Праздничная рокировка. Как и при каких обстоятельствах отменили День Победы
Поскольку праздники прошли, подкремлёванные перестали пускать пену, свернули свои кумачовые транспарантики с надписями «девятого мая победа путина деды воевали победим и сейчас кто не с нами тот пособник» и убрали их в чуланчик до следующей весны, можно и по-человечески. В том числе и про 9 мая. Тема-то интересная, если обсуждать её без истерик, заплачек и тому подобного шума.
* * *
Сейчас уже только ленивый и нелюбопытный не знает, что в сталинском и хрущёвском СССР 9 мая был обычным рабочим днём. Более дотошные в курсе того, что история была интереснее. А именно - 8 мая 1945 года Указом Президиума Верховного Совета СССР (вотированным, как обычно, постановлением Совнаркома) 9 мая было объявлено Днём всенародного торжества - Праздником Победы, и, как следствие, нерабочим днём. И хотя, конечно, отсутствие Сталина на первом Параде Победы уже было «звоночком», до поры до времени всё казалось нормальным, «как у людей».
Более того. У нас был ещё один праздник победы - 3 сентября, день победы над Японией (указ Президиума Верховного Совета СССР от 2 сентября 1945 года) - тоже нерабочий день. Учитывая историческую память о предыдущей русско-японской войне, а также количество потерь - вполне заслуженно.
Итак, День Победы - да ещё дважды в год - праздновался не только в 1945, но и в 1946 и 1947 годах.
Отменён праздник был при очень интересных обстоятельствах.
23 декабря 1947 года было опубликовано постановление Президиума Верховного Совета СССР следующего содержания:
1. Во изменение Указа Президиума Верховного Совета СССР от 8 мая 1945 года считать день 9 мая - праздник победы над Германией - рабочим днём.
( В оригинале слово «победа» написано именно с маленькой буквы, о «дне всенародного торжества», разумеется, не слова).
2. День 1 января - новогодний праздник - считать нерабочим днём.
Напоминаю, постановление опубликовано 23 декабря, когда до новогодней ночи оставалась неделя.
Кстати о новогодней ночи. Несмотря на рабочий день 1 января, празднование Нового Года в 1945-1947 годах не только не преследовалось, но, напротив, поощрялось на государственном уровне. В крупных городах устраивались народные гуляния (в том числе - с дорогостоящими декорациями), «дома культуры» открывались на ночь для новогодних балов (sic!), и вообще демонстративное новогоднее веселье стало признаком лояльности - что выглядело особенно выразительно на фоне массового послевоенного голода, когда люди в вымирающих деревнях ели кошек и крыс и всё ждали выстраданной, чаемой награды за Победу - отмены колхозов… Однако даже голодающие думали о празднике - что вполне соответствует крестьянской психологии: святой день надо отмечать. Тут власть действовала грамотно.
И, разумеется, предложенная народу рокировка - замена 9 мая на 1 января, непосредственно перед 31 декабря - была в этом смысле безупречной. Последнее, что портило советскую новогоднюю ночь - это необходимость на следующий день после посиделок с алкоголем выходить на работу.
Теперь о «посидеть» с точки зрения материальной. Тут нужно иметь в виду, что неделю до постановления советские люди прожили ну очень нервно и суетно. Поскольку именно на этот момент пришлось главное событие послевоенного десятилетия - денежная реформа и отмена карточной системы.
То, что после войны обязательно будет денежная реформа, понимали многие [1]. У советского народа, несмотря на всю его бедность, после всех эмиссий на руках находилось 73,9 миллиарда рублей [2]. Аналогичные проблемы возникли и на Западе, а уж советская экономка выдержать такого денежного навеса заведомо не могла. Поэтому лишние деньги решено было, как это обыкновенно делают большевики, экспроприировать. Ни народного, ни элитного недовольства не ожидалось: советский народ был массово нищ и к этому состоянию привык, а элиты кормились из других источников. Основными жертвами реформы должен был стать тощенький советский «средний класс» (высокооплачиваемые рабочие, инженеры, техническая интеллигенция, научные работники) и сращённый с ним слой «экономических людей» (особенно «работников торговли»), загнанных в полу- и просто криминал. По этой последней причине идеологически реформу решено было оформить как «удар по спекулянтам» [3].
Реформу проктировал и проводил сталинский финансист Арсений Григорьевич Зверев - человек, во всех отношениях оправдывавший свою фамилию. Планировалось конфисковать три четверти всей наличности. Это и было проделано, причём за неделю.
Как уже было сказано, информация просочилась, несмотря на все усилия властей. Поэтому в начале декабря начался бум: в магазинах скупали ВСЁ, что было на полках, включая абсолютно неходовые товары. Например, в восточных республиках с полок смели тюбетейки и прочие этнографические вещи, выпускаемые для развития национального самосознания нерусских народов (каковую политику те народы в ту пору понимали не вполне отчётливо). В Москве, Ленинграде, Киеве навалились и на предметы роскоши - покупали пианино, меха, велосипеды, ковры, часы. С полок также смели все деликатесы - что, опять-таки, сыграло свою роль в готовящемся отмечании Нового Года. Многие среднедостаточные советские семьи впервые попробовали копчёную колбаску или балычок именно 31 декабря 1947 года (убив на это «военные сбережения»). Также на столах появилось дорогое, запоминающееся спиртное, что способствовало «запоминающейся атмосфере» [4]. Подоспело-сыграло и «советское шампанское», выпуск которого был налажен в том же 1947-м в Ленинграде.
Потребительская паника продолжалась где-то полмесяца. 15 декабря 1947 года, под вечер, населению уже официально сообщили по радио, что 16 декабря будет проводиться обмен старых советских денег на новые. Номинал снижался в десять раз. Как наличность с рук, так и вклады в Сбербанке меняли с гандикапам - суммы до 3 тысяч один к одному, от 3 до 10 - за три рубля два новых, свыше десяти - вклад половинили. Сроку на всё про всё давали как раз неделю - так что постановление об отмене дня победы и окончательном введении Нового года пришлось на конец обмена.
Стоит отметить, что горькая пилюля была подслащена: решение о денежной реформе сопровождалось отменой карточной системы. Впрочем, сладкой эта новость показалась не всем - многие боялись, что «теперь вообще ничего в магазинах не будет».
Вот в таком-то состоянии советские люди и встретили новость о том, что «всенародное торжество» поменяли на «нормальный Новый Год».
Что на что поменяли на самом деле, поняли немногие. Впрочем, и тем, кто понял, было, наверное, уже всё равно. "Дайте пожить".
[1] Фактически решение было принято Сталиным сразу после Тегеранской конференции - из чего какой-нибудь конспиролог может сделать вывод, кто на самом деле принимал это решение. Мы этот аспект в данной ситуации не то чтобы не замечаем, но не рассматриваем.
[2] Стоит отметить, что известная часть этих денег была заплачена за подвиги - в самом прямом смысле слова. Например, подбитый танк советская власть оценивала в 500 рублей. Это, в частности, способствовало тому, что подбитые танки часто записывались отнюдь не на тех, кто их подбивал на самом деле. Лётчикам было в этом отношении лучше - у них побед крали меньше, платили больше (1000 рублей за одномоторный самолёт), и деньги выдавали на руки. Поэтому боевые пилоты свой короткий срок жизни ходили сытыми-пьяными, с носом в табаке. Подробнее об этом можно прочитать, например, в мемуарах Александра Зиновьева.
[3] Напомним: «спекулянтом» называли и человека, воровавшего в госпитале лекарства и сбывавшего их на чёрном рынке, и человека, сбывавшего на том же чёрном рынка укрытую от советской власти картошку. Но вообще-то «спекулянтом» был в ту пору любой человек, имевший хоть какое-то отношение к торговле, особенно к еде, этой вечной мечте советского человека. «Место у хлеборезки» оставалось заветной мечтой советского человека с самого начала и до самого конца «классической Совы».
Чтобы оценить уровень советской озабоченности проблемой еды, достаточно вспомнить один факт - когда весь Белый Мир уже вовсю боролся с массовым ожирением, советские гордились булочкой с названием «Калорийная».
Я напоминаю об этом не для того, чтобы лишний раз задеть советскую власть, а для того, чтобы напомнить читателю, ЧЕМ была в те годы "тема еды" и почему она могла затмить "всё, вообще всё".
[4] Разрыв в стоимости хлеба и водки в 1947 году составлял 1:40 - килограмм ржаного хлеба в государственном магазине сразу после реформы стоил 3 рубля, поллитра «Московской» - 60. Я не нашёл данных по коньяку, и другим напиткам, выпускавшимся в СССР, но не думаю, чтобы цены на них были ниже.
Для справки: килограмм говядины в 1947 стоил 30 рублей, а банка крабов - 20 рублей, и в дальнейшем цена крабов снизилась очень сильно (по причинам, о которых стоило бы написать отдельно).
ДОВЕСОК. Куда делся День Победы над Японией - ХЗ. День победы над Японией отменили 7 мая того же 1947 года.
)(
* * *
Сейчас уже только ленивый и нелюбопытный не знает, что в сталинском и хрущёвском СССР 9 мая был обычным рабочим днём. Более дотошные в курсе того, что история была интереснее. А именно - 8 мая 1945 года Указом Президиума Верховного Совета СССР (вотированным, как обычно, постановлением Совнаркома) 9 мая было объявлено Днём всенародного торжества - Праздником Победы, и, как следствие, нерабочим днём. И хотя, конечно, отсутствие Сталина на первом Параде Победы уже было «звоночком», до поры до времени всё казалось нормальным, «как у людей».
Более того. У нас был ещё один праздник победы - 3 сентября, день победы над Японией (указ Президиума Верховного Совета СССР от 2 сентября 1945 года) - тоже нерабочий день. Учитывая историческую память о предыдущей русско-японской войне, а также количество потерь - вполне заслуженно.
Итак, День Победы - да ещё дважды в год - праздновался не только в 1945, но и в 1946 и 1947 годах.
Отменён праздник был при очень интересных обстоятельствах.
23 декабря 1947 года было опубликовано постановление Президиума Верховного Совета СССР следующего содержания:
1. Во изменение Указа Президиума Верховного Совета СССР от 8 мая 1945 года считать день 9 мая - праздник победы над Германией - рабочим днём.
( В оригинале слово «победа» написано именно с маленькой буквы, о «дне всенародного торжества», разумеется, не слова).
2. День 1 января - новогодний праздник - считать нерабочим днём.
Напоминаю, постановление опубликовано 23 декабря, когда до новогодней ночи оставалась неделя.
Кстати о новогодней ночи. Несмотря на рабочий день 1 января, празднование Нового Года в 1945-1947 годах не только не преследовалось, но, напротив, поощрялось на государственном уровне. В крупных городах устраивались народные гуляния (в том числе - с дорогостоящими декорациями), «дома культуры» открывались на ночь для новогодних балов (sic!), и вообще демонстративное новогоднее веселье стало признаком лояльности - что выглядело особенно выразительно на фоне массового послевоенного голода, когда люди в вымирающих деревнях ели кошек и крыс и всё ждали выстраданной, чаемой награды за Победу - отмены колхозов… Однако даже голодающие думали о празднике - что вполне соответствует крестьянской психологии: святой день надо отмечать. Тут власть действовала грамотно.
И, разумеется, предложенная народу рокировка - замена 9 мая на 1 января, непосредственно перед 31 декабря - была в этом смысле безупречной. Последнее, что портило советскую новогоднюю ночь - это необходимость на следующий день после посиделок с алкоголем выходить на работу.
Теперь о «посидеть» с точки зрения материальной. Тут нужно иметь в виду, что неделю до постановления советские люди прожили ну очень нервно и суетно. Поскольку именно на этот момент пришлось главное событие послевоенного десятилетия - денежная реформа и отмена карточной системы.
То, что после войны обязательно будет денежная реформа, понимали многие [1]. У советского народа, несмотря на всю его бедность, после всех эмиссий на руках находилось 73,9 миллиарда рублей [2]. Аналогичные проблемы возникли и на Западе, а уж советская экономка выдержать такого денежного навеса заведомо не могла. Поэтому лишние деньги решено было, как это обыкновенно делают большевики, экспроприировать. Ни народного, ни элитного недовольства не ожидалось: советский народ был массово нищ и к этому состоянию привык, а элиты кормились из других источников. Основными жертвами реформы должен был стать тощенький советский «средний класс» (высокооплачиваемые рабочие, инженеры, техническая интеллигенция, научные работники) и сращённый с ним слой «экономических людей» (особенно «работников торговли»), загнанных в полу- и просто криминал. По этой последней причине идеологически реформу решено было оформить как «удар по спекулянтам» [3].
Реформу проктировал и проводил сталинский финансист Арсений Григорьевич Зверев - человек, во всех отношениях оправдывавший свою фамилию. Планировалось конфисковать три четверти всей наличности. Это и было проделано, причём за неделю.
Как уже было сказано, информация просочилась, несмотря на все усилия властей. Поэтому в начале декабря начался бум: в магазинах скупали ВСЁ, что было на полках, включая абсолютно неходовые товары. Например, в восточных республиках с полок смели тюбетейки и прочие этнографические вещи, выпускаемые для развития национального самосознания нерусских народов (каковую политику те народы в ту пору понимали не вполне отчётливо). В Москве, Ленинграде, Киеве навалились и на предметы роскоши - покупали пианино, меха, велосипеды, ковры, часы. С полок также смели все деликатесы - что, опять-таки, сыграло свою роль в готовящемся отмечании Нового Года. Многие среднедостаточные советские семьи впервые попробовали копчёную колбаску или балычок именно 31 декабря 1947 года (убив на это «военные сбережения»). Также на столах появилось дорогое, запоминающееся спиртное, что способствовало «запоминающейся атмосфере» [4]. Подоспело-сыграло и «советское шампанское», выпуск которого был налажен в том же 1947-м в Ленинграде.
Потребительская паника продолжалась где-то полмесяца. 15 декабря 1947 года, под вечер, населению уже официально сообщили по радио, что 16 декабря будет проводиться обмен старых советских денег на новые. Номинал снижался в десять раз. Как наличность с рук, так и вклады в Сбербанке меняли с гандикапам - суммы до 3 тысяч один к одному, от 3 до 10 - за три рубля два новых, свыше десяти - вклад половинили. Сроку на всё про всё давали как раз неделю - так что постановление об отмене дня победы и окончательном введении Нового года пришлось на конец обмена.
Стоит отметить, что горькая пилюля была подслащена: решение о денежной реформе сопровождалось отменой карточной системы. Впрочем, сладкой эта новость показалась не всем - многие боялись, что «теперь вообще ничего в магазинах не будет».
Вот в таком-то состоянии советские люди и встретили новость о том, что «всенародное торжество» поменяли на «нормальный Новый Год».
Что на что поменяли на самом деле, поняли немногие. Впрочем, и тем, кто понял, было, наверное, уже всё равно. "Дайте пожить".
[1] Фактически решение было принято Сталиным сразу после Тегеранской конференции - из чего какой-нибудь конспиролог может сделать вывод, кто на самом деле принимал это решение. Мы этот аспект в данной ситуации не то чтобы не замечаем, но не рассматриваем.
[2] Стоит отметить, что известная часть этих денег была заплачена за подвиги - в самом прямом смысле слова. Например, подбитый танк советская власть оценивала в 500 рублей. Это, в частности, способствовало тому, что подбитые танки часто записывались отнюдь не на тех, кто их подбивал на самом деле. Лётчикам было в этом отношении лучше - у них побед крали меньше, платили больше (1000 рублей за одномоторный самолёт), и деньги выдавали на руки. Поэтому боевые пилоты свой короткий срок жизни ходили сытыми-пьяными, с носом в табаке. Подробнее об этом можно прочитать, например, в мемуарах Александра Зиновьева.
[3] Напомним: «спекулянтом» называли и человека, воровавшего в госпитале лекарства и сбывавшего их на чёрном рынке, и человека, сбывавшего на том же чёрном рынка укрытую от советской власти картошку. Но вообще-то «спекулянтом» был в ту пору любой человек, имевший хоть какое-то отношение к торговле, особенно к еде, этой вечной мечте советского человека. «Место у хлеборезки» оставалось заветной мечтой советского человека с самого начала и до самого конца «классической Совы».
Чтобы оценить уровень советской озабоченности проблемой еды, достаточно вспомнить один факт - когда весь Белый Мир уже вовсю боролся с массовым ожирением, советские гордились булочкой с названием «Калорийная».
Я напоминаю об этом не для того, чтобы лишний раз задеть советскую власть, а для того, чтобы напомнить читателю, ЧЕМ была в те годы "тема еды" и почему она могла затмить "всё, вообще всё".
[4] Разрыв в стоимости хлеба и водки в 1947 году составлял 1:40 - килограмм ржаного хлеба в государственном магазине сразу после реформы стоил 3 рубля, поллитра «Московской» - 60. Я не нашёл данных по коньяку, и другим напиткам, выпускавшимся в СССР, но не думаю, чтобы цены на них были ниже.
Для справки: килограмм говядины в 1947 стоил 30 рублей, а банка крабов - 20 рублей, и в дальнейшем цена крабов снизилась очень сильно (по причинам, о которых стоило бы написать отдельно).
ДОВЕСОК. Куда делся День Победы над Японией - ХЗ. День победы над Японией отменили 7 мая того же 1947 года.
)(