Помимо этого он прикрывал сам Минск, как экономический и политический центр. Приведение Ура в полную боевую готовность должно было осуществиться за 36 часов.
Увы, согласно пословицы, «русские долго запрягают…»(с)
Но для сравнения нужно вспомнить, какой скоростной, техничный и маневренный враг оказался у ворот нашей державы.
10 мая 1940 года Германия вторглась в Бельгию. В этот же день весь мир был изумлён лёгкостью, с которой всего 78 немецких парашютистов захватили неприступнейший форт Эбен-Эмаэль с гарнизоном из 650 защитников. Никто не ожидал, что немцы на безмоторных планёрах бесшумно спустятся с неба прямо на территорию форта и за 15 минут разрушат шесть из семи основных сооружений Эбен-Эмаэля с помощью кумулятивных зарядов и взрывчатки! Бельгийцы потеряли убитыми 69 человек, а немцы - всего 6! Захват форта и двух мостов через реку Маас открыл вермахту дорогу к сердцу Бельгии.
Примерно так же как в Бельгии, через неделю после начала войны, немецкие танки были под Минском, преодолев 500км. Не ввязываясь в затяжные бои, части противника обошли Минский укрепрайон широкой дугой с севера. Их стремительное появление далеко за запад от Минска под Острошицким Городком даже породило легенду о том, будто немцы устроили там посадочную площадку, на которую стали перебрасывать войска самолетами!
По многим причинам, и как следствие скорости фашистских танковых колонн тоже, Минский УР, как оборонительная система, не проявил себя. Хотя, ряд отдельных ДОТов оказывали сопротивление очень долго. Сопротивление русских солдат было разным и, возможно, зависело от личности командира. Например, одни гарнизоны ДОТов дрались до последнего солдата. Другие закрывали амбразуры при первом же выстреле прямой наводкой и поднимались в атаку. Третьи покидали казематы и занимали позиции в предполье, где оборонялись с исключительным упорством. Четвертые «умолкшие» бункеры, не подавали никаких признаков жизни. Но когда штурмовые группы немцев думали, что с русскими уже покончено, они вдруг открывали кинжальный огонь в упор. Такие «воскресшие» ДОТы наделали немало бед немцам, чем замедлили продвижение фашистских дивизий. Поэтому после оккупации многие ОТ укрепрайона были взорваны. На всякий случай. Чтобы «вдруг» не ожили.
С сайта музея воспоминания бойцов, как один из примеров взаимодействия ОТ и солдат.
Воспоминания бывшего заместителя политрука Филиппа Рябова об обороне капонира № 06 у деревни Мацки. Схема карты, и сам капонир, чтобы понимать ситуацию, приведена ниже:
«26 июня 1941 года в ДОТе нас было 22 человека. Двадцать воинов и две женщины, жёны наших командиров. ДОТ представлял собой четырехпушечную батарею 76-миллиметровых орудий, т. е. два огневых взвода, командирами которых были участники финской кампании младшие лейтенанты Петрочук и Рощин. Помню, накануне первого боя позвонили из штаба и предупредили, чтобы гарнизон был готов к возможной схватке с фашистами. Могут атаковать и танки. Поэтому с самого рассвета мы внимательно следили за местностью. У перископа постоянно дежурили то младший лейтенант Рощин, то я, то рядовой Женжеро. Все воины нашего небольшого гарнизона были в готовности номер один.
- Вижу фашистские танки на старом тракте Минск-Вильнюс, - доложил Женжеро. - Всего шесть машин. Ориентир справа - топографический знак, слева - крайнее дерево опушки леса.
- Первое и второе орудия! Бронебойными! Заряжай! - подал команду младший лейтенант Петрочук (он командовал огневиками). Наводчики быстро поймали в перекрестие прицела передние машины.
Дот содрогнулся от одновременного залпа двух орудий и наполнился пороховым дымом.
- Молодцы! - прокричал Женжеро. - Оба снаряда попали в цель.
От первых снарядов два вражеских танка загорелись.
Не прошло и десяти минут, как еще два танка остановились на шоссе с перебитыми гусеницами. Очередным залпом у одного из них артиллеристы сбили башню, а другой подожгли. Остальные развернулись и ушли в укрытие.
В тот день мы отбили несколько атак гитлеровцев. Ни одна вражеская машина не прошла по дороге к Минску.
Утром 27 июня после артиллерийского обстрела фашисты ринулись в атаку. Но только мы открыли огонь, как они тут же отступили, направив на ДОТ свои бомбардировщики.
В результате налета были уничтожены кухня, склад с продовольствием, командирский домик, "красный уголок", силовая установка, питавшая дот электроэнергией, запас бензина для движка. Для гарнизона наступило тяжелое время: не работала вентиляция, прекратилась подача воды. Бойцам гарнизона пришлось вести бой в кромешной темноте, без воды и еды (если не считать мешка сухарей да полмешка сахару). В верхних казематах скопилось столько пороховых газов, что воины стали задыхаться. Младший лейтенант Петрочук приказал всем, кто не вел огонь по врагу, находиться в нижних казематах. Но и там не было спасения от дыма. Вдобавок ко всему кончались снаряды.
Когда стемнело и вражеские атаки несколько утихли, младший лейтенант Петрочук послал рядовых Мышака, Синицына, Дергачева и меня в деревню Мацки, чтобы мы достали у крестьян керосиновые лампы или фонари, продукты и перевязочный материал, так как в ДОТе появились раненые.
Мы осторожно подползли к крайним домам деревни, но они оказались пустыми. Мы в следующие - и те пустые. Вся деревня будто вымерла. Как мы обрадовались, встретив в одном из домов старую женщину! От нее узнали, что все жители деревни попрятались в убежища, с ее помощью отыскали колхозного бригадира. Рассказали ему, что в ДОТе нет света и пищи, не работает вентиляция, к концу подходят запасы снарядов, появились раненые, а перевязочных материалов нет. Бригадир внимательно выслушал и пообещал помочь. Часа через полтора жители деревни Мацки собрали около десятка керосиновых ламп и фонарей "Летучая мышь", хлеб, сало, несколько простыней для перевязки, бидоны с молоком. Все это было доставлено в ДОТ. А колхозник Николай Стасевич всю ночь с нашими бойцами подвозил на лошади к доту снаряды с запасного склада.
Видя такую заботу местных жителей, наши бойцы поклялись драться с врагом до последнего снаряда, до последнего патрона и не пропустить гитлеровцев к Минску.
Ночью попробовали переключить вентилятор на батарейное питание, но оно было слабым. Чтобы хоть немного очистить воздух в казематах от порохового дыма пришлось снова вручную приводить в действие вентиляторную установку.
Утром 28 июня немцы снова открыли по доту артиллерийский огонь, но вреда он нам не принёс. Стены и потолок нашей крепости были надёжными. Когда Женжеро доложил о появлении танков, Мышак и Луценко подняли бронезаслонки. Тщательно прицелившись, наводчики Васильев и Бутроменко, подбили два фашистских танка. Тогда немцы открыли огонь по амбразурам дота. Вражеский снаряд повредил механизм подъёма бронеплиты. Ликвидировать неисправность вызвался сам младший лейтенант Петрочук и рядовой Гафиз Зайнутдинов. Под огнём противника они пытались починить механизм, но от разорвавшегося рядом снаряда Гафиз погиб, а Петрочука ранило в руку.
Так как бронеплита уже не опускалась, то во время следующий атаки, немецкий снаряд пробил сферический щит казематного орудия. Результат попадания на рисунке ниже. Можно представить, что случилось с теми, кто в момент взрыва был возле орудия.
Были убиты осколками наводчик и заряжающий. Ранения получили четверо бойцов и младший лейтенант Петрочук. Раненых перевязали жёны Рощина и Петрочука.
Гитлеровцы несколько раз пытались блокировать артиллерийский капонир, но всякий раз его выручал трёхамбразурный пулемётный дот, расположенный неподалеку. Он отсекал немецкую пехоту. А пулемётчиков выручал наш капонир, огнём орудий уничтожавший танки. Две огневые точки поддерживали друг друга.
Вскоре после сильной артподготовки немцы пошли в атаку со стороны деревни Криницы.
Под прикрытием леса они могли подойти к капониру незамеченными, так как лес начинался в нескольких метрах от него. Но фашисты были замечены из пулемётного дота, и артиллеристы в капонире по телефону были тут же предупреждены об этом.
Младший лейтенант Рощин приказал рядовым Луценко и Бобкову взять один пулемёт, а Синицыну и Дергачёву другой. Подпустив фашистов на близкое расстояние, они по команде открыли кинжальный огонь. Немцы никак не ожидали от нас пулемётного огня и попытались сменить позиции. Но как только они переместились в другое место, так по ним ударили пулемётные доты.
Конечно, эта атака была отбита, но в целом положение нашего артиллерийского дота ухудшалось. Заканчивались боеприпасы, а за водой вообще приходилось ходить уже по ночам. В последний раз вызвался сходить за водой я сам. Взял термос, надел на него чехол, чтоб не гремел, нацепил на ремень несколько фляг и выполз из дота. По пути к реке несколько раз попадал под обстрел. Пришлось подолгу таиться. В конце концов добрался до реки, наполнил термос и фляги, напился сам и, как ящерица, стараясь не шуметь, начал обратный путь. На доставку воды в дот у меня ушло около двух часов».
Сохранились и воспоминания того самого председателя сельсовета Мацков А. И. Абакунчика:
«Всякий раз, когда заканчивался немецкий налёт, жители нашей деревни с замиранием сердца прислушивались к звукам боя. Жив ли гарнизон? Не прекратился ли их огонь по врагу? Но ДОТ жил и боролся. Лишь 29 июня, когда уже не осталось ни одного снаряда, защитники привели в негодность всё оборудование, сняли замки с пушек и поздно вечером покинули дот. Прошло несколько дней после их ухода, и вдруг в Мацки вернулся Филипп Иванович Рябов. Весь избитый, измождённый. В тот день в деревне не было немцев, и потому жители деревни пришли послушать его».
Тогда Филипп Иванович рассказал о последних днях боёв следующее:
«К исходу 29 июня две пушки капонира были уже разбиты. В ДОТе скопились раненые из бойцов гарнизона, из других ДОТов и полевых частей. Врача у нас не было, а его обязанности исполнял санинструктор, прибывший из Минска. Удерживать ДОТ было трудно. Если раньше нас поддерживала своим огнём артиллерия 64-й стрелковой дивизии, то 28 июня во второй половине дня она прекратила огонь.
Оказывается, уже к вечеру 26 июня артиллерия стала ощущать недостаток в снарядах, так как никто из тыла их не подвозил. Командир 64-й дивизии отправил за снарядами в Минск 15 машин, но они обратно не вернулись. Особенно остро не хватало 152-мм снарядов, и совершенно отсутствовали гаубичные снаряды 122-мм.
Восточнее нас была слышна перестрелка, но потом бой утих. Меня и рядового Юрова вызвал Петрочук и приказал найти Смоленский полк 64-й дивизии и передать его командиру, чтобы по сигналу красной ракеты его артиллеристы начали обстрел территории вокруг нашего дота. Если по доту попадёт - не страшно, он выдержит. Пусть подвезут снаряды из укрепрайона или со склада в Зелёном.
Полка в указанном месте мы не нашли, но застали там капитана, который с группой бойцов готовил два тяжёлых орудия к эвакуации. По его словам немцы окружили Смоленский полк, и штаб приказал сменить огневые позиции батарей.
Не теряя времени мы бросились обратно. По дороге, заметив группу красноармейцев, мы подумали, что они из Смоленского полка и направились к ним. Но они вмиг заломили нам руки, так как оказались переодетыми фашистами.
Так мы оказались в лагере для военнопленных. Когда же нас привлекли для очистки развалин в Минске, мне удалось бежать. Никого кроме жителей Мацков я здесь не знал, вот и вернулся сюда, в надежде немного подлечиться и потом пробиваться к своим».
Оказалось, что у Рябова вскрылась язва. Его укрыли у себя сначала Анна Игнатьевна Кривонос, а потом Зинаида и Василий Кушнеры. Дело пошло на поправку, но нашёлся предатель, донёсший фашистам, что в Мацках прячется политрук. Рябов снова попал в лагерь. Однажды ночью их повели на кладбище, чтобы расстрелять. Но пользуясь темнотой, Филиппу Ивановичу удалось бежать. Хозяин одного хутора у Ждановичей помог ему с одеждой и едой, но Рябов вскоре был снова задержан. Лагеря сменялись побегами и так всю войну, пока его не освободили в 1945 году англичане. После войны Филипп Иванович вернулся в свой родной Казахстан.
Восточнее Мацков через Козеково к Минску вела ещё одна дорога. По ней, обходя Минск широкой дугой, наступали части 20-й танковой дивизии вермахта. На картинке ниже карта с дотами у этой дороги.
Остатки этих бетонных коробок можно увидеть и сейчас. Вот, например, хорошая картинка с сайта http://meridian28.com
Но они, конечно, в очень плачевном состоянии. Этот, что на картинке выше, еще неплохо сохранился. Обычно из ДОТов, что вокруг сел, делают мусорную свалку. И внутри коробки, и снаружи. По крайней мере, имено такое я увидел на Ратном поле возле Полоцка. Первые две (доступные коробки еще более менее имеют «товарный» вид, а другие два - на холме кладбища и далеко за селом - недоступны и завалены мусором. Я чуть нервущуюся куртку не порвал и ноги в защитных сапогах не переломал, пока пытался до них добраться. Это наша история.
А в музее под Минском можно посмотреть четыре ранее реально стоявших на боевом дежурстве реконструированные ДОТа, и другую фортификацию. А еще есть площадки, на которых представлены оружие и военная техника времён Великой Отечественной войны и послевоенных лет. На искусственном водоёме демонстрируются понтонная переправа и низководный инженерный мост. Лично мне интересна фортификация и инженерные машины. Ради них сюда и заехал.
Продолжение следует.