Морская сказка
Вторая сказка венка для Большого Сказочного Марафона
…Над головой девочки, купаясь в порывах северного ветра, порхал крохотный золотой дракон.
- Аэрли! Аэрли, негодник, немедленно спускайся!
Гарчи сидела на краю скалы и, задрав голову, с тревогой следила за юрким золотистым зверьком. Резкий, порывистый ветер норовил снести дракончика в сторону моря, макнуть разок-другой в зеленоватые, увенчанные ажурными пенистыми шапками волны, но дракон пронзительной спиралью ввинчивался в высокое, густой лазурной голубизны небо и пронзительно верещал свой победный клич:
-Айэээрлииииии! Ррррррриииилллли-тин! Тин!
Гарчи недовольно покачала головой и, вскочив на ноги, пробормотала под нос:
- Хвастунишка…
Дракончик, стремительно нырнув к земле, уцепился когтями за ее плечо, аккуратно свернул крылья и ласково потерся о щеку девушки клиновидной головкой, напрашиваясь на ласку. Курлыкнул что-то мелодичное.
- Не подлизывайся, обормот! - нарочито сердито буркнула Гарчи. Потом указательным пальцем провела вдоль спинного гребня - дракончик довольно выгнулся, словно ластящаяся кошка - намотала кончик драконьего хвоста на палец. - Сколько раз тебе говорила - не улетай высоко, когда северный ветер… Вот украдет тебя Норинас - будешь знать!
Дракончик, виновато сопя, перебирал тонкими коготками медно-рыжую прядку волос Гарчи. Потом вдруг встрепенулся, заметив высоко в вышине дикого собрата. Привстал, вытянув тонкую шею, и пронзительно закричал:
- Рррррриллли-тин! Тин!
- Кайяяяяя! - донесся до них разносимый ветром клич. - Кааййааааа!
Гарчи поежилась, глядя на размашистые, тревожные волны.
- Пойдем домой, Эрли. Кажется, скоро начнется буря… Юрате снова сердится.
Маленький золотистый дракончик, стремительно сорвавшись в полет, юрким вьюнком заструился в прохладном вечернем воздухе, маня Гарчи за собой. И долго еще разносился над скалами его победный клич:
-Айэээрлииииии! Ррррррриииилллли-тин! Тин!
Сколько Гарчи помнила себя, ее всегда сопровождали крики чаек. Домик ее, крайний в поселке, ютился у самого обрыва, и будни Гарчи всегда наполнял шум волн и протяжные крики морских бродяжек. Гарчи не представляла себе, как можно жить вдалеке от моря. Бабушка Зёма, сухонькая старушка с добрыми лучистыми глазами, ласково звала девушку «Вейене» - то есть принесенная ветром с моря. Гарчи любила бывать у бабушки - та жила в другом конце поселка, у старого леса. На бабушкиной кухне всегда было занимательно и хлопотно, пахло вкусно и сытно. Гарчи, с ногами забравшись на стул и подперев щеки кулачками, с удовольствием наблюдала, как вертится ловкой юлой по кухне бабушка Зёма- там помешает что-то в задорно бурлящем котле, там насыплет горстку чего-то в пузатую миску, там пошепчется тихонько со старым медным чайником. Бабушку в поселки любили, кликали ведьмой. И Гарчи охочие до сплетен кумушки пророчили ту же судьбу. Но Гарчи, хотя и любила бабушку нежно, знала, что не сможет пойти по ее стопам. Бабушкин дух был накрепко связан с корешками и травами, с теплым и влажным земляным нутром, с подполом и глубокими мшистыми бочажками болотной воды. Оттого-то и была бабушка невысокой, почти приземистой, юркой, со смуглой кожей, лучистыми карими глазами и теплыми морщинистыми руками - одним словом, Зёма. Гарчи же совсем другая. Высокая и тонконогая, с гибким и легким станом, она вся была Вейене - принесенная морским ветром прядь тумана, чуть позолоченная неярким закатным солнцем. Говорят, мама Гарчи была такой же - редкая перелетная птица, влюбившаяся на свою беду в сына морской богини Юрате. И ведь знала же - не быть дочери ветра венчанной с сыном моря. Ну да разве сердцу прикажешь? Так и появилась на свет Гарчи - ветер в голове, море в глазах, туман на сердце…
Взбираясь по тропинке к дому, Гарчи запыхалась. Аэрли, опередив девушку на пару минут, непоседливой стрекочущей искрой ворвался в дом. Гарчи, скинув у порога сандалии, неторопливо прошла за ним. Распахнула широко окно, впустив в дом настойчивый вечерний сквозняк. Буря не разыгралась, сойдя на нет, словно Юрате передумала сердиться на нерадивую внучку. Над безмятежной рябью зеленоватых волн плыл теперь, не потревоженный ветром, гулкий колокольный звон. Первые робкие звезды, с трудом проклюнувшись на бархатном покрывале ночного неба, неумело отражались в морской воде.
- Как думаешь, Эрли, Он придет сегодня?
Гарчи, взобравшись на подоконник, свесила ноги наружу, в старый, заросший плющом и жимолостью сад. Золотистый дракончик домашним зверьком свернулся у нее на коленях.
- Я думаю, Он все-таки придет, Эрли, и мы с тобой узнаем продолжение истории про горного великана, человека и муравья… Или, может, он расскажет нам новую историю… Или споет песню - как тогда, зимой, помнишь?
Гарчи, прикрыв глаза, принялась чуть слышно напевать под нос что-то про «лукошки», «окошки» и «мудрую кошку». Золотистый дракон размером чуть больше этой самой кошки вполне мелодично курлыкал в такт, периодически вплетая в песню свое излюбленное «ррриииилллиии-тин».
Постепенно дом погрузился в спокойную тьму, полную умиротворяющих ночных шорохов, тихих вздохов и мерного шелеста волн. Гарчи по-прежнему сидела на подоконнике, раскачивая ногами и бормоча вслух всякую чепуху. Аэрли струящейся тенью носился по саду, охотясь на крупных ночных бабочек.
- А еще знаешь, Эрли… Говорят, у каждого человека в этом мире есть Предназначение. Юрате, когда сердится, говорит, что мое - стать чайкой и кружить над морем. Скучно, наверное… Бабушка Зёма говорит, что мое предназначение - помогать людям и нести свет по ветру… Про это я почти ничего не знаю пока. А Он сказал, что Предназначение - мое и всех остальных - просто жить и быть, так хорошо, как только умеешь. А все остальное Он сам даст, ему же не жалко… Эрли, негодник, ты куда?!
Крохотный золотой дракон, стремительно сорвавшись с обрыва, на краю которого притулился дом Гарчи, парил теперь над самой водой, самодовольно курлыча и пронзительно вереща. В когтистых лапах его трепыхалась серебристая рыбешка. Дочери Юрате грозили ему из-под воды кулачками, плескали сердито русалочьими хвостами.
Гарчи, смеясь и сердясь одновременно, спрыгнула в сад и подбежала к шаткой ограде на самом краю обрыва.
- Аэрли, обормот, отпусти рыбку! Не серди Юрате, рыбакам же завтра в море… эх ты, ящерица! А ну, сюда!
Выпустив рыбу, дракончик, виноватый, но довольный, привычно устроился у Гарчи на плече и спрятал головку в ее волосах. Гарчи повернулась к дому - окно теперь гостеприимно рыжело в полуночной тьме, и на свет его слетались со всего сада мотыльки.
Гарчи неторопливо, словно нехотя, вернулась к окну. Оперлась о подоконник, замерла на миг, глядя внутрь. Там, уютно устроившись в старом низеньком кресле, раскуривал трубку незнакомец в поношенной, запыленной одежде. У потолка кружились, водя хороводы, мотыльки и ночные бабочки, на столе оплывала, плача стеариновыми слезами, толстая витая свеча, ветер лениво теребил лапой край занавески.
- Ты кто? - спокойно, без страха спросила Гарчи. Ей привычны были неожиданные ночные гости.
- Я - пилигрим, следующий зову ветра… - у гостя были необычные, густого фиалкового цвета глаза, и очень добрая улыбка. Гарчи улыбнулась в ответ.
- Хочешь чаю?
Она вскарабкалась на подоконник. Незнакомец, поднявшись, протянул ей руку, и она нерешительно оперлась ладошкой о его широкую ладонь. Спрыгнула внутрь. Отмахнулась от возмущенно курлычущего Аэрли - тот юркой ревнивой молнией носился под потолком, косясь на незнакомца и злобно шипя на него с потолочных балок. Прошлепала босыми ногами в сторону кухни.
- Так что, чаю? Или, может, родниковой воды?...
Незнакомец тихонько рассмеялся, и Гарчи с недоумением покосилась на него.
- Позволь мне угостить тебя этой ночью, Пергяле… Я принес в своей котомке горсть волшебных зерен. Из них выходит славный напиток, особенно если молоть зерна при убывающей луне…
Гарчи кивнула, мельком глянув в окно на дольку луны, неторопливо дрейфующую в толще маслянисто-черной морской воды. Луна действительно была убывающей…
- Почему ты назвал меня Пергяле? - спросила девушка, устроившись в углу кухни на полу и глядя, как ловко колдует у кухонного стола незваный гость. - Мое имя Гарчи.
- Я думаю, что у тебя много имен… - незнакомец покосился на нее, ловко спрятав насмешливую улыбку среди морщинок в уголках глаз. - Пергяле означает «морская жемчужинка», нежданный дар моря… Для меня ты Пергяле.
Гарчи кивнула, соглашаясь. Ее часто называли странными именами. Некоторые из них прилипали к ней намертво, другие она складывала до поры в старый, окованный медью сундучок, иные носила при себе, нанизав на нитку, как камешки куриного бога…
Незнакомец, растерев свои зерна в каменной ступке, высыпал их в джезву и долил родниковой воды из большой глиняной крынки. Всыпал туда же щепоть каких-то пряностей из полотняного мешочка. Гарчи втянула носом воздух - на кухне теперь пахло терпко и пряно. Странный волнующий аромат прядями расползался по кухне, и Гарчи вдруг на миг привиделось огромное море песка и странный двугорбый зверь, торжественно бредущий вдаль. Незнакомец кивнул.
- Эти зерна повидали много странных земель на своем пути…
- Как они называются? И как ты зовешь свой напиток? - спросила Гарчи, осторожно принимая из рук гостя пузатую глиняную кружку, полную до краев.
- И напиток, и зерна зовутся одним именем. Это кофе, Пергяле. Мне говорили, что в ваших землях не знают такого зелья, но было так трудно в это поверить…
Гарчи, отхлебнув немного, скривилась и поставила кружку на пол. Напиток был горьким. Странник рассмеялся тихонько и устроился на полу, рядом с Гарчи.
- Если добавить меда и долить немного молока, вкус станет нежнее…
Гарчи подумала, что от меда и молока что угодно станет нежнее - но стоит ли переводить хорошие продукты? Вслух же она сказала совсем другое:
- Завтра, когда над морем взойдет солнце, в бухту приплывут дельфины. Юрате накормит их свежей рыбой, а потом впряжет их в свою повозку - и они повезут ее на другой конец моря, к высокой скале, где живет Норинас, отец ветров…
- Юрате в третий раз испросит у него позволения забрать к себе свою единственную внучку, поселить ее в хрустальном дворце на дне самого синего моря - но Владыка Ветров снова скажет «Нет!». И тогда Юрате крикнет в сердцах: «Так пусть же тогда не достанется никому, ни морю, ни ветру!» и хлопнет в ладоши дважды и еще дважды. И ты превратишься в чайку - тоскующую о море, жаждущую ветра...
- Откуда ты знаешь??!! - Гарчи вскинулась, уставившись на незнакомца с удивлением и возмущением. Потом сникла. Аэрли, тревожно курлыкнув, слетел с балки, где он дремал последние полчаса в обществе дряхлой летучей мыши. Пристроился у Гарчи на плече, обняв ее за шею хвостом. Попытался заглянуть девушке в глаза, смешно выгнув шею, но не удержался и плюхнулся ей на колени, жалобно пискнув. Гарчи улыбнулась сквозь слезы. Потом вздрогнула - незваный гость положил ей на плечо тяжелую, горячую ладонь, и, наклонившись, прошептал в самое ухо:
- Мне про тебя бабушка надвое сказала. Пойдешь со мной?
Гарчи недоверчиво посмотрела на незнакомца - хотя, какой же он теперь незнакомец - и неуверенно покачала головой.
- Юрате не отпустит. Да и я не смогу без моря…
- Почему же без моря? Мы же не убегать будем… - и гость показал ей свою открытую ладонь. Там, раскинувшись огромными крыльями поперек линии жизни, парил над волнами альбатрос, повелитель моря и ветра…
- Нельзя сделать выбор между двумя частями своей души, Пергяле. Юрате и Норинас никак не поймут этого, ослепленные своей любовью к тебе и сломленные утратой… Но все остальные знают - девочке с морем в глазах и ветром в голове положены вовсе не чаячьи крылья… Верно, дракон?
Аэрли, привстав на задние лапки, самодовольно раздулся и испустил свой любимый боевой клич:
- Рррррриллли-тин! Тин!
Гарчи рассмеялась. Почувствовала, как странно - легко и пусто - становится у нее в голове. Вскочила на ноги, позабыв об Аэрли - тот с сердитым шипением плюхнулся на пол и тут же взвился в воздух.
- Раз так, я пойду с тобой, странник! - закричала Гарчи, сама удивляясь своему задору. Заглянула гостю в глаза - и утонула в их фиалковой глубине.
- Какой же я тебе странник, Пергяле. Я брат твой, морской пилигрим-буревестник… Мое имя Талас.
И он протянул ей руку. На раскрытой ладони его парил поперек линии жизни огромный альбатрос, нежась в лучах заходящего солнца. Под ним, почти касаясь волны кончиком крыла, кружил альбатрос поменьше. А в самой вышине, под носом у недовольных звезд, метался золотистой молнией маленький дракон размером с кошку…