Сельма Лагерлёф, "Морбакка"
Меня засосало в скандинавскую литературу. Началось это на самом деле даже не с Якобсена, а с перечитывания "Расмуса-бродяги", который остается моим любимым произведением у Линдгрен. Потом на волне "Расмуса" из всех свежескачанных книг я выбрала "Незримых", а затем перешла к автобиографической повести Сельмы Лагарлёф, которая посвящена жизни в усадьбе Морбакка.
Ужасно интересно (и непонятно) все это скандинавское, где шведы читают датских поэтов и ездят рожать в Данию (это я про трудную историю Астрид), а норвежцы принимают финнов в качестве гастарбайтеров. Какие связи, культурные и всякие другие, существовали и существуют между всеми этими народами? Я вот без понятия. Но на основе немногих прочитанных книжек разных временных периодов могу сказать, что больше всего общих деталей быта у шведок, конечно, у Лагерлёф с ее "Морбаккой" и Линдгрен с ее любыми историями.
Если все же вернуться к теме, то "Морбакка" - это нежное, веселое, полное любви повествование не столько о маленькой Сельме (очень неожиданно для меня это оказалось, собственно про Сельму там несколько эпизодов в начале и авторское послесловие в конце, а так во всем произведении она в основном упоминается в контексте "девочек" или "детей" вообще), сколько об отце, который оставался для нее значимым человеком и в ее шестьдесят один год, когда она навещала отцовскую могилу в его столетний юбилей; о благоустройстве усадьбы и об усадьбе как месте детских игр, о соседях и друзьях семьи, об обычаях, традициях и о местных и семейных легендах, передающихся из поколения в поколение. Сначала мне казалось, что с композиционной точки зрения "Морбакка" представляет собой сборник разрозненных эпизодов, написанных к тому же не в биографическом ключе, а скорее с фольклорными интонациями, но к финалу я ощутила авторское умение довести повествование до кульминации (очень интересно, что произведение заканчивается кульминацией), а уж звучащее совсем в другой тональности послесловие... Короче, я кадавр, удовлетворенный литературно и структуралистски.
С событийной точки зрения я о Лагерлёф ничего не знала (за исключением того, что она автор "Путешествия Нильса с дикими гусями"), поэтому кое-чему очень поудивлялась. Не буду спойлерить, ибо если вы столь же неосведомлены о ее жизни, то, возможно, тоже удивитесь, а если осведомлены, то не буду портить удовольствие узнать, как же она описывает некоторые события своей жизни. После этого удивления я пролистала википедийную статью, и складывающийся из нее образ отца, алкоголика и лудомана, чья смерть (и, вероятно, жизнь тоже) привела к разорению и утрате любимой Морбакки, совсем не бьется с тем любящим и любимым человеком из повести, но в общем-то Лагерлёф (которую я всю дорогу упорно пытаюсь написать как Ларгарлеф, ха-ха) и не в Википедию статью писала. Вики однако же впечатлила меня сведениями о том, что Нобелевскую премию писательница потратила на выкуп Морбакки.
Не очень я поняла, почему вместо "фрекен", которая по моим соображениям должна предшествовать упоминанию, например, незамужней тетки Сельмы, переводчик использовал(а) слово "мамзель", которое в моих глазах имеет не только французский флер, но и благодаря Чехову оттенок "дамы с пониженной социальной ответственностью"; эти мои личные ассоциации сильно резали слух всю книжку. Но, может, я что-то не знаю. В любом случае книжка отличная. Не уверена, что буду ее перечитывать, но один раз прочитать точно стоило - особенно если так заклинило на скандинавской теме.
ИМХИ по книжкам
Ужасно интересно (и непонятно) все это скандинавское, где шведы читают датских поэтов и ездят рожать в Данию (это я про трудную историю Астрид), а норвежцы принимают финнов в качестве гастарбайтеров. Какие связи, культурные и всякие другие, существовали и существуют между всеми этими народами? Я вот без понятия. Но на основе немногих прочитанных книжек разных временных периодов могу сказать, что больше всего общих деталей быта у шведок, конечно, у Лагерлёф с ее "Морбаккой" и Линдгрен с ее любыми историями.
Если все же вернуться к теме, то "Морбакка" - это нежное, веселое, полное любви повествование не столько о маленькой Сельме (очень неожиданно для меня это оказалось, собственно про Сельму там несколько эпизодов в начале и авторское послесловие в конце, а так во всем произведении она в основном упоминается в контексте "девочек" или "детей" вообще), сколько об отце, который оставался для нее значимым человеком и в ее шестьдесят один год, когда она навещала отцовскую могилу в его столетний юбилей; о благоустройстве усадьбы и об усадьбе как месте детских игр, о соседях и друзьях семьи, об обычаях, традициях и о местных и семейных легендах, передающихся из поколения в поколение. Сначала мне казалось, что с композиционной точки зрения "Морбакка" представляет собой сборник разрозненных эпизодов, написанных к тому же не в биографическом ключе, а скорее с фольклорными интонациями, но к финалу я ощутила авторское умение довести повествование до кульминации (очень интересно, что произведение заканчивается кульминацией), а уж звучащее совсем в другой тональности послесловие... Короче, я кадавр, удовлетворенный литературно и структуралистски.
С событийной точки зрения я о Лагерлёф ничего не знала (за исключением того, что она автор "Путешествия Нильса с дикими гусями"), поэтому кое-чему очень поудивлялась. Не буду спойлерить, ибо если вы столь же неосведомлены о ее жизни, то, возможно, тоже удивитесь, а если осведомлены, то не буду портить удовольствие узнать, как же она описывает некоторые события своей жизни. После этого удивления я пролистала википедийную статью, и складывающийся из нее образ отца, алкоголика и лудомана, чья смерть (и, вероятно, жизнь тоже) привела к разорению и утрате любимой Морбакки, совсем не бьется с тем любящим и любимым человеком из повести, но в общем-то Лагерлёф (которую я всю дорогу упорно пытаюсь написать как Ларгарлеф, ха-ха) и не в Википедию статью писала. Вики однако же впечатлила меня сведениями о том, что Нобелевскую премию писательница потратила на выкуп Морбакки.
Не очень я поняла, почему вместо "фрекен", которая по моим соображениям должна предшествовать упоминанию, например, незамужней тетки Сельмы, переводчик использовал(а) слово "мамзель", которое в моих глазах имеет не только французский флер, но и благодаря Чехову оттенок "дамы с пониженной социальной ответственностью"; эти мои личные ассоциации сильно резали слух всю книжку. Но, может, я что-то не знаю. В любом случае книжка отличная. Не уверена, что буду ее перечитывать, но один раз прочитать точно стоило - особенно если так заклинило на скандинавской теме.
ИМХИ по книжкам