"Толстая тетрадь" Аготы Кристоф
Выправив разрешение не на один спектакль по этому произведению, я решила наконец прочитать первоисточник. В синопсисе говорилось о том, что "Толстая тетрадь" - это как бы дневниковые заметки детей, живших и выживавших в войну, и со своим культурным бэкграундом я невольно представляла что-то вроде "Неизвестных героев" С.С. Смирнова (написанная довольно суконным языком советская книжка о том, что не укладывается у меня в голове: о жизни и подвиге, как бы громко это ни звучало, самых обычных людей в годы Великой Отечественной войны, причем многие из этих людей были куда младше меня). Или какой-нибудь "Дневник Анны Франк", хотя его я, признаться, не читала. Или что-то с ремарковскими нотками... Ну, в общем, направление мысли понятно.
На деле же все оказалось не так. Совсем не так. Настолько не так, что я даже и не знаю, что сказать.
В одном из синопсисов мне встретилась такая характеристика "Толстой тетради" как "постницшеанское произведение". Честно говоря, точное значение термина (или терминов - что ницшеанства, что постницшенаства) я представляю себе смутно и объяснить смысл не смогу, но все равно мне кажется, что это словосочетание к роману подходит лучше всего. То, что я наткнулась на эту ремарку (а также на краткие рассуждения о языке произведения), дало "Толстой тетради" шанс быть дочитанной до конца, а не брошенной после первых описаний... ммм... всякого.
"Толстая тетрадь" (оказывается, официально она называется "Трилогией близнецов", состоящей из "Толстой тетради", "Доказательства" и "Третьей лжи", котоые писались несколько лет, но я восприняла всю трилогию как одно цельное произведение - собственно, как заглавную "Толстую тетрадь") - это история братьев-близнецов с тяжелым детством; история изгнания, одиночества, разлуки[некоторый спойлер](и в какой-то момент возникает вопрос, а не придумал ли герой себе брата для того, чтобы спастись от пустоты в душе и в жизни). Повторяя одну из рецензий, опять же встретившихся на просторах инета, я могу сказать, что мне не понравился язык, не понравилась суть, не понравились и не вызвали симпатии персонажи, совершенно не понравилась атмосфера и любовь автора копаться в грязном белье, так свойственная франкоязычным произведениям (сложно вспомнить хоть один рассказик без этого самого копания; ну только если "Лунный свет" Мопассана), и, само собой, совершенно не нравится послевкусие - как будто выпачкался в какой-то липкой гадости. Однако вот этот вот финт[тот же спойлер; лучше его не читать, если есть намерение с книжкой познакомиться]про то ли придуманного, то ли существовавшего в реальности брата и то, как реальные события сплетаются с "идеальной реальностью" героев- это пробирает. Однозначно.
Еще привлекло то, как события книги отражают события из жизни Аготы Кристоф: по сути она пишет о самой себе, хоть и в странной, не то метафорической, не то просто в очень отстраненной форме. Пробежалась по ее биографии, в т.ч. и творческой, и подумала - вслед за составителями статьи о ней, - что она-то уж точно всю жизнь пишет об одном и том же: об изгнании, о родине и о потере корней, о бесплодных попытках вернуть все это. С учетом того, что та же "Толстая тетрадь" написана ею не на ее родном венгерском, а на выученном французском языке, нельзя не проникнуться ее судьбой - личной и писательской. Да, у нее есть право так говорить, хотя это может и активно не нравиться читателям (мне, например).
С одной стороны, "Толстая тетрадь" не вошла в те книги, которые хочется перечитать (вероятно, она даже кандидат в произведения, которые хочется развидеть для того, чтобы потом обойтись без них); с другой, после финального финта так и тянет пробежаться глазами по первым частям, чтобы прочитать их другими глазами, уже со знанием финала. Нет, идея, конечно, круто закручена. И вот эта жуткая отстраненность, города К. и М., которые могут символизировать любой городок, попавший в жернова Второй мировой, или же подразумевать совершенно конкретный населенный пункт, малую родину писательницы... Эта обескровленность, эта документальная символичность тоже почти завораживают. Мощно вышло.
Что-то прямо к последним строкам поста отношение к книге почти изменилось. Странное произведение, вот что точно, безо всяких "почти".
ИМХИ по книжкам
На деле же все оказалось не так. Совсем не так. Настолько не так, что я даже и не знаю, что сказать.
В одном из синопсисов мне встретилась такая характеристика "Толстой тетради" как "постницшеанское произведение". Честно говоря, точное значение термина (или терминов - что ницшеанства, что постницшенаства) я представляю себе смутно и объяснить смысл не смогу, но все равно мне кажется, что это словосочетание к роману подходит лучше всего. То, что я наткнулась на эту ремарку (а также на краткие рассуждения о языке произведения), дало "Толстой тетради" шанс быть дочитанной до конца, а не брошенной после первых описаний... ммм... всякого.
"Толстая тетрадь" (оказывается, официально она называется "Трилогией близнецов", состоящей из "Толстой тетради", "Доказательства" и "Третьей лжи", котоые писались несколько лет, но я восприняла всю трилогию как одно цельное произведение - собственно, как заглавную "Толстую тетрадь") - это история братьев-близнецов с тяжелым детством; история изгнания, одиночества, разлуки[некоторый спойлер](и в какой-то момент возникает вопрос, а не придумал ли герой себе брата для того, чтобы спастись от пустоты в душе и в жизни). Повторяя одну из рецензий, опять же встретившихся на просторах инета, я могу сказать, что мне не понравился язык, не понравилась суть, не понравились и не вызвали симпатии персонажи, совершенно не понравилась атмосфера и любовь автора копаться в грязном белье, так свойственная франкоязычным произведениям (сложно вспомнить хоть один рассказик без этого самого копания; ну только если "Лунный свет" Мопассана), и, само собой, совершенно не нравится послевкусие - как будто выпачкался в какой-то липкой гадости. Однако вот этот вот финт[тот же спойлер; лучше его не читать, если есть намерение с книжкой познакомиться]про то ли придуманного, то ли существовавшего в реальности брата и то, как реальные события сплетаются с "идеальной реальностью" героев- это пробирает. Однозначно.
Еще привлекло то, как события книги отражают события из жизни Аготы Кристоф: по сути она пишет о самой себе, хоть и в странной, не то метафорической, не то просто в очень отстраненной форме. Пробежалась по ее биографии, в т.ч. и творческой, и подумала - вслед за составителями статьи о ней, - что она-то уж точно всю жизнь пишет об одном и том же: об изгнании, о родине и о потере корней, о бесплодных попытках вернуть все это. С учетом того, что та же "Толстая тетрадь" написана ею не на ее родном венгерском, а на выученном французском языке, нельзя не проникнуться ее судьбой - личной и писательской. Да, у нее есть право так говорить, хотя это может и активно не нравиться читателям (мне, например).
С одной стороны, "Толстая тетрадь" не вошла в те книги, которые хочется перечитать (вероятно, она даже кандидат в произведения, которые хочется развидеть для того, чтобы потом обойтись без них); с другой, после финального финта так и тянет пробежаться глазами по первым частям, чтобы прочитать их другими глазами, уже со знанием финала. Нет, идея, конечно, круто закручена. И вот эта жуткая отстраненность, города К. и М., которые могут символизировать любой городок, попавший в жернова Второй мировой, или же подразумевать совершенно конкретный населенный пункт, малую родину писательницы... Эта обескровленность, эта документальная символичность тоже почти завораживают. Мощно вышло.
Что-то прямо к последним строкам поста отношение к книге почти изменилось. Странное произведение, вот что точно, безо всяких "почти".
ИМХИ по книжкам