Русская национальная идея
Собственно говоря, лучше всего чаяния народные - aka "национальная идея" - выразил Михаил Афанасьевич Булгаков.
Озвучил он эти чаяния в двух вариантах - для сельской местности и для города. Хотя идея, что характерно, абсолютно одна и та же.
Национальная идея для сельской местности:
Никакой этой панской сволочной реформы не нужно, а нужна та вечная, чаемая мужицкая реформа:
Во-первых, ДОСТАТОЧНАЯ ПЛОЩАДЬ. Не вот этот пятачок, где на одной ноге стоишь, а ДОСТАТОЧНАЯ. Цифры у Булгакова "чуть завышены", но вообще-то психологически правильные. Да, километр квадратный под поместье и восемь (лучше десять) комнат в доме, желательно с отдельным входом, чтобы в общем подъезде со всякой сволочью не толкаться. Или не сволочью, но всё равно чтоб не толкаться.
И, во-вторых, ВЕЧНОЕ АБСОЛЮТНОЕ ПРАВО на эту площадь. Не эти филькины грамотки, которые в любой момент идут лесом, а международно признанная и гарантированная. "Окончательная бумажка", дающая право ОКОПАТЬСЯ, поставить десятиметровый забор (или собственный подъезд с бронированной стальной дверью) и за ним спокойно жить - десять лет, сто лет, тысячу лет. С полными абсолютным правом отстреливать Швондера, как он за забор сунется или явится "трубы проверять".
И чтобы никакого тебе - - -
)(
Озвучил он эти чаяния в двух вариантах - для сельской местности и для города. Хотя идея, что характерно, абсолютно одна и та же.
Национальная идея для сельской местности:
Никакой этой панской сволочной реформы не нужно, а нужна та вечная, чаемая мужицкая реформа:
- Вся земля мужикам.
- Каждому по сто десятин [109 гектаров, он же квадратный километр - К.К.].
- Чтобы никаких помещиков и духу не было.
- И чтобы на каждые эти сто десятин верная гербовая бумага с печатью - во владение вечное, наследственное, от деда к отцу, от отца к сыну, к внуку и так далее.
- Чтобы никакая шпана из Города не приезжала требовать хлеб. Хлеб мужицкий, никому его не дадим, что сами не съедим, закопаем в землю.
- Чтобы из Города привозили керосин.
- Я один живу и работаю в семи комнатах, и желал бы иметь восьмую. Она мне необходима под библиотеку.
- Передайте это общему собранию, и покорнейше прошу вас вернуться к вашим делам, а мне предоставить возможность принять пищу там, где ее принимают все нормальные люди, то есть в столовой, а не в передней и не в детской.
- Кем угодно, что угодно, когда угодно, но чтобы это была такая бумажка, при наличности которой ни Швондер, ни кто-либо другой не мог бы даже подойти к дверям моей квартиры. Окончательная бумажка. Фактическая. Настоящая. Броня. Чтобы мое имя даже не упоминалось.
Во-первых, ДОСТАТОЧНАЯ ПЛОЩАДЬ. Не вот этот пятачок, где на одной ноге стоишь, а ДОСТАТОЧНАЯ. Цифры у Булгакова "чуть завышены", но вообще-то психологически правильные. Да, километр квадратный под поместье и восемь (лучше десять) комнат в доме, желательно с отдельным входом, чтобы в общем подъезде со всякой сволочью не толкаться. Или не сволочью, но всё равно чтоб не толкаться.
И, во-вторых, ВЕЧНОЕ АБСОЛЮТНОЕ ПРАВО на эту площадь. Не эти филькины грамотки, которые в любой момент идут лесом, а международно признанная и гарантированная. "Окончательная бумажка", дающая право ОКОПАТЬСЯ, поставить десятиметровый забор (или собственный подъезд с бронированной стальной дверью) и за ним спокойно жить - десять лет, сто лет, тысячу лет. С полными абсолютным правом отстреливать Швондера, как он за забор сунется или явится "трубы проверять".
И чтобы никакого тебе - - -
)(